Когда человек, которому нанесена обида, молится за обидевшего, он получает великое дерзновение.

...Ничто так не уподобляет нас Богу, как то, когда мы прощаем людей злых, которые обижают нас.

Как можно, скажешь ты, не возмущаться? Обидел ли кто тебя? Огради крестным знамением грудь, вспомни все, что происходило на Кресте,– и все погаснет. Не думай об одних обидах, но вспомни вместе и о добре, какое ты когда-нибудь получил от обидевшего. Особенно же и прежде всего приведи на мысль страх Божий – и вскоре сделаешься умерен и покоен.

Если ты отпустишь ближнему согрешения, то все твои грехи, которые должны будут открыться тогда, будут истреблены уже здесь, и ты отойдешь отсюда, не неся с собою ничего из своих грехов.

Обиды, несправедливо претерпеваемые нами от кого бы то ни было, Бог вменяет нам или в отпущение грехов, или в воздаяние наград.

Как же ты просишь Бога, чтобы Он был милостив к тебе, когда сам ты не милостив к оскорбившим тебя?

Кто благословляет своего врага, благословляет себя самого, и кто проклинает его, проклинает себя. Кто молится за врага, тот молится за себя.

Если ты простишь согрешившему один раз, и другой, и третий, то твой оскорбитель, хотя бы был совсем каменный, хотя бы был свирепее демонов, не будет настолько бесчувствен, чтобы опять впасть в тот же грех, но, образумленный многократным прощением, сделается лучше и скромнее.

Насколько отстоит сто динариев от десяти тысяч талантов, настолько же велико различие между нашими грехами пред Богом и проступками ближних в отношении к нам.

Оскорбил ли кто тебя? Не оскорбляй его взаимно, иначе сам себя оскорбишь. Опечалил ли кто тебя? Не огорчай его со своей стороны, потому что прибыли от этого нет никакой, между тем ты сделаешься подобным ему.

Ничто так не уподобляет нас Богу, как прощение людей злых, которые обижают нас.

Случается, что беснующиеся бьют нас, однако мы не только не гневаемся на них, но и жалеем их. Поступай и ты так – пожалей обижающего: он ведь одержим лютым зверем – яростью, неистовым демоном – гневом.

Кто простил грехи, принес пользу и своей душе, и душе того, кто получил прощение, потому что... сделал кротким не только себя, но и его. Преследуя обидевших нас, мы не так уязвляем их души, как прощая их, ибо приводим их этим в смущение и стыд.

Бог для того только и требует от нас снисхождения к ближним, чтобы Самому иметь случай прощать нам великие согрешения.

Будем не Богу только говорить: не помяни согрешений наших, но и самому себе пусть каждый говорит: да не помянем согрешений братий наших против нас.

Если мы сами виновны в столь многих грехах, то должны со всею готовностию прощать оскорбляющих и обманывающих нас и не помнить зла.

Если мы не простим ближних, то этим не причиним им никакого вреда, а себе приготовим невыносимую гееннскую муку.

Когда кто-нибудь оскорбляет тебя, смотри не на обидчика, а на движущего им демона и весь свой гнев излей на этого последнего, а того, кто возбуждается им, пожалей.

Оскорбил ли тебя кто-нибудь, обидел, осмеял? Вспомни, что и сам ты делаешь много подобного в отношении к другим, даже в отношении к Самому Владыке; прости же и извини обидчика.

Будучи виновны перед Господом в бесчисленных прегрешениях, мы, однако, по Его неизреченному человеколюбию получаем от Него прощение. Если же сами будем жестоки и бесчеловечны к нашим ближним и братьям, имеющим одну с нами природу, и не простим согрешений их против нас, то навлечем на себя гнев Господа, и за то, в чем прежде уже получили прощение, опять должны будем заплатить муками.

Недостаточно не мстить (это было в Ветхом Завете) – будем делать все для обидевших нас, как для искренних друзей, как для самих себя. Мы подражатели Того, Который после распятия употреблял все меры для спасения распявших.

Если <обидчик> сделал что-нибудь оскорбительное и враждебное, то оставим это и изгладим из памяти так, чтобы не осталось и следов. Если же от него не было нам ничего доброго, то тем больше нам награды, больше хвалы, если мы прощаем.

Человек, простивший ближнему, не может не получить совершенного прощения <от Бога>, потому что Бог несравненно человеколюбивее нас...

Если пренебрежем этой заповедью <о прощении>, то какому подвергнемся осуждению, поступая вопреки словам своим, дерзая произносить слова молитвы: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», произнося их безрассудно и легкомысленно, накапливая для себя все больше <огня> гееннского и возбуждая против себя гнев Господа?

Если нужно, будем и извиняться, и просить у враждующих прощения, не откажемся от этого, хотя бы мы сами были обижены. Таким способом мы приготовим себе великую награду и твердое упование.

Доколе... <люди> будут оставаться твоими должниками, до тех пор и Бог не будет твоим Должником; напротив, как скоро простишь их, тогда можешь приступить к Богу и требовать от Него воздаяние себе за такой добрый поступок.

...Когда ты призываешь правосудие Божие на своего ближнего, тогда этим самым увеличиваешь тяжесть своих грехов... "Если ты хочешь, –скажет <Бог>, – чтобы Я был строгим исследователем проступков, сделанных против тебя, то как ты просишь о снисхождении к тому, в чем ты согрешил против Меня"?

В подражание Богу будем и мы благотворить врагам; не отвергнем тех, кто ненавидит нас.

Огорчение происходит не столько от свойства оскорблений, сколько от нас самих.

Как враги, обложившие город и осаждающие его извне, когда возбуждают в нем междоусобицу, тогда и одерживают победу, так и оскорбляющий, если не возбудит в нас самих страсти, не в состоянии будет преодолеть нас.

Не будем думать, когда прощаем ближних, что мы благодетельствуем другому или что оказываем ему большую милость: мы сами пользуемся благодеянием и извлекаем из этого для себя большую пользу; равно как, если не делаем, мы не причиним другим особенного вреда, а себе приготовим страшное наказание в геенне.

Господь желает, чтобы мы были кротки к виновным, незлопамятны к согрешающим против нас, прощением их приобретали прощение себе и сами приготовляли себе меру человеколюбия.

Ничто так не удерживает обижающих, как кроткое терпение обижаемых. Оно не только удерживает их от дальнейших порывов, но еще заставляет раскаяться и в прежних.

Ты прощаешь другого потому, что сам имеешь нужду в прощении.

Душа нелегко переносит оскорбления, но если подумаем, что прощением обиды мы делаем добро не столько оскорбившему, сколько самим себе, то легко извержем из себя яд гнева.

Любовь к врагам есть любовь к Богу, даровавшему заповеди и законы, есть подражание Ему. Знай же, что, оказывая благодеяния врагам, ты благотворишь не им, а себе, не их любишь, а повинуешься Богу.

Не будем же думать, будто мы, прощая ближнего, оказываем ему благодеяние или великую милость; нет, мы сами получаем благодеяние, извлекаем для себя великую пользу.

Кто не получает чести в настоящей жизни, но терпит презрение, не пользуется никаким уважением, но подвергается оскорблениям и унижению, тот если не приобретает ничего другого, то, по крайней мере, освободится от ответственности за получение чести от подобных себе рабов. Между прочим, он получает и другую пользу: делается кротким и смиренным, и если будет более внимателен к самому себе, никогда не станет превозноситься, хотя бы и захотел.

Подумай, как много ты виновен, и не только не отказывай в прощении обидевшим тебя, но сам спеши к ним, чтобы и у тебя было основание получить прощение.

Ближний обидел тебя и огорчил и сделал тебе множество зла? В этом случае ты сам не мсти ему, чтобы не оскорбить своего Господа; предоставь все Богу, и Он устроит дело гораздо лучше, чем тебе хочется. Тебе Он повелел только молиться за обидевшего, а как поступить с ним,– это повелел предоставить Ему. Сам ты никогда не отомстишь за себя так, как Он готов отомстить за тебя, если только предоставишь это Ему, если не будешь молиться о наказании оскорбившего, но передашь суд в Его волю. В самом деле, хотя бы мы и простили обидевшим, хотя бы примирились с ними, хотя бы молились за них, но если они и сами не переменятся и не сделаются лучше, Бог не простит им, не простит, впрочем, для их же пользы. Тебя Он похвалит и одобрит за мудрость, а <обидчика> накажет, чтобы он не сделался хуже от твоей мудрости.

Когда кто-нибудь оскорбит тебя, подумай о том мучении, которое он испытывает, и ты не только не будешь иметь гнева против него, но и прольешь слезы.

Почему ты сделался чадом Божиим? Потому, что ты прощен. На том же основании, на каком удостоен ты столь великой чести, ты и сам прощай ближнему.

Ты сам первый судия твоим делам, а потом уже судит их Бог. Ты пишешь себе закон прощения и наказания и изрекаешь себе приговор того или другого; таким образом от тебя зависит — помянет ли, или не помянет Бог грехи твои (Мф. 6:12).

Если оскорбляемый раздражается, то этим самым доказывает, что он сознает за собою то, что про него говорят. Если же он переносит спокойно, то освобождается в глазах присутствующих от всякого подозрения. Если даже он и желает отомстить, то и это будет достигнуто с полным успехом, так как и Бог накажет обидчика за его слова, а раньше еще этого наказания и твоя мудрость будет для него как бы смертельным ударом.

Кто-нибудь оскорбил тебя? Моли Бога, чтобы Он скорее смилостивился над ним: он брат твой, член твой. Но, скажешь, он чересчур оскорбляет меня. Тем больше будет тебе награда за это. Потому особенно надо оставлять гнев на обидчика, что его ранил диавол. Не укоряй же его еще и ты, и не повергай вместе с ним и самого себя. В самом деле, пока ты стоишь, ты можешь спасти и его; если же ты и себя повергаешь через ответное оскорбление, то кто после этого поднимет вас? Тот ли, раненый? Но он не в состоянии будет сделать этого. Или ты, упавший вместе с ним? Но как же ты, оказавшись не в силах помочь себе, протягиваешь руку другому? Того ранил диавол, не наноси раны еще и ты, а, напротив, извлеки и прежнюю стрелу. Если мы будем так обращаться друг с другом, то вскоре все будем здоровы, а если мы станем вооружаться друг против друга, то не нужно и диавола для нашей гибели.

Не будем никогда злопамятствовать и питать вражду к тем, кто сделал нам неприятность или другую какую-нибудь обиду. Но представим себе, какое благодеяние и дерзновение перед Господом они доставляют нам, а больше всего, что примирение с оскорбившими нас стирает наши грехи, и поспешим, не замедлим и, размышляя о происходящей от этого пользе, покажем такое расположение к врагам, как если бы они были истинными нашими благодетелями.

Если мы искренно хотим примириться, то не отступим от врага, пока не победим его своими усиленными просьбами, пока не привлечем к себе и не заставим прекратить вражду против нас. Разве ему через это мы оказываем какую-либо милость? Нет, на нас самих переходят плоды доброго дела: мы этим привлекаем на себя благоволение Божие, приобретаем себе прощение грехов, получаем великое дерзновение перед Господом.