Если же люди не захотят учиться молитве и не научатся, то будь они мудры, будь невежды, кончат жизнь оскверненными грехом.

То, силою чего мы молимся как должно, есть Дух Святой.

Нет греха больше, как молиться без страха Божия, без внимания и благоговения. Кто молится или поет псалмы просто, как попало, с небрежностью и презрением, тот явно не знает, что такое есть Бог.

Иным путем нельзя дойти до того, чтобы молиться за врагов своих с расположением к ним сердца и любовию, как очистившись сначала от всякой скверны плоти и духа, через соединение с Богом содействием Всеблагаго Духа.

Блаженны те, которые всегда имеют открытым мысленное око душевное и во время каждой молитвы своей видят свет, потому что они стали равночестны с Ангелами. Если же они таковы, находясь еще в этой жизни, еще будучи связаны телесною плотию, то каковыми же будут они по Воскресении, после того, как облачатся в духовное и нетленное тело? Поистине, они будут тогда не Ангелам только подобны, но Самому Владыке Ангелов, Христу Господу, как написано: " Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть". (1 Ин. 3:2).

Блажен тот христианин, который предстоит Богу в молитве так, что его видит Бог и он видит Бога, и чувствует, что стал вне мира, в теле ли или кроме тела, потому что он услышит неизреченные глаголы.

Внимание так должно быть связуемо и неразлучно с молитвою, как связано и неразлучно тело с душой.

Как только увидит диавол, что дух христианина не имеет печати благодати Божией и наг от нее, а между тем желает пройти мысленно воздух и взойти ко Всевышнему Богу, чтоб беседовать с Ним посредством молитвы и молить Его о грехах своих, — без страха становится против него.

Братия мои, и отцы, и чада, умоляю вас всех вместе и даю вам это, как душеспасительное правило, постарайтесь положить начало такому делу добродетели или, лучше сказать, делу Божию, чтоб, если возможно, ни одна служба не проходила без слез. Ибо если научишься ты, брат мой, это делать, то в короткое время преуспеешь, возрастешь духом и достигнешь в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Когда станешь ты понуждать себя к тому, чтоб не проходило ни одной службы церковной без слез, то со временем так научишься этому доброму делу, что слезы сделаются для тебя как бы естественными. Тогда душа твоя начнет питаться и псалмами, какие будешь читать или слушать, и тропарями, и воспринимать в себя божественные мысли их, и ум твой посредством читаемого будет восходить ввысь и возвышаться в созерцание мысленного. Тогда станешь наконец плакать с великою сладостию и, находясь в церкви, чувствовать, что находишься будто среди святых Ангелов.

Верным именуется и есть тот, кому вверена и кто имеет благодать Святаго Духа; благодать же эта просвещает ум, собирает его в себя и сосредоточивает, да понимает, к Кому беседует и о чем беседует. Следовательно, кто не так действует в молитве, тот не имеет благодати Святаго Духа, неверным бывает и далеким от Бога.

Тому, кто много говорит устами в молитве своей, неудобно сознавать все, что говорит; но кто молится немногословно, тот может сознавать, что говорит в молитве. Тем, которые не все сознают хорошо, что говорят, положено много говорить; тот же, кто научился сознавать, что говорит в молитве, не может говорить много, чтоб не рассеяваться умом. Нет нужды много говорить к Богу, но немного с разумным сознанием того, то есть чтоб понимаемо было то. Впрочем молиться с разумным сознанием никак невозможно, не сделавшись причастником Духа Святаго. Если кто не содружится с Богом через Господа Иисуса Христа во Святом Духе, то душа его не может молиться с разумным сознанием, как сказал один из великих отцев: «То, силою чего мы молимся, как должно, есть Дух Святый». Итак, кто думает, что молится настоящим образом без Духа Святаго, тот, и прославляя Бога песнословно, тоже, что хулит Его, поскольку нечист есть и не содружился еще с Богом.

Псалмы, коленопреклонения и время стояния должны быть у тебя определены по мере силы твоей, чтобы совесть не обличала тебя и не говорила, что у тебя есть сила и еще постоять и пославословить Бога.

Молиться Богу весьма хорошее дело и великую приносит пользу молящемуся. Если великая бывает польза от собеседования с земным царем, то насколько большая должна быть от собеседования с Царем Небесным посредством молитвы?

Великий вред бывает от того, если кто не молится Богу, ибо душа такого оставляется лишенною Божия просвещения, божественной силы и покоя от демонских искушений, и демоны непрестанно возбуждают в ней непотребные движения, похоть нечистую, позывы на блуд, неправду, тщеславие, гордость, самомнение. Как для тела необходим воздух, чтоб дышать, так для души необходимо непрестанная память о Боге, то есть, молитва. Но опять, если кто молится Богу просто, как попало, будто мимоходом, без страха, какой нужно иметь тому, кто предстоит перед Богом, перед Которым трепещут Херувимы, для того не только это никакой не приносит пользы, тот не только несет ущерб, но терпит несравненно пагубный вред, гнев Божий, отвращение Божие, изгнание Божие. Ибо как телохранители царские тотчас хватают от лица царского и выгоняют вон того, кто стоит перед царём небрежно, без страха и благоприличия, и царь не воспрещает им этого, так и Ангелы Божии отторгают от лица Божия и от взора Его и вон изгоняют ум того, кто стоит перед Богом и молится Ему небрежно, будто с высокомерием, без благоговения и благонастроения, и тогда тотчас схватывают его демоны с дерзостью и насилием и кружат его, где хотят, по местам стыдным и нечистым, или по делам злым, или по вещам суетным и бесполезным. И ни сам страдающий этим от демонов не чувствует того, ни Бог не сжаливается над ним и не освобождает его от этого за то, что тот презрел Его и преступил заповедь Его, которая повелевает: «работайте Господу со страхом, а радуйтесь Ему с трепетом (Пс. 2:1)). Потому гораздо лучше было бы для такого, если бы он совсем не молился; потому что демоны ни за какие грехи не овладевают душой с таким тиранством, как за высокомерие к Богу. И земной царь должникам своим и тем, которые в чем-либо погрешают перед ним, терпит, а для тех, которые презирают его, бывает тяжким и страшным отмстителем. Почему нет большего греха, как молиться Богу с надменным небрежением.

Богу внятны только те молитвы, которые когда произносит молящийся, понимает, что говорит и чувствует. Молитва же языком только произносимая, без мысли и чувства, только прогневляет Бога. И не только это потребно для успеха молитвы, но и то, чтобы приготовиться к получению просимого и со своей стороны употребить все зависящее от нас к стяжанию его.

Бог не оказывает милости тем, которые в молитвах своих есть «медь звенящая или кимвал звучащий» (1 Кор. 13:1). А от этого крепнет царство диавола и расширяется властительство его над христианами, вследствие чего видим между христианами много лжецов, бранчивых, клеветников, клятвопреступников, завистников, скупцов, хищников, пьяниц, блудников, гордецов, и подобных; много и таких, которые, скрывая свои пороки, лицемерно  величаются тем, что есть христиане, тогда как по сердцу есть род лукавый, бесчувственный, неблагодарный, непримирительный, человеконенавистный, другоненавистный, братоненавистный, отцененавистный, чадоненавистный, за что все и сам Богу ненавистен. Горе таковым, когда и они поют псалмы Богу! Горе им, когда молятся! Горе, когда поклоняются Богу! Горе, когда творят милостыню! Горе, когда приносят дары Богу! Ибо и песнь нечестивых мерзость перед Богом, молитва гневливого и злопамятного — смрадное зловоние, милостыня гордого — жертва пса, благотворение развратника и блудника — мзда блудницы, дар лихоимца — жертва нечистая.

Диавол с демонами после того как через преслушание сделал человека изгнанником из рая, отлученным от Бога, получил доступ мысленно колебать разумную силу всякого человека и днем и ночью: иного сильно, иного не очень, а иного слишком сильно. И не иначе можно оградиться от этого, как непрестанной памятью о Боге, которая, запечатлевшись в сердце силою Креста, утвердит ум в непоколебимости. К этому ведут все труды мысленного подвига, которым должен подвизаться на поприще веры каждый христианин, и если не так у него идет дело, то напрасно он подвизается. Ради этого подвига предпринимаются и все разнообразные духовные упражнения каждым христианином, ищущим Бога путем произвольных лишений, чтобы преклонить благоутробие Всеблагого Бога, и Он снова даровал подвижнику прежнее достоинство, и чтобы Христос запечатлелся в уме его, как говорит апостол: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Гал. 4:19).

Тому, кто научился молиться как должно, не столько необходимо чтение потому, что его душу исполняет Божественным светом и божественно изменяет благодать Святаго Духа. Но тот, кто предпочитает больше сидеть за чтением, чем научаться молиться как должно, находится в прелести и сам себя отдаляет от спасения; лучше же сказать, таковой бесчувствен, хотя и говорит, что прочитал все Писание и всегда имеет его на языке. Не может быть, чтобы плод земной созрел без теплоты солнечной. Пусть семя прозябнет во время зимы и весною прорастет и даст ствол, но если все время будет стоять пасмурное и холодное, то никак не созреет плод его. Это будет произрастение ни к чему негожее и бесполезное; лучше бы ему совсем не прорастать. Таким же образом и тот, кто не согревается теплотою умного Солнца — Христа Господа, посредством молитвы, как должно совершаемой, не может получить зрелого плода духовного, т. е. сладости и пользы от чтения своего.

Надобно с устной молитвой молиться Богу и умом. Но поскольку невозможно, чтобы с устами и ум молился, если не получит он прежде просвещения и воздействия Святого Духа, то прежде всего другого надобно позаботиться о том, чтобы получить просвещение и благодать Святого Духа, чтобы не молиться устами только и через то не быть в опасности вместо получения милости от Бога, подпасть гневу Его. Ибо нет другого греха, который бы так много прогневлял Бога, как тот, когда кто устами молитвы Ему творит, а умом помышляет неуместное и постыдное... Итак, не подобает молиться Богу без страха и благоговения. Кто не имеет страха и благоговения, пусть испрашивает прежде всего света страха Божия, да ведает, перед сколь страшным Богом предстоит он и молится, чтоб удостоиться за то получить просимое. Ибо кто познает, коль страшен есть Бог, тот преисполнится и страхом Божиим, и страх Божий научит его достойной молитве. Кто же не познал этого, тот во тьме и не умеет молиться, как должно.

Если солнце, будучи тепло, естественно согревает того, кто сидит под лучами его; то как бы Богу, Который свят есть, не освящать тех, которые беседуют с Ним посредством молитвы? И, однако же, не бывает так, и отчего?
Оттого, что те, которые сидят на солнце, знают, что затем и сели, чтоб согреться, почему и приноравливают себя так, чтоб почувствовать теплоту его; а те, которые молятся без внимания, сами не знают, о чем молятся и чего просят, т. е. стоят к Богу не как следует; почему Бог и не дает им ничего и не даст, хоть бы они сто лет молились таким образом.

Есть семь классов лиц, о спасении которых потребна молитва Церкви: погибшие, плененные, заблудшие,  уязвленные, падающие, восставшие, шествующие. Есть еще и восьмой класс – совершенные, которые, прошлое забывая, все вперед простираются. Каждый из этих восьми классов имеет нужду в особой молитве Церкви Божией о спасении его: погибшие имеют нужду в молитве о том, чтобы их взыскал и обрел Вездесущий Бог, для Которого явны и ад, и пагуба; плененные, т. е. порабощенные <страстям и диаволу>, — чтобы их освободил Божественною благодатию Своею Тот, Кто все содержит и над всем господствует, потому что такого рода порабощенник не может освободиться сам собою; заблудшие — чтобы просветила их Божественная благодать и направила на путь истины, как учит и псалом: настави мя, Господи, на путь Твой, и пойду во истине Твоей (Пс. 85:11); уязвленные, т. е. сокрушенные, — чтобы их уврачевал и поднял с одра Господь, потому что ни один из уязвленных не может исцелиться и стать на ноги собственною своею силою; падающие, т. е. те, которые впадают в грехи, — да укрепит их великомощная десница Всевышнего Бога, чтоб они не падали; восставшие, т. е. те, которые перестали грешить, — да утвердит их Божественная благодать, чтоб они не низвергались более; в ров сей; шествующие, т.е. те, которые подвизаются в добродетелях, — да шествуют без преткновений, и Ангел Господень да устраняет камни и препятствия с долгой и тесной стези добродетелей... восьмой же класс, т. е. совершенные, — чтоб не гордились и не думали о себе, что они лучше других, но скорбели и сокрушались, чувствуя, что они ниже всех, и сознавая, сколь многого еще недостает им до той истинной высоты, которая выше всего... Итак, сам ли кто захочет, по любви Божией, или упрошен будет другими помолиться о каком-либо из показанных восьми классов, пусть позаботится сделать молитву свою сообразною с каждым из них, чтоб не потрудиться понапрасну, испрашивая того, что несообразно с тем или другим. Ибо в таком случае как можно, чтоб услышал его Бог?

Много потребно времени и труда, более мысленного, чем телесного, на то, чтобы сначала научиться молиться как должно, а потом, научившись, продолжать молиться. Потому и Апостол заповедует нам воспевать и петь Богу всегда сердцем, а не устами одними (Еф. 5:19). Поскольку уста говорят от избытка сердца, то надобно так устроиться, чтобы и молитва, устами произносимая, произносима была от избытка сердца. А это бывает, когда в нас сердце чистое созидается. <...> Кто не делает таким образом, тот ничего как должно не понимает из читаемого, не чувствует сладости от того и никакой не получает пользы <от чтения Священного Писания>.