Григорий Нисский: «О душе»

...Кто внимателен к себе, и подлинно украшает свое жилище – <душу>, чтобы со временем принять в него обитателем Бога, у того есть... вещества, из которых собирает украшение для такого жилища. Знаю я золото, которое блистает в подобных делах, и выкапывается из глубины мыслей Писаний; знаю серебро — слова Божьи разожженные, которых светлость, как молния, блещет, сияя истиною. А под лучами различных камней, которыми украшаются стены такового храма, и под помостом здания, представив в уме различные расположения добродетелей, не погрешишь в приличном этому дому убранстве. Помост пусть будет устлан воздержанием, при котором прах земного разумения не обеспокоит живущего воздержанно. Упование небесного пусть озаряет потолок, на который взирал душевным оком, не подобия красоты изображенные резцами увидит, но самый Первообраз красоты, не золотом каким и серебром украшенный, но тем, что гораздо выше золота и драгоценнее камня. Если же надобно словом описать убранство разных частей, то пусть здесь украшают дом нетление и бесстрастие, а там убранством жилищу служат правда и негневливость; на одной стороне сияют смиренномудрие и великодушие, а на другой — ...благочестие пред Богом. Все же это прекрасный художник — любовь — пусть в наилучшем порядке приноровит одно к другому. Пожелаешь ли купелей? Если хочешь, имеешь у себя домашнюю купель и свои источники, из которых можно омыть душевные скверны, этим пользовался и великий Давид, по ночам наслаждаясь этою купелью. А столпы, поддерживающие крыльцо души, делай не какие-либо фригийские или порфировые, а, напротив того, постоянство и неподвижность во всем добром да будут для тебя многоценнее этих вещественных прикрас. Подобий же всякого рода, или живописных, или изваянных, какие людским искусством на обман уготовляются в подражание истине, вовсе не допускает такое жилище, в котором все наполнено изваяниями истины. А вожделевай состязаний в беге и прогулок, имеешь вместо сего упражнение в заповедях. Ибо так говорит Премудрость: я хожу по стези правды, по путям правосудия (Притч. 8:20). Как прекрасно приводить душу в движение и упражнение на этих путях, и в движении прошедшему поприще заповеди снова возвращаться на него! То есть у исполнившего заповедь в том, к чему прилагается им старание, пусть в другой и третий раз украсятся и преспеяние права, и благопристойность жизни.

Ни душа не существует прежде тела, ни тело не приготовляется прежде души, напротив же того, одновременно появляются в жизни, а также и пищею им по естеству служат чистота, благоухание и все тому подобное, чем плодоносны добродетели.

Душе, желающей быть невестою Христа, необходимо уподобляться по возможности красоте Христовой.

Не должно ни предполагать, будто бы души, как обольщают себя язычники, вращавшиеся во вселенной, обременившись каким-то пороком, по невозможности идти наравне со скоростью движущегося полюса, ниспали на землю; ни утверждать также, будто бы человек создан сперва подобным изваянию из земли, и для этого-то изваяния сотворена душа. Ибо в таком случае умная природа окажется стоящею менее, чем земное творение.

Зеркало, когда устроено искусно и сообразно с потребностью, тогда на чистой своей поверхности в точности показывает черты видимого в нем лица; то же произошло и с душою; уготовав себя сообразно с потребностью и отринув от себя всякую вещественную скверну, отразила она в себе чистый образ ничем не поврежденной Красоты.

Истинная и совершенная душа по естеству одна, умная и невещественная, посредством чувств соединенная с естеством вещественным.

Заботящийся о жизни и здравии своей души будет держать себя в средине истины, не склоняясь и не приобщаясь ни к одной из противоположных крайностей, лежащих по ту и другую сторону добродетели.

Сказано: «Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских» (Песн. 1:7), так что смысл, открывающийся в этих словах таков: душа, будь внимательна к себе. Ибо это надежное хранилище благ. Знай, сколько перед прочею тварью почтена ты Сотворившим: не небо сделано образом Божиим, а также не луна, не солнце, не красота звезд, не иное что видимое в твари — ты одна стала отображением естества, всякий ум превышающего, подобием нетленной красоты, отпечатком истинного Божества, вместилищем блаженной жизни, отражением истинного света, на который взирая, сама будешь тем же, что и Он, уподобляясь сияющему в тебе лучом, отражающимся от твоей чистоты. Нет существа так великого, чтобы могло с тобою помериться величиною; целое небо охватывается Божией ладонью, а земля и море заключаются в горсти руки Божией. Однако же Тот, Кто столько всесилен и всеобъемлющ, Кто всю тварь сжимает в ладони, Сам делается всецело вмещаемым в тебе и обитает в тебе, и не утесняется, ходя в твоем естестве, Сказавший: «вселюсь в них и буду ходить в них» (2 Кор. 6:16). Если на это обратишь внимание, то ни на чем земном не остановишь взгляда. Даже и небо, по мнению твоему, не будет для тебя чудно. Ибо как тебе, человек, дивиться небесам, когда видишь, что сам ты долговечнее небес? И небеса преходят, а ты во веки пребываешь с Вечносуществующим. Не удивишься широте земли и в беспредельность простирающемуся морю, будучи, подобно кучеру, правящему парою коней, поставлен начальствовать над этими стихиями, имея их покорными и подвластными своему изволению, потому что земля прислуживает тебе жизненными потребностями, и море, как обузданный какой конь, подставляет тебе хребет, и человека охотно принимает на себя всадником. Поэтому, если сама себя познаешь ты, добрая в женах, то презришь весь мир и, всегда имея перед очами невещественное благо, не обратишь внимания на блуждающие по этой жизни следы. Итак, будь всегда внимательна к себе самой, и не станешь блуждать около стада козлов, во время Суда вместо овцы не окажешься козлом, не будешь отлучена от стояния по правую сторону, но услышишь сладостный голос, который кротким овцам скажет: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сотворения мира (Мф. 25:34).

Как подошву ноги называем пятою, так у души может быть подошва, которою соприкасается она со сродным ей телом, и тем подлежащему сообщает чувствительную силу и деятельность. Поэтому, когда презрительная и зоркая сила души занята чувственным, тогда в пяты ее перемешается естество глаз, которыми рассматривает низшее, оставаясь не видящею высших зрелищ. Но если, познав суетность подлежащего рассмотрению, возводит взор к Главе своей, Которая, как толкует апостол Павел, есть Христос (Еф. 4:15), то да ублажается за острозрение, имея очи там, где нет помрачения злом. Великий Павел и иные, если подобно ему велики, и все, которые о Христе живут, движутся и существуют, имели очи во главе. Как находящемуся во свете невозможно видеть тьму, так невозможно и имеющему око во Христе устремлять его на что-либо суетное. Поэтому, кто имеет очи во главе, глава же, как поняли мы, — начало всего, тот имеет очи во всякой добродетели, потому что всяческая добродетель есть  Христос, — в истине, в справедливости, в нетлении и во всяком добре.

Здравием для души служит исполнение Божественной воли, равно как и наоборот, отпадение от благой воли есть болезнь души, оканчивающаяся смертью. Потому, так как сделались мы немощными, когда в раю, оставив добрый образ жизни, без меры вкусили яда непослушания, и потому природою нашей возобладала жестокая и смертельная болезнь, то пришел истинный Врач, по закону врачебного искусства исцеляющий зло противоположным ему, и одержимых недугом потому, что отступили от Божией воли, освобождает опять от болезни единением с Божией волей.