Цитаты святых отцов

Православной церкви

svyatye@dobroedelo.ru
Никодим Святогорец

Никодим Святогорец

Преподобный (1749–1809)
Тематика цитат
О бесах О беседах О благодарности О благодати О ближних О богатстве О Боге О Богопознании О Богородице О Богоугождении О борьбе О воле О Воле Божией О глазах О гордости О грехе О делах О добре О добродетелях О духовной жизни О душе О жизни О заповедях О искушении в смертный час О искушениях О исповеди О исправлении О Кресте О лени О Любви О Любви Божьей О мечтах О милостыне О молитве О молчании О мудрости О мыслях О надежде О нерадении О оскорблении О осуждении О падении О памяти О печали О познании себя О покаянии О Помощи Божьей О послушании О посте О празднословии О прелести О привычках О Причастии О проповеди О прошении О прощении О псалтири О ревности по Богу О самолюбии О самомнении О свободе О свободе воли О Священном Писании О сердце О скорби О слухе О смирении О смысле жизни О совершенстве О совести О спасении О спокойствии О страстях О стыде О уединении О уме О унынии О утешении О человеке О чревоугодии О чудесах О языке О ярости

Загрузка плеера...

Цитаты:

О псалтири

Когда читаешь Божественное Писание, не то имей в виду, чтобы только прочитать лист за листом. Но с размышлением вникай в каждое слово и когда какие слова заставят тебя углубиться в себя, или вызовут сокрушение, или исполнят сердце твое духовной радостью или любовью – остановись на них. Это Бог приблизился к тебе. Смиренно прими Его открытым сердцем, так как Он Сам хочет, чтобы ты приобщился Его. Если ради этого придется тебе оставить неисполненным то, что положено было для этой духовной цели, не беспокойся об этом. Ибо цель всех духовных занятий – сподобиться вкушения Бога. И когда это дано, нечего останавливаться на средствах к нему. И когда размышляешь о чем-нибудь Божественном, особенно о страданиях Христа Господа, остановись на том, от чего придешь в умиление, и побольше займи этим свое внимание, чтобы продлилось это святое чувство. Однако и большим препятствием к сохранению внутреннего мира является неизменное обязательство прочитывать в день определенное число кафизм из Псалтири, глав из Евангелия и апостольских посланий. Положившие себе это за правило обычно спешат прочитать все, не заботясь о том, приходит ли сердце в умиление от прочитанного и порождаются ли в уме какие-либо духовные мысли и созерцания. А если не удастся им все прочитать, тревожатся и смущаются не о том, что лишились духовных плодов от чтения для создания внутреннего своего человека, а что не все прочитано.

Желая и ища успеха в молитвенном труде, все уже к тому и приспособляй, чтоб не разорять одною рукой того, что созидает другая.
Тело свое держи строго и в пище, и во сне, и в отдыхе; ничего не давай ему потому только, что оно того хочет, как заповедал Апостол, говоря: попечения о плоти не превращайте в похоти (Рим. 13:14). Не давай покоя плоти.
Внешние свои сношения сократи до самых неизбежных. Это на время обучения себя молитве. После молитва, действуя в тебе, укажет, что без ущерба для нее может быть прибавлено. Особенно блюди чувства и между ними больше — очи, слух; свяжи и язык. Без соблюдения этого и шагу не сделаешь вперед в деле молитвенном. Как свече гореть на ветру и дожде нельзя, так нельзя затеплиться молитве при приливе впечатлений извне.
Все свободное время после молитвы употребляй на чтение и размышление. Для чтения избирай наиболее  такие книги, в коих пишется о молитве и вообще о внутренней духовной жизни. Размышляй исключительно о Боге и вещах Божественных и наипаче о воплощенном Домостроительстве нашего спасения, и в нем паче о страданиях и смерти Господа Спасителя. Делая так, будешь иметь себя погруженным в море Божественного света. Присоединяй к этому хождение в церковь, как только будешь иметь возможность. Одно присутствие в храме осенит тебя молитвенным облаком. Что же получишь, если всю службу простоишь в истинно молитвенном настроении?!
Знай, что в молитве успеть нельзя без успевания вообще в христианской жизни. Неизбежно необходимо, чтоб на душе не лежало ни одного греха, не очищенного покаянием; и если во время труда молитвенного сделаешь что, смущающее совесть, спеши очиститься покаянием, чтобы мог ты дерзновенно воззревать к Господу. И постоянно держи в сердце смиренное сокрушение. Затем не пропускай ни одного представляющегося случая к сделанию какого-либо добра или к проявлению какого-либо доброго расположения, наипаче смирения, послушания и отречения от своей воли. Но уже само собою разумеется, что ревность о спасении должна горечь неугасимо и исполняя всю душу, во всем от малого до великого должна быть главною движущею силой, со страхом Божиим и упованием непоколебимым.
Так настроясь, утруждай себя в молитвенном делании, молясь то готовыми молитвами, то своими, то краткими воззваниями к Господу, то молитвой Иисусовою, но не упуская при этом ничего и из того, что может способствовать в этом труде, и получишь искомое. Напомню тебе, что говорит святой Макарий Египетский: «Увидит Бог молитвенный труд твой, и что ты искренно желаешь успеха в молитве, и даст тебе молитву. Ибо ведай, что хотя и своими усилиями творимая и достигаемая молитва есть молитва Богу приятная, но настоящая молитва та, которая вселяется в сердце и делается неотходною, есть дар Божий, дело Божией благодати. Почему молясь о всем, не забывай молиться и о молитве».
Сообщу тебе, что слышал от одного боголюбца. «Жил я, — говорил он, — не совсем исправно, но Бог смиловался надо мною и послал мне дух покаяния. Это было во время говения. Я всячески напрягался, чтоб положить в себя твердую решимость исправиться, особенно перед исповедью долго молился пред образом Божией Матери, прося и Ее вымолить мне такую решимость. Приступив потом к исповеди, я все откровенно пересказал. Духовный отец ничего мне не сказал, но когда произнес над главой моею разрешительную молитву, в сердце мое канул сладкий огонек. Ощущение это похоже на то, как проглотишь какой лакомый кусок. И канувший огонек этот там и остался в сердце, и мне чувствовалось, будто меня кто держит за сердце. С этого времени я все молился, и внимание свое держал там, где было такое чувство; об одном старался, чтобы оно не отошло. И Бог помогал мне. О молитве Иисусовой я не слыхал; и когда услышал, то увидел, что бывшее во мне было именно то, что ищется этой молитвою». — Я привожу тебе сказание это, чтоб ты из этого уразумел, что ищется молитвенным трудом, и по какому признаку можно узнать, что оно получено.

Только тогда молитва становится победоносным оружием в невидимой духовной брани, когда сделается настоящей, то есть внедрится в сердце и начнет непрестанно в нем действовать. С этого момента она делается непроницаемой, непреодолимой и непроходимой оградою души, не допускающей к ней ни стрел вражеских, ни страстных нападок плоти, ни обольщений со стороны прелестного мира. Самым присутствием своим в сердце она пресекает невидимую брань. Почему и внушаю тебе: поспеши привить к сердцу действие молитвы и попекись о том, чтобы она была там в непрестанном движении. Ибо это то же, что сказать: сделай так и без борьбы будешь победителем, это так Действительно и бывает. Но пока дойдет твоя молитва до такой силы, враги не дадут тебе покоя, тебе и минуты не обойтись без брани. Поможет ли тут молитва? Конечно, и более чем всякое другое оружие Духовной брани. Она всегда привлекает Божию помощь, и сила Божия отражает врагов, только пусть будет она усердна и предана в волю Божию. Место ее – в самом начале противоборства вражеским нападениям. Вот как это бывает: когда внимание, как неусыпный страж, дает знать о подступах врагов и почувствует стрелы их, то есть или помысел страстный, или движения страсти появятся внутри, ревнующий о спасении дух, осознав в этом злобное вражеское дело, напряжением своих сил нещадно отражает это от сердца, не давая туда проникнуть, и почти одновременно внутренне возносится молитвой ко Господу, призывая Его на помощь. Помощь приходит, враги рассеиваются, и брань стихает.

Если для совершения какого-либо последования службы требуется, положим, час молитвенного труда, и это кажется тяжелым для твоей лености, то ты, приступая к этому, не думай, что тебе придется час стоять, а воображай, что это продолжится какую-нибудь четверть часа, и незаметно простоишь молитвословствуя эту четверть; простоявши же ее, скажи себе: простоим еще четверточку; это немного, как видишь: потом то же самое сделай для третьей и четвертой четверти; и кончишь таким образом это дело служения молитвенного, не заметив трудности и  тяготы. Если же иной раз в продолжении этого случится почувствовать такую обременительность, что она мешает и самой молитве, то оставь на время молитвословие и потом опять, спустя немного времени, берись за него и докончи недоконченное. Так же поступай и в отношении к рукоделию и к делам послушания твоего. Покажется тебе, что таких дел много, ты и мятешься и готов руки опустить. Но ты не думай об этом множестве дел, а скрепя сердце, берись за первое предлежащее и делай его со всем усердием, как бы других совсем не было, и сделаешь его спокойно; потом таким же образом поступай и в отношении к другим делам, и все переделаешь спокойно, без смятения и хлопотливости.

О гордости

Всякое... <непотребное> расследование и разузнавание есть порождение и пища самолюбия и гордости, это узы и сети диавола, который, видя, как воля тех, которые внимают духовной жизни, сильна и крепка, покушается победить ум их такими любопытствами, чтоб таким образом овладеть и им, и ею. Для этого он обыкновенно влагает в них мысли высокие, тонкие и изумляющие, особенно тем из них, которые остроумны и скоры на высокоумничание. И они, увлекаясь удовольствием иметь и рассматривать такие высокие помыслы, забывают блюсти чистоту своего сердца и внимать смиренному о себе мудрованию и истинному самоумерщвлению, и таким образом, будучи опутываемы узами гордости и самомнения, делают себе идола из своего ума, а вследствие того мало-помалу, сами того не чувствуя, вдаются в помысл, что не имеют уже более нужды в совете и вразумлении других, так как привыкли во всякой нужде прибегать к идолу собственного разумения и суждения. Это — дело крайне опасное и трудно врачуемое...

О Причастии

Причащаться Господа в Таинстве Тела и Крови можно только в определенное время, по возможности и усердию, но не чаще, однако, одного раза в день. Внутренне же, в духе, причащения Ему мы можем удостаиваться каждый час и каждое мгновение, то есть пребывать по благодати Его в непрестанном общении с Ним и, когда благоволит Он, сердцем ощущать это общение. Причастившись Тела и Крови Господа, по обетованию Его мы приемлем Его Самого. И Он вселяется в нас со всей Своей благодатью, давая и сердцу, готовому к тому, ощущать это. Истинные причастники всегда бывают после причастия в осязательно благодатном состоянии: сердце вкушает тогда Господа духовно. Но так как мы и телом стеснены, и внешними делами, и отношениями связаны, в которых обязаны принимать участие, то духовное вкушение Господа по раздвоению нашего внимания и чувства день ото дня ослабевает, заслоняется и скрывается. Скрывается ощущение вкушения Господа, но общение с Господом не прекращается, если, к несчастью, не произойдет какой грех, расстраивающий благодатное состояние. Со сладостью вкушения Господа ничто сравниться не может, поэтому ревнители, ощутив оскудение ее, спешат восстановить его в силе и, когда восстановят, чувствуют, что как бы снова вкушают Господа,– это и есть духовное Причащение Господа. Оно имеет, таким образом, место между одним и другим Причащением Его в Святых Тайнах. Но оно может быть и непрерывно в том, кто всегда хранит сердце свое чистым и имеет непрерывное внимание и чувство к Господу. При всем том, однако, оно есть дар благодати, даруемой труженикам на пути Господнем, усердным и безжалостным к себе. Но если кто и по временам вкушает Господа в духе – это дар благодати. Нам принадлежит только жажда этого дара, и голод, и усердное взыскание. Есть, впрочем, дела, открывающие ему путь и содействующие принятию его, хотя он всегда приходит как бы нечаянно. Дела эти – чистая молитва с детским плачем из сердца и особые акты самоотвержения. В ряду добродетелей, когда нет на душе греха, когда нетерпимы бывают греховные мысли и чувства, то есть когда душа чиста и взывает к Богу, что может воспрепятствовать Господу присутствующему, дать душе вкусить Себя, а душе – ощутить это вкушение? Так и бывает, если только Господь не видит, что для блага души нужно несколько продлить эти голод и жажду неудовлетворенными. Между актами самоотвержения наиболее сильно в этом отношении смиренное послушание и повержение себя под ноги всех, освобождение себя от стяжания, благодушное перенесение напраслин – все в духе полного предания себя в волю Божию. Такие деяния наиболее уподобляют человека Господу, и Господь присутствующий дает вкусить Себя душе его. И усердное и чистое исполнение всех заповедей Божиих имеет своим плодом вселение Господа в сердце с Отцом и Святым Духом (Ин. 14:23). Духовное вкушение Господа не должно смешивать с мысленным воспоминанием о Причащении Его в Таинствах Тела и Крови, хотя бы это сопровождалось сильными духовными ощущениями и жаждущими порывами к действительному Причастию Его в Святых Тайнах. Не должно также с этим смешивать и того, что дается христианам в храме при совершении Таинства Евхаристии. Они удостаиваются освящения Божия и Божия благоволения как участвующие в принесении Бескровной Жертвы верою, готовностью жертвовать собой во славу Божию, сокрушением и по мере этих состояний, но это не то, что Причастие, хотя оно тут же может совершиться.

По причащении же Святых Таин Христовых войди тотчас в сокровенности сердца своего и, поклонившись там Господу с благоговейным смирением, обратись к Нему мысленно с такими словами: «Ты видишь. Мой Всеблагой Господь, как легко впадаю я в грехи на гибель себе, какую силу имеет надо мной борющая меня страсть и как сам я бессилен освободиться от нее. Помоги мне и усиль бессильные усилия мои или лучше Сам восприими оружие мое вместо меня, порази вконец этого неистового врага моего». После этого обратись к Небесному Отцу Господа нашего Иисуса Христа и нашему, в Тайнах этих вместе с Ним благоволением Своим в тебя нисшедшего, и к Духу Святому, благодатию Своею тебя побудившему и приготовившему к принятию Тела и Крови Господних и по принятии их теперь обильно тебя осеняющему. Поклонись этому Богу Единому, во Святой Троице славимому и нам благодеющему, и, воздав благоговейное Ему благодарение... как некий дар, предложи непреклонное решение, готовность и порывы к борьбе со своим грехом в надежде преодолеть его силою Единого Триипостасного Бога... Придет, несомненно придет помощь и, сделав твои бессильные усилия всесильными, подаст тебе победу над тем, с чем борешься.

Позаботься затем день от дня все более и более изобиловать верою в силу этого Пресвятого Таинства Евхаристии и не переставай изумляться этому дивному Таинству, помышляя, как Бог под видом хлеба и вина являет тебе Себя и существенно бывает в тебе, чтобы соделывать тебя наиболее святым, преподобным и блаженным. Ибо блаженны «невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29). И не желай, чтобы в этой жизни Бог являл Себя тебе под другим каким видом, кроме этого Таинства. Старайся возгревать в себе теплое желание этого Таинства, и каждодневно преуспевай и в ревностной готовности творить одну волю Божию, и в духовной мудрости ее делать царицей и правительницей всех твоих дел: и душевных, и духовных, и телесных. Всякий раз, как причащаешься, причащаясь этой Жертвы Бескровной, и себя самого приноси в жертву Богу, т. е. изъявляй полную готовность, по любви к Господу, за нас принесшемуся в жертву, терпеть всякую напасть, всякую скорбь и всякую напраслину, какие могут встретиться в течение жизни твоей.

О унынии

Грешат те, которые считают добродетелью чрезмерную печаль после греха, не понимая, что это происходит у них от гордости и самомнения, от того, что они слишком много надеются на самих себя и на свои силы. Ибо, думая о себе, что они нечто не малое, они взяли на себя многое, надеясь сами справиться со всем. Видя же теперь из опыта своего падения, что в них нет никакой силы, они изумляются, как встречающие нечто неожиданное, приходят в смятение и малодушие, ибо видят падшим и простертым на земле тот самый истукан – себя самих, на который возлагали все свои ожидания и надежды. Но этого не бывает со смиренным, который на одного Бога надеется, решительно ничего доброго не ожидая от себя самого при множестве трудов. Поэтому он когда впадает в какое бы ни было прегрешение, хотя чувствует тяжесть его и печалится, однако не впадает в смятение и не колеблется недоумениями, ибо знает, что это случилось с ним от его собственного бессилия, опыт которого в падении для него не неожиданная новость.

Желающие жить праведно, ревнующие о спасении всячески стараются ни в чем не погрешить и ни в чем не запятнать своей совести. При всем том, однако, то мысли и чувства, то слова, а то в дела неправые иной раз проскользнут незаметно, а то и заметно, и запылят чистый лик совести. Так что к концу дня редкий не бывает похож на путника, шедшего по пыльной дороге, у которого всюду набивается пыль: и в глаза, и в нос, и в рот, и в волосы, и все лицо покрывает. По этой причине и положено всякому, ревнующему о спасении, вечером испытывать свою совесть и уяснить себе все неправое, допущенное днем в мыслях, словах и делах, и очиститься покаянием, то есть сделать то же, что делает запылившийся путник,– путник омывается водой, а ревнующий о спасении очищает себя покаянием, сокрушением и слезами. Испытание должно исследовать все: доброе и недоброе, правое и неправое со всех сторон. Что увидишь правым по существу дела, посмотри: право ли оно по побуждению и намерению, право ли по образу совершения и право ли ты взглянул на это после совершения,– не сделал ли ты это напоказ или из человекоугодия, или по самоугодию; к месту ли то, ко времени ли, к лицу ли, а после того не потрубил ли ты перед собою, не возмечтал ли о себе вместо того, чтобы воздать славу Богу. Правое дело воистину право, когда оно совершается из покорности воле Божией и во славу Божию с полным самоотвержением и самозабвением. Что увидишь неправым, рассмотри: как случилось, что ты сделал это, если хранишь постоянно желание делать одно правое, какие были к тому поводы и причины внутренние и внешние, как бы тебе следовало поступить в данном случае, чтобы не погрешить... затем, осудив себя, а ни кого или ни что другое, определи, как следует вести себя.

О бесах

...Враг усиленно старается внушить, не тотчас, как замечено прегрешение, приступить к делу внутреннего себя от него очищения, а подождать немножко, не день и не час, а немножко. Но только согласись на это, он подставит другой грех, после греха языком, грех оком, и еще каким чувством, а этого греха очищение поневоле уже отложишь, потому что надо прежде очистить предыдущий. И пойдет таким образом отлагание на целый день, и грех за грехом наполнит душу. Вечером, до коего обычно откладывается дело покаянного себя очищения, ничего не видно в душе определенного, — там шум, и смятение, и мрак, от множества допущенных падений. Душа похожа на очи, пылью набитые, или на воду, помутившуюся от множества нападшего туда сора. Как ничего не видно, то дело покаяния совсем оставляется, но вместе с тем и душа оставляется мутною и смятенною. От этого молитва вечерняя бывает неисправна, а далее и сны нехороши. Так никогда ни на одно мгновение не отлагай внутреннего очищения, как только сознаешь за собой что неисправное. Второе, что внушает при этом враг, есть не сказывать духовному отцу случившегося. Не слушай и наперекор ему открывай все, ибо сколь много благ от сего открывания, столь же, или даже больше, зла от скрывания того, что бывает в нас и с нами.

Когда диавол держит кого в рабстве греху, то преимущественно заботится о том, чтоб все более и более омрачать его духовным ослеплением, отгоняя от него всякий добрый помысл, могущий привести его в сознание пагубности своей жизни. И не только добрые отгоняет от него помыслы, которые могли бы подвигнуть его на покаяние и обратить на путь добродетели, но вместо них влагает помыслы злые и развращенные, и тут же подстраивает подручные поводы к обычному ему греху и увлекает его часто падать в него или в другие более тяжкие грехи. От этого бедный грешник делается все более и более омраченным и ослепленным. Ослепление это укореняет в нем навык и неперестающий позыв все грешить и грешить, так что он, несчастный, влекомый от дела греховного к большему ослеплению и от ослепления в большие грехи, кружится, как в водовороте, и прокружится так всю свою жизнь до самой смерти, если не придет особенная Божия благодать во спасение ему.
Кто находится в таком бедственном состоянии, тому, если он пожелает от этого избавиться, надлежит немедля, как только придет ему благое помышление, или, лучше сказать, внушение, зовущее его из тьмы во свет и от греха к добродетели, тотчас принять его со всем вниманием и желанием; тотчас усердно приступить и к делу, взывая из глубины сердца к щедрому Подателю всякого блага: «Помоги мне, Господи Боже мой, скоро помоги, и не оставляй меня более в этой тьме греховной». Пусть не знает утомления, взывая таким или иным каким словом, но вместе с тем да взыщет и земной помощи, обратясь к знающим дело за советом и руководством, как бы успешнее освободиться от томящих его вражеских уз рабства греховного. Если этого невозможно сделать тотчас, пусть исполнит это, как только откроется возможность, не переставая прибегать к распеншемуся за нас Господу Иисусу и к Пречистой Матери Его, Богородице Приснодеве, благоутробно смилостивиться над ним и не лишить его скорой подобающей помощи. Да ведает он, что в этом неотлагании дела и скорой готовности последовать доброму внушению — его победа и преодоление врага.

Внимай себе, одно мерило держа в уме — единому Богу благоугождать всем, и большим и малым, — и сама жизнь научит тебя ясно видеть и понимать вражеские козни. Предложу, однако ж, тебе два-три примера, какие смуты воздвигает враг в душе нашей, чтоб попортить дела наши, когда они должны длиться определенное время.
Когда, например, больной расположится благодушно переносить болезнь свою, и переносит, враг, зная, что таким образом он утвердится в добродетели терпения, подступает расстроить такое его благорасположение. Для этого начинает приводить ему на ум многие добрые дела, которые мог бы он совершить, если бы находился в другом положении, и старается убедить его, что, если бы был здоров, как хорошо поработал бы Богу и сколько пользы принес бы и себе и другим: ходил бы в церковь, вел бы беседы, читал бы псалмы и писал в научение ближних и подобное. Заметив, что такие мысли принимаются, враг почаще приводит их на ум, размножает и раскрашивает, проводит до чувства, вызывает желания и порывы к делам тем, представляя, как хорошо шли бы у него те или другие дела, и возбуждая жаление, что связан по рукам и ногам болезнью. Мало-помалу, при частых повторениях таких мыслей и движений в душе, жаление переходит в недовольство и досаду. Прежнее благодушное терпение таким образом расстраивается, и болезнь представляется уже не как исцеление от Бога и путь для добродетели терпения, а как нечто неприязненное делу спасения, и желание освободиться от нее делается неудержимым, все еще в видах получения через то простора для доброделания и угождения Богу. Доведя до этого, враг крадет из ума его и сердца эту благую цель желания выздоровления и, оставляя одно желание здоровья, как здоровья, заставляет досадливо смотреть на болезнь, не как на препятствие к добру, а как на нечто неприязненное само по себе. От этого нетерпеливость, не исцеляемая благопомышлениями, берет силу, и переходит в ропот, и лишает больного прежнего покоя от благодушного терпения. А враг радуется, что успел его расстроить.

Когда лукавый диавол увидит, что мы право, с живым усердием и в добром порядке, идем путем добродетелей, от которых не успевает отвлечь нас на свою сторону явными на зло искушениями, тогда преобразуется в ангела светла, и то мнимоблагими помыслами, то  изречениями Божественного Писания, то примерами святых возбуждает неблаговременно и не по силам принимать непомерные подвиги к духовному совершенству, чтоб, когда мечтаем стоять на верху его, бросить нас в бездну падения. Так иного научает он жестоко изнурять тело свое постом, бичеванием, спанием на голой земле и другими подобными озлоблениями плоти для того, чтобы он или впал в гордыню, возмечтав, что великие совершает дела, или заболел от крайнего изнурения и сделался неспособным и малые исполнять дела благочестия, или, утомившись под тяжестью подвигов, стал равнодушен ко всем духовным деланиям, и даже к самому спасению, и таким образом, мало-помалу охладевши к добру, с сильнейшим прежнего вожделением набросился на плотские страсти и мирские утехи.

Телеграм канал
с цитатами святых

С определенной периодичностью выдает цитату святого отца

Перейти в телеграм канал

Телеграм бот
с цитатами святых

Выдает случайную цитату по запросу

Перейти в телеграм бот