Необходимо нам в воде предусматривать мысленно благодать Воскресения и чрез это познавать, что равно для нас удобно и креститься в воде, и снова воспрянуть от смерти.

В образе умерщвления, представляемом посредством воды крещения, производится уничтожение примешавшегося порока, правда, не совершенное уничтожение, но некоторое пресечение непрерывности зла, при стечении двух пособий к истреблению злого: покаяния согрешившего и подражания смерти, — которыми человек отрешается несколько от союза со злом, покаянием будучи приведен в ненавидение порока и в отчуждение от него, а смертью производя уничтожение зла.

Как смерть Начальника нашей жизни сопровождалась подземным погребением, и произошла по общему закону естества, то подражание смерти, совершаемое нами, изображается в ближайшей к земле стихии воде. И как тот Человек свыше, восприняв на Себя мертвость вместе с подземным положением, тридневным восшел опять к жизни, так и всякий, кто в единении с Ним по естеству тела, имея в виду преуспеть в том же, то есть достигнуть этого предела жизни, — вместо земли наливая воду и погружаясь в этой стихии, троекратным повторением подражает тридневной благодати воскресения.

...Когда выставляющий предлогом замедления крещения грехи говорит, что боюсь, то ясно, что он не греха остерегается, но желает долее оставаться в греховной жизни. А имеющие в глубине души такую худую мысль, во-первых, и не удостоиваются благодати, но обманывая себя суетными надеждами, неожиданно поемлются смертию, застигающею тихо и нечаянно, как коварный грабитель. Но если Бог, по великому Своему долготерпению и благости, и удостоит любителя греха таинств в последний день, они не получат от этого торга столько выгоды, сколько думают. Думают, что для них тотчас же отверзется Царствие Небесное, что они улучат некое жилище, изобильное  дивными благами, и удостоятся почестей наравне с праведными. Но это — суетная надежда, обольщающая душу ложным мнением. Как мне кажется, судьба людей в будущей жизни будет троякая, говоря вообще без подразделений. Первый чин достойных хвалы и праведных; второй — и не удостаиваемых почести, и не наказуемых; третий — несущих наказания за грехи свои. Где мы поставим принявших благодеяние крещения перед смертью? Ясно, что в разряд вторых, и это по снисхождению, чтобы и они не лишены были части в человеколюбии, свойственном Богу.

Животворящая сила при возрождении от смерти к вечной жизни действует через Святую Троицу в удостоившихся с верою благодати, равным образом несовершенна благодать, когда одно какое-либо из имен Святой Троицы опускается в спасительном крещении, ибо не без Духа во едином Сыне и Отце совершается таинство возрождения; не без упоминания о Сыне, во Отце и Духе, происходит совершение жизни в крещении; также не в Отце только и Сыне с опущением Духа достигается благодать воскресения; потому всю надежду и уверенность в спасении душ наших мы имеем в трех Ипостасях, означаемых этими именами, и веруем во Отца Господа нашего Иисуса Христа, Который есть Источник жизни, и во единородного Сына Отчего, Который есть Начальник жизни, как говорит Апостол (Деян. 3:15) и в Святаго Духа Божия, о Котором сказал Господь, что Дух есть, Иже оживляет (Ин. 6:63). И поскольку для нас, искупленных от смерти,  благодать нетления, как мы сказали, совершается в спасительном крещении через веру в Отца и Сына и Святаго Духа, то, руководимые этим, мы веруем, что к Святой Троице не вопричисляется ничего служебного, ничего тварного, ничего недостойного величия Отца: поскольку едина есть жизнь наша, которая достигается через веру во Святую Троицу, истекающая из Отца всех, происходящая через Сына и совершаемая во Святом Духе; имея такое убеждение, крещаемся, как повелено, веруем же, как крещаемся, а славословим, как веруем, так что и крещение, и вера, и славословие единогласно бывает во имя Отца, Сына и Святаго Духа. Если же кто говорит, что два или три бога или три божества, да будет анафема.

Почему очищение совершается водою? И для какой потребности принимаются три погружения? Чему и отцы научили, что и наш ум согласно с ними принимает, есть следующее. Мы признаем четыре стихии, из которых слагается мир, они известны всем – огонь, воздух, земля и вода. Итак, Бог и Спаситель наш, совершая о нас Домостроительство, снисшел на четвертую из этих стихий, под землю, чтобы отсюда воссиять жизнь. Мы же, принимая крещение, по подражанию Господу и Учителю и Вождю нашему, хотя в землю не погребаемся, ибо она бывает покровом совершенно умершего тела, сокрывая немощь и тление нашего естества, но нисходя в сродную с землею стихию — воду, скрываемся в ней, как Спаситель в земле. Делая же это трижды, отображаем на себе тридневную благодать Воскресения и делаем это, не в молчании принимая таинство, но с произнесением над нами имен трех Святых Ипостасей, в Которые мы уверовали, на Которые и уповаем, от Которых происходит и настоящее наше бытие, и будущее существование. Может быть, ты, дерзновенно ратующий против славы Духа, недоволен этим, и завидуешь чести Утешителя, которою чтут Его благочестивые? Перестань же препираться со мною и противоречь, если можешь, словам Господа, которыми законоположено для людей призывание при крещении. Что же говорится в повелении Владыки? Крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28:19). Почему во имя Отца? Потому что Он — Начало всего. Почему во имя Сына? Потому что Он — Зиждитель твари. Почему во имя Духа Святаго? Потому что Он — совершительная Сила всего. Итак, преклонимся Отцу, дабы освятиться, преклонимся и Сыну, да будет то же самое, преклонимся и Святому Духу, да будем тем, чем Он есть и именуется, т. е. святыми. Нет различия в освящении, как будто бы Отец освящает более, Сын же менее, и Святый Дух менее их обоих. Итак, для чего же ты раздробляешь три Ипостаси на различные естества и делаешь трех богов, не подобных друг другу, когда от всех Их принимаешь одну и ту же благодать?

Крещение есть очищение грехов, прощение прегрешений, причина обновления и возрождения; возрождение же разумей мыслию созерцаемое, очами не видимое. Ибо подлинно мы не изменим старца в отрока, по слову еврея Никодима и его грубому разумению, и не превратим покрытого морщинами и убеленного сединами в нежное и новорожденное дитя, и невозвратим человека опять в утробу матери; но запятнанного грехами и состарившегося в злых навыках царскою благодатию возвратим к невинности младенца. Потому что как новорожденное дитя свободно от вины и наказаний, так и чадо возрождения, по дару Царя получив отпущение наказания, не подлежит ни за что ответственности. Но такое благодеяние дарует не вода, ибо она была бы тогда совершеннее всего сотворенного, но повеление Божие и наитие Духа, таинственно нисходящего для нашего освобождения; вода же служит для указания очищения. Поскольку тело, оскверненное грязью и нечистотою, мы обыкновенно делаем чистым, омывая его водою, то потому мы ее же употребляем в таинственном действии, чувственным предметом обозначая не телесную чистоту. А лучше, если угодно, остановимся на более тонком исследовании вопроса о бане крещения, начав как бы с некоторого источника, с заповеди Писания: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3:5). Для чего два предмета, а не один Дух почитается достаточным для полного совершения крещения? Человек не прост, а сложен, как точно знаем; потому существу двойственному и сопряженному из двух частей уделены для исцеления его сродные и подобные врачевства; видимому телу — чувственная вода, а невидимой душе — Дух незримый, призываемый верою, неизреченно приходящий. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Ин. 3:8); Он благословляет тело крещаемое и воду омывающую. Потому не пренебрегай божественною банею и не почитай ее малоценною, как нечто обыкновенное, по причине употребления воды, ибо Действующий велик и от Него совершается чудное.

Что спасительное возрождение принимается для обновления и изменения естества нашего, явно это всякому, но человечество само по себе от крещения не принимает изменения, ни рассудок, ни разу, ни познавательная способность, ни другое что, собственно служащее отличительною чертою естества человеческого, не приходит в претворение, ибо претворение было бы к худшему, если бы изменилось какое-либо из этих отличительных свойств естества. С изглаждением дурных признаков в естестве нашем происходит переход в лучшее. Если, по слову пророка Исайи, «измывшись в этой таинственной бане, стали мы чисты произволениями, смыв лукавства от душ» (Ис. 1, 16), то сделались лучшими и претворились в лучшее. Если же баня послужила телу, а душа не свергла с себя страстных нечистот, для таких вода остается водой, потому что в рождаемом нисколько не оказывается дара Святого Духа.

Вода крещения, будучи ни чем иным, как водою, когда благословит ее благодать свыше, обновляет человека в мысленное возрождение. Представь мне образ рождения по плоти, и я расскажу тебе силу возрождения по душе. Скажешь, может быть, как будто давая какое объяснение: семя есть причина, производящая человека. Итак, выслушай взаимно и от нас, что благословляемая вода очищает и просвещает человека. Если же опять возразишь мне: как? Я еще сильнее воскликну тебе в ответ: как влажная и бесформенная сущность делается человеком? Повсюду человеческая мысль, бессильная открыть истину, прибегает к этой частице как, подобно тому как не могущие ходить — к креслу. Коротко сказать: повсюду сила Божия и действие непостижимы и неисследимы, она легко дала жизнь всему, чему ни захотела, но сокрыла от нас подробное знание своего действия.