Мы имеем врага постоянного, имеющего непримиримую к нам ненависть, потому мы должны быть бдительны, чтобы побеждать коварные умыслы его и стать выше стрел его.

...Диавол как враг мира, ненавистник согласия и отец злобы, сколько радуется и торжествует, когда мы предаемся гневу, ссоримся и нападаем друг на друга, столько же скорбит и печалится, когда мы сохраняем мир и согласие и обуздываем гнев.

Если диавол видит, что ты не выносишь потери денег и из-за них отрекаешься от Бога своего, то опять даст их тебе, чтобы иметь повод опять обольстить тебя и отвлечь от Бога.

Молясь, восплачем от глубины сердца, чтобы прогнать врага нашего в глубину пещи геенской. Ведь когда ты стенаешь, он подвергается ударам; когда ты ударяешь себя в грудь, он получает раны; когда ты принимаешь удары, он подвергается казни.

... <Диавол> – ... искусный вдохновитель зла, умудренный в обманах, изобретательный в кознях, неистощимый во всякого рода злых замыслах.

...Диавол влагает тысячи нечистых помыслов в наши умы, и о чем мы никогда не думали, то собрав, во время молитвы вливает в наши души.

Подобно тому, как палачи, будучи сами исполнены бесчисленных преступлений, вразумляют других, так и здесь <то же самое говорится> о лукавом демоне (1 Кор. 5:5).

...Каким же образом мы победим <демонов>? Если мы постараемся быть по произволению тем, что они — по природе, т. е. если мы постараемся стать выше плоти и крови...

...Огради душу верою и любовью, и ни одна из разжженных стрел диавола не в состоянии будет вонзиться в нее.

Чтобы отворить дверь своим обманам и придать лжи больше благовидности, демоны примешали к ней несколько и истины, подобно тому, как приготовляющие ядовитые составы, обмазывая края сосуда медом, достигают того, что вредное зелье легко принимается.

...У нас борьба с врагом опытным в воинских делах, эта война против нас производится не просто и не открыто, но с великою хитростью.

Дары дьявола: злословие, пьянство, омрачение души.

Оружие праведного — любомудрие, воздержание, терпение, презрение ко всему настоящему. Имеющий это оружие посмеется не только над злыми людьми, но и над вражескими силами.

Война с диаволом прекращает другую войну — против Бога. Враждуем с диаволом: это значит находимся в мире с Богом.

Учение о диаволе доставляет нам безопасность: он враг и неприятель, а ясно знать о врагах весьма нужно для безопасности.

Тем, которые с великим трудом успели уже преодолеть козни диавола, он внушает высоко думать о своих добродетелях и искать славы у людей, чтобы чрез это лишить их истинной славы.

Диавол зол для себя, а не для нас; мы же, если захотим, можем приобрести через него много и добра, конечно, против его воли и желания; в этом и открывается особенное чудо и превосходство человеколюбия Божия.

Бог удалил диавола, как какого-нибудь разбойника и мучителя, он не смеет напасть, если только не застигнет кого-нибудь в своих владениях безоружным и одиноким, не дерзает приблизиться, если не увидит, что мы идем пустыней, а эта пустыня и жилище диавола есть не иное что, как грех.

Никто, решаясь бороться, не ожидает получить венка без ран, поэтому и ты, начав всеми силами бороться с диаволом, не гонись за безопасной и полной приятностей жизнью, потому что не здесь Бог обещал тебе награды и обещания, а все славное в будущем веке.

Когда не может диавол прямо увлечь нас к злу и уловить обманом, он не делает насилия, не принуждает, нет, а только обольщает, и как увидит, что мы беспечны, то и полагает нам преткновение, — так, когда не успеет он явно грехами повредить нашему спасению, тогда часто самими добродетелями, какие мы совершаем, тайно обольстив нас, губит все наше богатство.

Для диавола и для помыслов, от него влагаемых, ничто так не страшно, как мысль, занятая предметами божественными, душа, постоянно прилежащая к этому источнику.

Бесы постоянно стараются привести людей в отчаяние и всегда радуются их гибели.

Стрела же диавола есть порочное пожелание.

Всегда наблюдай врага; если он придет, чтобы пронзить твое сердце стрелою глупого пожелания, и если он придет повергнуть твою душу в грязные помыслы — противоставь щит веры, оденься в шлем надежды, обнажи меч Духа, который есть слово Божие, и, так вооружаясь против врага, терпи и не будь небрежен в борьбе, но бодрствуй во всем.

Бог для того попускает ангелам сатаны нападать на рабов Его и причинять им бесчисленные бедствия, чтобы проявилась сила Его.

Демон производит посмешище в народном собрании, уничижение в доме, смущение в церкви, пожирание плоти, немощь души, повседневную скорбь, путы ума, препятствие в делах.

Таковы-то козни диавола: когда он найдет послушных себе, то, обольстив их кратковременным удовольствием, низвергнув в самую глубину зла и покрыв стыдом и бесчестием, оставляет их в этом низком положении на жалкий позор зрителям.

То, что люди делаются лучшими, само по себе уже терзает и мучит диавола; а когда мы будем достигать этого чрез него же, то он не в состоянии будет и перенести такого посрамления.

Злобный диавол строит козни. Так как он видит, что молитва доставляет нам величайшую пользу, то особенно тогда и нападает, чтобы отнять у нас защиту, чтобы отпустить нас домой из храмов с пустыми руками.

Не только бесы — сосуды диавола, но и люди, творящие его дела.

Христос мог бы прогнать диавола и далеко, но позволил ему рыкать около <стада>, чтобы заставить тебя быть бодрым и заботливым и постоянно прибегать к матери <Церкви>, чтобы находящиеся в стаде, слыша голос его, больше соединялись между собою...

...Подобно тому, как не столько мы наблюдаем за ворами, сколько они за нами, так в особенности диавол ко всем присматривается, подстерегает, скрежещет зубами.

...Успех... браней <с диаволом и властями тьмы> зависит не от естества тел, а от произволения души.

Таковы козни диавола: одних он губит чрез небрежность, а других чрез самую ревность, когда она бывает не по заповедям.

...Если <дьяволу> не удается увлечь и погубить человека при помощи дурных пожеланий, тогда уже он наносит ему скорби, чтобы омрачить его ум и, воспользовавшись этим, посеять то, что ему нужно.

Везде <диаволу> нужно только начало, — это для него самое трудное, когда же начало сделано, тогда он уже сам собою все подвигает вперед.

Хотя жизнь наша и худа, но так как мы, по благодати Божией, весьма твердо держимся догматов истины, то и возвышаемся над кознями диавольскими.

...Часто случалось, что укрепленных городов не могли разрушить оружия и машины внешних неприятелей, а измена одного или двоих из живущих в них горожан без труда предавала их врагам. И теперь если никакой из внутренних помыслов не предаст тебя, то хотя бы лукавый придвинул извне тысячу машин, придвинет напрасно.

...Как пираты... минуют корабли с песком, а если где-нибудь увидят с дорогою кладью и с хранящимся в них богатством, нападают на них, пробуравливая снизу, поражая сверху, употребляя всякую хитрость, так и диавол обычно поражает, завидует и коварствует в особенности против собравших много добродетели.

...Власть <диавола> есть власть временная... она прекратится вместе с настоящим веком...

Велика злоба демона. Но над всеми видами ее превозмогает пост и молитва.

...Если присутствие святых делает немощной силу демонов, то гораздо более – присутствие Божие.

...Злой диавол, когда видит собранное духовное богатство, приходит в ярость, скрежещет зубами и  неусыпно старается, как бы найти удобное время и похитить что-либо из сокрытого внутри нас.

Вот злоба дьявола: служащих ему он предает таким трудам, которые и мучат обольщенных, и делают их смешными больше всех.

Великое благо и сильное оружие против дьявола — пост.

Так как у нас борьба не с людьми, а со злыми духами, то и упражнение наше и воздержание должны быть духовные, потому что и оружия наши, в которые облек нас Христос, суть духовные.

Диавол сам есть отец лукавства, поэтому он по преимуществу и называется лукавым, и вместо собственного достаточно ему этого прилагательного имени, по причине чрезмерной злобы его, которая, впрочем, не врождена ему, но произошла после.

Диавол, когда видит, что нисколько не преуспевает, уходит наконец, боясь, чтобы не доставить нам своими кознями большей славы.

Так как для демонов нет ничего дороже погибели человеческой, то и понятно, что они и услаждаются тем, что обыкновенно извращает нашу жизнь и истребляет все доброе с самого основания.

Диавол имеет обыкновение вовлекать неосторожных в обман, даже и при посредстве того, что часто приносит пользу, если это полезное получает не должное применение.

Если те, которые подвергаются козням диавола, будут бодрствовать, то не только ничего не потеряют, но получат еще большее богатство добродетели.

Обедаем ли мы, ходим ли, моемся ли, — враг всегда стоит возле нас. Он не знает времени отдыха, разве только во время нашего сна, но часто и тогда нападает, влагал нечистые помыслы и возбуждая наши страсти сновидениями. А мы, считая маловажным то, из-за чего он нападает, не бодрствуем, не трезвимся, не взираем на множество враждебных нам сил, не думаем, что это самое и есть величайшее бедствие, но среди стольких многих браней предаемся неге, как будто среди мира.

Диавол желает вредить нам, хотя это желание произошло не от вражды на нас, а от вражды на Бога.

Диавол существовал не с самого начала, но был создан ангелом; назвался же диаволом тогда, когда оклеветал Бога перед людьми, а людей перед Богом, когда стал вооружать Владыку против слуги и слугу против Владыки.

Таковы ухищрения врага: он возводит лестью на большую высоту, бросает затем в глубокую бездну.

Победи только самого себя — и победишь козни диавола.

Как и в настоящей жизни, не там, где находится солома, сено или песок, но там, где находятся золото и жемчуг, там именно постоянно собираются разбойники, так и диавол там именно и строит свои козни, где видит богатства, скопляемые душой и умножающиеся сокровища благочестия.

Враг доставляет то простор, то скорби. Он испытывает, куда расположено внутреннее состояние человека, туда и сам выступает, чтобы бороться, при помощи своего коварства.

Если же кто скажет: почему Бог не уничтожил древнее искушение, то ответим, что и здесь Он поступил так, заботясь о нас. Если бы лукавый овладевал нами насильно, то этот вопрос имел бы некоторую основательность. Но так как он не имеет такой силы, а только старается склонить нас, между тем как мы можем и не склоняться, то зачем устранять повод к заслугам и отвергать средство к достижению венцов? Бог для того оставил диавола, чтобы те, которые были им уже побеждены, победили его самого.

Как стрелок, желая метко пускать стрелы, прежде заботится о своем положении, старается стать прямо цели, так и ты, намереваясь стрелять в злую голову диавола, сначала позаботься о состоянии своих помыслов, чтобы, приняв прямое и удобное для себя положение, успешно пускать в него стрелы.

Нет ничего злее диавола. Так он повсюду обременяет и развлекает своих слуг бесполезными трудами, и не только не допускает получить награду, но умеет еще сделать их достойными наказания.

Что же это за стрелы лукавого? Злые похоти, нечистые помыслы, пагубные страсти, гнев, клевета, зависть, раздражительность, вражда, корыстолюбие и все прочие худые наклонности.

Демоны не были бы низвергнуты с неба, если бы не отпали через свое нечестие от Создавшего небеса.

Одно из ухищрений диавола таково, что он к самой истине всегда примешивает заблуждение, прикрашивая его разными подобиями истины, чтобы тем легче обмануть легковерных.

Диавол может погубить нас не только тем, что доводит до блудодеяния, но и противоположным  способом- именно безмерною печалью во время покаяния.

Если намеревающийся побеждать не будет сведущ во всех частях этого искусства борьбы, то диавол и через одну какую-нибудь часть, если она останется в пренебрежении, сумеет провести своих грабителей и расхитит овец, но диавол не будет так смел, когда увидит пастыря, выступающего с полным знанием и хорошо сведущего во всех его кознях.

Не удивляйся и тому, что так много сказано о силе врагов. Знание об этом должно производить не страх и робость, но может предохранять от беспечности.

Пока диавол нападает извне, мы будем в состоянии противиться; когда же откроем ему двери души и примем врага внутрь, то уже не сможем нисколько противиться ему, но, со всех сторон помрачив нашу память, как бы дымящийся светильник, он оставит только уста — произносить пустые слова.

Мы спим и храпим, притом тогда, когда имеем столь лукавого противника. И если бы мы узнали, что притаилась змея у нашей постели, то, конечно, приложили бы все старание к тому, чтобы убить ее, а когда диавол спрятался в наших душах, то мы думаем, что с нами не происходит ничего худого, а между тем мы уже пали. Причина же этого та, что диавола мы не видим телесными очами, хотя вследствие этого нам следовало бы более бодрствовать и быть осторожными. Ведь от видимого врага и уберечься можно легко, а от невидимого мы не можем поспешно убежать, если не будем всегда вооружены, тем более, что диавол не умеет сражаться открыто, чтобы тотчас самому не попасться в плен, но часто под видом дружбы впускает жестокий яд свой.

Если борющемуся с людьми борцам необходимо умеренно питаться, то гораздо более борющемуся с демонами, если же мы привязаны к полноте плоти и богатству, то как одолеем противников?

Когда видит диавол, что грузы добродетели сложены и изобильно накоплены, тогда-то и старается причинить более тяжкое крушение.

Бог оставил диавола по Своей заботе о нашем спасении для того, чтобы пробуждать нашу беспечность и доставлять нам повод к получению венцов.

Демон, который сам пребывал между вышними силами, но по развращению воли и безмерности злости ниспал с той высоты, употребил великую хитрость, чтобы лишить человека благоволения Божия и, сделав его неблагодарным, лишить его всех благ, дарованных ему человеколюбием Божиим.

Как Божие творение, и диавол получает повеление делать то, что надлежит. Если он и оказал неповиновение Божественной воле, то остается под игом рабства; как палачу, ему повелевается привести в исполнение приговор.

Диавол, видя зажженным в нас пламень молитвы, навевает отсюда и оттуда тысячи забот и не отстает до тех пор, пока не погасит света.

Умеет, подлинно умеет тот хитрый змей и чрез добрые дела посевать яд свой.

Подумай, сколько времени диавол ведет свою борьбу, из-за чего он бьется, — и веди себя осторожнее.

В нашей власти — не увлекаться обольщением диавола, если хотим только немного бодрствовать и трезвиться, не потому, однако, чтобы мы сами по себе имели такую силу, но потому, что в таком случае мы удостаиваемся и помощи свыше.

...Диавол, как скоро увидит, что в душе написан закон Божий, а сердце сделалось скрижалями этого закона, уже не будет более приступать.

Демоны имеют себе помощников в самих людях, которым они строят козни, так что, если бы последние не содействовали им, то большая часть их козней против нас не имела бы у них никакого успеха...

...Ничто так обыкновенно не ограждает нас от нападения, как молитва и усердное прошение.

Никто не думай и о диаволе, будто он так силен, что может заградить путь, ведущий к добродетели; <он> прельщает и соблазняет нерадивых, но не препятствует и не принуждает.

Если демон мучится, когда его изгонят из тела, то гораздо больше мучится, когда видит душу освобожденную от греха.

И <диавола> Бог оставил здесь для того, чтобы тебя сделать крепче, чтобы подвижника показать в большей славе, чтобы борьба была важнее.

Когда злой демон видит, что душа заботится о предметах божественных и об них только непрестанно помышляет, ими занимается, то он не смеет и приблизиться, но тотчас удаляется, гонимый силою Духа, будто огнем каким.

Если же кто не чувствует боли от ран, наносимых диаволом, тот нечувствительностью своею навлекает на себя еще большее бедствие, потому что, кто не пострадал от первой раны, тот скоро получает и вторую, а после второй и третью. Нечистый, видя душу человека беспечною и пренебрегающею прежними ранами, не перестает поражать его до последнего издыхания. Если хочешь узнать и способы его нападения, то увидишь, что они весьма сильны и разнообразны. Никто не знает столько видов обмана и коварства, сколько этот нечистый, чем он и приобретает большую силу, и никто не может иметь столь непримиримой вражды к самым злейшим врагам своим, какую имеет этот лукавый демон к человеческому роду. Если еще посмотреть на ревность, с какою он ведет борьбу, то в этом отношении смешно и сравнивать его с людьми; пусть кто-нибудь изберет самых лютых и свирепых зверей и противопоставит его неистовству, тот найдет, что они весьма кротки и тихи в сравнении с ним; такою он дышит яростью против наших душ!

Тебя ударил кто-нибудь — имей зло против диавола и никогда не прекращай вражды с ним. Если и не ударил — и в таком случае злобствуй против диавола за то, что он восстал против твоего Владыки, оскорбил Его, а также за то, что вредит братьям твоим и воюет на них. Всегда будь врагом, всегда гневным, всегда непримиримым с ним. От этого он сделается смиренным, неопасным, таким, что его можно будет одолеть. Если мы сильно разъяримся против него, он не будет нам страшен. А когда станем благосклонны, тогда он сделается жестоким, — не так <мы должны обращаться с ним>, как с нашими братьями. Он враг и гонитель жизни и спасения нашего и своего собственного. Если он не любит самого себя, то как может любить нас? Итак, ополчимся и повергнем его, имея союзником великого Господа Иисуса Христа, Который возможет соделать и нас неуловимыми для его сетей и удостоить вечных благ...

Если диавол увидит, что кто-нибудь парит к небу, то, во-первых, он не может наскочить на него, а во-вторых, если и решается, то быстро сам упадет: ведь он не имеет ног, — не бойся, не имеет и крыльев, — не страшись, он ползает только по земле и пресмыкается среди земных дел. Пусть же у тебя не будет ничего общего с землею; тогда тебе не потребуется и труда. Диавол не умеет сражаться открыто, но, как змей, скрывается в сорняках, часто притаиваясь в прелести богатства. Если ты посечешь этот сорняк, то он, тотчас придя в робость, убежит, а если ты умеешь заговорить его божественными заклинаниями, то тотчас ранишь его. Есть у нас духовные заклинания — имя Господа нашего Иисуса Христа и сила Креста. Это заклинание не только изгоняет дракона из его логовища и ввергает в огонь, но даже исцеляет раны.

Диавол всегда таков, — все предлагает с хитростью, а не прямо, чтобы мы не остерегались.

Диавол непрестанно противодействует нашему спасению, сам не получая от этого усердия никакой пользы, но еще испытывая величайший вред; и однако он одержим таким неистовством, что нередко отваживается даже на невозможные дела, и нападает не только на тех, которых надеется непременно побороть и низвергнуть, но и на тех, которые, вероятно, преодолеют козни его.

...Мы имеем непобедимого союзника — благодать Духа, потому что мы научены такому искусству, что можем ратоборствовать не с людьми только, но и с демонами.

...В борьбе с лукавым никогда нельзя ни сложить оружия, ни предаться сну для того, кто желает всегда оставаться нераненым. Необходимо избрать одно из двух: или, сняв оружие, пасть и погибнуть, или всегда вооруженным стоять и бодрствовать. Этот враг всегда стоит со своим ополчением, наблюдая за нашей беспечностью и гораздо более заботясь о нашей погибели, нежели мы — о своем спасении. Особенно трудною борьбу с ним делает для непостоянно бодрствующих то, что он невидим нами и нападает внезапно...

Диавол с большею яростью нападает на учителей, потому что если они погибнут, то и все стадо рассеется. Когда он убивает овец, он только уменьшает стадо; а если поражает пастыря, то наносит вред всей пастве. Достигая таким образом с меньшим трудом большего и в одной душе все погубляя.

Дает место диаволу тот, кто, будучи увлечен желанием, после его приятия самым делом совершает грех.

Победить диавола мы не иначе можем, как если добродетельною жизнью приобретем себе содействие свыше.

Демоны, раз овладевши душою, обращаются с нею так гнусно и оскорбительно, как свойственно лукавым демонам, сильно и страстно желающим нашего позора и погибели. Сняв с нее все одежды добродетели, одев ее в рубища порочных страстей, грязные, изорванные и зловонные, которые позорят ее более, чем нагота, и наполнив ее еще всякою свойственною им нечистотою, они непрестанно хвастаются наносимыми ей поруганиями. И не знают никакой сытости в этом гнусном и непотребном обращении с нею, но, как пьяницы, когда уже сильно напьются, тогда еще более разгорячаются, так и они тогда особенно неистовствуют и сильнее и свирепее нападают на душу, когда наиболее повредят ей, поражая и уязвляя ее со всех сторон и вливая в нее свой яд; и отстают не прежде, как когда приведут ее в одинаковое с собою состояние, или увидят, что она уже отрешилась от тела... Кто так жесток и суров, кто так слабоумен и бесчеловечен, так несострадателен и безжалостен, что не захочет душу, терпящую столько позора и вреда, освободить, по мере сил своих, от этого окаянного неистовства и насилия, но оставит ее страдания без внимания?