Кто хочет отсечь страсти или приобрести добродетели, тому подобает более всякого другого добра и подвига, со всем усердием взыскать умиленного сокрушения, потому что без него никогда не увидать ему души своей чистою.

...Всякая страсть и всякий грех оскверняют одежду души нашей и изгоняют нас из Царства Небесного...

Поистине бедны мы и пренесчастны, далеки будучи от жизни вечной и Царства Небесного, потому что не стяжали еще в самих себе Христа, но имеем еще в себе мир живым, поскольку живем в нем и мудрствуем о земном. А кто таков, тот явно враг есть Богу, потому что пристрастие к миру есть вражда на Бога...

Как тот, кто на пламень разжженной печи набросает земли, угашает огонь, так и житейские попечения и всякий вид пристрастия к чему-либо, даже последнему и ничтожному, истребляют возжегшийся вначале огонь в сердце.

Кто желает отсечь страсти, тот только плачем и слезами может отсечь их...

Зачем ты, о душа, стремишься к земле? Зачем обольщаешься здешними вещами? Получив нетленное, зачем ты льнешь к тленному? Найдя будущее, зачем прилепляешься к настоящему? Старайся постоянно обладать нетленными благами, вся прилепись к ним, душа моя, чтобы и по смерти ты находилась в тех вечных благах, которые приобрела здесь, и с ними предстала бы Творцу и Владыке, радуясь с Ним во веки веков.

Плотской похоти, брачного или безбрачного смешения, сластей, угождения гневу, многоспания, ленивого бездействия, щегольства и многого другого подобного не тело ищет, как думают многие ненаказанные,– как не ищет оно этого, когда бывает мертво,– но ищет этого душа посредством тела, находя это приятным себе и услаждаясь этим, так как душа тесно соединена с телом.

Без благодати Святого Духа невозможно ни освободиться от страстей и бессловесных похотей, ни стать сыном Божиим, ни освятиться...

Без благодати Святаго Духа невозможно ни освободиться от страстей и бессловесных похотей, ни соделаться сыном Божиим, ни освятиться, — и те, которые сподобляются таких даров Духа, не только освобождаются от всех похотей, страстей и непотребных помыслов, но бывают и богами по благодати, пребывают близ Бога и бывают вне плоти и мира.

Хотя увидишь кого побеждаемого страстями, то не брата, а страсти ненавидь, борющие его.

Если кто хочет отсечь страсти, тот только плачем и слезами может отсечь их, и кто хочет приобрести добродетели, только плачем может приобрести их, то явно, что кто не плачет каждодневно, тот ни страстей не отсек, ни добродетелей не приобрел, хотя, кажется, и проявляет их.

Если ум наш не возвысится и не достигнет меры бесстрастия покаянием, слезами и духовным смирением, происходящим от слез, то нам невозможно быть свободными от страстей. Мы будем уязвляемы непрестанно то одною, то другою страстию и снедаемы ими, как дикими зверями, и здесь, и по смерти за них не сподобимся Царствия Небесного, и ими же терзаемы будем всю вечность.

Похоть страстей поистине есть тьма, и совершение постыдных грехов — глубокая ночь.

Истинно кланяющиеся Богу, Духом кланяются и Духом молятся. А где Дух Господень, там свобода (2 Кор. 3:17), свобода от демонов и от всех страстей, всеваемых ими в душу, от ненависти, печали, смущения, малодушия, злонравия, злобы, неверия, гнева и падкости на всякое самоугождение; и те, кои обладают ими, пусть они будут постники, безмолвники, долгопевцы псалмов, толкователи Божественных Писаний, излагатели правых догматов, учители и проповедники церковные, пусть именуются высокопреподобными, многоучеными и всесильными, не имеют части со Христом, истинным Светом, просвещающим всякого человека, от своего злого произволения, грядущего в истинный мир добродетелей: ибо тьма не имеет никакого общения со светом.

Возможно достичь свободы от страстей или бесстрастия тому кто истинно подвизается. Тому, кто получит благодать Божию, возможно возвыситься до состояния бесстрастия душевного и телесного... Ради бесстрастия благочестивые и подвизаются, и терпят добровольные лишения, и проявляют к себе всестороннюю строгость. Первое дело подвизающихся по Богу – убежать от мира и от всего, что в мире. Миром я называю настоящую, то есть эту временную жизнь. Под тем же, что в мире, подразумеваю все, окружающее нас, что повелевает нам Господь оставить... Он не потому требует этого, что это вещи запрещенные и вредные, но потому, что, находясь среди них, мы не можем избежать пристрастия к ним. Одолеваемый похотями, если не отсечет причин, возбуждающих греховные склонности, и не удалится от них, не может освободиться от желания их. Когда же освободится он от всего, что составляет его собственность, тогда должен отречься и от своей жизни, если искренне ревнует о добродетели, а это совершается умерщвлением и совершенным отсечением своей воли.

Но кто верует во Христа, и однако же еще обладает страстями греховными, тот пусть поспешит одуматься, и, возревновав всякою ревностью, освободиться от тиранства сих страстей, чтобы потом начать приносить плоды добродетели.