Иоанн Златоуст: «О храме»

Кто приходит <в храм> с верою и усердием, тот выходит с бесчисленными сокровищами; как только он откроет уста, тотчас исполняет присутствующих всяким благоуханием и духовным богатством; и хотя бы постигли его бесчисленные бедствия, он все перенесет легко, получив здесь от Божественных Писаний достаточное побуждение к терпению и любомудрию...

Ты не понимаешь того, что говорится <и поется в храме>? Молись же, чтобы тебе понять; или, лучше сказать, невозможно, чтобы ты не понимал всего, потому что многое само по себе понятно и ясно; или, лучше, хотя бы ты не понимал всего, и в таком случае следует молчать, чтобы не изгнать слушающих внимательно и чтобы Бог, видя твое молчание и благоговение, сделал неясное для тебя ясным. Но ты не можешь молчать? Тогда выйди вон, чтобы не причинять вреда другим. В церкви всегда должен быть слышим один голос, так как она есть одно тело.

Не позволяется сказать в храме ни слова стоящему рядом,– даже если бы кто-нибудь встретил друга, которого давно не видел,– это делается вне <священных стен>. Церковь – не цирюльня, не лавка с благовониями, не мастерская, но место обитания Ангелов и Архангелов, Царство Божие, самое Небо. Если бы кто-нибудь отверз Небо и ввел тебя в него, ты не осмелился бы разговаривать, даже если бы увидел отца или брата. Точно так и здесь нельзя говорить ни о чем, кроме предметов духовных, потому что и здесь Небо. Если не веришь, то посмотри на эту Трапезу, вспомни, для Кого и для чего она поставлена, подумай, Кто приходит сюда... И еще прежде, чем увидишь поднятые завесы и предшествующий сонм Ангелов, возносись к самому Небу.

...Бог устроил церкви в городах, как пристани на море, дабы мы, прибегая сюда от бури житейских смятений, наслаждались величайшею тишиною... Здесь, <в храме> не нужно бояться ни бурного движения волн, ни нападения разбойников, ни нашествия злодеев, ни силы ветров, ни засады зверей; это — пристань свободная от всего такого; это — духовная пристань душ.

Церковь есть духовная лечебница, и приходящие в нее должны получать средства для исцеления, прилагать их к своим ранам и с этим уходить отсюда.

...Мы ходим в церковь не для того только, чтобы побывать здесь, но чтобы вынести отсюда великую и духовную пользу.

...Старайтесь не о том только, чтобы приходить в церковь, но чтобы уходить и домой, получив какое-нибудь врачевство против своих страстей, чтобы если не от нас, то от Писаний заимствовать соответственные врачевства.

Приходи в храм не с тем, чтобы укорять других, а чтобы затем превратить и торжище в церковь. Приди за <духовным> оружием, чтобы защищаться и не получить смертельной раны <от невидимых врагов>.

Об изгнании из храма торгующих говорит и Иоанн, только говорит в начале Евангелия, а Матфей в конце. Поэтому, вероятно, что это случилось два раза, и притом в разное время, как видно и из обстоятельств времени, и из ответа иудеев Иисусу. У Иоанна говорится, что это случилось в самый праздник Пасхи, а у Матфея – задолго до Пасхи. Там говорят иудеи: «Каким знамением докажешь ты нам..?» (Ин. 2: 18), а здесь молчат, хотя Христос и укорил их, молчат потому, что все уже дивились Ему. Тем большего обвинения достойны иудеи, что Христос не один раз делал это, а они все еще не переставали торговать в храме и назвали Христа противником Божиим, тогда как и отсюда должны были видеть честь, воздаваемую Им Отцу, и собственное Его могущество.

Храм есть жилище Бога. Здесь обитает любовь и мир, вера и целомудрие.

Вы и в храме поступаете, как на торжище; и когда говорит Сам Бог, не только не слушаете слов Его в молчании, а занимаетесь разговорами совсем о других предметах. И пусть бы вы занимались тем, что касается вас самих, нет — вы говорите и слушаете то, до чего вам и дела нет. Вот о чем я плачу и не перестану плакать!

В храме все должны умолкнуть, утихнуть и стоять с напряженной душой и слухом: здесь будут читаться повеления не земного царя, а Владыки Ангелов. Если мы так себя расположим, то сама благодать Духа укажет нам путь, и мы придем к самому Царскому престолу и получим все блага по человеколюбию и благодати Господа нашего Иисуса Христа.

Не будем так худо относиться к самим себе, но будем предпочитать пребывание в храме всем занятиям и заботам.

Пусть же никто в церкви не заботится о делах домашних; напротив, пусть и в доме размышляет о предметах церковного учения.

Если бы можно было видеть, о чем говорят за всяким священным собранием в храме мужи, жены, — то ты увидел бы, что слова их грязнее всякого навоза. Потому умоляю, оставьте этот худой обычай, чтобы церковь могла благоухать миром. Мы наполняем ее сейчас только чувственным фимиамом, а о том, чтобы изгнать и истребить духовную нечистоту, и не заботимся. Что же в том пользы? Поистине не столько бесчестим мы церковь, когда заносим в нее навоз, сколько оскверняем ее тогда, когда разговариваем в ней друг с другом о прибыли, о торговле, о том, что совсем неприлично нам, тогда как нужно было бы здесь присутствовать ликам Ангелов, церковь делать небом, и ничего другого не знать, кроме сердечных молитв, молчания и внимания.

Шум и гнев в храме служат оскорблением предложенной Жертвы.

Размысли, какое великое дело – выйти из церкви, научившись пренебрегать всем человеческим, попирать скорби и становиться выше удовольствий, не превозноситься последними и не изнуряться первыми.

В церковь все приходят только для того, чтобы поглазеть; но от нас требуется не это — нам нужны дела и чистая душа. Если же ты весь день истратишь на любостяжание и потом, придя в церковь, скажешь несколько слов, то не только не умилостивишь Бога, но еще более раздражишь Его.

Мы часто собираем вас сюда в храм не для того, чтобы вы только приходили сюда, но для того, чтобы вы получили и какие-нибудь плоды от пребывания здесь. Если же вы будете выходить отсюда без всякого плода, то, хотя бы вы всегда ходили сюда, ваше хождение и присутствие ничего не будет значить.

Приходи в церковь не на целый день, а на короткое время, получи духовные наставления, чтобы тебе не получить ран, не с тем, чтобы укорять других, но чтобы обратить и торжище в церковь. Приди, получи оружие, чтобы тебе с оружием не получить смертельной раны. Стань в строю, только вооруженный, стань на святом месте, только с чистыми очами, войди в пристань, только со старанием управляя кораблем. Этому ты можешь научиться здесь; но ты не хочешь этого, а выходишь в строй мирской, не облекаясь в оружие заповедей Божиих. Размысли, сколько великое дело — выйти из церкви, научившись пренебрегать все человеческое, попирать ногами скорби и становиться выше удовольствий, не превозноситься последними и не изнуряться первыми.

Пусть никто в храме не заботится о делах домашних. Напротив, надо и дома размышлять о церковном учении.

Входите в храм тихими шагами в совершенном молчании. Никто пусть не входит сюда с житейскими заботами, ни с рассеянностью и смущением. Оставим все это за первыми дверями. Мы входим в Небесные Царские чертоги, вступаем в светлые области; внутри они исполнены великого молчания и неизреченных тайн.

Один скажет острое слово, и смех тотчас распространяется между сидящими; и к удивлению, даже во время самой молитвы многие не перестают смеяться; диавол всюду торжествует, всех связал, всеми обладает; Христос бесчестится и изгоняется; церковь ставится ни во что.

Женщинам же, когда идут в храм, следовало бы снимать украшения – церковь создана не для того, чтобы показывали в ней тленное богатство, а для того, чтобы собирали богатства духовные. А ты, как на зрелище, приходишь сюда в украшениях, и подражая актрисам, одеваешься с такой же нелепой пышностью. В таком случае ты приходишь сюда во вред для многих.