Макарий Великий

...Будем... умолять Бога, чтобы и нам войти в покой сей <от тяжких обременительных и нечистых помыслов>, упраздниться от срамных, лукавых и суетных помышлений; а таким образом, прийти в возможность служить Богу от чистого сердца и праздновать праздник Духа Святого.

Как пшеница в решете у просеивающего бьется и взбрасываемая непрестанно в нем переворачивается, так князь лукавства земными делами занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет стремиться к суетным помыслам, гнусным пожеланиям, земным и мирским связям, непрестанно пленяя, смущая, уловляя весь грешный род Адамов.

Как от одного Адама распространился по земле весь род человеческий, так одна какая-то страстная порча проникла во весь грешный род человеческий, и князь злобы один в состоянии сеять всех непостоянными, вещественными, суетными, мятежными помыслами.

Кто истинно отрекся от мира, несет подвиг, сверг с себя земное бремя, освободил себя от суетных пожеланий, от плотских удовольствий, от славы, начальствования и человеческих почестей и всем сердцем удаляется от этого, тот, когда Господь в этом явном подвиге помогает ему тайно, по мере отречения воли от мира, и когда сам он всецело, то есть телом и душою, утвердился и постоянно пребывает в служении Господу.

Всякая душа, не напитанная Святым Духом, непричастная небесной соли, то есть Божией силы, загнивает и наполняется великим зловонием лукавых помыслов; почему лицо Божие отвращается от страшного запаха суетных помыслов тьмы и живущих в такой душе страстей; закрадываются в нее злые и страшные черви, то есть лукавые духи и темные силы, питаются, гнездятся, пресмыкаются там, поедают и растлевают ее.

"А мы проповедуем Христа распятого: для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Эллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость" (1 Кор. 1: 23—24), потому что в мертвом теле жизнь; здесь избавление, здесь свет, здесь Господь приходит к смерти, беседует с нею и повелевает изринуть души из ада и смерти и возвратить Ему. И вот смятенная этим смерть приходит к служителям своим, собирает все силы, и князь лукавый приносит <долговые расписки> и говорит: «эти вот повиновались слову моему, и вот как поклонялись нам люди». Но Бог —праведный судья и здесь показывает правду Свою и говорит ему: «Повиновался тебе Адам, и овладел ты всем сердцем его; повиновалось тебе человечество. Что же делает здесь тело Мое? Оно безгрешно. Тело первого Адама стало должным тебе, и по праву ты удерживаешь его рукописания. О Мне же все свидетельствуют, что Я не согрешил; ничем тебе не должен. Все свидетельствуют о Мне, что Божий Я Сын. С высоты небес придя на землю, засвидетельствовал голос: Сей есть Сын Мой возлюбленный... Того послушайте (Мф. 17: 5)... Три у Меня свидетеля. Один — с высоты небес Посылающий голос, другой — сущий на земле, третий — ты сам. Поэтому искупаю тело, проданное тебе первым Адамом, уничтожаю твои <долговые расписки>; Я отдал долг Адама тем, что распят и снисшел во ад. И повелеваю тебе, ад, тьма и смерть, освободи заключенные души Адама». И таким образом, лукавые силы, вострепетав, отдают, наконец, заключенного Адама.

...Для всех боголюбивых душ, т. е. для истинных христиан, есть первый месяц Ксанфик, называемый еще апрелем; и это есть день воскресения. В тот-то силою Солнца правды изведется изнутри слава Святого Духа, покрывающая и облекающая собою тела святых, – та самая слава, какую имели они сокровенною в душах. Ибо что имеет теперь душа в себе, то обнаружится тогда в теле.

Как тело Господа, когда восшел Он на гору, прославилось и преобразилось в Божескую славу и в бесконечный свет, так и тела святых прославляются и делаются блистающими. Ибо как внутренняя слава Христова в такой мере распростерта была и воссияла на теле Христовом, так, подобно сему, и во святых внутри сущая сила Христова в оный день будет преизливаться вовне — на тела их; потому что еще ныне умом своим причащаются они Христовой сущности и Христова естества.

А всякая тварь — и Ангел, и душа, и демон по собственной природе своей есть тело; потому что, хотя и утонченны они, однако же в существе своем, по отличительным своим чертам и по образу, соответственно утонченности своего естества, суть тела тонкие, тогда как это наше тело в существе своем дебело. Так и душа, будучи утонченною, облеклась оком, которым смотрит, и ухом, которым слышит, а подобно этому языком, которым говорит, и рукою; и, одним словом, всем телом и членами его облекшись, душа срастворяется с телом, вследствие чего и совершаются все жизненные отправления.

...Есть сходство между телом и душою, между телесным и душевным, видимым и сокровенным. Тело имеет своим путеводителем глаз, и он видит, и все тело ведет надлежащим путем. Представь же, что идет кто-нибудь местами лесистыми, заросшими тернием и тенистыми, где и огонь заграждает путь, и мечи вонзены; есть там и стремнины, и множество вод. Если путник оборотлив, осторожен и неустрашим, то, имея путеводителем глаз, с великою внимательностью проходит трудные сии места, и руками и ногами всячески сдерживает хитон свой, чтобы не изорвать между деревьями и в терниях, не замарать грязью, не разрезать мечами; и глаз, служа светом для целого тела, указывает ему путь, чтобы не сокрушилось оно на стремнинах, или не потонуло в водах, или не потерпело вреда в каком-нибудь затруднительном месте. Так оборотливый и смышленый путник, со всей осторожностью подобрав хитон свой, идя прямо по указанию глаза, и себя сохраняет невредимым, и надетый хитон сберегает несожженным и неразодранным. Если же подобными местами проходит человек нерадивый, ленивый, беспечный, неповоротливый, недеятельный, то хитон его, развеваясь туда и сюда, потому что у путника недостает твердости всячески подбирать свою одежду, рвется о сучки и терния, или загорается от огня, или изрезывается вонзенными мечами, или грязнится в тине; одним словом, прекрасный и новый хитон его в скором времени портится от его невнимательности, не деятельности и лености. А если путник не будет обращать полного и должного внимания на указание глаза, то и сам упадет в ров или потонет в водах. Подобным образом и душа: нося на себе как бы прекрасный хитон, одежду тела, и имея у себя рассудок, который дает направление всей душе с телом, когда проходит она по лесистым и тернистым стезям жизни, среди тины, огня, стремнин, т. е. вожделений, и удовольствий, и прочих несообразностей века сего, — должна с трезвенней, мужеством, рачительностью и внимательностью везде сдерживать и оберегать себя. А чтобы телесный хитон в лесистых и тернистых местах мира сего не раздрался где-либо от забот, недосугов и земных развлечений и не сгорел от огня вожделения, то облеченная в оный душа отвращает око, чтобы не видеть лукавства, а также отвращает слух, чтобы не слышать пересудов, удерживает язык от суетных разговоров, руки и ноги от худых занятий; потому что душе дана воля отвращать телесные члены и не допускать их до худых зрелищ, до слышания чего-либо лукавого и срамного, до непристойных слов, до занятий мирских и лукавых.

Истинная смерть внутри — в сердце, и она сокровенна; ею умирает внутренний человек. Посему если кто перешел от смерти к жизни сокровенной, то он истинно вовеки живет и не умирает. Даже если тела таковых и разрушаются на время, то снова будут воскрешены во славе, потому что освящены. Поэтому смерть христиан называем сном и успением. А если бы человек стал бессмертен и нетленен по телу, то целый мир, видя необычайность дела, а именно, что тела христиан не истлевают, преклонялся бы к добру по какой-то необходимости, а не по произвольному расположению.

Если же кто по недеятельности и беспечности невнимательно ходит в жизни сей, и по собственной воле своей не отвращается от всякого мирского вожделения, и не ищет со всем желанием единого Господа, то хитон тела его рвется от терний и деревьев мира сего, опаляется огнем вожделения, оскверняется грязью удовольствий; и потому душа в день Суда оказывается неимеющей дерзновения, потому что не смогла одеяние свое соблюсти неоскверненным, но растлила его среди обольщений века сего. За это-то извергается она из Царства.

Блаженный Моисей в той славе Духа, которая покрывала лицо его, так что ни один человек не мог взирать на него, показал нам образ, как в воскресение праведных проставлены будут тела святых тою славою, какую души святых и верных здесь еще сподобляются иметь внутри себя — во внутреннем человеке. Ибо сказано: мы же все открытым лицем, т. е. внутренним человеком, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу (2 Кор. 3:18). Тот же Моисей, как написано, сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил (Исх. 34:28), но телесной природе невозможно было бы прожить столько времени без хлеба, если бы она не приобщалась другой духовной пищи; и этой-то пищи души святых еще ныне невидимо приобщаются от Духа.
Потому блаженный Моисей в двух образах показал нам, какую славу света и какое умное услаждение Духа будут иметь истинные христиане в воскресении, еще и ныне сподобляясь этих тайн, потому обнаружатся тогда они и на телах их. Ибо, как сказано уже прежде, какую славу ныне еще имеют святые в душах, такою и обнаженные тела их покроются и облекутся и будут восхищены на небеса, и тогда уже и телом, и душою вовеки будем упокоеваться с Господом во Царствии. Бог, сотворив Адама, не устроил ему телесных крыл, как птицам, но уготовал ему крылья Святого Духа, т. е. крылья, которые даст ему в воскресении, чтобы подняли и восхитили его, куда угодно Духу. Эти-то крылья еще ныне сподобляются иметь души святых, воспаряющие умом к небесному мудрствованию. Ибо у христиан другой есть мир, иная трапеза, иные одеяния, иное наслаждение, иное общение, иной образ мыслей; потому и лучше они всех людей. Силу же всего этого еще ныне сподобляются они во внутренность души своей принимать через Духа Святого; потому в воскресение и тела их сподобятся вечных тех духовных благ и причастны будут той славы, каковой опыты еще ныне изведали души их.

Ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха. Подобно этому есть день света и божественный ветер Святого Духа, который веет и оживотворяет души, пребывающие во дни Божественного света, и проникает все существо души, и помыслы, и всю сущность, и все телесные члены прохлаждает и упокоевает Божественным и неизглаголанным упокоением.

Как огонь золотым сосудам дал образ, и стали они идолом, так и Господь, соображаясь с произволением верных и добрых душ, согласно с их волею, еще ныне производит в душе тот образ, который в воскресении явится вне их, и тела их прославит и внутри, и извне. Но как тела их в настоящее время еще тленны, мертвенны и удоборазрушимы, так и помыслы некоторых растлены сатаною, мертвы для жизни и погребены в тине и земле, потому что душа их погибла.

Престол Божества есть ум наш, и наоборот, престол ума — Божество и Дух. А подобно и сатана, силы и князи тьмы, со времени преступления заповеди, воссели в сердце, в уме и в теле Адамовом, как на собственном своем престоле. Почему пришел наконец Господь и приял на Себя тело от Девы? Потому что, если бы угодно Ему было прийти непокровенным Божеством, кто мог бы вынести это? Напротив того, посредством этого орудия — тела — возглаголал Он к человекам. И наконец, лукавых духов, восседающих в теле, низложил Господь с престолов, т. е. понятий и помыслов, которыми они правили, и очистил совесть, и престолом Себе Самому сделал ум, и помыслы, и тело.

Когда душа человеческая выйдет из тела, тогда совершается при этом великое некое таинство. Ибо если повинна она во грехах, то приходят толпы демонов, и недобрые ангелы и темные силы принимают душу ту и берут в собственную свою область. И никто не должен удивляться этому; потому что если душа в этой жизни, находясь в веке этом, им подчинялась и повиновалась и была их рабою, то тем более удерживается ими и в их остается власти, когда отходит из мира. А что касается до части благой, то должен ты представлять себе, что дело бывает так. При святых рабах Божиих еще сейчас пребывают Ангелы, и святые духи их окружают и охраняют. И когда отходят от тела, тогда лики Ангелов принимают души их в собственную свою область, в чистый век и, таким образом, приводят их ко Господу.

Тела будут прославлены тем неизреченным светом, тою силою Духа, какие пребывают в них в настоящее время.

Лукавый осквернил и увлек к себе всего человека, душу и тело, и облек человека в человека ветхого, оскверненного, нечистого, богоборного, непокорного Божию закону, — в самый грех, чтобы не смотрел уже, как желательно человеку, но и видел лукаво, и слышал лукаво, и ноги его поспешали на злодеяние, и руки делали беззаконие, и сердце замышляло лукавое.

Как одним огнем зажигаются многие светильники, так необходимо и телам святых — этим членам Христовым — соделаться одним и тем же с Самим Христом.

«Светильник телу есть око: если же будет око твое светло, все тело твое просветится: если же око твое лукаво, все тело твое темно будет. Если же свет, что в тебе, тьма есть, то тьма какова?» (Мф. 6:22-23). Как очи есть свет для тела, и когда очи здоровы — все тело освещено, а когда попадет что в очи и они омрачатся, тогда все тело бывает во тьме: так апостолы были поставлены очами и светом для целого мира.

Горе телу, когда оно останавливается на своей природе, потому что разрушается и умирает.

Когда светит солнце, и дует какой-нибудь ветер, и у солнца — свое тело и своя природа, и у ветра — своя же природа и свое тело, и никто не может отделить ветер от солнца, если единый Бог не прекратит ветра, чтобы не дул он более. Так и грех примешался к душе; но и у греха, и у души — своя особенная природа. Потому невозможно разлучить душу с грехом, если Бог не прекратит и не остановит этого лукавого ветра, пребывающего в душе и в теле. И еще, как некоторый видит летающую птицу и хочет сам летать, но, не имея крыльев, летать не может, так и у человека есть желание быть чистым, неукоризненным, неоскверненным, не иметь в себе порока, всегда же пребывать с Богом; но сил на это у него нет. Желает он взлететь в божественный воздух, в свободу Святаго Духа, но не может, пока не получит крыльев.

Лукавый всю душу, эту необходимую часть человека, этот необходимый член его, облек в злобу свою, т. е. в грех; и таким образом, тело сделалось страдающим и тленным.

Тело, когда из него выйдет душа, умирает и не живет уже той жизнью, какой жило, не слышит, не ходит.

Постараемся верою и добродетельною жизнию здесь еще приобрести себе одеяние, чтобы нам, облеченным в тело, не оказаться нагими; и тогда в день таковой ничто не прославит плоть нашу. Ибо в какой мере сподобляется каждый за веру и рачительность стать причастником Святаго Духа, в такой же мере прославлено будет в таковой день и тело его.

Как мертвый еще для Царства и как язвленный, взывай всегда ко Господу и проси с верою, чтобы и тебе сподобиться этой истинной жизни. Бог, сотворив тело это, даровал ему, что не из своего естества, не из тела заимствует себе жизнь, пищу, питие, одеяние, обувь; а напротив того, сотворив тело само по себе нагим, устроил, что все необходимое для жизни заимствует оно извне, и невозможно телу жить без того, что вне его существует, т. е. без пищи, без пития, без одежд. Если же ограничивается оно тем, что в его естестве, не заимствуя ничего извне, то разрушается и гибнет.

Как членов телесных много, и они составляют одно тело, и взаимно помогают друг другу, и каждый член исполняет собственное свое дело; сверх того, глаз смотрит за целое тело, и руки работают за все члены, и ноги ходят, нося на себе все части тела, а иной член состраждет другим, — так пусть будут и братия между собою. И кто молится, тот да не осуждает работающего за то, что он не молится.

Тот небесный огонь Божества, который христиане еще ныне, в веке этом, приемлют внутрь себя, в сердце, действуя внутрь сердца их, когда разрушится тело, начнет действовать извне, и снова соединит члены, совершит воскресение разрушенных членов. Как в Иерусалиме огонь, служивший на жертвеннике, во время пленения был зарыт во рву, а когда настал мир и возвратились пленные, тот же самый огонь как бы обновился и стал служить по-прежнему: так и ныне этого ближнего нашего — тело, которое по разрушении обращается в тину, воспроизведет и обновит небесный огонь, он воскресит истлевшие тела. И внутренний, в сердце обитающий ныне огонь, тогда будет действовать извне и совершит воскресение тел.

Как царство тьмы и грех сокрыты в душе до дня воскресения, когда тьмою, сокрытою ныне в душе, покроется и самое тело грешников, так и царство света и небесный образ — Иисус Христос таинственно ныне озаряет душу и царствует в душе святых; но, оставаясь сокровенным от очей человеческих, едиными душевными очами действительно видим Христос до дня воскресения, когда и самое тело покроется и будет прославлено тем светом Господним, какой еще ныне есть в душе человеческой, чтобы тогда и самому телу царствовать вместе с душою, еще ныне приемлющею в себя Царство Христово, упокоеваемою и озаряемою вечным светом.

...Не по своей воле, когда хотят, возносятся души в небеса; но Бог направляет душу, свергнув тело, стремится мыслию в небеса, и опять, когда угодно Ему, ходит она во плоти и в помыслах, то по Его же воле переходит к пределам земли, и Он показывает ей откровения тайн. О подлинно превосходный, благий, единый и истинный Бразддержец! Так, если душа предпрославлена ныне и вступила в единение с Духом, то и тела сподобятся части в воскресении.

Вот признак христианства: сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел, оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано; постясь, говорить «я не постился»; молясь — «не молился»; пребывая в молитве — «не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты перед Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только». Но должно также христианину всякий день иметь упование, радость и чаяние будущего Царства и избавления и говорить: «если не избавлен я сегодня, буду избавлен на утро». Насаждающий у себя виноградник, прежде нежели приступить к труду, имеет в себе радость и надежду, и когда вина еще нет, живо представляет в уме точило, вычисляет доходы, и в таких мыслях принимается за труд; надежда и ожидание заставляют его трудиться усердно, и делает он пока большие издержки в доме. А подобным образом домостроитель и земледелец сперва расточают много своей собственности в надежде на будущую прибыль. Так и здесь: если не будет у человека перед очами радости и надежды, что приимет избавление и жизнь, то не возможет стерпеть скорбей и принять на себя бремя и шествие тесным путем. А сопровождающие его надежда и радость делают, что он трудится, терпит скорби и принимает на себя бремя и идет тесным путем.

...Неполезно для тебя беструдное приобретение благ.

Поелику дары велики, то невозможно найти достойных трудов. Но велики должны быть вера и надежда, чтобы ими, а не трудами измерялось воздаяние.

...Человек не тотчас, как услышит Божие слово, делается уже достойным благой части. А если бы вместе с тем, как услышит, делался достойным благой части, то не было бы уже подвигов, или случаев к брани, или поприща для борьбы; но всякий без труда, как скоро услышал бы, достигал упокоения и меры совершенства. На деле бывает не так. Утверждая противное, отнимаешь у человека волю и отрицаешь бытие сопротивной силы, противоборствующей уму. Мы же говорим, что слушающий слово приходит в сокрушение и потом, поскольку благодать, по Божию смотрению к пользе человека, удаляется от него, начинает он упражняться и поучаться во брани, борется и подвизается против сатаны, и после долгого состязания и борения одерживает победу и делается христианином. А если бы, слышанием только, без труда достигал кто благой части, то и лицедеи, и все блудники вошли бы в Царство и в жизнь. Но никто не даст им жизни без труда и подвига, потому что узок и тесен путь (Мф. 7: 14). Этим-то негладким путем и надобно шествовать, и терпеть, и скорбеть, и таким образом войти в жизнь.

Всякое видимое в мире дело делается в надежде получить пользу от трудов. И если кто вполне не уверен, что насладится трудами, то неполезны ему и труды.

Человеку нужно, по собственному произволению, возделывать землю сердца своего и трудиться; потому что Бог требует от человека труда, усилия и делания. Но если не явятся свыше небесные облака и благодатные дожди, ни в чем не успеет трудящийся земледелатель.

Кто избрал жизнь уединенную, тот должен чуждым и посторонним для себя почитать все, что ни совершается в этом мире. Ибо кто действительно последует за Крестом Христовым, тому необходимо, отрекшись от всего, даже от души своей, иметь ум, пригвожденный к любви Христовой, т. е. предпочесть Господа родителям, братьям, жене, чадам, родству, друзьям, имуществу. Ибо это выразил Господь, сказав: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37). Ни в чем ином, как слышали мы, не обретают себе люди спасения и упокоения.

...Ум... есть борец и имеет равномощную силу препираться с грехом и противиться помыслам.

Не преобразились еще мы обновлением ума, потому что сообразуемся с веком этим в суете ума.

Ум есть всадник, он впрягает колесницу души, сдерживая бразды помыслов, и устремляется против сатанинской колесницы, так как и сатана уготовил ее против души.

Не пренебрегай Божиим величием, когда видишь Его по внешности уничиженным и как бы подобным единому из нас: ради нас, а не ради Себя явился Он таким. Рассуди, не более ли всех уничижен был Он в тот час, когда вопили: «Распни, распни Его!» (Ин. 19:6), — и стекался народ! Как в мире, если над каким злодеем произнесен приговор князем, то весь народ гнушается им и уничижает его, так и Господь во время распятия, как человек осужденный умереть, ни во что вменяем был фарисеями. И когда также плевали на лицо Его, возлагали на Него терновый венец, били Его по щекам, — не превзошло ли это меру всякого уничижения? Ибо написано: «Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания» (Ис. 50:6). Если же Бог принял столько поруганий, страданий и уничижения, то сколько бы ни смирял себя ты — по природе тина и смертный естеством, не сделаешь ничего подобного Владыке твоему.

Как ум трехлетнего ребенка не может вместить или постигнуть мысли совершенного мудреца, потому, что велико расстояние лет их, так и христиане, подобно грудным младенцам, понимают мир, смотря на меру благодати. Они чужды для века этого; другой у них град, другое упокоение. Христиане имеют у себя утешение Духа, слезы, плач и воздыхание, и сами слезы составляют для них наслаждение. При радости и веселии имеют они и страх и, таким образом, уподобляются людям, которые на руках своих носят кровь свою, не надеются сами на себя и не думают о себе, что значат они что-нибудь, но ведут себя как уничиженные и отверженные всеми людьми.

Если кто ради Господа, оставив своих, отрекшись от мира этого, отказавшись от мирских наслаждений, от имения, от отца и матери, распяв себя самого, сделается странником, нищим и ничего не имеющим, вместо же мирского спокойствия не обретет в себе Божественного упокоения, вместо временного наслаждения не ощутит в душе своей услаждения духовного, вместо тленных одежд не облечется в ризу Божественного света по внутреннему человеку, вместо этого прежнего и плотского общения не познает с несомненностью в душе своей общения с небесным, вместо видимой радости мира этого не будет иметь внутри себя радости духа и утешения небесной благодати, и не примет в душу, по написанному, Божественного насыщения, когда явится он славе Господней, — одним словом, вместо этого временного наслаждения не приобретет теперь еще в душе своей вожделенного нетленного услаждения, то стал он солью потерявшей силу, он жалок более всех людей, и здешнего лишен, и Божественным не насладился, не познал по действию Духа во внутреннем своем человеке Божественных тайн.

Намеревающемуся быть другом Божиим следует охранять себя от греховной нечистоты и от вечного огня, таящегося в нас.

...Кто приходит к Богу и действительно желает быть последователем Христовым, тот должен приходить с той целью, чтобы перемениться, показать себя лучшим и новым человеком, не удержавшим в себе ничего из свойственного ветхому человеку. Ибо сказано: кто во Христе, тот новая тварь (2 Кор. 5:17).

Обновлением ума, умирением помыслов, любовью и небесной приверженностью к Господу отличается от всех людей в мире новое творение – христианин.

Мирские люди подлежат иному влиянию духа льсти, по которому мудрствуют земное; а у христиан — иное произволение, иной ум; они — люди иного века, иного града, потому что Дух Божий пребывает в общении с душами их...

Когда Господь увидит старательность твою в искании Его, тогда явится и откроется тебе, подаст помощь Свою.

Не соделались еще мы наследниками и сонаследниками Христовыми, потому что в нас еще дух рабства, а не сыноположения.