Антоний Оптинский (Путилов)

Иные боятся всякой всячины – и лягушек, и мышей, и тараканов, т.е. всего боятся, кроме Бога. А диавол, непримиримый враг наш «ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет. 5:8), но и тот без попущения Божия никакого зла человеку сделать не может, даже и над свиньями власти не имеет, то есть кто свински живет, а кто со страхом Божиим жизнь свою проводит, около тех ополчается Ангел Господень.

Мужественные души никого и ничего не боятся, кроме Единого Бога, а вы, по малодушию своему, всего боитесь, как и святой Давид сказал: «Там они боялись от страха, где не было страха» (Пс. 13:5).

Святой Давид говорит: «Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его» (Пс. 33:8). А поэтому не опасайтесь подозрительных людей, ибо кто боится Бога, тот не боится ни воров, ни мошенников. А для успокоения своего прочитывайте вы девяностый псалом, в котором Дух Святой говорит: «Не приступит к тебе зло (Пс. 90:10), и беда не приближится к жилищу твоему, и прочее.

Должно бояться не холеры, а тяжких грехов, ибо смертная коса скосит человека, как траву, и без холеры. А поэтому все упование свое возложите на Господа Бога, без воли Которого и птицы не умирают, тем более человек.

Отсечению воли своей от одних слов без пролития крови, то есть без трудов, в короткое время научиться невозможно, поскольку прежняя ваша жизнь до этого текла в своеволии.

Если бы и вы, возлюбленное чадо мое, устроили жизнь свою так, как советует святой авва Дорофей: «Хочу так, как будет!» – тогда все бы было по-вашему и не было бы вам никакой печали. Но вот какое искушение, что я хочу так, а не иначе, так мне хочется, то есть так, как говорит царь: воля моя есть, непременно быть потому! От этого-то и горько делается на душе, что бывает не так, как хочется.

Насчет раздражительности своей должно всеми мерами стараться удерживать себя, дабы не приобрести себе несчастного навыка ко гневу, какой несносный порок не столько заметен бывает в себе, сколько виден он в других, и гневающиеся напрасно повинны бывают геенне огненной.

Лучше от нечего делать заняться от скуки фортепиано, для которого я иногда покупал и духовные пьесы и таковыми одаривал девиц. И если бы был я в Москве, то и для вас купил бы весьма хорошую и чувствительную пьесу: «О множестве содеянных мною беззаконий помышляя окаянный я, трепещу Страшнаго Дня суднаго…», которой и наигрались бы вы, и нарыдались вволю, а может быть, и в страх Божий пришли бы от сего, которого якобы не имеете вы.

Шахматная игра служит для потери времени, которое и без этой игры теряется у нас немало.

Какие бы ни были огорчения, они подобны малейшей искре, то есть плюнешь – потушишь. Если же эту малейшую искру будешь раздувать, то произойдет пламень и все доброе устроение в человеке истребит, а раздуванье это составляется от многомыслия, например: «Сердце мое под тяжелым крестом; истинно горькая жизнь монашеская: все сердце изорвалось».

Клятвы его опасаться не должно, ибо клятва исходит от злого духа, а не от человека, а потому страха этого вражия не должно бояться и смущаться, яко с нами Бог.

Скажу вам словами святого Давида: «Чадо, если хочешь видеть дни свои благими, то удерживай язык свой» (ср.: Пс: 33,13-14), - т.е. ничего не говори дерзновенно матушке игуменье и не делай никаких предосудительных замечаний противно Н.Н. – и благо будет вам. Мне покойный старец мой батюшка о. архимандрит Моисей в подобных случаях говаривал: «А ты, брате, знай Бога да себя, так и будет с тебя».

У иных людей язык бывает тростью Святого Духа, т.е. назидательным и утешительным, а у других – язык произносит слова диавольские, раздражительные, до болезни расстраивающие слушающих. Что самое (не в укоризну сказать) замечал я нередко и в словах Т. В., о чем и жалел всегда, а поправить его не находил никакой возможности, ибо всякое стороннее слово принимал он для себя в дурную сторону. А потому нет нам иного средства к ограждению себя, кроме одной молитвы ко Господу.

Если взять в размышление один свой язык, то сколько им произнесено было зла – хулы на Бога, осуждения на ближних, ропота, насмешек, кощунства, болтовни, брани, клятвы именем Бога и прочее, и прочее! И проходит ли в году хотя один день, в который бы мы языком своим не согрешили, забывая о том, что за каждое праздное слово ответ отдадим Богу. Посему Господь Бог, промышляющий о нашем исправлении и спасении, и посылает скорби, от которых человек не только празднословить, но и дельное говорить затрудняется.

В монастыре еще может быть труднее, где вся жизнь до гроба должна быть в трудах, в подвигах, в повиновении, в отложении своих волей и желаний. И повиноваться должно не одной госпоже игуменье, но и старицам, и сестрам о Христе, и сделаться из барышни простой служаночкой, то есть безответной и всепокорнейшей послушницей до последнего издыхания своего.

Как рыба, выскочившая из воды, не много надышит, так и инокиня, изшедшая из обители, если долго прошатается, то может умереть, если и не телом.

Кажется мне, не нужно нам, начальствующим, носить на себе железных вериг; одна игуменская должность достаточна сокрушить и смирить сердце: «Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50:19), то есть спасет.

Вот и я, игумен есть, живу в светлых, теплых и пространных кельях, но имею горя против вашего чуть не вдвое: и кажется, перешел бы в темное некое и сырое подполье, лишь бы получить свободу от мучительных игуменских вериг. Но чашу страданий, которую Господь пожаловал нам, должны пить.

В наших мужских монастырях у братии весь ропот, и вся скорбь, и все негодование – против настоятеля, и любимые у братии разговоры только судить и осуждать настоятеля, и говорить иногда о нем то, чего вовсе и нет. Думаю я, тот же нечистый дух обеспокоивает и живущих в обителях женских, и то же самое заставляет об настоятельницах мыслить и говорить, что и у нас. Ты же, смиренная мать, если хочешь дни свои видеть благими, то «удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов». (Пс. 33:14). Потому от осуждения госпожи игуменьи своей, как от блуда, отскочи, да не осквернится душа твоя, или прямее, как от огня отбеги. И какой ее желаете иметь к себе, такой и вы оказывайте себя к ней, и после такой перемены вы увидите в душе своей свет Христов.

Будь настоятелю тамошнему первым послушником и слугой, а не товарищем, вопреки глаголющим; ибо кто противится будет власти, тот Божию повелению будет противиться, поскольку Спаситель говорит: «Слушающий вас Меня слушает» (Лк. 10:16). О вопреки глаголющем настоятелю радуются бесы.

Господу Богу все возможно есть – не только отчаянного больного исцелить, но и мертвого воскресить. А потому всю надежду свою возложите вы на Господа Бога, у Которого и для вас, как и для всех, осталось милости много.

Кто крепко на Бога надеется, тому Бог во всем помогает.

Нет власти не от Бога
(Рим. 13:1), то есть. как благих, так и строптивых начальников Бог определяет к нам, первых к утешению, а вторых – к сокрушению и смирению нашему. Почему святой апостол Петр и советует повиноваться владыкам, «не только добрым и кротким, но и суровым, ибо то, говорит, угодно Богу»
(1 Пет. 2:18–19). С нашей стороны необходимо искусство, чтоб, сошедшись где вместе, не иметь предосудительной беседы о недостатках начальствующих, ибо дурное сердце обыкновенно дурное и мечтает, дурное и вещает.

Скажу вам, как другу, ту истину: насколько возвеличена ты, настолько смиряй себя перед всеми; ибо достоинство К… не в том, чтоб фертиком без умолку, но быть во всем первой послушницей у г-жи игуменьи, никогда ни в чем не ослушаться ее и ничего вопреки ей не сказать, и этим самым, а не другим чем подавать собой пример и прочим сестрам, и этим самым, а не другим чем вы получите благодать от Бога, благоволение от начальницы и любовь от всех сестер.

Болю сердцем моим о том, что диавол языком А. лишает вас душевного мира, болю и о том, что он же предложением высокой чести искушает вас, оставя смирение, возмечтать о себе нечто высокое. Но когда бы вы, возлюбленная моя дочь, ведали, сколь тяжкий крест начальствующие несут и сколь горькую чашу пьют по внутреннему человеку, то легче согласиться можно от А. по вся дни претерпевать заплевания и оскорбления, нежели то, что страждут начальствующие ныне и какой страшный отчет спросится от них в будущем веке: «Ибо кому дано много, много и потребуется» (Лк. 12:48). И когда нелегко нам и свою душу спасти, то легко ли будет спасти других, судите сами. А потому знай только спасай себя, так и будет с тебя.

Я сердечно пожалел о твоем нерадении, что ты оставила ходить в церковь к службе Божией, да и в своей келье правила своего не исполняешь. Это все равно: если двери кельи своей растворить настежь и выставить в окошках рамы, то комната или келья вся выстынет, и человек будет чувствовать лихорадочный озноб. Подобным образом если оставить церковную службу и келейную молитву, то душа ощущает холодность ко всему доброму и наполняется всяких нечистых мыслей, о которых и пересказать бывает стыдно. А поэтому да помилует тебя Господь от такого плачевного состояния.

(Об укоризнах.) Все это может случиться, но не нужно раздражаться, показывая себя худо слышащей укоризны их.

Для горделивых укорение – нож острый, а для смиренных – находка богатая.

Проснувшись, первая мысль наша должна быть о Боге, и первое наше слово к Богу, потом воображать о Нем многократно, (как вы вспоминаете о матушке) до чаю, и за чаем, и до стола, и за столом, и после до вечера и до ночи, каковое воображение больше утешит и успокоит вас, нежели воображение о матушке, по писаному: «Вспомнил я Бога и веселился» (Пс. 76:4).

Даруй вам, Господи, усердное старание к приобретению истинного смирения, которое бывает не на словах, а в сердце, и приобретается оно непрестанным памятованием своих прегрешений и недостоинства, и ни во что не вмешиваться.

А о том, что жизнь проходит не без горя, – что делать? Ибо не было на земле ни одного счастливца, кто бы прожил весь свой век без печали и без слез, поскольку живем мы не в Царствии Небесном, а в долине плачевной. Но есть надежда, что сеющие слезами радостью пожнут. А потому и ты «возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя» (Пс. 54:23).

В трапезу должно ходить всегда, кроме немощи, а во время нее можно с благословением покушать и в келье своей.

Когда Сам Христос Спаситель наш послушлив был не на время некое краткое, но до смерти (Флп. 2:8), поэтому если и мы с вами будем всегда послушливы, то будем всегда и счастливы. Но то наше горе, что лютая страсть самолюбия сделала волю нашу железной, то есть непреклонной к послушанию: часто представляется нам, что мы и умны, и лучше можем видеть других, и прочее.

Послушническое состояние – блаженное состояние, равноангельная жизнь, некрадомое богатство, жизнь блаженная и прочее, и прочее. Но, к сожалению, многие от неведения, не зная цены и душевного преимущества своего перед другими чинами, скучают о том, что голова их не прикрыта, что и они как прочие люди до сих пор не имеют у себя длинных хвостов (имеется в виду — мантии). Но Господь Бог и прежде прошения нашего знает, что кому полезнее. У Него и для смиренных послушниц в обителях небесных приготовлено место злачно и покойно.

Продолжение жизни нашей есть продолжение милости Божией к человеку, а потому и дни рождения, и тезоименитства должно проводить не столько в шумном и рассеянном праздновании, сколько в благоговении.

(Об обхождении с сестрами) – с уважением к ним и любовью о Господе, соблюдая себя от празднословия и кощунства.

Живя в одной келье с другими и слыша праздные и бесполезные слова, тверди больше свой урок, то есть мысленно взывай к Богу: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного, – и спасешься от празднословия.

Не брак, а прелюбодеяние должно считать и гнусным, и скверным, и проклятым, и противным делом Богу и Ангелам Его, и благочестивым людям, которого, то есть прелюбодеяния, должно гнушаться как превеликой мерзости всем человекам, и лучше согласиться стократно умереть, нежели осквернить себя столь гнусным пороком, и прогневать Бога, и лишиться Небесного Царствия Его. А потому всем нам – и мужчинам, и женщинам – должно при собраниях избегать амуров, любодейных взглядов, двусмысленных слов, бесчинных телодвижений и слишком нескромных нарядов, но во всем придерживаться скромности и христианского благоприличия.

Что случится не по-вашему, в том и ощутительная польза для души вашей будет.
В таких случаях должно говорить: «Благо мне, Господи, что смирил меня горделивую и грешную».

Первый день моего тезоименитства, бывший в 1821 году, радостен был мне очень, ибо проведен он был в безмолвии посреди непроходимой пустыни, в молитве и во всенощном бдении, и воистину Пасху Господню в то время чувствовала в себе самой душа моя и Торжество Торжеств. Даруй, Боже, и вам нечто такое обрести в душе своей в день Ангела, чего всеусерднейше желаю.

Радость бывает в нас от частого памятования о Боге по писанному: «Вспомнил я Бога и веселился» (Пс. 76:4).