Если одних ненавидишь, а других — не любишь, не ненавидишь; иных любишь, но посредственно, а иных любишь очень сильно, то из этого неравенства познай, что ты далек еще от совершенной любви, которая внушает любить равно всякого человека.

Как воспоминание об огне не согревает тела, так вера без любви не производит в душе света знания.

От того бывает, что любовь созидает, что она не завидует, и не огорчается на завидующих, и не разглашает о себе всенародно того, что достойно завидования; она не почитает себя уже достигшею совершения (Флп. 3:12), и чего не знает, о том не стыдится признавать свое неведение. Таким образом она предохраняет ум от превозношения и всегда располагает его преуспевать в познании.

Многие многое сказали о любви, а найдешь ее у одних учеников Христовых.

Любовь делает ум неотторжимым от родственного сочетания с Божественным, даже и во время самой борьбы, прилепляя всю силу его расположения к вожделению Божественного.

Дело любви составляют: усердное благодетельство ближнему, великодушие, терпение и благоразумное пользование вещами.

Ни во что вменяющий славу и бесславие, богатство и убожество, утехи и горести не достиг еще совершенной любви. Совершенная любовь не только это все ни во что вменяет, но и самую временную жизнь и смерть.

Любовь делает мертвым для боголюбивого ума нападение врагов, совершенно обессиливая его вожделенным устремлением к Богу.

Деятельное повиновение Божественным заповедям совсем умерщвляет грех мечом Духа.

Смерть собственно есть отдаление от Бога; жало же смерти — грех, которое Адам, прияв в себя, стал в одно время изгнан и от древа жизни, и от рая, и от Бога, за чем необходимо следовала и телесная смерть.

Конец настоящей жизни несправедливо, думаю, называть смертью, а скорее избавлением от смерти, удалением из области тления.

Хранит душу свою неоскверненною тот, кто ум свой понуждает помышлять о едином Боге и Его совершенствах...

Душа никогда не может простереться к познанию Бога, если Сам Бог, по благоснисхождению к ней, не коснется ее и не возведет ее к Себе.

Душа по настроению своему, бывает или воском, как боголюбивая, или грязью, как веществолюбивая.

Никакой нам не будет пользы от мира мирского, когда душа наша худа по своему настроению, восстает против своего Творца и не хочет быть под Его царскою властью.

Измождение тела есть укрепление души.

Душа благоумно движется, когда ее сила вожделевательная облагорожена воздержанием, раздражительная ревнует о любви, отвращаясь от ненависти, мысленная пребывает в Боге, молитвою и духовным созерцанием.

Как ум, держа страсти в своей власти, делает чувства орудиями добродетели, так и страсти, когда держат ум в своих руках, настраивают чувства ко греху.

Много страстей кроется в душах наших; обнаруживаются же они, когда появляются предметы их.

Страсть достойна порицания, как неестественное движение души.

Усиливают страсти нечистые духи, принимая в содействователи себе наше нерадение и подстрекая их: а умоляют — святые Ангелы, побуждая нас к деланию добродетелей.

Прирожденные телу страсти, разумом управляемые, не имеют ничего укорного, но когда допускается их движение без этого ограничения, тогда они наводят укор. Почему говорится, что отвержение должно быть таких страстей, которых движение естественно, но которых употребление бывает часто не по естеству, не бывая управляемо разумом.

Единение с Богом-Словом разрешением клятвы восстановило в силе все естество, сделав таким образом неизвинительным для нас склонение произволения на страсти.

Страсть есть неестественное движение души или по несмысленной любви, или по безрассудной ненависти к чему-нибудь чувственному, или за что-нибудь чувственное: по несмысленной любви — или к пище, или к женщинам, или к имению, или к преходящей славе, или к иному чему-нибудь чувственному; или ради этого— по ненависти несмысленной, когда ненавидят... без рассуждения что-либо из вышесказанного, или кого-нибудь по причине того.

...Доблестно борясь с миром, и с плотью, и с исходящими от них восстаниями... <святые> не порабощенным сохранили в самих себе достоинство души.

Нам надлежит быть не только телесных страстей убивателями, но и душевных страстных помыслов истребителями.

Борьба с воспоминаниями о вещах столько же труднее брани с самыми вещами, сколько грешить мыслью удобнее, чем самым делом.

Кто во время восстания страстей мужественно изгонит мечтание и память о чувственных вещах, тот победоносно посрамит, с помощью Божественной благодати, восставшее на него злое и тиранское насилование страсти и диавола.

Ум получает страстные помыслы следующими тремя путями: через чувство, через состояние тела, через воспоминание. Через чувства — когда производящие на них впечатление вещи, как такие, к которым мы имеем страсть, возбуждают в уме страстные помыслы; через состояние тела — когда несоблюдение воздержания в питании, или действием демонов, или какою-нибудь болезнию изменившееся состояние тела побуждает его к страстным помыслам, или к восстанию на Промысл; через воспоминание — когда память возобновляет помышления о вещах, к которым мы пристрастны, и возбуждает в уме этим образом страстные помыслы.

Если хочешь избавиться от помыслов, уврачуй страсти: и тогда удобно изгонишь их из ума. Именно в отношении к блудной страсти — постись, совершай бдение, трудись и уединяйся; относительно гнева и печали, ни во что вменяй славу, и бесславие, и прочие вещи земные; относительно злопамятства, молись за оскорбившего — и избавишься.

Совершенная беззаботность о земном и всегдашнее поучение в Божественном Писании приводит душу в страх Божий, страх же Божий приводит внимание. И тогда душа начинает видеть, как демоны воюют против нее посредством помыслов, и отражать их.

Если Бог страдает плотью, быв человеком, то кто не порадуется, когда страдает, имея Бога соучастником в страдании? Ибо сострадание Ему виновно бывает Царствия. Истинен сказавший: «С Ним страдаем, да и с Ним прославимся» (Рим. 8:17).

Страждущий за попрание Божией благодати, если познает цель врачующего его Божественного Промышления, то и случившуюся прискорбность с благодарностью приемлет радуясь, и грех, за который наказуется, охотно исправляет.

Прославляет Бога в себе тот, кто ради Бога из-за заповедей терпеливо переносит страдания и труды.

Долготерпелив тот, кто ждет до конца искушения и получает похвалу за претерпенное.

Святые были благи и человеколюбивы, благоутробны и милосердны, оказавшись одинаковое имеющими ко всему роду расположение любви, силою которой через всю жизнь верно сохраняя наилучшее из всех благ, имею в виду смирение, эту хранительницу благ и разрушительницу противоположного им зла, они пребыли неуловимыми для всех тяготящих нас искушений, как произвольных, которые от нас, так и непроизвольных, которые не от нас, восстания первых подавляя воздержанием, а нападения вторых отражая терпением.

Благоразумный помышляя о врачебности судеб Божиих, с благодарением сносит приключающиеся ему по ним бедствия, никого другого не почитая виновным в них, кроме грехов своих; а неразумный когда грешит и наказываем за то бывает виновниками зол своих почитает или Бога, или людей, не уразумевая премудрого об этом Божия промышления.

Бесстрастие есть мирное состояние души, в котором она неудободвижна на зло.

Чистым оком веры узревший благолепие будущих благ, охотно повинуется повелению выйти из земли своей, от сродства своего и из дома отчего, оставляя всякое сочувствие и пристрастие к плоти, чувству и всему чувственному и бывая, если случится какое с этой стороны искушение, выше естества, как предпочетший естеству причину его, подобно великому Аврааму, предпочетшему Исааку Бога (Быт. 22:1).

Прославляет Бога в себе не тот, кто словами только благоговейно чтит Бога, но кто ради Бога из-за заповедей терпеливо переносит страдания и труды. Таковой взаимно Богом прославляется славою сущею в Боге, нося в себе благодать бесстрастия как награду за добродетель по причастию. Ибо всякий, прославляющий Бога в себе- прославляется через бесстрастное озарение Божественными лучами в состоянии созерцания.

Никто не может истинно благословлять Бога, если он не освятил тело добродетелями и душу не просветил истинными познаниями. Благорасположение к добродетели есть лицо умозрительствующего ума, как на небо, поднимаемое на высоту истинного знания.

Божество Слова, будучи всегда по благодати соприсуще верующим в Него, заглушает закон греха, сущий во плоти (Рим. 8:2).

Как без солнечного света глаз не может воспринимать чувственное, так без духовного света ум человеческий никогда не может воспринять духовного созерцания.

Бог именуется и бывает Отцом по благодати только тех, которые о своем благодатном от Бога в духе рождении свидетельствуют добродетельными нравами.

Вводимому на путь благочестия не должно руководствоваться одною благостью к исполнению заповедей, но и памятованием о строгости судов Божественной правды почаще быть возбуждаемому на подвиги, чтоб как любовью вожделевать Божественное, так страхом воздерживаться от худого.

...Невозможно любить оскорбляющего даже тому, кто отрекся от мира и всего что в мире, если он истинно не познает цель Господню. Когда же даст ему Господь познать ее, и он возревнует ходить по указанию ее, тогда возможет он от сердца любить ненавидящего и оскорбляющего, как любили и апостолы, знавшие ее.

Всякого человека от души любить должно, упование же возлагать на одного Бога и Ему единому служить всею крепостию. Ибо пока Он хранит нас, то и друзья все нам благоприятствуют, и враги все сделать нам зла не сильны. А когда Он нас оставит, то и друзья все от нас отвращаются, и враги все берут силу над нами.

Когда разрешим всякий союз неправды и расположимся благодетельствовать ближнему от всей души, тогда облистаемся светом знания, освободимся от страстей бесчестия, исполнимся всякою добродетелью, светом славы Божией осветимся, и от всякого незнания избавимся; молясь же Христу, услышаны будем и Бога всегда будем иметь с собою и божественных исполнимся желаний.

Подобает всему видимому и даже самому телу предпочитать любовь ко всякому человеку, которая служит признаком и любви к Богу.

Когда демоны, отторгнув ум твой от целомудрия, окружают его блудными помыслами, тогда со слезами воззови к Владыке: «На всяком шагу нашем ныне окружают нас»; «окружаешь меня радостями избавления.» (Пс. 16:11; 3:7) и избавишься.
Тяжел демон блуда и сильно налегает на подвизающихся против этой страсти, наиболее при небрежении об умеренности в пище, и при встречах и беседах с женским полом. Он сначала незаметно уловляет ум поползновенностью на сласть похотную, а потом дверью памяти привходит к безмолвствующему и как тело разжигает, так и представляет уму различные срамные образы и тем вызывает его к соизволению на грех. Если не хочешь, чтоб это длилось в тебе, восприими пост, труд, бдение и доброе безмолвие с прилежною молитвою.