Сегодня нам предлежит слово о Втором Пришествии Христовом, и связанном с ним трепетнейшем Суде, и о тех непостижимых вещах, которые должны будут совершиться из-за него, которые ни глаз не видел, ни ухо не слышало, ни на сердце человека, не озаренное Божественным Духом, не всходили, но которые превосходят не только человеческие ощущения, но и ум и разум человеческий. Ибо хотя Он — всеведущий и имеющий судить всю землю, учит нас о сем, однако снисходит к нашей возможности разумения, представляя соответствующие понятия. Посему и «молния», «облака», «трубный звук», «престол» и подобное этому вводится, хотя, согласно Его возвещению, мы ожидаем новые небеса, когда нынешние изменятся. Если же только сказанное, и то сказанное таким образом, — доступно пониманию исполняет душу разумно слушающих страхом и трепетом, то что же будет тогда, когда это будет самой вещью совершаться?!

Не будем впадать в малодушие от Божиего наказания, но будем до конца исправлять себя благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа.

Что есть благо? Это — воздержание и пост, целомудрие и праведность, милосердие и великодушие, любовь и смирение, лишь при наличии которых мы сможем достойно соучаствовать закланному за нас Агнцу Божиему и тем приять залог бессмертия, который да сохраним с твердой надеждой на обещанное нам на небе наследие.

Нестяжательность есть мать беспопечения; беспопечение — внимания и молитвы; эти — плача и слез; а эти — изглаждают все прежние грехи; по изглаждении же этого удобно... совершается путь добродетели, потому что тогда... совесть соделывается безукоризненною.

Когда совсем охладеет любовь, тогда невозможно оставаться Божественной благодати и отеческому попечению.

Если сладости меда никто не может внятно изъяснить словом не вкушавшим его, то кто изъяснит сладость радости и благодати, кои от Бога, не испытавшим ее? — Конечно, никто.

Кто воздержанием очистит тело свое, а любовью сделает гнев и похотение поводом к добродетелям, молитвою же очищенный ум предстоять Богу научит, тот приобретет и увидит в себе желанную чистым сердцем благодать.

Плача достойны те, которые сокровища, превышающие ежедневные потребности и имеют, и удерживают, или еще и стараются их увеличить; и те, которым заповедано любить ближнего, как самого себя, даже и за прах земной его не признают! Не означает ли это, что серебро и золото мы возлюбили больше, чем братьев? Но обратимся и покаемся, и, помогая нуждам бедствующей в нашей среде братии, делаем их участниками того имущества, которым обладаем; и если мы не изберем боголюбиво израсходовать все наше имущество, однако же да не задержим немилосердно все за собою; но одно, действительно, сделаем, а за то, что отстали в другом, смирим себя перед Богом, и получим от Него прощение, ибо Его человеколюбие восполняет наш недостаток; но только поступим так, чтобы не случилось, - да не будет этого! — услышать те страшные слова, как написано: «Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: Идите от Меня, проклятые» (Мф. 25:41). О, как это много заключает: удалитесь от жизни, будьте исключены от наслаждения, лишены света!

Лучше же прикрой падение ближнего, если от этого не будет вреда для других, чтобы не Хаму уподобиться, а Симу и Иафету и благословения сподобиться.

...С тех пор, как Человеколюбивый к нам, создавший нас Бог, по милосердию Своему, приклонив Небеса, сошел и воспринял от Святой Девы наше естество, Он обновил его... возвел на божественную и небесную высоту.

Как когда Он сошел, Он не изменил Своего обитания, но снизошел, так и восходя снова, Он не в Божество возвратился, но посадил на Горнем Престоле наше, воспринятое Им естество. Ибо воистину там Богу подобало представить первородным из мертвых наше естество, как некое начало первородных от лица всего рода.

Наше естество, которое подобно образу жизни рыбы, плавающей в жидкости страстной и полной услаждений жизни, Божие Слово присоединило Самому Себе по Ипостаси, и, божественным и неприступным огнем Своего Божества очистив от всякого страстного состава, сотворило его пламенновидным и участником Божества. Не только же состав, который Он воспринял ради нас, но и каждого из удостоенных общения с Ним, Он обожествляет тем, что делает его участником того огня, который Господь пришел принести на землю.

Итак, если бы зачатие Божие происходило от семени, то не был бы Он новым Человеком, ни Начальником новой и отнюдь не стареющей жизни; ибо если бы Он был участником ветхой чеканки и наследником того прародительского греха, Он не смог бы носить в Себе полноту чистого Божества и сделать Свою плоть неиссякаемым источником освящения, как не мог бы и осквернение тех Прародителей смыть преизбытком силы, ни преобладать, для освящения всего сущего, впоследствии. Поэтому не Ангел, не человек, но Сам Господь, воплотившись во чреве Девы и пребыв неизменным Богом, пришел и спас нас.

Бог является всегда Хранителем и души, и тела, как Владыка и Творец и того и другого; Который единый явил дела любви к нам и преизобильной заботы еще и до того, как мы пришли в бытие. Ибо до того, как мы пришли на свет, Он уготовал нам вечное наследие Царства, как Он Сам говорит: «...Прежде сложения мира» (Ин. 17:24).

Устранимся, братие, молю, от Богу ненавистных дел и слов, чтобы со дерзновением называть Бога Отцом. Обратимся к Нему в истине, чтобы и Он обратился к нам и очистил нас от всякого греха и сделал достойными Его божественной благодати. Ибо таким образом и во веки мы будем торжествовать и праздновать богодухновенно и духовно исполнение Божественного обетования — пришествие Всесвятаго Духа к людям и прибывание Его на них, результат и исполнение блаженной надежды, в Самом Христе Господе нашем.

Кто тот человек, который желает жизни и хочет обрести благодать, которая в Боге и от Бога подается? Пусть такой человек бежит от смертоносного невоздержания и притечет к обожествляющему посту и воздержанию, чтобы, радуясь, взойти в рай.

Воскресение Господне является обновлением человеческого естества и оживлением, и воссозданием, и возвращением к бессмертной жизни первого Адама, который через грех был поглощен смертью, и смертью снова отошел в землю, из которой был создан.

Гнев Божий может ли кто выдержать? — Страшно, братия, впасть в руки Бога Живого; ибо если мы  страшимся рук врагов, в то время как Господь говорит: «Не бойтесь убивающих тело» (Мф. 10:28), то кто имеющий ум не устрашится рук Божиих, во гневе поднимающихся против неверующих? Ибо гнев Божий откроется против всякой души тех, которые в распутстве и насильничестве проводят жизнь, не зная обращения, и истину подавляют неправдою (Рим. 1:18).

Твой же, дева, путь очень тесен, так что и двух, вместе идущих, не вмещает.

Покажи мне веру от дел твоих (Иак. 2:18), и у кого нет наличия их, тот будучи далек от Церкви Христовой и предав всего себя суете, имеет свою веру мертвой или лучше сказать не имеет никакой веры, сам вследствие греха став мертвецом.

...Воздай славу Христу — Наставнику и Содетелю добродетелей, без Которого, как научены, не можем мы сделать ничего хорошего.

...Добродетель — это дело людей, но гордость — свойство бесов; потому <гордый>... делает добродетели бесполезными и гордыня, сопряженная с добродетелями, сводит их на нет, даже если бы они и были истинными, а тем более — если они фальшивы.

...Те, кто ради славы человеческой добрые дела делают... приносят плод, — но какой? — посрамление, непостоянство помыслов, пленение и смятение помышлений.

Истина и твердое верование, согласующееся с богоносными отцами нашими, являются конечной целью Божественных догматов и усиленного труда над ними и богомыслия. Но для деятельной добродетели это не есть предел, а лучше сказать — начало, которое, если не соединяется с соответствующим концом, станет причиною еще большего осуждения для навлекшего его на себя. Знающий волю господина своего, говорится, и не сотворивший, бит будет много (Лк. 12:47). Таким образом, для понятия деятельной добродетели не преобладает понимание ее и истина, но деятельное добро представляет конец ее.

Как если бы ты положил основание и поставил стены, а не наложил бы крышу, этим всю работу сделал бы бесполезной, так и если ты приобрел бы все добродетели, но при этом не приобрел любви, то этим все таковые добродетели ты сделал бы бесполезными и напрасными; но — и кровля дома не может быть наложена без наличия поддерживающих ее снизу стен.

... <Душа> и <телу> дает вечную во Христе жизнь, беструдную, безболезненную и беспечальную, воистину бессмертную.

...Духом деяния плотские умертвивший здесь, там будет жить со Христом божественною и воистину вечною жизнию...

...Иконам святых поклоняйтесь, яко сраспеншихся Христу, крест изображая на лице своем и на память приводя действенно проявившееся в них причастие страстям Христовым.

Лицемерие рождается от самомнения, которое противно нищете духом.

Обратитесь на путь Евангелия Христова и крепко держитесь его, чтобы ваше взаимное единодушие вечно процветало и было достоянным, и вновь обратит к вам лицо Свое Господь, и вместе с миром снизойдет на вас благодать Божиего Духа.

Итак, Бог сотворил в начале небо и землю, сотворил как некую материю, всеобъемлющую и потенциально все несущую, и этим явно отвергается ошибочное мнение, что материя произошла сама по себе.

«В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1) – не пустую, конечно, и не совершенно лишенную всякой влаги, ибо земля была смешана с водой, и та и другая были тяжелее воздуха и всякого вида живого существа и растения; небо же – из различных светов и огней, из которых все оно состоит.

И мы, как исполнители учения апостолов, только что пришли к вам, возвещая мир, и вместе с Павлом говорим вам: «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14). Если же без наличия мира со всеми никто не увидит Бога, то разве увидит Бога в Будущем Веке тот, который даже со своими согражданами не живет в мире? Напротив, разве не услышит он тогда: «Если нечестивый будет помилован, то не научится он правде» (Ис. 26:10)?!

Какое слово достойно изобразить и то, что теперь видим; именно — ту славу, которую Бог воздал гробницам святых и останкам их костей, во все времена сохраняющееся ощутимое в них дивное благоухание, источники мира, дарования исцелений, действование сил.

Если кто имеет к кому ненависть, пусть помирится и возвратится к любви, чтобы его ненависть и вражда с ближним не послужили свидетельством того, что он Бога не любит.

...Нищим духом <Господь> обещает Царство Небесное. Нищими же Он называет живущих в нужде и убожестве, но не просто всех людей такого рода. Он ублажает, но именно тех, которые нищи духом, т. е. тех, которые по внутреннему и сердечному смирению и благому произволению таким образом распорядились всем внешним, что проводят жизнь в убожестве.

Нищие духом — это те, которые скромно, без заносчивости и не ища наслаждений для души или разума, переносят нищету либо волею, либо в благородном расположении духа, хотя и поневоле терпят бедность.

Четыре вида духовной нищеты показали мы — в самоунижении, в воздержании, в ненакопительстве, в терпении.

Та же женщина, которая не для покрытия и согревания тела употребляет одежду, а для показности и щеголяния изяществом и цветностию ее, не только бесплодие души обнаруживает перед смотрящими на нее, но покрывается и бесстыдством блудническим. Таковая и таковой мужчина да слышат Того, Кто сказал:«Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских.» (Мф. 11:8). «Наше бо житие на небесех»,- говорит святой Павел (Флп. 3:20). Не допустим же себя ради мягкости одежд с неба сброшены быть в жилища князя века нынешнего.

Смерть души будет лукавый мрак, от печали мира этого находящий на душу.

...Имеется и иного рода пресыщение и дурное пьянство, которое бывает не от еды и не от напитков и проистекающих от них удовольствий, но — от гнева на ближнего, и ненависти, и злопамятства, и проистекающих от них зол...

Плотское желание, будучи независимым от воли и явно враждебным закону духа, — хотя у целомудренных, путем силы воли, и держится в рабстве и послабляется только в целях деторождения, — как-то от начала привносит осуждение, будучи тлением, и называемо так, и рождает, конечно, для нетления, и является страстным движением человека, не сознающего чести, которую наше естество прияло от Бога, но потом уподобилось животным.

Плоть не должно оставлять без внимания. Иначе как она будет нашею? Как удержим ее за собою? Как отразим подступы к ней лукавого, — особенно когда узнаем, как духовно противодействовать духам злобы.

...Как земля не воздает полезных плодов, если не трудиться на ней, так и душа, без наличия духовных подвигов, не произведет ничего богоугодного и служащего ко спасению.

Относительно нас: целомудрие и праведность, смирение и терпение так или иначе причиняющих нам зло, и раздача имущества, еще же и злострадание тела в постах и бдениях, и, одним словом сказать, — распятие себя со страстями и похотями во исполнение заповедей Божиих, — не только является выявлением насколько истинно мы веруем обещаниям Христовым, но и, так сказать, делает Бога в свою очередь должником дарования нам вечной и незыблемой жизни, и наслаждения, и славы, и царства.

Лучшим Промыслом относительно нас управляются дела, и часто мало, или даже и совсем не заботясь, мы пребываем с Богом и нам подобает быть благодарными за этот дар и смиренными перед лицом Даровавшего, а не надмеваться.

Заботящийся о красоте, много думающий о себе по знатности предков, по блеску одежд и по другим таким вещам, обличает в себе детскую незрелость ума, ибо все такое — прах; праха же что ничтожнее?

Что тебе в славе человеческой, о человек, или, лучше, в пустом имени славы, которое не только не имеет того, что именует, но и лишает того?

Ищущий славы от людей, от самых ради ее дел, обыкновенно встречает бесславие. Заботящийся о красоте, много думающий о себе по знатности предков, по блеску одежд и по другим таким вещам, обличает в себе детскую незрелость ума, ибо все такое — прах; праха же что ничтожнее?