Нил Синайский

Скакание плоти и срамное пожелание, наказав бичом поста и словом, убедим безмолвствовать.

Изнуряй плоть добрыми трудами, но позаботься не приводить ее в совершенный упадок.

К чему так щедро утучняешь плоть свою, которая, еще немного, и станет пищею червей.

Плотские нравом извергнуты будут вне Царствия.

Когда отречешься от всех вещей, будь внимателен к темным помыслам, которые станут укорять тебя в обеднении, представляя тебе теперешнее — скудость во всем, нищету и бесславие. Все для того, чтобы привести тебя в раскаяние о такой славной добродетели. Но если вникнешь в разумность такого подвижничества, то найдешь быстрее именно то, в чем укоряют тебя, за что и сплетется тебе венец.

Бороться должно нагому, и не только нагому, но и намазанному маслом. Обнажение делает, что борца не за что ухватить противнику, а намазывание маслом, если и будет он схвачен, дает ему возможность ускользнуть из рук схватившего. Почему противники стараются осыпать друг друга землею, чтобы, пылью придав шероховатость гладкости масла, сделать противника удободержимым, когда будет схвачен. Но что там — пыль, то в нашем подвиге дела земные, а что там — масло, то здесь не имение забот.

Как скрываешь от людей грехи свои, так скрывай от них и труды свои. Ты стыдишься открывать о постыдных делах своих, чтоб не подвергнуться поношению и унижению, — что полезно было бы для души твоей. Бойся показывать и труды свои, чтобы грех человекоугодия не принес пагубы душе твоей. Если одному Богу открываешь, постыдные падения; то не открывай людям своих противоборствий им, чтоб не сочли их увенчанием победы.

Скрывай язык свой в деятельном прохождении подвижничества, т. е. вместо языка пусть говорят подвиги; ибо в таком случае и молча будешь иметь свидетелями о жизни твоей достойных веры сожителей своих — труды. О ком свидетельствуют какие-либо наличные труды, тому нет нужды свидетельствовать о себе языком своим.

Не наряжайся в красивые одежды, чтобы явственно не одеться тебе в демона тщеславия; ибо не красота одежд указывает, что ты носишь одежду добродетелей, но подвижнические труды, как золотые украшения, свидетельствуют о красоте одежды души твоей.

Великое нечто человек, когда помогает ему Бог, а коль скоро оставлен он Богом, познает немощь естества своего.

Хотя и почтены мы свободою произволения; однако же без содействия свыше не можем на пути настоящей жизни совершить ни одного доблестного дела.

Заботится о нас Бог, когда и мы заботимся о духовном.

Но и содействие свыше требует также нашего произволения.

Заботится же о нас Бог, когда и мы заботимся о деле духовном.

Тогда возненавидишь порок, когда рассудишь, что это демонский блещущий над нами меч.

Кто не ожидает, что даст отчет в сделанном им, тот, конечно, будет держаться всякого порока.

Послушание Божиему повелению обыкновенно дарует жизнь и бессмертие, а непослушание — мертвенность и тление.

Похвалы надмевают до безумия, и своею усладительностию уничтожают в деле то, чем заслуживало оно награду.

Под ворами подразумеваются извне приходящие похвалы (Мф. 6:20), и безрассудством и кичливостию внезапно расхищающие драгоценности, собранные многим трудом добродетели.

Неумеренная говорливость предает во власть демонам печали и гнева.

Праздность, особенно для невежд, есть начало худых дел.

Безделие для многих служит причиной многого худого, бездействием, умножая как обычные уже пороки, так научая тем, которые пока не были еще обычными.

Праздность — нововводительница и имеет великую способность обучать новым порокам.

От привычки происходит навык, а навык обращается в природу; превратить же и изменить природу трудно.

Проси у Бога не приятного, но одного полезного. Если попросишь первого, Бог не даст; а если и получишь, оно пропадет.

Много раз, молясь, просил я, да будет мне, что казалось благом для меня, и настаивал на прошении, неразумно принуждая волю Божию, а не Богу предавая устроить лучше то, что Он знает полезным для меня. Но, получив просимое, бывал потом в великой скорби, и именно за то, что не просил, — да будет лучше по воле Божией; ибо дело оказывалось для меня не таким, как я думал.

...Имеющим уста, день и нощь отверстые на песнословие Божие, с готовностию отверзается сокровище небесных благ.

Огради себя от высокомерия, ни с кем не входи в ссору, чтобы не быть осужденным за высокоумие.

Будем осуждать самих себя, и Судия умилостивится; ибо будучи благим радуется Он, видя, что грешник расточает бремя свое.

...Если хочешь ни здесь, ни там не понести наказания, требуй отчета у себя самого. Ибо если сами себя осуждаем, то не будем осуждены.

Если чтишь Бога, то почитай и родивших тебя. Если боишься Бога, то в продолжение всей жизни бойся отца и матери.

…<Те, кто> думают достигнуть знаменитости роскошью и тем явно выставляют на обозрение свое безумие, предосудительное вменяя себе в похвалу и думая тем обратить на себя внимание и заслужить удивление, за что достойны они презрения и осмеяния
.

Должно отказаться от роскоши; потому что она вовлекает в дела, от которых после трезвения бывают воздыхания.

...Менее вредно нерадение, нежели сколько вредит обычно самомнение...

Многие, полагаясь на себя по причине некоторых добродетелей и не ожидав, что войдут к ним осуждающие и расхищающие душу демоны, думали о себе высоко.

Когда познаешь себя самого, тогда возможешь познать и Бога и, как должно, обозреть мыслию твари.

Бог мог бы делающих худое остановить и против их воли, но не останавливает насильно, чтобы не стеснялась человеческая свобода. Поэтому по собственному хотению и по собственному изволению человек или увенчивается, или наказывается.

Если не возлюбишь блаженных и подлинно Божественных слов Писания, то уподобишься скотам несмысленным и бессловесным.

Как из желания поддержать жизнь обыкновенно едим, пьем, говорим, слушаем, так и к чтению словес Божиих должны мы прилепляться сердцем, не зная в этом и сытости.

Чтением Богодухновенных Писаний люди приобретают многие блага.

Сердце называется сокровенною клетию души, в нем бывает много таких беззаконий, которые видит одно недремлющее Око.

Бог, имея собственно Ему принадлежащую славу, небоязненно сообщает ее всем, не терпя от этого ничего для Себя оскорбительного.

Мала, ничтожна, малодневна и ничем не отлична от весенних цветов эта смешная и позорная слава, воздаваемая тебе людьми, но велик и тяжел последующий за ней стыд. Посему, если не хочешь быть постыженным, не желай и быть прославленным этой непрочной, легко уничтожаемой и умаляемой славой.

Не иначе можно достигнуть славы, как только избегая ее, а пока гонимся за славою, она бежит от нас.

Слава и знатность не в местах, не в одеждах, не в сане, не во власти, но только в душевной доблести и любомудрии.

Славолюбивый подобен любодейной деве, которая, гоняясь за своими возлюбленными, за то более и бывает ими ненавидима, что неистово их любит.

Когда зарождается в тебе помысл сладострастия, противоставь ему стыд от людей и оскорбление Богу.

Матерь сластолюбия — чревоугодие.

Сластолюбие есть дьявольская сеть, влекущая к погибели.

Бегай сластолюбия — этой матери погибели и смерти, не слушай слов его, потому что оно, как волк, ласкает агнцев.