Петр Дамаскин

Без внимания и бдительности ума невозможно нам спастись и избавиться от диавола, как льва, рыкающего и ищущего кого поглотить (1 Пет, 5:8).

Будь бдительным, потому что добрый нрав образуется в нас многим временем и трудом, и то, что приобретено многим трудом и временем, можно потерять в одну минуту.

Бедность обыкновенно более спасает душу, а богатство для многих служит к тому препятствием; бедность находит всякий, а богатство не в нашей воле.

Безмолвие, как начало очищения души, без труда укрепляет произволяющего ко всем заповедям.

Безмолвие выше всего, и без него мы не можем очиститься и познать нашу немощь и козни демонов. Но и силу и Промысл Божий не успеем познать из читаемых и воспеваемых нами Божественных слов, ибо все мы люди имеем нужду в таком упражнении, или отчасти, или вполне, и без него никому невозможно достигнуть духовного познания и смирения, через которые познает произволяющий тайны, сокровенные в Божественных Писаниях и во всех творениях.

Ничто столько не бывает причиною забвения, как праздность.

...Нестяжание гораздо лучше милостыни.

Не желающий же ничего сам себя, через заповедь, освобождает от всего тяжкого в нынешнем и в будущем веке. Поскольку не желать иметь что-либо, чего не имеешь, — выше всякого покоя и богатства; точно так же, как и желать того, чего не имеешь, есть величайшее мучение прежде вечной муки, и таковой есть раб, хотя бы он и считал себя царем и богатым.

Насколько человек благодарит Бога и подвизается из любви к Нему, настолько и Бог приближается к нему дарованиями Своими и желает упокоить его.

Если человек не сделается бесстрастным, то Преблагий Бог не ниспосылает на него Всесвятаго Духа, чтобы он, по привычке, не был увлекаем страстями и не сделался виновным за нашествие <на него> Святаго Духа и не подпал большему осуждению. Но когда, по навыку к добродетели, он не будет уже иметь никакой дружбы с врагами и не будет увлекаться страстною привычкою, тогда получает благодать и таким образом не подвергается уже осуждению за получение дарования.

Как согрешающие есть должники, ибо прогневляют Бога, так и покрываемые благодатью Его, ради своей немощи и близости к отчаянию, должны более трепетать, как великие должники.

Не надобно иметь вещь для того именно, чтобы оказывать милость; это скорее великая немощь, но и вовсе не имеющий, чем оказать милость, должен иметь милосердие ко всем, и тем может помочь нуждающимся, сделавшись беспристрастным к вещам житейским, а к людям имея сострадание.

Благочестие не есть название одной какой-либо добродетели, но наименование всех заповедей, от слова благочествовать, т. е. хорошо служить.

Таковы души святых! Они врагов любят более, нежели самих себя. Потому и в нынешнем веке и в будущем во всем предпочитают ближнего, хотя бы он и враг им был по злому своему произволению; святые не ищут воздаяния от тех, кого они любят, но — как сами получающие — радуются, когда отдают другим все свое, чтобы угодить чрез то Благодетелю и, по силе своей, подражать Его человеколюбию, ибо Он благ и к неблагодарным и грешным.

Непостижим, неисследим, неиспытуем и невозможен для определения, как превысший ума и мысли и Себе единому знаемый, единый Бог Триипостасный, безначальный, бесконечный, преблагой, всевоспеваемый.

Бог скрывает от человека некоторые из таинств, чтобы он желал познать их и не был горд, подобно Адаму, и чтобы враг, найдя его вне должного, не увлек его в свое зло.

Но во всем должно отречься от своих желаний, чтобы постигнуть Божие намерение, т. е. какие делания угодно Богу, чтобы мы проходили; если же не так, то не может человек спастись никоим образом.

...Что дает нам Врач душ наших, произвольный или невольный труд, то должны мы принимать с радостью и быть благодарными Его человеколюбию. Благодетельствуя нам, Он умножил скорби: произвольные через покаяние и невольные через искушения и наказания, чтобы желающие произвольно потерпеть избавлялись от болезни и будущих, а может быть, и настоящих мучений; неразумные же хотя бы по страху мучений и многоразличных искушений исцелялись благодатию Врача.

Всякая скорбь, соединенная с терпением, хороша и полезна, а без терпения есть отвращение Божие и бесполезна, если только кто-либо не уврачует ее смиренномудрием: ибо другого врачевства не существует.

Имеющий ведение вовсе не должен утверждать своего собственного разумения, но желать всегда иметь подтверждение в Божественном Писании или в природе вещи. Если же нет этого, то ведение не есть истинное, но это лукавство и обольщение...

Ведение тогда только становится хорошим, когда получившего его человека невольно ведет к смирению от стыда, что он имеет его не по достоинству...

...От пьянства ум начинает помрачаться; от этого — грешить; а от греха умирает.

Терпеть обиды с радостью и незлобиво, делать добро врагам, полагать душу свою за ближнего и подобное — есть дары Божии, посылаемые желающим получить их от Бога, старанием, делать и хранить (Быт. 2:15), как сказано было Адаму; чтобы дары пребывали, хранимые благодарением к Благодетелю.

Желающий идти ко Христу кратким путем, т. е. бесстрастием и ведением, и с радостию достигнуть совершенства, должен идти не уклоняясь на правую или левую сторону, но во всем своем пребывании старательно идти царским путем, крепко удаляясь преувеличения и недостаточности в подвигах; ибо и то и другое возбуждает сластолюбие; не помрачать ум излишеством пищи и бесед и не ослеплять его заботами; но и не возмущать мысль продолжительным постом и бдением.

К душевным добродетелям относится всеобъемлющее воздержание, т. е. удаление от всех страстей, ибо есть другое частное воздержание в телесных деланиях. Но это последнее учит употреблению пищи и пития, а то удерживает всякий помысл и всякое движение членов, неугодное Богу, что и называется воздержанием страстей. Оно не терпит отнюдь помысла или слова, или движения руки или ноги, или другого какого-либо члена тела, кроме необходимого употребления их, т. е. для того, чтобы жить телу и спастись душе. Отсюда умножаются искушения демонов, которые видят ангела во плоти, по усердию и деланию доброго.

Нет ближайшего пути ко Христу, то есть к бесстрастию и премудрости Духа, как путь царский, уклоняющийся во всем от преувеличений и недостатков.

Никакая иная добродетель не может так постигнуть волю Божию, как смиренномудрие и то, чтобы оставить всякое свое разумение и свою волю.

Нет кратчайшего преуспеяния души, как отсечение своих хотений и разумений, и ничего нет лучшего, как повергать себя кому-либо перед Богом день и ночь и просить Его, да будет во всем воля Его, и ничего нет худшего, как любить свободу и легкомыслие души или тела.

Возношение и неразумие ослепляет тех, которые не хотят в упразднении себя видеть свою немощь и неразумие.

...Делание доброго бывает не без труда, чтобы нам не лишиться похвалы за самовластное понуждение себя.

Ничто столько не помогает к приобретению добродетели, как уединение и сожаление.

Должны мы делом научиться добродетелям, чтобы привычкою к ним сохранялась память о благом, а не словом только, не в слове, говорит Апостол, Царствие Божие, но в силе (1 Кор. 4:20). Кто ищет делом, тот знает потерю и приобретение в деле, которое он проходит, говорит святой Исаак, и такой может дать и другим совет, как много раз пострадавший и познавший на опыте.

Видов премудрости четыре: мудрость, т. е. знание того, что должно делать и чего не должно, и бдительность ума; целомудрие, т. е. чтобы ум был цел и мог удерживать себя вне всякого дела, слова и помышления, неугодного Богу; мужество, т. е. крепость и терпение в трудах по Богу и в искушениях; правда, т. е. распределение, отдающее каждой из этих добродетелей поровну. Эти четыре главные добродетели рождаются от трех душевных сил таким образом: от разумной части, т. е. ума, — две: мудрость и правда, т. е. рассудительность; от вожделевательной — целомудрие: от раздражительной — мужество. Каждая из них находится между двух страстей сущих вне естества. Мудрость — выше чрезмерного мудрования и ниже неразумия. Целомудрие — выше окаменения сердца и ниже невоздержанности. Мужество — выше дерзости и ниже боязливости. Правда — выше недостаточности и ниже излишества. И эти четыре — есть образ небесного, а те восемь — земного.

И благое делание без правого намерения не может принести пользы.

Ничто так не препятствует к приобретению добродетелей, как суетные заботы и рассеянность, хотя бы и очень малая.

Попечение о житейском и смущение вредит обычно и совершенным, и бесстрастным.

Житейские заботы не допускают человека заботиться о душе своей и познать, в каком он находится устроении, как то знает внимательный к себе.

Познание дается для поощрения ума и крепость тела для того, чтобы соблюдали заповеди, и возделывали добродетели, и уразумели, как и для чего мы делаем, и что должно делать, и чего удаляться, чтобы не быть осужденными, и для того, чтобы окрыляемые познанием, мы трудились с радостью и получали большее знание и крепость к деланию и веселие, и при совершении этого над нами сподобились благодарить Подателя этого, зная, откуда мы получили такие блага. Благодаримый нами, Он подает нам большие блага, и, получив дары, мы более возлюбим Его, и любовью достигнем «премудрости Божией, начало которой страх Господень» (Пс. 110:10).

Насколько кто имеет знания, настолько считает себя незнающим; и насколько не знает своего неведения и малого познания духовного, настолько считает себя знающим.

...Чрез многие искушения и терпение их человек делается опытным и познает из этого свою немощь и силу Божию.

Ничто столько... не подает невольного спасения, как искушения.

...Всякое искушение как врачевство попускается Богом для излечения немощствующей души, потому что дарует прощение прежде бывших и настоящих зол и удерживает будущие.

Как родители, любящие детей своих, угрозами отвращают их от безумных поступков, будучи побуждаемы к тому любовью, так и Бог допускает искушения, как жезл, отвращающий достойных от худых советов диавола.

Искушения же праведных и святых людей бывают по благоволению Божию, к усовершению душ их и постижению врагов их — демонов.

Не отчаивайся, ибо не знаешь помощи Божией. Бог силен исполнить то, чего хочет. Надейся на Него, и Он одно из двух сделает с тобой: или какими-либо искушениями, или иным образом, как Он ведает, устроит твое исправление, или примет твое терпение и смирение вместо делания, или другим образом, которого ты не знаешь, ради надежды твоей, человеколюбиво совершит спасение бездерзновенной души твоей. Только не оставляй Врача, ибо потерпишь двоякую, лютую смерть, по незнанию сокровенного Божия намерения.

Начертанием Честного и Животворящего Креста прогоняются демоны и многоразличные болезни; и совершается это без всяких издержек и без труда. Да и кто может исчислить похвалы святого Креста?

...Кротость делает то, что человек всегда пребывает одинаковым и при злополучных, и при благополучных делах и мыслях, и не заботится ни о чести, ни о  бесчестии, но и приятное и прискорбное принимает с радостию и не смущается...

Кротость приводит ум к познанию и рассуждению...

Кротость есть начало смирения, смирение же есть дверь бесстрастия, а чрез бесстрастие неотпадающую и совершенную любовь приобретет познавший свое естество — что он был прежде рождения и что будет по смерти.

Душа имеет мир с Богом, когда имеет мир в себе самой и бывает вся — такою, как угодно Богу, а таковою бывает она, когда имеет мир со всеми людьми, хотя бы и тяжкое переносила от них; но, по незлобию, вовсе не смущается, а все терпит, всем желает добра, всех любит ради Бога и ради естества. О неверных, как погибающих, плачет, как делал Господь и Апостолы, о верных же молится и соболезнует им (Лк. 23:34; Деян. 7:60), и так получает мир помыслов и мысленно пребывает при Боге видением и чистою молитвою.