Григорий Палама

Григорий Палама

Святитель (~1296–1357)
Тематика цитат

Загрузка плеера...

Цитаты:

О плаче

После стяжавших неотъемлемое богатство нищетою в духе, Единый блаженный объявляет причастниками блаженства своего плачущих, говоря: блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5:4). Почему же Христос Господь так тесно сочетал с нищетою плач? Потому что он никогда не разлучен с нею. Но печаль при мирской нищете смерть души делает, говорит Апостол; а печаль при нищете по Богу покаяние нераскаянно во спасение души делает (2 Кор. 7:10). Притом за непроизвольной нищетой следует непроизвольный плач, а за произвольной — произвольный. Поскольку ублажаемый здесь плач соединяется с нищетой по Богу, то подразумевается, что он ради нее бывает и от нее, как от причины, во всем зависит, и только в связи с нею духовен и произволен...
Приидем же и мы, в блаженной нищете духом, припадем и восплачемся перед Господем Богом нашим (Пс. 94:6), чтоб и прежние грехи омыть, и неподвижными на зло самих себя сделать, и причастия Духа Утешителя сподобиться и Им пребыть утешаемыми, Ему славу воссылая с Безначальным Отцем и Единородным Сыном, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

...Братия, давайте и мы, через дела покаяния, возьмем себя в руки, расстанемся с лукавым и его скотом; отделимся от свиней и питающих их рожков, т. е. гнусных страстей, и приверженных им; отступим от дурного пастбища, т. е. от злого навыка; бежим из страны страстей, которая — неверие, ненасытность и неумеренность, в которых заключается тяжкий голод добра и страдательное состояние хуже голода; притечем к Отцу бессмертия, Дарователю жизни, идя посредством добродетелей путем жизни; ибо там мы найдем Его вышедшим нам навстречу и дарующим нам разрешение наших грехов, знак бессмертия, залог будущего наследия. Так и блудный сын, как научаемся от Спасителя, время пребывания своего в стране страстей, хотя и обдумывал и даже выговаривал слова покаяния, однако не получал от этого никакого блага, пока, не оставив все те дела греха, он бегом не пришел к Отцу. И <тогда>, получив то, что превышало его надежду, он, конечно, в смирении пребывал оставшееся время жизни, целомудренно и праведно живя и сохраняя неповрежденной обновленную в нем благодать, которую да улучим и мы и сохраним неуязвленной, дабы и в будущем веке нам радоваться вместе со спасенным блудным сыном в Горнем Иерусалиме, Матери всех живущих, Церкви перворожденных, в Самом Христе Господе нашем...

Раньше для нас было закрыто небо, и мы были сынами гнева, который заключался в том, что мы справедливо были оставлены Богом, вследствие нашего греха и неверия; но ради безгрешности во Христе нашего естества и послушания Богу мы стали чадами благоволения, связанные воедино со Христом, и возлюбленные сыны и небо открыто для нас, чтобы и на нас сошел Дух Божий и пребывал в нас, и в надлежащее время мы были подъяты Им на небо, когда Воздвигший Христа из мертвых оживит и наши смертные тела, через обитающего в нас Духа Его, претворяя тело смирения нашего и творя его сообразным Телу славы Христовой, через Которого мы обогатились бессмертием и воззваны на небеса, где выше всякого начала и власти, одесную Величия, посажено на престоле наше естество. О, глубина богатства, и премудрости, и человеколюбия Божия! До такой степени знал Бог, как переделать наше преступление, происшедшее по добровольному уклонению от Него, на несравненно лучшее, Своею премудростью, и силою, и человеколюбием! Ведь если бы не сошел с небес Сын Божий, для нас было бы безнадежным возвращение на небо; если бы Он не воплотился и не пострадал плотию, и не воскрес, и не вознесся ради нас, мы бы и не познали бездну любви к нам Бога; ибо, если еще в то время, когда мы были нечестивцами Он не воплотился бы ради нас и не подъял страдания, мы, которые вознесены Им на такую высоту, не были бы удержаны от низкопробной гордыни. Ныне же, когда, ничего не привнеся от себя, мы подъяты на высоту, мы пребываем в смирении и, с осознанием взирая на величину обетования и благодеяния, всегда становимся смиреннее, — в чем и спасение.

Ни пост, ни псалмопение, ни молитва сами по себе не могут нас спасти, но спасает совершение их перед очами Божиими; ибо, как солнце согревает освещаемое им, так очи Господни, взирая, освящают нас. Совершается же это перед лицем Божиим тогда, когда ум выдержанно взирает на Него, и по причине взирания на Него совершаются пост, и пение псалмов, и молитвы; но когда во время молитвы и псалмопения дух по временам простирается к Богу, по временам же приходит в упадок и беспокойство, то необходимо разуметь, что мы еще не всецело предали себя Богу и не в законе Божием вся цель того, что нами совершается; потому насколько мы отступаем от дел праведности, настолько не можем пребывать перед очами Божиими. «Нечестивые не пребудут пред очами Твоими», говорится (Пс. 5:6). Но мы, лежащие израненными, будем призывать Господа, могущего возложить на наши раны пластырь и перевязать их.

Поскольку справедливо мы были преданы в рабство диаволу и смерти, то долженствовало, конечно, чтобы и возвращение человеческого рода в свободу и жизнь было совершено Богом по принципу правды. Но не только Божественным правосудием человек был отдан в рабство позавидовавшему ему диаволу, но и сам диавол, отстранив от себя праведность, беззаконно же став любителем власти и самодержавия, лучше же сказать, тирании, противящимся правде, насилием действовал против человека. Итак, Богу было угодно сначала принципом правды низложить диавола — именно как тот является ее нарушителем, — а затем уже и силою низложить его в день Воскресения и будущего Суда; ибо это — наилучший порядок: чтобы правда предшествовала силе, и есть дело Божественного поистине и благого владычества, а не тирании, где правда могла бы лишь следовать за силою. Происходит известная параллель: – как от начала человекоубийца диавол восстал на нас по зависти и ненависти, так Начальник жизни подвигся за нас по преизбытку человеколюбия и благости; как тот беззаконно жаждал уничтожения Божией твари, так Творец сильно желал спасти дело Своего творения; как тот, действуя беззаконием и обманом, соделал себе победу и падение человека, так Избавитель в праведности и премудрости нанес полное поражение начальнику зла и совершил обновление Своего создания. Итак, Бог мог бы действовать силою, но не сделал этого, а поступил так, как это соответствовало Ему, именно действуя принципом правды. На основании же этого сам принцип правды приобрел особое значение, именно по той причине, что она была предпочтена со стороны Того, Кто обладает силою непобедимою; подобало же и людей научить, чтобы они через дела проявляли праведность ныне, в это тленное время, дабы во время бессмертия, приняв силу, имели ее нетеряемой.

О сребролюбии

...Страсти, сребролюбием порождаемые, труднопобедимыми делает неверие в Божественное Промышление. Неверующий в Промышление это на богатство опирается надеждою своею. Такой, хотя слышит слова Господа, что удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Мф. 19:24), но ни во что вменяя Царствие, и притом Царствие Небесное и вечное, а вожделевает земного и текучего богатства, которое и когда не имеется в руках вожделевающих его, самым тем, что вожделевается, величайший приносит вред. Ибо хотящие богатиться впадают в искушения и сети диавольские, как говорит Павел (1 Тим. 6:9). Оно, и когда присуще — имеется в руках, дома, — показывает свою ничтожность тем, что, несмотря на свое присутствие, все еще жаждется неразумными, которых не умудряет даже опыт. Ибо эта несчастная страсть не от бедноты, а скорее беднота от нее; сама же она от безумия, по которому весьма праведно от общего Владыки всяческих Христа получает имя и человек, разоряющий житницы свои и большие созидающий (Лк. 12:18). Ибо как не безумен тот, кто ради вещей никакой существенной пользы принести не могущих, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения (Лк. 12:15), — таких вещей ради предает наиполезнейшее.

О убийстве

Не убий (Исх. 20: 13), чтобы не лишиться сыновства Тому, Кто и мертвых животворит, и не стать делами своими сыном исконного человекоубийцы. Поскольку же убийство происходит от ударов, удары от поношения и брани, эти от гнева, а гнев от причиняемого нам другими ущерба и вреда, или от удара, но: "Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку", — сказал Христос (Лк. 6: 29) Итак, ударившему не отплачивай ударом, и поносящему — поношением. Ибо таким образом и себя самого, и озлобляющего тебя избавишь ты от греха убийства. Ты получишь прощение, в чем погрешил перед Богом; ибо говорится: отпущайте, и отпустят вам (Лк. 6: 37), а злословивший о тебе и зло тебе сделавший приимет наказание — муку вечную; ибо кто речет брату своему: уроде, повииен есть геенне огненней (Мф. 5: 22), сказал Христос. Итак, если сможешь с корнем исторгнуть зло и в душу вселить блаженную кротость, воздай славу Христу, наставнику и содетелю добродетелей, без Коего, как научены, не можем мы сделать ничего хорошего. Если же не можешь пребыть безгневным, укори себя, когда прогневаешься, и покайся перед Богом и перед тем, кто услышал от тебя или пострадал что злое. Ибо кто в начатках греха раскаивается, тот не дойдет до конца его; и кто о малых грехах не болезнует, тот через них впадет и в великие (Сир. 19: 1).

О уединении

Если же желает кто обогатиться освящением, без которого никто не увидит Господа (Евр. 12:14), да пребывает в своей келье, умерщвляя тело и молитве будучи прилежным в смирении, ибо для того, кто хорошо пребывает в уединении, келья служит пристанищем целомудрия. Внешнее же все, особенно бывающее на торжищах и праздничных гуляниях, исполнено блудного смешения, которое через слух и зрение проникает в душу приближающегося к ним монаха и погружает его в срамные помышления и движения. Можешь и огнем попаляющим назвать этот мир грешный, который веществом горючим делает для себя вращающихся в нем, и всякий в них вид добродетели превращает в пепел. Огонь не сжигающий нашелся некогда в пустыне. Ты же вместо пустыни сиди в келье, и укройся в ней немного, пока не пройдет зной страстности: ибо, когда она пройдет, пребывание на открытом воздухе не вредит. Тогда ты и духом нищею воистину будешь, господство над страстями приобретешь, и блестяще ублажена будешь от Того, Кто оказал: «Блаженны нищие духом, ибо тех есть Царствие Небесное» (Мф. 5:3).

О уме

Прежде всего наше имение и богатство — это врожденный наш ум. До тех пор пока мы держимся спасительного пути, мы имеем его сосредоточенным в отношении самого себя и в отношении Первого и Высочайшего Ума — Бога; когда же откроем двери страстям, тогда немедленно он расточается, блуждая вокруг плотских и земных вещей, вокруг многовидных услаждений и связанных с ними страстных помыслов. Его богатство — это здравый смысл, который до тех пор пребывает в нем и проводит различие между добром и злом, доколе он сам пребывает в заповедях и единении с Богом, повинуясь Высочайшему Отцу. Если же он сбросит узду, тогда он расточается на блуд и безрассудство, расточается по частям на то и другое зло. Это же, посмотри, относится и ко всякой нашей добродетели и силе, являющимися воистину нашим богатством, которое, если под действием многовидного зла поддается ему, — расточается. Ибо ум по своей природе простирает желание свое к единому и истинному Богу, единому благому, единому желанному, единому дающему наслаждение, не смешанное ни с какой печалью. Когда же ум расслабеет, тогда душевная сила истинной любви отклоняется от этого истинного достойного предмета стремлений и расточается на всевозможные стремления услаждения: то расточается на вожделение не необходимых яств, то на вожделение нескромных тел, то на вожделение неполезных вещей, а иногда на вожделение тщетной и неславной славы. И таким образом несчастный человек разменивается на мелочь и, связанный мыслями о подобного рода вещах, и самое солнце, и воздух — общее богатство для всех — без удовольствия вдыхает и созерцает.

Началом подражания Христу является Святое крещение, являющееся образом погребения и Воскресения Господа; серединой — добродетельная жизнь и управление жизни по Евангелию; а завершение выражается в победе над страстями, путем духовных подвигов, которая производит жизнь беспечальную, неразрушимую и небесную, как и Апостол нам говорит: «Если по плоти живете, то умрете, если духом дела плотские умерщвляете, живы будете» (Рим. 8:13). Итак, те, кто живут сообразно Христу, подражают Его жительству во плоти; каждый из них умрет в свое время, поскольку и Он умер во плоти, и согласно ей они воскреснут, сообразно Ему, прославленными и нетленными; однако не теперь, но когда придет время; кроме того, они и вознесутся, как и говорит это Павел: «Восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4:17).

Когда будет мирное время для благочестия, то путем добродетели умерщвляя злые страсти и вожделения, человек таким образом является берущим крест свой и следует за Господом. Когда же наступило бы время гонения, то, презрев свою жизнь и предав душу свою за благочестие, человек таким образом берет крест свой и следует за Господом и таким образом наследствует вечную жизнь. Ибо Христос говорит: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10:39). Что же означают эти слова: потерявший душу сбережет ее? Человек двойственен : внешний, имею в виду — тело, и внутренний наш человек, именно — душа. Посему, когда внешний наш человек предает себя на смерть, этим он губит свою душу, отделяемую от него; когда же за Христа и Евангелие он таким образом погубит ее, тогда-то воистину обретет ее, доставив ей небесную и вечную жизнь, и во Всеобщем Воскресении имея ее таковой, благодаря ей и сам — имею в виду и по плоти — он станет таким же небесным и вечным. Но поскольку это — тяжко и велико и дело только совершенных, и, так сказать, апостольское дело: распять плоть со страстьми и похотьми, быть готовым на крайнее бесчестие и на позорнейшую смерть ради добра, погубить душу свою ради Евангелия, — то, то что затем Господь, допуская, говорит, служит в утешение тем, которые не имеют сил для такого, превосходящего естество, подвига: Кто принимает вас ( т. е. апостолов и последующих за ними отцев и учителей благочестия), принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня (Мф. 10:40).

Как новорожденный младенец имеет силу от природы стать мудрым, и потенциально он — мудр; с течением же лет, если при этом существуют и содействующие развитию обстоятельства, тогда и, действительно, будет мудрым, — так и возрожденный через Божественное крещение воистину восприял потенциальную силу, чтобы стать сообразным телу славы Сына Божиего; так что если будет шествовать в новизне жизни, жительствуя согласно Христу и по Его Евангелию, то в Воскресении, при происходящей от этого силы для совершенства, уже не верою и надеждою, но самой истиной и вещью возымеет прославленное и чистейшее тело, какое и Сам Господь имел после Воскресения. Воскреснут же и мертвые тела нечестивцев, но не в небесной славе, потому что они не будут сообразными телу Славы Христовой; не узрят они обетованного верным видения Бога, которое именуется также и Царством Божиим; ибо говорится: да возмется нечестивый, да не видит славы Господни (Ис. 26:10). Но рожденные и вскормленные о Христе и пришедшие, насколько это возможно, в меру возраста исполнения Христова, блаженно сподобятся Божественного сияния и сами воссияют как солнце в Царстве Отца их. Этого же Божественного сияния и светозарности и Адам, быв участником прежде преступления, как бы воистину одетый в торжественное одеяние славы, не был наг и не стыдился, что наг, но был гораздо более, так что и выразить невозможно, украшен, чем ныне носящие на себе диадемы, украшенные множеством золота и драгоценными камнями. Это наше естество, постыдно обнажившееся, вследствие преступления, этого Божественного сияния и светозарности. Слово Божие, помиловав и по человеколюбию восприяв, показало на Фаворе избранным из числа учеников — вновь и еще в более сильной степени облеченным в эту Божественную светозарность, чем некогда мы были, и ясно представило, каковыми мы, верующие в Него и получающие в Нем совершенство, будем в будущем веке. Ты найдешь, что залоги этого совершенства, принадлежащего живущим о Христе, были явно даны уже в этой жизни святым Божиим, наслаждающимся уже теперь благом будущего века. И, предваряя, это явил Моисей, на славу лица которого не могли взирать сыны Израилевы, и после него еще нагляднее показал Сам Господь, просияв на горе во свете Божества до такой степени светозарно, что ни даже избранные из учеников, хотя и приявшие тогда духовную силу, взирая, не могли выдержать. Лицо же Стефана, как написано, выглядело как лицо Ангела, и сам он, с земли взирая за пределы небес, где Христос воссел одесную величия, видел пренебесную славу Божию. Да и мало ли было бы затем перечислять и приводить всех тех, которые еще здесь прияли залоги будущих благ и блаженно улучили такового Божественного сияния и светозарности, что да будет и нам получить благодатию и человеколюбием, ради нас воплотившегося, и страдавшего, и погребенного, и воскресшего, и поникновенное наше естество на небеса вознесшего и почтившего соседением с Отцем, — Иисуса Христа, Господа нашего.

О Спасителе

... <диавол> и не касался <Христа> до тех пор, пока не узнал, что Христос имеет плоть, подвластную страданию, ибо, постившись в пустыне сорок дней и не голодая, — ибо если и имел тело, способное испытывать страдание, но тогда не совершил бы этого и не выдержал, если бы не допустила этого сочетанная с телом сила Всемогущего, — Он, как говорит Евангелие, потом взалкал (Мф. 4:2). Тогда-то впервые дерзнув и приблизившись, началозлобный принес искушения, стараясь проникнуть в Его душу. Поскольку же с силою был отринут и, опять приступив, искушая всеми вообще способами услаждения, был державно побежден, то, ослабевший и разбитый и постыженный, бежав, отступил. Почему же оказался разбитым искуситель, дерзнувший приступить по удобоболезненности тела <Богочеловека>? — Потому что безгрешного Человека он побуждал к совершению греха. Итак, бежит таким образом постыдно отбитый, Христос же не ослабел в преследовании его, изгоняя его из душ одержимых им, исцеляя одержимых болезнями единым повелением, воскрешая мертвых, не только недавно умерших, но даже уже разлагавшихся; к тому же, проповедуя покаяние, и объявляя, что приблизилось Царство Небесное, и приводя души к вере и к образу жизни, противоположному тому, чему учил супостат; затем, грешников обращая и принимая, и не только же это, но и Своим ученикам даруя власть над бесами. Было ли это разве выносимо для сатаны и отступивших вместе с ним ангелов? Разве, обдумывая, каким образом сокрушить враждебную ему таковую силу, он ничего не предпринял бы? Разве ему было выносимо, что живет такой Человек, Который изгоняет его из людей и свергает с многовидной его тирании над ними? Потому вот, бешенствуя на Христа, но поскольку он знал по опыту, что Его Богомужная Душа неприступна ни для каких страстей, которых он сам явился начальником, и совершенно невосприимчива для смерти, которой он сам по себе явился творцом для людей, в то время как тело Его подвержено болезням и смерти, то, не будучи допущен сам от себя нанести Ему таковую смерть, он движет души неверных иудеев к убийству Его, возбудив в них зависть и неукротимое бешенство против Него, потому что и их Христос обличал и отвергал как злых. Итак, он движет и возбуждает их к убийству Его, к казни бесчестной и применяемой только в отношении злодеев и нечестивцев, полагая таким образом и Его отстранить от земли, и самое имя Его сделать поносимым. Дерзко же сатана был уверен, что когда Он умрет, то и Его душу, как и души всех от века, он будет иметь заключенной в аду.
Таким образом, обманщик обманулся, напав на плоть Христову как подверженную болезням и смерти, и вот против воли принес Свет в мрачную и вожделенную для него преисподнюю, и представил Дарователя жизни душам, тиранствуемым им в силу духовного умерщвления; не только это, но и Тело, от Которого проистекло Воскресение и бессмертие, он смешал с мертвецами, поспешив предать его смерти и могиле. Мог же Господь воистину и эти его злые умыслы разрушить, но не сделал, напротив, еще больше пожелал претерпеть страдания ради нас, для чего и стал человеком.

Если бы Он не был человеком, то невозможно было бы Ему пострадать, а если бы не был Богом, бесстрастным по Божеству пребывая, то не мог бы плотию ради нас принять такую смерть, благодаря которой даровал нам восстание или, лучше сказать, воскресение и бессмертие; и не веровалось бы, если бы Он не был Богом, что Он действительно мог не испытывать страдания, но что добровольно изволил пострадать, чтобы показать, что Его смирение имело нас освободить и воздвигнуть и, уча, на деле явить, что необходимо до смерти бороться за праведность и возвестить верующим силу бессмертия; бессмертия, которое будет заключаться не только во всегдашнем пребывании, но в пребывании, непричастном вечной гибели, — я говорю об ужасающем таковом наказании, уготованном для диавола, — в пребывании, которое будет выражаться в совечнетвовании вместе с благими Ангелами, в сонаслаждении прекрасным и нескончаемым Царством. Вот почему ради этого Он подверг Себя смерти, которой не был должен, но которой Он подвергся ради нас, чтобы нас, подвергнувшихся смерти в силу долга , освободить или искупить от рабства диаволу и смерти; смерти же, имею в виду и по духу, и по телу, во времени и в вечности, потому что за нас — повинных по причине греха, дав в искупление Свою невинную по причине безгрешности — Кровь, Он искупил нас от вины, отпустив нам грехи и рукописание их на Кресте разорвав, искупил нас от тирании диавола. Ибо тот, прельстившись и как бы широко разинув пасть и поспешив пролить таковую Кровь Владычню, Которая — наше Искупление, не только неповинную, но и богатую Божественной силою, — не только от этого ничего не приобрел, но, наоборот, оказался крепко связанным, выставленным на поругание Крестом Христовым; и, таким образом, мы были исторгнуты из его рабства и перемещены в Царство Сына Божия, мы — которые были раньше сосудами гнева Божия, а ныне, благодаря Ему, стали сосудами милости Божией, Который связал сильного диавола и расхитил его сосуды; Который справедливо затем, как неправедно умерщвленный по внушению диавола, воцарился над нами, правосудием таинственно победив началозлобного, и явно показав всемогущую силу, и одолев смерть по телу, и восстав тридневным из мертвых, и восшедши на небеса, и воссевши одесную Отца в той самой плоти, которую ради нас носил и согласно которой умер, сделав достоверным для нас воскресение из мертвых, и возвращение на небо, и наследие Царства, — если только и мы, подражая Ему, будем праведностью одолевать князя греха, отражая его нападения и подстрекательства к дурным страстям и доблестно перенося его злоухищрения.

Господь становится и Учителем нашим, словом указывая путь, ведущий в жизнь, и величайшими чудесами делая достоверными слова учения. И оправдывается, таким образом, человеческая природа: что не от самой себя она имеет зло; оправдывается и Бог: что не является виновником и творцом какого-либо зла. Ибо если бы со-вечное Отчее Слово не вочеловечилось, то этим было бы очевидно, что по самой природе грех находится в человеке, поскольку от века не было человека, свободного от греха, и можно было основание для упрека отнести к Творцу, якобы Он не есть Творец добра, или Сам не есть добр; еще же — что Он и несправедливый Судья, как неправедно осудивший человека, который уже был создан Им как заслуживающий осуждение. Потому Бог воспринимает человеческое естество, чтобы показать, до какой степени оно — вне греха и настолько чисто, что было возможно соединить его с Собою по Ипостаси и чтобы нераздельно оно было в вечности с Ним; и, таким образом, на деле сделать явным для всех, что Бог — благ и праведен, и Творец добра, и Наблюдатель справедливого приговора. Ибо хотя сатана и со-отступившие вместе с ним Ангелы ниспали с небес, однако, на основании сохранивших свой чин Ангелов, можно видеть, что зло в Ангелах не по естеству, но, напротив, что по естеству в них добро, и Творец их, по естеству, есть Добро, Которым сатана праведным приговором осуждается на вечный мрак, как ставший по своей воле виновником зла тем, что уклонился от прекрасного Добра. После же того, как Адам пал тем, что отклонился от добра на зло, никого не оказалось, кто был бы неподвижен на зло, и после Адама не обнаружился такой человек.

Не рукою только чудесным образом Владыка его Человеческое естество обновил, но и усваивает его в Самом Себе, не только восприяв человеческое естество, от падения спасая его, но и всецело облекаясь в него непостижимым образом и нераздельно соединившись с ним и родившись, будучи Богом и вместе человеком; родившись, действительно, от женщины, дабы возвысить это естество, созданное Им, но по злоумыслу лукавого украденное — от Девы же родившись для того, чтобы сделать нового Человека, ибо если бы Он происходил от семени, тогда бы Он не был Начальником и Вождем новой и отнюдь нестареющей жизни и, будучи старой чеканки, не было бы Ему возможным восприять в Себе полноту чистого Божества и сделать Свою плоть неистощимым источником освящения, так чтобы преизбытком силы смыть прародительское осквернение и стать довлеющим для освящения всех последующих. Посему не Ангел и не человек, но Сам Господь до такой степени благоволил по милости спасти нас и воссоздать, пребывая неизменно Богом, став же совершенным по нашему образу — Человеком.

Давид воспевает: «Ты восшел на высоту, пленил плен, принял дары для людей» (Пс. 67:19). Таким образом через страсти и плоть Он обратил в бегство диавола; Богу же и Отцу принося ее в Жертву, как непорочную и всесвященную жертву, — о, неописуемая щедрость! — примирил с Богом нас, ставших с Ним единого рода. Поскольку же Он принял страдания по воле Отца, то этим Он стал нам в пример, которые через свое непослушание погубили себя, а через послушание Христово спасены. Явил же, что и смерть Его гораздо драгоценнее присущего диаволу бессмертия, худшего десятка тысяч смертей и подлежащего будущей каре, потому что смерть Его явилась виновницей воистину Бессмертной Жизни, а не второй и вечной смерти, но смерть Христова в небесных храмах со Христом пребывает, ибо Сам восстав в третий день от мертвых и, после того как представил Себя живым для учеников, вознесшись на небо и пребывая бессмертным, Воскресение нам и бессмертие и на небесах вечную и незыблемую и воистину блаженную жизнь даровал и сделал достоверной; единой смертью Своей плоти и единым Воскресением ее исцеляя нас от большей для нас смерти души и тела и освобождая нас от большего плена, именно плена души и тела.

Необходимо было тех, которые послушают Его, сделать свободными от рабства диавола; поскольку же человек, испытав на себе гнев Божий, а гнев же Божий заключался в том, что человек справедливо был оставлен Благим, был предан в плен диаволу, то необходимо было человека примирить с Творцом, ибо иначе и не было бы возможным освободить его от этого рабства. Следовательно, была нужда в Жертве, примиряющей нас с Высочайшим Отцом и освящающей осквернившихся общением с лукавым. Значит, была нужда в Жертве очищающей и чистой, но также была нужда и в Священнике, и тоже чистом и безгрешном. Нужда же была и для нас в Воскресении, не только в воскресении по духу, но и — по телу, ради будущих людей, в Воскресении, которое будет после в надлежащее время. Итак, нужно было не только даровать нам это освобождение и Воскресение, но и удостоверить или «поручиться»; к тому же — даровать нам восстановление или «вознесение» и нескончаемое гражданство на небесах. Нужда же была во всем этом не только для бывших в то время и для будущих людей, но гораздо более — для всех прежде от века рожденных, потому что людей в аду было гораздо в большем числе, чем будет людей в будущем. Потому-то, думаю, пришел Христос при завершении веков. Таким образом, была нужда, чтобы и в аду было проповедано Евангелие и явлено это великое Домостроительство спасения, и даровано полное освобождение от пленивших бесов, и освящение, и будущее обещание. Итак, конечно, нужно было, чтобы Христос сошел и во ад, но все это в духе правосудия и правды, без чего Бог ничего не совершает.