Макарий Великий

Самый первый человек, увидев себя нагим, устыдился. Столько бесчестия в наготе! Если же и телесная нагота подвергает такому стыду, то насколько большим покрывается стыдом и бесчестием страстей та душа, которая обнажена от Божественной силы, не имеет на себе и не облечена по всей истине в неизреченную, нетленную и духовную ризу — самого Господа Иисуса Христа. И всякий, кто обнажен от той Божественной славы, столько же должен стыдиться себя самого и сознавать бесчестие свое, сколько устыдился Адам, будучи наг телесно; и хотя сделал себе одеяние из смоковных листьев, однако же носил стыд, сознавая свою нищету и наготу. Потому такая душа да просит у Христа, дающего ризу и облекающего славою в неизреченном свете, и да не делает себе одеяния из суетных помыслов, и да не думает, обольщаясь собственною праведностью, что есть у ней риза спасения.

Поскольку человек в преслушании умер страшною душевною смертию и принял клятву на клятву: терние и волчцы возрастит тебе земля (Быт. 3: 18); и еще: возделывай землю, и не приложит дать тебе плодов своих: то на земле сердца его возродились и возросли терния и волчцы. Враги обманом восхитили славу его и облекли его стыдом.

Если кто не имеет у себя Божественной и небесной одежды, то есть силы Духа, как сказано: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Христов» (Рим. 8:9), то да плачет он и умоляет Господа, чтобы приять ему эту с неба подаваемую духовную одежду и облечь ею душу, лишенную Божественной действенности; потому что покрыт великим стыдом страстей бесчестия, кто не облечен в одежду Духа. Как в видимом мире кто обнажен, тот терпит великий стыд и бесчестие, и друзья отвращаются от друзей, и родные — от своих, если они обнажены, и дети, увидев отца обнаженным, отвратили взоры свои, чтобы не смотреть на обнаженное тело отца, подошли вспять смотря и покрыли его, отвращая взоры свои (Быт. 9:23), так и Бог отвращается от душ, которые не облечены с полным удостоверением в одежду Духа, в силе и истине не облеклись в Господа Иисуса Христа.

...Израиль стал рабом истинного фараона, и он поставил над человеком приставников дел и досмотрщиков — лукавых духов, которые понуждают человека, волею и неволею, делать лукавые дела его, составлять раствор и кирпичи. Удалившие человека от небесного образа мыслей низвели его к делам лукавым, вещественным, земным и бренным, к словам, помышлениям и рассуждениям суетным...

...Весьма многие из людей, хотя намереваются получить Царствие и желают наследовать вечную жизнь, однако же не отказываются жить по собственным своим хотениям и следовать сим хотениям, лучше же сказать, следовать посевающему в них суетное; и, не отрекшись от себя, хотят они наследовать вечную жизнь, что невозможно.

"А мы проповедуем Христа распятого: для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Эллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость" (1 Кор. 1: 23—24), потому что в мертвом теле жизнь; здесь избавление, здесь свет, здесь Господь приходит к смерти, беседует с нею и повелевает изринуть души из ада и смерти и возвратить Ему. И вот смятенная этим смерть приходит к служителям своим, собирает все силы, и князь лукавый приносит <долговые расписки> и говорит: «эти вот повиновались слову моему, и вот как поклонялись нам люди». Но Бог —праведный судья и здесь показывает правду Свою и говорит ему: «Повиновался тебе Адам, и овладел ты всем сердцем его; повиновалось тебе человечество. Что же делает здесь тело Мое? Оно безгрешно. Тело первого Адама стало должным тебе, и по праву ты удерживаешь его рукописания. О Мне же все свидетельствуют, что Я не согрешил; ничем тебе не должен. Все свидетельствуют о Мне, что Божий Я Сын. С высоты небес придя на землю, засвидетельствовал голос: Сей есть Сын Мой возлюбленный... Того послушайте (Мф. 17: 5)... Три у Меня свидетеля. Один — с высоты небес Посылающий голос, другой — сущий на земле, третий — ты сам. Поэтому искупаю тело, проданное тебе первым Адамом, уничтожаю твои <долговые расписки>; Я отдал долг Адама тем, что распят и снисшел во ад. И повелеваю тебе, ад, тьма и смерть, освободи заключенные души Адама». И таким образом, лукавые силы, вострепетав, отдают, наконец, заключенного Адама.

Как тело Господа, когда восшел Он на гору, прославилось и преобразилось в Божескую славу и в бесконечный свет, так и тела святых прославляются и делаются блистающими. Ибо как внутренняя слава Христова в такой мере распростерта была и воссияла на теле Христовом, так, подобно сему, и во святых внутри сущая сила Христова в оный день будет преизливаться вовне — на тела их; потому что еще ныне умом своим причащаются они Христовой сущности и Христова естества.

А всякая тварь — и Ангел, и душа, и демон по собственной природе своей есть тело; потому что, хотя и утонченны они, однако же в существе своем, по отличительным своим чертам и по образу, соответственно утонченности своего естества, суть тела тонкие, тогда как это наше тело в существе своем дебело. Так и душа, будучи утонченною, облеклась оком, которым смотрит, и ухом, которым слышит, а подобно этому языком, которым говорит, и рукою; и, одним словом, всем телом и членами его облекшись, душа срастворяется с телом, вследствие чего и совершаются все жизненные отправления.

...Есть сходство между телом и душою, между телесным и душевным, видимым и сокровенным. Тело имеет своим путеводителем глаз, и он видит, и все тело ведет надлежащим путем. Представь же, что идет кто-нибудь местами лесистыми, заросшими тернием и тенистыми, где и огонь заграждает путь, и мечи вонзены; есть там и стремнины, и множество вод. Если путник оборотлив, осторожен и неустрашим, то, имея путеводителем глаз, с великою внимательностью проходит трудные сии места, и руками и ногами всячески сдерживает хитон свой, чтобы не изорвать между деревьями и в терниях, не замарать грязью, не разрезать мечами; и глаз, служа светом для целого тела, указывает ему путь, чтобы не сокрушилось оно на стремнинах, или не потонуло в водах, или не потерпело вреда в каком-нибудь затруднительном месте. Так оборотливый и смышленый путник, со всей осторожностью подобрав хитон свой, идя прямо по указанию глаза, и себя сохраняет невредимым, и надетый хитон сберегает несожженным и неразодранным. Если же подобными местами проходит человек нерадивый, ленивый, беспечный, неповоротливый, недеятельный, то хитон его, развеваясь туда и сюда, потому что у путника недостает твердости всячески подбирать свою одежду, рвется о сучки и терния, или загорается от огня, или изрезывается вонзенными мечами, или грязнится в тине; одним словом, прекрасный и новый хитон его в скором времени портится от его невнимательности, не деятельности и лености. А если путник не будет обращать полного и должного внимания на указание глаза, то и сам упадет в ров или потонет в водах. Подобным образом и душа: нося на себе как бы прекрасный хитон, одежду тела, и имея у себя рассудок, который дает направление всей душе с телом, когда проходит она по лесистым и тернистым стезям жизни, среди тины, огня, стремнин, т. е. вожделений, и удовольствий, и прочих несообразностей века сего, — должна с трезвенней, мужеством, рачительностью и внимательностью везде сдерживать и оберегать себя. А чтобы телесный хитон в лесистых и тернистых местах мира сего не раздрался где-либо от забот, недосугов и земных развлечений и не сгорел от огня вожделения, то облеченная в оный душа отвращает око, чтобы не видеть лукавства, а также отвращает слух, чтобы не слышать пересудов, удерживает язык от суетных разговоров, руки и ноги от худых занятий; потому что душе дана воля отвращать телесные члены и не допускать их до худых зрелищ, до слышания чего-либо лукавого и срамного, до непристойных слов, до занятий мирских и лукавых.

Истинная смерть внутри — в сердце, и она сокровенна; ею умирает внутренний человек. Посему если кто перешел от смерти к жизни сокровенной, то он истинно вовеки живет и не умирает. Даже если тела таковых и разрушаются на время, то снова будут воскрешены во славе, потому что освящены. Поэтому смерть христиан называем сном и успением. А если бы человек стал бессмертен и нетленен по телу, то целый мир, видя необычайность дела, а именно, что тела христиан не истлевают, преклонялся бы к добру по какой-то необходимости, а не по произвольному расположению.

Если же кто по недеятельности и беспечности невнимательно ходит в жизни сей, и по собственной воле своей не отвращается от всякого мирского вожделения, и не ищет со всем желанием единого Господа, то хитон тела его рвется от терний и деревьев мира сего, опаляется огнем вожделения, оскверняется грязью удовольствий; и потому душа в день Суда оказывается неимеющей дерзновения, потому что не смогла одеяние свое соблюсти неоскверненным, но растлила его среди обольщений века сего. За это-то извергается она из Царства.

Блаженный Моисей в той славе Духа, которая покрывала лицо его, так что ни один человек не мог взирать на него, показал нам образ, как в воскресение праведных проставлены будут тела святых тою славою, какую души святых и верных здесь еще сподобляются иметь внутри себя — во внутреннем человеке. Ибо сказано: мы же все открытым лицем, т. е. внутренним человеком, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу (2 Кор. 3:18). Тот же Моисей, как написано, сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил (Исх. 34:28), но телесной природе невозможно было бы прожить столько времени без хлеба, если бы она не приобщалась другой духовной пищи; и этой-то пищи души святых еще ныне невидимо приобщаются от Духа.
Потому блаженный Моисей в двух образах показал нам, какую славу света и какое умное услаждение Духа будут иметь истинные христиане в воскресении, еще и ныне сподобляясь этих тайн, потому обнаружатся тогда они и на телах их. Ибо, как сказано уже прежде, какую славу ныне еще имеют святые в душах, такою и обнаженные тела их покроются и облекутся и будут восхищены на небеса, и тогда уже и телом, и душою вовеки будем упокоеваться с Господом во Царствии. Бог, сотворив Адама, не устроил ему телесных крыл, как птицам, но уготовал ему крылья Святого Духа, т. е. крылья, которые даст ему в воскресении, чтобы подняли и восхитили его, куда угодно Духу. Эти-то крылья еще ныне сподобляются иметь души святых, воспаряющие умом к небесному мудрствованию. Ибо у христиан другой есть мир, иная трапеза, иные одеяния, иное наслаждение, иное общение, иной образ мыслей; потому и лучше они всех людей. Силу же всего этого еще ныне сподобляются они во внутренность души своей принимать через Духа Святого; потому в воскресение и тела их сподобятся вечных тех духовных благ и причастны будут той славы, каковой опыты еще ныне изведали души их.

Ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха. Подобно этому есть день света и божественный ветер Святого Духа, который веет и оживотворяет души, пребывающие во дни Божественного света, и проникает все существо души, и помыслы, и всю сущность, и все телесные члены прохлаждает и упокоевает Божественным и неизглаголанным упокоением.

Как огонь золотым сосудам дал образ, и стали они идолом, так и Господь, соображаясь с произволением верных и добрых душ, согласно с их волею, еще ныне производит в душе тот образ, который в воскресении явится вне их, и тела их прославит и внутри, и извне. Но как тела их в настоящее время еще тленны, мертвенны и удоборазрушимы, так и помыслы некоторых растлены сатаною, мертвы для жизни и погребены в тине и земле, потому что душа их погибла.

Престол Божества есть ум наш, и наоборот, престол ума — Божество и Дух. А подобно и сатана, силы и князи тьмы, со времени преступления заповеди, воссели в сердце, в уме и в теле Адамовом, как на собственном своем престоле. Почему пришел наконец Господь и приял на Себя тело от Девы? Потому что, если бы угодно Ему было прийти непокровенным Божеством, кто мог бы вынести это? Напротив того, посредством этого орудия — тела — возглаголал Он к человекам. И наконец, лукавых духов, восседающих в теле, низложил Господь с престолов, т. е. понятий и помыслов, которыми они правили, и очистил совесть, и престолом Себе Самому сделал ум, и помыслы, и тело.

Когда душа человеческая выйдет из тела, тогда совершается при этом великое некое таинство. Ибо если повинна она во грехах, то приходят толпы демонов, и недобрые ангелы и темные силы принимают душу ту и берут в собственную свою область. И никто не должен удивляться этому; потому что если душа в этой жизни, находясь в веке этом, им подчинялась и повиновалась и была их рабою, то тем более удерживается ими и в их остается власти, когда отходит из мира. А что касается до части благой, то должен ты представлять себе, что дело бывает так. При святых рабах Божиих еще сейчас пребывают Ангелы, и святые духи их окружают и охраняют. И когда отходят от тела, тогда лики Ангелов принимают души их в собственную свою область, в чистый век и, таким образом, приводят их ко Господу.

Тот небесный огонь Божества, который христиане еще ныне, в веке этом, приемлют внутрь себя, в сердце, действуя внутрь сердца их, когда разрушится тело, начнет действовать извне, и снова соединит члены, совершит воскресение разрушенных членов. Как в Иерусалиме огонь, служивший на жертвеннике, во время пленения был зарыт во рву, а когда настал мир и возвратились пленные, тот же самый огонь как бы обновился и стал служить по-прежнему: так и ныне этого ближнего нашего — тело, которое по разрушении обращается в тину, воспроизведет и обновит небесный огонь, он воскресит истлевшие тела. И внутренний, в сердце обитающий ныне огонь, тогда будет действовать извне и совершит воскресение тел.

Вот признак христианства: сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел, оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано; постясь, говорить «я не постился»; молясь — «не молился»; пребывая в молитве — «не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты перед Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только». Но должно также христианину всякий день иметь упование, радость и чаяние будущего Царства и избавления и говорить: «если не избавлен я сегодня, буду избавлен на утро». Насаждающий у себя виноградник, прежде нежели приступить к труду, имеет в себе радость и надежду, и когда вина еще нет, живо представляет в уме точило, вычисляет доходы, и в таких мыслях принимается за труд; надежда и ожидание заставляют его трудиться усердно, и делает он пока большие издержки в доме. А подобным образом домостроитель и земледелец сперва расточают много своей собственности в надежде на будущую прибыль. Так и здесь: если не будет у человека перед очами радости и надежды, что приимет избавление и жизнь, то не возможет стерпеть скорбей и принять на себя бремя и шествие тесным путем. А сопровождающие его надежда и радость делают, что он трудится, терпит скорби и принимает на себя бремя и идет тесным путем.

...Человек не тотчас, как услышит Божие слово, делается уже достойным благой части. А если бы вместе с тем, как услышит, делался достойным благой части, то не было бы уже подвигов, или случаев к брани, или поприща для борьбы; но всякий без труда, как скоро услышал бы, достигал упокоения и меры совершенства. На деле бывает не так. Утверждая противное, отнимаешь у человека волю и отрицаешь бытие сопротивной силы, противоборствующей уму. Мы же говорим, что слушающий слово приходит в сокрушение и потом, поскольку благодать, по Божию смотрению к пользе человека, удаляется от него, начинает он упражняться и поучаться во брани, борется и подвизается против сатаны, и после долгого состязания и борения одерживает победу и делается христианином. А если бы, слышанием только, без труда достигал кто благой части, то и лицедеи, и все блудники вошли бы в Царство и в жизнь. Но никто не даст им жизни без труда и подвига, потому что узок и тесен путь (Мф. 7: 14). Этим-то негладким путем и надобно шествовать, и терпеть, и скорбеть, и таким образом войти в жизнь.

Не пренебрегай Божиим величием, когда видишь Его по внешности уничиженным и как бы подобным единому из нас: ради нас, а не ради Себя явился Он таким. Рассуди, не более ли всех уничижен был Он в тот час, когда вопили: «Распни, распни Его!» (Ин. 19:6), — и стекался народ! Как в мире, если над каким злодеем произнесен приговор князем, то весь народ гнушается им и уничижает его, так и Господь во время распятия, как человек осужденный умереть, ни во что вменяем был фарисеями. И когда также плевали на лицо Его, возлагали на Него терновый венец, били Его по щекам, — не превзошло ли это меру всякого уничижения? Ибо написано: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис. 50:6). Если же Бог принял столько поруганий, страданий и уничижения, то сколько бы ни смирял себя ты — по природе тина и смертный естеством, не сделаешь ничего подобного Владыке твоему.

Если кто ради Господа, оставив своих, отрекшись от мира этого, отказавшись от мирских наслаждений, от имения, от отца и матери, распяв себя самого, сделается странником, нищим и ничего не имеющим, вместо же мирского спокойствия не обретет в себе Божественного упокоения, вместо временного наслаждения не ощутит в душе своей услаждения духовного, вместо тленных одежд не облечется в ризу Божественного света по внутреннему человеку, вместо этого прежнего и плотского общения не познает с несомненностью в душе своей общения с небесным, вместо видимой радости мира этого не будет иметь внутри себя радости духа и утешения небесной благодати, и не примет в душу, по написанному, Божественного насыщения, когда явится он славе Господней, — одним словом, вместо этого временного наслаждения не приобретет теперь еще в душе своей вожделенного нетленного услаждения, то стал он солью потерявшей силу, он жалок более всех людей, и здешнего лишен, и Божественным не насладился, не познал по действию Духа во внутреннем своем человеке Божественных тайн.

Мирские люди подлежат иному влиянию духа льсти, по которому мудрствуют земное; а у христиан — иное произволение, иной ум; они — люди иного века, иного града, потому что Дух Божий пребывает в общении с душами их...

Когда Господь увидит старательность твою в искании Его, тогда явится и откроется тебе, подаст помощь Свою.

Пусть будет возможно тебе одному стать царем всей земли, — одному овладеть всеми сокровищами вселенной; положим еще, что начало бытия людей есть также начало и твоего царствования, а концем его будет изменение и претворение всего видимого и целого мира; что же? Если предоставят тебе выбор; неужели на это царство променяешь ты Царство истинное, постоянное, вовсе не имеющее в себе ничего преходящего и разрушаемого.

Ныне после крестного знамения благодать так действует и умиряет все члены и сердце, что душа от великой радости уподобляется незлобивому младенцу, и человек не осуждает уже ни эллина, ни иудея, ни грешника, ни мирянина, но на всех чистым оком взирает внутренний человек, и радуется о целом мире, и всемерно желает почтить и полюбить эллинов и иудеев. В иной час он — сын царев, так твердо уповает на Сына Божия, как на отца. Открываются перед ним двери, и входит он внутрь многих обителей; и по мере того, как входит, снова открываются перед ним двери в соразмерном числе, например, из ста обителей — в другие сто обителей, и обогащается он; и в какой мере обогащается, в такой же показываются ему новые чудеса. Ему, как сыну и наследнику, вверяется то, что не может быть изречено естеством человеческим или выговорено устами и языком.

Поставлен он, Адам, господином и царем всех тварей по его пленении, пленена уже с ним вместе служащая и покорствующая ему тварь; потому что через него воцарилась смерть над всякою душою.