Если мы не способны желать смерти по хладности нашей ко Христу и по любви к тлению, то, по крайней мере, будем употреблять воспоминание о смерти как горькое врачевство против нашей греховности, потому что смертная память — так святые отцы называют это воспоминание, — усвоившись душе, рассекает дружбу ее с грехом, со всеми наслаждениями греховными.
