Из всех недугов, обременяющих человеческую природу нет ни одного – ни душевного, ни телесного, который не мог бы получить исцеления из Писания.

Первый признак того, что ты знаешь Бога, состоит в том, чтобы ты верил сказанному Им, не требуя ни объяснений, ни доказательств.

Таково свойство этого богатства: чем более станешь проникать в глубину, тем с большей силой будут истекать Божественные мысли – это источник неиссякаемый.

...Верою приобретается познание <о Боге>, и без веры невозможно познать Его.

Божество все наполняет и всюду присутствует, и нет места, где бы Бог не находился, как все надзирающий и как Творец всего.

...При всей своей быстроте и остроте зрения, душа сама по себе не в состоянии постигать предметов Небесных, но имеет нужду в руководителе.

Глина принимает любую форму, какую придают ей руки, лепящие из нее, так и человеку нужно сообразоваться с тем, что повелевает Бог...

Таков преизбыток <Божия> могущества, что Он, когда благоволит, обращает и самые печали в радости.

Будучи благоизобретателен, премудр и человеколюбив и сносходя к человеческой природе, Господь наш являет Себя тем, которые достойно приготовлены к этому.

...Мы уподобляемся Богу... тогда, когда делаем правду, показываем человеколюбие, бываем добрыми и кроткими, оказываем милосердие к ближним, упражняемся во всякой добродетели.

Если хочешь увидеть Святого – стань святым.

Не видящий солнца будет жить, ведь слепой живет, зная о солнце по слухам, а души, лишенные света богопознания, мертвы, хотя и считают себя живыми.

Как мать может дать простого хлеба ребенку, питающемуся молоком, но ребенок не может воспользоваться им, так и для Бога не было бы невозможным предложить высшую и сверхъестественную мудрость, но мы ею не можем воспользоваться.

Бог не имеет ни в чем нужды и ничего не требует от нас, но, снисходя к нам по Своему неизреченному человеколюбию, позволяет принесение Ему жертв, состоящих особенно в милости ради нашего спасения, чтобы познание Господа служило для человеческой природы училищем благочестия.

Если сердцем хочешь приблизиться к Богу, будь в молитве непоколебим, как столб, не развлекаясь никакими житейскими заботами.

Для того чтобы познать Владыку всех, недостаточно только видеть чудеса нужно иметь признающую душу. Так лучи солнца недостаточны для того, чтобы видеть, нужен еще и чистый и здоровый глаз.

Не измеряй силы Божией по своим соображениям, как слабый человек. Не думай, что Бог может сделать только то, что ты можешь помыслить. Если Он может сделать только то, что я мыслю, то я смело могу сказать, что Бог гораздо меньше мысли, потому что моя мысль Его измерила. Но Он превосходит мысль и побеждает разум; неисследим Творец и непостижимы дела Его.

Бог, когда захочет, заставляет все существа делать противное их свойствам.

Мы можем уподобиться Богу тем, если будем любить всех, даже и врагов, а не тем, если будем совершать знамения.

Часто угрожает Господь не для того, чтобы исполнить угрозу, но чтобы, исправив людей, уже не приводить угрозу в исполнение.

Все мы, не заботящиеся о чтении Писаний, терпим от этого вред и оскудение. В самом деле, как мы приведем в благоустройство дела свои, если не знаем тех самых законов, по которым нужно приводить их в благоустройство?

Сладость духовных слов не знает пресыщения, потому что увеселяет не чрево, а сердце и ведет к Божественной любви.

Опасен путь умствований; безопасно и твердо разумение исповедания веры.

Как никто не может пользоваться светом солнечным, не открывая глаз, так никто не может участвовать в этом просвещении <Светом Истины>, не отверзая вполне очей души и не изощрив их во всех отношениях. А как это можно сделать? Очищая душу от всякой страсти.

Если мы не понимаем и того, что у нас под руками, — образования однородного нам животного, то как же  бессмысленно и безумно исследовать то, что касается Творца, и говорить, будто бы понимаем то, о чем не имеют точного понятия и высшие бестелесные силы и что они только постоянно прославляют со страхом и трепетом?

Источник света – слово Божие. Будучи исполнено света и источая свет, оно просвещает и озаряет души верных.

Нет ничего древнее начала, ничего старше начала; всякое дело начинается и зависит от начала; а начало всего Сын, и как Творец Он есть начало всего.

...Владыка всего, являя могущество силы Своей, часто попускает многоразличные затруднения в делах для того, чтобы, приведши в исполнение Свои намерения, открыть величие Своего всемогущества.

<Бог> живет во свете — значит, что Он всецело есть ведение, превосходящее всякую мысль, почему свет и назван неприступным.

Люди святые и особенно возвысившиеся могут истинно знать величие Его, не всё, каково оно есть в самом себе, это невозможно, — но яснее других.

...Не знают Бога не те, которые не знают Его существа, а те, которые усиливаются познать это существо.

...Бог одинаково благ — и когда оказывает честь и благотворит, и когда наказывает и карает.

Священное Писание приводит нас к Богу и отверзает путь Богопознания...

Кто старается своими мыслями исследовать дела <Божии>, тот не прославляет Его, желая подчинить уничиженному своему разуму неизреченные дела Его Домостроительства.

...Крайнее безумие — присваивать себе знание того, что есть Бог по существу.

Не по множеству рек, но по природе своей удивителен этот источник, потому что в нем не потоки воды, а дары Духа. Этот источник растекается в каждую душу верующих и не уменьшается, разделяется и не истощается, распределяется и не убавляется, во всех он находится всецело и всецело в каждом.

Ничем ты не можешь столько подражать Христу, как попечением о ближних; постишься ли ты, спишь ли на земле, изнуряешь ли себя, но если ты не печешься о ближнем, то не делаешь ничего важного, и при всем том еще далеко отстоишь от образца.

Будем исследовать Писание, чтобы не коснулся нас грядущий губительный для душ голод; будем усердны к Писаниям, чтобы не заблуждаться и не увлекаться всяким ветром.

Сый — Отец, Сый — Сын, Сый — у Сущего, безначально и безвременно рожденный. Все имеет Отец, Он — поистине жизнь, и бессмертие, и свет, и всемогущий, и Бог, и Господь; это же имеет и Сын.

Мы должны приступать к Божественным словам, не иначе как руководимые благодатью и посещением Святого Духа.

...Человеколюбивый Владыка наш не столько отвращается от нас, когда мы согрешим, сколько в таком случае, когда мы коснеем в грехе...

Господь наш щедр, и как видит, что мы благодарны за оказанные уже нам благодеяния Его, умножает милость Свою и удостоивает нас еще больших даров, только бы мы, заботясь о своем спасении, не проводили время безрассудно...

Серафимы не смели даже смотреть на снисхождение Божие: как же человек дерзнул сказать, или лучше, как человек дерзнул подумать, что он может точно и ясно познавать то чистое Естество, Которое недоступно даже созерцанию Херувимов?

Бог не имеет нужды ни в благословении, ни в благодати, потому что Божество ни в чем не нуждается.

Ничто не может служить препятствием к чтению слова Божия. Не только дома, но и совершая путешествия или находясь в многолюдном собрании и занимаясь делами, можно упражняться в этом чтении.

Если же о людях, негодованием и гневом часто увлекаемых за пределы полезного, говорим, что они наказывают тех, кого любят, не по жестокости и бесчеловечию, но по заботливости и любви, — тем более нужно думать так о Боге, Который великостию Своей благости превосходит всякую отеческую любовь.

Когда мы усиливаемся познать то, чего Бог не хотел открыть нам, то мы и не узнаем этого, ибо как можно узнать, если это не угодно Богу? и за любопытство свое только подвергнемся опасности.

Чтение Божественного писания ограничивает блуждающий ум и дарует знание о Боге.

В употреблении этих слов Бог и Господь Писание не делает никакого различия между Отцом и Сыном, но так как Оба Они имеют одну сущность, то и употребляет оно имена безразлично.

Кто преуспевает в изучении Божественных Писаний, тот не тратит жизни на удовольствия и греховные страсти, но живет по Духу и действует по Духу, и всем сердцем ищет Бога.

Богу особенно свойственно то, что никого не было прежде Его, и никого не будет после Него, т. е. Он не имеет начала и вечен, — это свойственно только бессмертной вечности.

Помни же, что без целомудрия нельзя увидеть Господа, хотя не всегда это возможно и при целомудрии, потому что может препятствовать что-нибудь другое.

Если не исследовать обещаний Бога — значит прославлять Его, то испытывать и исследовать не изречения только, но Самого Изрекшего, — значит бесчестить Его.

Дел житейских постигнуть невозможно без веры: как же возможно без веры познать Бога?

Если пророки не могли постигнуть с точностью даже этого свойства Божиего (премудрость Божию), то как безумно было бы думать, что собственными суждениями можно определить само существо Божие?

Расскажи мне, как пчела делает соты, и тогда говори о Боге. Изучи искусство муравьев, паука, ласточки, и после этого говори о Боге. Объясни мне это, если ты умен, но ты не в состоянии. Итак, ужели не перестанешь ты, человек, искать излишнего — а это поистине излишне, — не перестанешь безрассудно любопытствовать. Нет ничего мудрее такого незнания, и признающиеся в полном незнании в этом случае оказываются умнее всех, а пусто рассуждающие о Боге неразумнее всех.

Далеки от величия Божия вы, думающие знать Бога, как Он знает Сам Себя.

Добрая жизнь располагает к познанию Бога, а богопознание служит охраной жизни.

Никто из людей, пресмыкающихся низко и зарывающих себя в землю, не может видеть солнечного света; никто из людей, оскверняющих себя житейскими делами, не может видеть Солнца правды.

Кто живет и рассуждает по собственному своему произволу, тот обольщает себя. А кто научится разрешать сомнения с помощью Писания, тот имеет своим учителем саму Истину.

Как нам сделаться подражателями Христу? — Делая все для общего блага и не ища своего.

Прежде чем явились мы, и Ангелы, и высшие Силы, Он имел уже собственную славу и блаженство, и сотворил нас по одному Своему человеколюбию.

Как солнце имеет совечными себе лучи и сияние, так и Отец — Сына и Святого Духа, чтобы нам не сказать, что и Отец — во власти начала.

Когда совершается что-нибудь великое, превосходящее ум и превышающее разум, тогда должно руководствоваться верою, а не исследовать дело обыкновенным порядком человеческим, потому что чудные дела Божии выше всего этого.

Пророки не могли постигнуть Непостижимого, человеческая природа бессильна Его понять; ум не может вместить Невместимого, слово не в состоянии изобразить вочеловечившееся Слово.

Невозможно вполне познать и всего Промышления Божиего, потому что величие Его разума и премудрости намного превосходит понятия человеческие. К тому же страсти ослепляют многих настолько, что они совершенно не видят Его. Во-первых, страсть к удовольствиям, при которой не замечают и того, что для всех ясно. Во-вторых, невежество и развращение ума. В-третьих, люди иногда не знают, что хорошо и что плохо, ошибаясь в суждениях о вещах из-за своего пристрастия ко злу и склонности к порокам. В-четвертых, они даже и не помышляют о своих грехах. В-пятых, невыразимо велико расстояние между Богом и людьми. В-шестых, Бог не желает открывать всего, потому что нам достаточно знать и немногие частности. Не нужно стараться узнавать Промысл Божий обо всем - это значило бы домогаться невозможного и совершенно превышающего способности всякого создания. А те, которые хотят познать его отчасти, должны быть свободны от упомянутых страстей, и тогда они увидят его яснее солнца, хотя и не вполне, а только отчасти, и будут благодарить Его за все.

Старайся читать Божественное Писание и постоянно пребывать в святой молитве. Сколько раз будешь благодаря им с Богом, столько раз освятятся твои тело, душа и дух.

Что мы скажем Исаии, который говорил: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном» (Ис. 6:1)? Что Иезекиилю, который видел Господа, сидящего на Херувимах? Что Даниилу, который говорил: «Воссел Ветхий днями» (Дан. 7:9)? Что скажем самому Моисею, который говорил: «Открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя» (Исх. 33:13)? Им отвечает Сам Бог устами пророка: «Я говорил к пророкам, и умножал видения, и чрез пророков употреблял притчи» (Ос. 12:10), то есть Он являлся в образах и подобиях, а не тем, каков Он есть Сам в Себе. Не только пророки, но и Ангелы и Архангелы не видят Бога, каков Он в Своей Сущности. Его видят только Сын и Дух Святой. Как может созданное естество видеть Несозданного?

Один способ богопознания достигается через рассматривание всего творения; другой, не менее важный, через совесть.

Для понимания Священного Писания нужна не человеческая мудрость, но откровение Духа, чтобы мы, узнав истинный смысл написанного, могли получить великую пользу.

Сколько бы мы ни говорили, мы не можем представить ни малейшего, ни даже слабого подобия божественной красоты.

Благодаря чтению и слушанию Писания жизнь наша более и более совершенствуется.

Кто станет слушать Священное Писание без рассуждения и все принимать буквально, тот может предполагать много нелепого о Боге. Тот же, кто будет вникать в глубину смысла, разрешит все недоумения.

Тому, кто истинно хочет следовать Богу, нужно отказаться от уз житейских привязанностей, а это совершается через удаление и забвение старых привычек.

Бог вместе — и судия, и врач, и учитель; как судия, допрашивает, как врач, исправляет, как учитель, вразумляет согрешивших, вводя их во всякую премудрость.

Кто желает быть подобным Богу, пусть будет, по силе человеческой, кротким и смиренным, и пусть благородно переносит, когда будет терпеть что-либо ужасное от посторонних.

Человеческим языком нельзя говорить о Боге с полной точностью, что бы мы ни сказали о Нем, все будет детским лепетом. Но, хотя мы и лепечем, Бог вручил нам проповедь мира.

Чтение Писания окружает дух стеной, очищает совесть, изгоняет низкие страсти, насаждает добродетель, делает помыслы возвышенными и позволяет не теряться в неожиданных обстоятельствах, ставит выше диавольских стрел, переселяет на самое Небо, освобождает душу от уз тела, дает легкие крылья; все хорошее, что бы кто ни назвал, оно способно вселить в души слушателей.

Священное Писание есть духовная пища, которая укрепляет ум и делает душу сильной, твердой и мудрой, не позволяя ей увлекаться неразумными страстями, облегчая ее полет и вознося на Небо.

Слово Божие – питание души. Для нее, созданной по образу Мироустроителя – Слова, одаренной разумом и удостоенной разумной свободы, что может быть нужнее слова, питающего душу, наставляющего и быстро возвращающего ее к собственному достоинству.

Владыке вселенной угодно такое изложение богословия, которое определяется силами делающих приношение, а не Его высокой славой.

Евангельское учение – источник, и пьющий из него обретает жизнь по духу и закону заповедей, испытывая неизреченную радость.

Желающие получить какой-либо плод от того, что прочитывается в Священном Писании, не должны оставлять без внимания ни одного слова. Поэтому-то и заповедано нам изучать Писание, что многое, с первого взгляда показавшееся простым, заключает в себе глубокий смысл.

Кто прикасается к Евангелию, сразу изменяет свой ум... А при внимательном чтении и душа как бы вступает в таинственное святилище, очищается и делается лучше, так как в Писании с ней беседует Бог.

Дерзко... когда утверждают, что Непостижимого для вышних сил могут изъяснить и обнять своими слабыми умами те, которые пресмыкаются внизу и столь далеко отстоят от тех существ.

...То, что на языке людей является весьма высоким, оказывается жалким, не служащим к славе Божией...

Господь повелел изучать Писания, но, конечно, изучающие нуждаются в озарении свыше как для того, чтобы найти искомое, так и для того, чтобы сохранить найденное.

Божество просто, несложно, не имеет вида <внешнего>; поэтому, если мы вознамеримся, судя по себе самим, приписать Богу и совокупность членов, то незаметно впадем в эллинское нечестие.

Таково сеяние духовное: оно не требует ни лет, ни времени года, ни дней, но если упадет на благородную душу, тотчас прорастает цветущий и зрелый колос.

Ладан благовонен и сам по себе, а когда бросишь его на огонь, обнаруживает всю свою приятность: так и Божественное Писание весьма приятно само по себе, но когда оно проникает в наши души, как в кадильницу,– наполняет весь дом благоуханием.

Обыкновенный царь принимает честь от своих подданных; а Господь Сам дарует честь Своим подчиненным.

Священное Писание не стремится к красоте слов или их сочетаний. Оно имеет в себе Божественную благодать, которая сообщает яркость и красоту словам его.

Так обыкновенно Господь всяческих творит в отношении к каждому праведнику: дает обещания; но не тотчас приводит их в исполнение, а испытывает послушание и долготерпение праведников, и потом уже обещанное исполняет с великою щедростью.

Слово Божественного Писания смягчает ожесточенную душу и делает ее способной ко всему прекрасному.

Читающий Священное Писание поверхностно приходит в великое недоумение, а внимательный увидит последовательность и точную связь мыслей.

В Священном Писании бездна вопросов, поэтому приучайтесь не только изыскивать разрешения их, но и не задавать вопросы, потому что им не будет конца.

Когда Писание говорит: «Почил Бог от дел Своих» (Быт. 2:2), то этим научает нас, что Он перестал в седьмой день творить и производить из небытия в бытие; а когда Христос говорит: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин. 5:17), то этим указывает нам на непрерывный Его Промысл, и деланием называет сохранение существующего, дарование ему продолжения в бытии и управление им во все время.

Между глиной и горшечником нет различия, а между Богом и людьми такое различие по существу, какого ни слово выразить, ни ум измерить не могут.

Как свет, хотя бы освещал неисчислимое множество предметов, нисколько отсюда не уменьшается в своей светлости, так в Боге и прежде, и после сотворения сила нисколько не оскудевает, нимало не умаляется и не ослабевает от многочисленности творения.

Разве было время, когда и Отец сам был сыном другого отца? О, сколь великое богохульство! Думая, что почитаешь Отца совершенно, ты обнаруживаешь в отношении к Нему нечестие.

Разумение тайн Царствия Божия- есть дар благодати, ниспосылаемой свыше. Впрочем, хотя это и дар  благодати, однако этим не уничтожается свобода.

Исповедуй Сына несозданным и собезначальным Отцу, чтобы и Отцу не дать начала отчего бытия.

Если бы кто велел спуститься в глубину и узнать, что находится на дне моря, — ты отверг бы приказание, а сам, без всякого принуждения, хочешь исследовать неисследимую пучину. Не мудрствуй, прошу тебя. Будем плавать по поверхности, не будем следовать влечению мудрований; иначе скоро утомимся и утонем. Но пользуясь Божественным Писанием, как бы некоторым кораблем, распустим паруса веры. Если мы будем плавать на нем, то и кормчим у нас будет Слово Божие.

Нет ни одного такого имени, нет таких ни двух, ни трех и более имен, которые были бы достаточны для выражения того, что касается Божества. По крайней мере, желательно, чтобы хотя многими именами, хотя и не вполне ясно можно было изобразить Его свойства.

Надо с великою благодарностью принимать слова Писания и, не переходя пределов нашей природы, не испытывать того, что выше нас.

Того, что мы каждый день видим и вкушаем, мы не понимаем; как же мы хотим исследовать существо Божие?

Нужно тщательное исследование, нужна, кроме того, и постоянная молитва, чтобы хоть немного прозреть в святилище слова Божия.

Священное Писание это – пища души, это – ее украшение, это – ее ограждение. Не слышать же Писания для души голод и гибель.

<Бог> — источник человеколюбия, никогда не перестающий изливать Свои потоки на род человеческий.

Нечистая жизнь препятствует познанию высоких истин, не позволяя разуму проявлять свои высшие способности.

Услышав голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня, скрылись Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая.(Быт. 3: 8). Какое безумие — хотеть скрыться от Бога, вездесущего, от Творца, призвавшего все из небытия к бытию, знающего сокровенное, создавшего в отдельности сердца людей, ведающего все дела их, испытующего сердца и утробы и видящего самые движения сердца нашего?

Как нежно любящие отцы, слушал своих детей, лепечущих и запинающихся в словах, не обращают внимания на недостатки речи, но радуются природному влечению, и лепет детей для них приятнее всякого риторического красноречия и философской высокопарности, — так и Богу угодны в нас не уста, лепечущие о богословии, но желание и расположение, — когда мы проповедуем с верою и воспеваем с любовью.

И ныне много таких, которые носят имя верующих, но непостоянны и легко всем увлекаются: потому и ныне Христос не вверяет Себя им, а весьма многое скрывает от них. Как мы вверяемся не всяким друзьям, а только искренним...

Будем... совершать чтение с великим благоговением, чтобы быть достойными помощи Духа Святого в понимании написанного.

Будучи выше природы, <Бог> не подчиняется порядку ее, но устрояет так, что самые препятствия содействуют успеху дела <благочестивого>.

Нет ничего хуже, чем судить и измерять дела Божественные соображениями человеческими. Таким образом можно далеко отпасть от камня веры и лишиться света. Желающий объять лучи солнца глазами человеческими не только не объемлет их и не достигнет цели, но еще и отдалится от нее и потерпит великий вред, повредив зрение. Тем более дерзающий вместить своими умствованиями Свет неприступный потерпит вред, оскорбляя Бога.

Постоянно читающий Божественные Писания <в простоте сердца> и стоящий при их потоках, хотя бы не имел никакого толкования, как бы корнями впитывает великую пользу.

Как Он Сам сначала познал меня и Сам снизошел ко мне, так и я поднимусь к Нему тогда гораздо больше, чем теперь. Солнце должно сначала засиять для сидящего во мраке, тогда уже и сам он будет стремиться к свету. Такой же смысл в словах «подобно как я познан» не тот, будто мы познаем Его так, как Он нас, но как Он Сам снизошел к нам теперь, так и мы поднимемся к Нему тогда, узнаем многое такое, что ныне сокровенно, и сподобимся блаженнейшей беседы и премудрости.

...Всякий, кто верит Святым Писаниям, да покланяется Троице — несозданной, непреложной, неизменной, всемогущей, собезначальной, совечной и единосущной Отцу и Сыну, прежде бесплотному, а наконец, по Своему хотению совершенно вочеловечевшемуся, без греха, непреложно и неизменно, — так как, сделавшись человеком, Он остался быть и Богом, потому что не лишился Своей славы и достоинства, — и Духу Святому, Духу, глаголавшему через пророков. Говорящим же, что Сын или Дух преложились, или изменились, или произошли из другой сущности, или из не сущего, или что было время, когда не были, — таких Кафолическая Церковь да анафематствует!

Подумай, несчастный и жалкий, кто ты и Кого исследуешь? Ты — человек, а исследуешь Бога? Достаточно одних этих названий, чтобы выразить крайность безумия! Человек — земля и пепел, плоть и кровь, трава и цвет травы, тень и дым и тщета и все, что только есть негоднее и немощнее этого. Не подумайте, что это сказано к осуждению природы человеческой; не я говорю это, но пророки так рассуждают, не к бесчестию нашего рода, но для усмирения надменности безумных, не для унижения нашей природы, но для низложения гордости неистовствующих.

Если Бог тогда только благ, когда оказывает честь, и не благ, когда наказывает, то Он благ только вполовину; но это не так, нет. В людях, конечно, бывает это, когда они наказывают во гневе и страсти; но Бог, будучи бесстрастен, благотворит ли, наказывает ли, — одинаково благ; и угроза геенною доказывает Его благость не меньше, чем и обещание Царствия. Как это? Объясню. Если бы Он не грозил геенною, если бы не приготовил наказания, многие не получили бы Царствия.

Господи, Иисусе Христе, открой мои очи сердечные, чтобы услышать слово Твое и понять и творить волю Твою. Ибо странник я на земле; не скрой от меня заповедей Твоих. Но открой очи мои, да уразумею чудеса от закона Твоего: скажи мне безвестное и тайное премудрости Твоей. На Тебя надеюсь, Боже мой, да просветишь ум мой светом разума Твоего, чтобы не только читать написанное, но и творить его. Да не в грех себе прочту жития святых и слова, но в обновление, и просвещение, и в святыню, и в спасение души, и в наследие жизни вечной. Ибо Ты просвещаешь лежащих во тьме, и всякое Твое даяние благо, и всякий дар совершен.

Не будем... пренебрегать чтением Писания. Понимаем ли содержащееся в нем или не понимаем, будем как можно чаще обращаться к нему. Постоянное упражнение в чтении неизгладимо запечатлевает в памяти <прочитанное>. И то, чего вчера мы не могли понять, мы вдруг понимаем сегодня, потому что человеколюбивый Бог невидимо просвещает наш ум.

«Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение» (Мф. 11:25-26). Премудрыми Господь именует здесь книжников и фарисеев. Он говорит это, чтобы Своих учеников сделать более усердными и показать им, сколько великих рыбаков удостоились благ, которых все те лишились. Называя же их мудрыми, говорит не о мудрости истинной и похвальной, но о той, которую они приписывали своим силам. Потому не говорит: открыл безумным, но младенцам, то есть не лживым, а простым. И показывает, что фарисеи этого не получили не потому только, что не были достойны, но и лишились этого по самой справедливости. А почему от них утаил? Послушай, что говорит на это Павел: «Усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10:3). Итак подумай: какими должны были стать ученики, слышавшие это, когда они узнали то, чего не знали мудрые, и узнали это по откровению Божиему, будучи «младенцами». Лука повествует, что Иисус в тот самый час возрадовался и сказал эти слова, когда семьдесят учеников, придя к Нему, возвестили о повиновении им бесов. А это, что сказал Иисус, делало их не только более ревностными, но и располагало к большему смирению. Ибо они могли впасть в высокомудрие, потому что изгоняют бесов, и Он тут же располагает их к смирению, поскольку победы их над бесами были следствием не их собственных усилий, а действием откровения. Книжники и премудрые, считающие себя разумными, отпали по гордости, итак, если по этой причине скрыто от них то, что открыто младенцам, то и вы опасайтесь и будьте младенцами. Потому что, как младенческая простота сделала вас достойными откровения, так противоположное состояние лишило их его. Ибо как слово «утаил» не означает, что Бог был виновен в этом, так и слово» «открыл» сказано здесь в том же смысле, в каком говорит Павел: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму» (Рим. 1:28). И ослепил помышления их – не значит, что Бог сделал это вне зависимости от людей, подававших к этому причину. Далее, чтобы ты не подумал, что когда Господь говорил: «Славлю Тебя, Отче... что Ты утаил сие... и открыл то младенцам» (Мф. 11:25), Сам по Себе Он не имел той же силы и не мог совершить того же, говоря: «Все предано Мне Отцем Моим» (Мф. 11:27). Тем, которые радуются, что им повинуются бесы, говорит: чему вы удивляетесь, что бесы вам повинуются? – «все предано Мне». Когда же слышишь – «предано», не предполагай тут ничего человеческого. Ибо это выражение не должно вести тебя к той мысли, будто есть два нерожденных Бога. А что Он родился и в то же время – Владыка всего, это видно из многих других мест. Потом Он предлагает нечто и еще важнее и тем открывает твое постижение: «И никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф. 11:27). Незнающим кажется, что слова эти не зависят от предыдущих, между тем как между ними великое согласие. Ибо Господь, сказав: «Все предано Мне Отцем Моим», как бы дает понять: чему удивляться, что Я Владыка всего, если Я имею и нечто большее? Я знаю Отца и единосущен Ему. «И Кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27). Не сказано: кому заповедует или кому повелевает, но «кому хочет». Сын же, открывая Отца, открывает и Себя. Когда же говорит: «И Отца не знает никто, кроме Сына», подразумевает не то, что все Его не познали, но что никто не имеет об Отце такого знания, какое имеет о Нем Сын.