Цитаты святых отцов

Православной церкви

svyatye@dobroedelo.ru

Цитаты:

О молитве

Истинное начало молитвы есть сердечная теплота, попаляющая страсти, вселяющая в сердце отраду и радость непоколебимой любовью и утверждающая сердце несомненным удостоверением. Все приходящее в душу, говорят отцы, чувственное ли то или духовное, коль скоро сомневается в нем сердце, не приемля его, не от Бога есть, но послано от врага. Когда также увидишь ум свой увлекаемым вовне или в высоту некоей невидимой силой, не верь этому и не попускай уму быть увлекаемым, но тотчас понудь его на дело его. – Что от Бога, то само собою приходит, говорит святой Исаак Сирин, тогда как ты и времени того не знаешь. Хотя и враг внутри чресл покушается призрачно представлять духовное, одно предлагая вместо другого: вместо теплоты наводя нестройное жжение, вместо веселия возбуждая радость бессловесную и сласть мокротную, и успевает укрывать себя за этими прельщениями от неопытных, но время, опыт и чувство обыкновенно обнаруживают его пред теми, кому не безызвестны его злые козни. «Гортань различает вкус в пище» (Иов. 34:3),– говорит Писание. Так и вкус духовный все ясно показывает, как оно есть, не подвергаясь прельщению.

О смирении

Говорящие или делающие что-либо без смирения подобны строящему дом зимою или без цемента.  Опытом, разумом обрести и понять смирение есть достояние весьма немногих. Словом о нем разглагольствующие подобны измеривающим бездну. Мы же, слепые, мало нечто о сем великом свете гадающие, говорим: смирение истинное ни слов смиренных не говорит, ни видов смиренных не принимает, не нудит себя смиренно о себе мудрствовать и не поносит себя, смиряясь. Хотя все такое начатки суть, проявления и разные виды смирения, но само оно есть благодать и дар свыше. Два есть смирения, как говорят святые отцы: почитать себя низшим всех и Богу приписывать добрые дела свои. Первое есть начало, второе — конец. Тем, кои взыскивают его, предлагается иметь с разумом следующие три в себе помышления: что они грешнее всех людей; что они срамнее всех тварей как сущие в состоянии неестественном; что они окаяннее бесов, как рабы бесов. Смиряющемуся так говорить надлежит: есть ли на свете грешники, коих грехи, не говорю, превосходили бы, но хоть равнялись бы моим? Нет, душа моя; мы с тобою хуже всех людей, мы — земля и пепел под ногами их. И как мне не считать себя срамнейшим всех тварей, когда... по бесчисленным беззакониям своим я стал ниже естества? Поистине звери и скоты чище меня грешного; потому я ниже всех, как до ада низведший себя и как в аде лежащий еще прежде смерти. Кто же не ведает и не чувствует, что грешник хуже и бесов, как раб их и подданный, уже отсюда с ними во тьму кромешную заключенный? Воистину хуже бесов обладаемый ими; и потому с ними наследую я бездну, окаяннейший. В преисподней, во аде и бездне прежде смерти обитающий, как в самопрельщении дерзаешь называть себя праведным, сделав себя злыми делами грешником непотребным и бесом? Горе прельщению и заблуждению твоему, бесный, пес  нечистый, за сие в огонь и тьму осуждаемый!

Есть семь взаимно обусловленных деланий и расположении, вводящих и направляющих к богоданному смирению: молчание, смиренные мысли о себе, смиренные слова, смиренное одеяние, сокрушение, самоуничижение и желание во всем видеть себя последним. Молчание рождает смиренные мысли о себе. От смиренных мыслей о себе рождаются три вида смирения: смиренные слова, смиренные и бедные одежды и самоуничижение. Эти три вида рождают сокрушение, происходящее от попущения искушений и называемое промыслительным... Сокрушение легко заставляет душу чувствовать себя ниже всех, самой последней, превзойденной всеми. Два же эти вида приносят совершенное и богодарованное смирение, которое именуется силой и совершенством добродетелей. Оно-то и приписывает Богу добрые дела... Смирение приходит так: когда человек, предоставленный самому себе, бывает побежден и порабощен всякой страстью и помыслом, и, побеждаемый вражеским духом, не находит помощи ни от дел, ни от Бога и ни от чего другого и уже готов впасть в отчаяние, тогда он смиряется во всем, сокрушается, начинает считать себя хуже и ниже всех, даже хуже самих бесов, как подверженный их власти и ими побеждаемый. Вот это и есть промыслительное смирение...

Есть семь разных деланий и расположений, вводящих и руководящих к богоданному смирению, которые взаимно входят в состав друг друга и друг от друга происходят: молчание, смиренное о себе думание, смиренное говорение, смиренное одеяние, самоунижение, сокрушение и стремление иметь себя во всем последним. Молчание с разумом рождает смиренное о себе думание. От смиренного же о себе думания рождаются три вида смирения: смиренное говорение, смиренных и бедных одеяний ношение и самоунижение. Эти же три вида рождают сокрушение, бывающее от попущения искушений и именуемое промыслительным обучением и от бесов смирением. Сокрушение же легко делом заставляет душу чувствовать себя истинно ниже всех и всех последнейшей, как всеми превосходимою. Два же эти вида приносят совершенное и Богом данное смирение, которое именуется силою и совершенством всех добродетелей, — и оно-то Богу приписывает добрые дела. Итак, первое из всех руководств ко смирению есть молчание, из которого рождается смиренное о себе думание; а это рождает три вида смирения. Три эти рождают один — сокрушение; а сокрушение рождает седьмой вид смирения — почитание себя низшим всех, которое называется промыслительным смирением. Промыслительное же смирение приносит Богом данное, совершенное, непритворное, истинное смирение. Первое из этих - промыслительное так приходит: когда человек, будучи оставлен самому себе, побежден бывает, порабощен всякою страстью и помыслом, тогда, будучи побеждаем духом вражеским, и не находя помощи ни от дел, ни от Бога и ни от чего совсем, и готов будучи упасть даже в отчаяние, смиряется он во всем, сокрушается, низшим всех себя имеет, последнейшим и рабом всех, худшим даже самых бесов, как их тиранству подлежащий и ими побеждаемый. Вот это и есть промыслительное смирение, в силу которого от Бога дается второе, высшее, которое есть божественная сила, вседейственная и всетворная. Его ради видя себя органом Божественной силы, человек ею совершает дивные Божии дела.

О бесах

Воюющие с нами скрытно находятся в другом великом мире, по природе одинаковом с природою наших душевных сил. Ибо против трех сил души три князя злобы, борясь с подвижниками, делают нападения, и в чем кто ни преуспеет и над чем пи трудится, в том и борим бывает ими. При этом дракон, князь бездны, восстает войною против внимающих сердцу, как имеющий крепость на телах похотных (Иов. 40:11); через сластного исполина забвения пускает он на них палительные тучи разжженных стрел, как иное море взволновывает в них похоть, вспенивает и разжигает ее, и к смешению их возбуждает, наводняя потоками сластей ненасытных. Князь мира этого нападает на проходящих деятельные добродетели, как заведывающий войною против раздражительной части; через исполина лености окружает он их всякими чарами страстей и борется с ними, всегда мужественно противоборствующими ему, — побеждает и побеждаем бывает, и делается через то виновником для них или венцов, или стыда перед лицом Ангелов. Князь воздушный находит на упражняющихся в мысленном познании, фантазии им представляя, как имеющий поручение действовать на словесную и мысленную часть вместе с воздушными духами злобы; через исполина незнания, приводит он в смятение сильнее вчиняющуюся мысль, омрачает ее и страх на нее наводит, внося в нее фантастические туманные образы духов и их преобразования и призрачно производя молнии и громы, бури и трески. Так каждый из трех князей, присоединяясь к соответственным силам души, ведет против нее войну, и против какой части определен кто стоять, против той и нападки свои направляет.

Бесы наполняют образами ум наш, или, лучше, сами облекаются в образы по нам, и искушение вносят, соответственно привычке господствующей и действующей в душе страсти, ибо этой привычкой страстной они обыкновенно пользуются к размножению в нас воображений страстных, и даже во сне мечтание наше делают богатым воображениями: причем преобразуются бесы похоти иногда в свиней, иногда в ослов, иногда в коней похотливых и огневидных, иногда в жидов наиболее невоздержных; бесы гнева — иногда в язычников, иногда во львов; бесы пьянства и объедения — в сарацин; бесы корыстолюбия — иногда в волков, иногда в тигров; бесы лукавства — иногда в змей, иногда в ехидн, иногда в лисиц; бесы бесстыдства — в собак; бесы лености — в кошек. Бывает, что бесы блуда иногда превращаются в змей, иногда в ворон и грачей; в птиц превращаются наиболее воздушные бесы. Трояко же фантазия наша изменяет воображение бесов, по причине трехсоставности души, представляя их в виде птиц, зверей и скотов, соответственно трем силам души — желательной, раздражительной и мыслительной. Ибо три князя страстей против этих трех сил вооружаются, и какою страстью наполнена душа, сродный с тою они принимают образ, в котором и приступают к ней.

Когда душа через вдуновение создана была разумною и мысленною, тогда вместе с нею не создал Бог ярости и похоти скотской, но одну силу желательную вложил в нее и мужество к исполнению желаний. Равным образом и тело создав, Он не вложил в него вначале гнева и похоти неразумной, но после уже через непослушание оно приняло на себя мертвость, тленность и скотность. Тело, говорят богословы, создано нетленным, каковым и воскреснет, как и душа создана бесстрастною; но как душа имела свободу согрешить, так тело — возможность подвергнуться тлению. И обе они, т. е. душа и тело — растлились и срастворились по естественному закону соединения их друг с другом и взаимного влияния, причем душа облеклась страстями, более же бесами, а тело уподобилось скотам несмысленным и погрузилось в тление. Объединившись таким образом, силы обеих их составили единое скотоподобное существо, бессмысленное и неразумное, гневу и похоти работное. Вот как «человек уподобился животным всячески», как говорит Писание (Пс. 48:13).

Страсти разно именуются: разделяются же на телесные и душевные. Телесные подразделяются на скорбные и греховные; скорбные опять подразделяются на болезненные и наказательные. Душевные также разделяются на раздражительные, похотные и мысленные; мысленные подразделяются на вообразительные и рассудочные. Из них всех иные произвольны по злоупотреблению, другие же невольны по необходимости, так называемые незазорные страсти, которые святыми отцами названы соприкосновенностями и естественными свойствами (нравами).
Одни страсти есть телесные, а другие душевные; иные есть страсти похоти, иные страсти раздражения и иные — мыслительные; и из этих — иные страсти ума и иные — рассуждения. Все они разносочетаются между собою, и друг на друга действуют, — и оттого изменяются.
Страсти раздражения есть: гнев, горечь, вздорность, вспыльчивость, дерзость, надменность, гордость и другие подобные. Страсти вожделения есть: алчность, разврат, невоздержность, ненасытность, сластолюбие, сребролюбие, самолюбие, всех лютейшая страсть. Страсти плоти есть: блуд, прелюбодеяние, нечистота, непотребство, чревоугодие, леность, рассеянность, миролюбие, жизнелюбие и подобные им. Страсти слова и языка есть: неверие, хула, лукавство, коварство, любопытство, двоедушие, поношение, клевета, осуждение, уничижение, болтливость, притворство, ложь, срамословие, глупые речи, лесть, насмешливость, себя выставление, человекоугодие, надутость, клятвопреступление, празднословие и прочие. Страсти ума есть: самомнение, превозношение, тщеславие, спорливость, ретивость, самодовольство, противоречие, непослушание, мечтательность, придумывание, любопоказность, славолюбие, гордость — первое и последнее из всех зол. Страсти мысли есть: парение, легкомыслие, пленение и рабство, омрачение, ослепление, отбегания от дела, прилоги, услаждения, склонения, превращения, отвержения и подобные им.

Телеграм канал
с цитатами святых

С определенной периодичностью выдает цитату святого отца

Перейти в телеграм канал

Телеграм бот
с цитатами святых

Выдает случайную цитату по запросу

Перейти в телеграм бот