Феофан Затворник

...Кто смирен, тот не может видеть, чтобы кто-либо относился к нему ниже его достоинства; ибо он так низким себя считает, что никто не может отнестись к нему ниже того, как бы ни ухитрялся.

Смирение более всего блюдите, и молитесь о нем, да подано будет, и сами себя почаще теребите, наклоняя на самоуничижение. Как только проснетесь, поскорее позаботьтесь восчувствовать себя негожею, а там и весь день такою же быть старайтесь. На молитву становясь и к Господу приступая, более уничижайтесь. Кто и к Кому дерзает обращаться и беседовать человеческою речью?! — Радуйтесь, когда встретится уничижение внешнее, невольное. Принимайте его как особую милость Божию. Мерою себе поставьте, что, когда вы стоите в полном недовольстве собою, то вы в добром чине; как же скоро хоть малое чувство самодовольства придет, и начнете вы цену себе давать, знайте, что вы не в своем виде, и начинайте тогда теребить себя. Господа ради не забывайте этого пунктика. Все другое ничто, когда этого нет.

Очень жалею о ваших потерях. Господь да утешит вас! Ищете у меня утешения по прежним случаям. Очень рад утешить вас. Но ведь одна и та же песня во второй и третий раз уж не оставляет того впечатления, какое сделано в первый. А в настоящих ваших скорбях ничего нельзя придумать нового, все та же речь: предайте себя и все свое в руки Божии и с Его определениями согласуйтесь вседушно — всем сердцем. Тогда тень скорби, покрывающая случай, начнет редеть, и не дивно, что совсем рассеется. Как это? — сквозь прискорбное узреем Благого — и на сей век, и на будущий. Это да дарует Господь узреть уму вашему и почувствовать сердцем. Молитесь! Господь изольет вам в сердце потребное утешение.

Отрады и утешения не суть окончательное свидетельство о добром настроении. Главное — решимость и ревность Богу угождать, дух сокрушен и сердце сокрушенно и смиренно, и предание себя в волю Божию. Когда сие есть — добре.

Откройте Богу смиренное сердце и согреетесь.

Церковь — утешение ваше. Благодарение Господу, дающему вам ощущать благотворность пребывания в церкви. Святой Златоуст часто поминает, что можно и дома помолиться; но так помолиться, как в церкви, дома не помолишься.

Поздравляю с принятием Святых Христовых Тайн. Да будет это для вас источником утешения, укрепления, вразумления и воодушевления на подвиги великопостного образа жизни по силам вашим.

Трудитесь в молитве. Она источник утешения, мыслей просветление и доброго нрава утверждение.

Очень жалею об усилении ваших немощей. Но в утешение вам что сказать? Терпите, да терпите! И еще: благодушествуйте! Восставьте веру в то, что все от Бога и все во благо нам, хотя мы ясно того не видим. К невидимому — то и потребна вера, а к видимому — к чему вера? Господь да смилуется над вами! Господь да утешит вас утешением внутренним — невидимым. Господь да уврачует вас и Матерь Его Премилосердная и Ангел-хранитель. Поминайте страждущих и утешайтесь их терпением. Поминайте гонимых, мучимых и теснимых, и их терпением воодушевляйтесь.

Нашли ли вы лично для себя где-либо утешение? Господь да утешит вас! Господь есть Отец утехи. И как Он везде есть, то везде, стало быть, утешение готово от Него. Дело за приемлющими, а не за Дающим. Правда, чтобы и принять, от Него же научиться надо. Но Он всем готов и это сообщить. Близок Господь к сокрушенным сердцем. Дитя все плачет, пока не найдет сосцов матери. Как только найдет, тотчас и замолчит. Дай нам, Господи, найти — и замолчать!

«Ходя во плоти, не по плоти воинствуем (2 Кор. 10:3). Христианский подвижник жертвует собой и своей жизнью для добродетели и благочестия. Ибо он лучше свою жизнь предаст на всякий род смерти, чем захочет стать явным нарушителем вечной Божией правды. Жертва великая и священнейшая и основание всех жертв! Ибо жертва героя на войне потому и почетна, что сердце героя предано добродетели и поскольку война для того и предпринимается, чтобы постыдить неправду, а правде доставить торжество. И потому не без оснований апостол Павел жертву добродетели назвал дополнением Жертвы Христовой (Кол. 1:24). Господь идет на вольное страдание. Надо и нам идти с Ним. Это долг всякого, кто исповедует, что силой Страстей Христовых он стал тем, что теперь есть, и того, кто надеется еще получить нечто столь великое и славное, что и на ум никому прийти не может. Как же идти с Ним? Размышлением, сочувствием. Иди мыслью за страдающим Господом и размышлением своим извлекай из всего такие представления, которые могли бы поражать сердце и вводить его в чувство страданий, перенесенных Господом. Чтобы последнее совершилось успешнее, надо себя самого сделать страдающим через чувствительное уменьшение пищи и сна и увеличение труда стояний и коленопреклонений. Исполни все, что делает святая Церковь, и будешь добрым спутником Господа в страданиях.

«Кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12: 50). Господь дает этим понять, что духовное родство, которое Он пришел насадить и возрастить на земле, есть не то, что родство плотское, хотя по форме отношений оно одинаково с плотским. И в нем есть отцы и матери – это те, которые рождают словом истины или благовествованием, как говорит апостол Павел. И в нем есть братья и сестры – это те, которые от одного рождены духовно и растут в едином духе. Родственная связь здесь созидается действием благодати. Но она не внешняя, не поверхностная, а так же глубока и жизненна, как и плотская, только имеет место в другой области – высшей, важнейшей. Потому-то и преобладает над плотской, и когда требует необходимость, приносит ее в жертву своим духовным интересам без сожаления, в полной уверенности, что это есть жертва угодная Богу и требуемая Им.

Цель жизни точно надо определенно знать. Но мудрено ли это? И не определена ли уже она? Общее положение такое, — что как есть загробная жизнь, то цель настоящей жизни всей, безызъятия, должна быть там, а не здесь. Это положение всем ведомо и толковать об нем нечего, хоть о нем меньше всего помнят на деле. Но поставьте вы себе законом для жизни вашей — всеми силами преследовать эту цель — сами увидите, какой свет разольется оттого на временное ваше на земле пребывание и на дела ваши. Первое, что откроется, будет убеждение, что,  следовательно, все здесь есть только средства для другой жизни. Относительно же средств один закон — употреблять их и пользоваться ими так, чтоб они вели к цели, а не отклонялись от нее и не поперечили ей. Вот вам и решение вашего недоумения: не знаю, что сделать с своею жизнию. Смотрите на небо и всякий шаг вашей жизни так соразмеряйте, чтоб он был ступанием туда.

Видит Господь нужду твою и труд – и подаст руку помощи, поддержит и установит тебя так, как следует быть воину, выступающему на брань. Вот где опора! Всего опаснее, если душа вздумает обрести ее в себе самой,– тогда она все потеряет. Зло опять одолеет ее, затмит этот слабый еще в ней свет, погасит этот едва зажегшийся огонек. Душа знает, насколько она бессильна одна; потому, ничего не ожидая от себя, пусть падает в уничижении пред Богом, пусть в сердце своем обратит себя в ничто. Тогда вседейственная благодать из этого «ничто» сотворит в ней все. Кто в конечном самоуничижении полагает себя в руку Божию, тот привлекает к себе Его, Сердобольного, и сильным становится Его силой. Всего ожидая от Бога и ничего от себя, должно и самому напрягаться к действиям и по силе действовать, чтобы было к чему прийти Божественной помощи, было что осенить Божественной силе. Благодать уже присуща, но она будет действовать вслед за твоими собственными движениями, восполняя их бессилие своей силой. Итак, став твердой ногой в самоуничиженном предании себя в волю Божию, и сам действуй, не расслабляясь.

Жизнь есть сила действовать. Жизнь духовная есть сила действовать духовно, или по воле Божией. Такая сила потеряна человеком и пока снова не дастся ему, он не может жить духовно, сколько бы ни полагал намерения. Вот почему излияние благодатной силы в душу верующего существенно необходимо для жизни истинно христианской. Истинно христианская жизнь есть жизнь благодатная. Возводится человек до святой решимости, но, чтобы он мог и действовать по ней, необходимо, чтобы с его духом сочеталась благодать. При этом сочетании нравственная сила, знаменуемая только первым воодушевлением, запечатлевается в духе и остается при нем навсегда. В этом-то восстановлении нравственной силы духа и состоит действие возрождения, совершаемого в Крещении, где ниспосылается человеку как оправдание, так и сила действовать «по Богу», в праведности и святости истины» (Еф. 4:24).

Пребывать в мире с Богом нельзя без непрерывного покаяния. Условие к миру с Богом апостол Иоанн ставит такое: «если сердце наше не осуждает нас» (1 Ин. 3:21). Если нет ничего на совести, можно иметь дерзновение и доступ к Богу в чувстве мира, а если есть, то мир нарушается. Бывает что-нибудь на совести от сознания греха. Но, по тому же апостолу, мы никогда не бываем без греха, и это так решительно, что тот уже лжец, кто иначе думает и чувствует (1 Ин. 1:8). Следовательно, нет минуты, когда бы кто не имел чего-нибудь на совести – вольного или – невольного, а потому нет минуты, когда бы не возмущался его мир с Богом. Отсюда следует, что совершенно необходимо очищать свою совесть, чтобы быть в мире с Богом. Очищается же совесть покаянием; следовательно, непрерывно должно каяться. Ибо покаяние смывает всякую скверну с души и делает ее чистою (1 Ин. 1:9). Покаяние это состоит не в словах только: прости, Господи; помилуй, Господи, – но при нем неизбежны все действия, обусловливающие отпущение грехов, то есть: сознание определенной нечистоты помысла, взгляда, слова, соблазна или другого чего-нибудь, сознание своей виновности в том и безответственности без самооправдания, молитва об оставлении ради Господа до умиротворения духа. Что касается до великих грехов, то их тотчас должно исповедать духовному отцу и принять разрешение, ибо в тех не успокоишь духа одним повседневным покаянием. Таким образом, обязанность непрерывного покаяния есть то же, что обязанность содержать совесть в чистоте и безукоризненности.

Грех изгнан теперь из своих укреплений, занятых добром, разрознен, рассеян в своих силах. «Благодать и грех не вместе скрываются в уме, – говорит святой Диадох, но до Крещения или до Таинства Покаяния благодать извне возбуждает душу к благому, сатана гнездится в глубине ее, стараясь заградить все правые исходы ума; с того же самого часа, в который возрождаемся, демон бывает снаружи, а благодать внутри».

Сердцем распоряжаться никто не властен. Оно живет особой жизнью. Само по себе радуется, само по себе печалится. И тут с ним ничего не поделаешь. Только Владыка всяческих, все содержащий в деснице Своей, властен входить в него и влагать в него чувства, не соображаясь с естественными течениями его изменений.

Быть в каком-нибудь чувстве – очень много значит в духовной жизни. В ком есть оно, тот уже внутри себя и сердца, ибо мы всегда вниманием в действующей части, и если это сердце, то – в сердце.

Отделись дух наш от Бога – и сила, данная человеку от Бога, будет взята от него. Тогда он не может уже управиться ни со стремлениями души, ни с потребностями тела, ни с внешними соприкосновениями. Он бывает предан на разволоку душевно-телесной желательности и внешней житейской суетности, хоть все в видах услаждения. Сравните эти два строя жизни и увидите, что первый – весь внутри себя живет перед Богом, а второй – весь снаружи с богозабвением. Этот последний строй жизни крайне ухудшается тем, что в него входят страсти, которые, коренясь в эгоизме, проникают всю душевно-телесность и всему здесь дают злое, противное духу или страху Божию и совести направление, не созидающее, а разрушающее; и тем делают человека еще более внешним.

«Кто поставил Меня судить или делить вас?» – сказал Господь просившему о разделе с братом (Лк. 12:14). Потом прибавил: «не заботьтесь» (Лк. 12:22), что есть и пить и во что одеться. Прежде же учил оставить мертвых погребать своих мертвецов; в другой раз внушал, что лучше не жениться. Значит, внимание и сердце христиан, отклоняющихся от всего житейского, и свобода от молвы и житейских уз составляют одну из черт духа христианства. То, что Господь благословляет брак и утверждает его неразрывность, что восстанавливает силу заповеди, определяющей отношения родителей и детей, и оставляет должное значение за гражданской властью и гражданскими порядками, не стирает этой черты и не дает христианам права уклоняться от ее хранения и утверждения в сердце. Сопоставь то и другое и увидишь, что на тебе лежит обязанность, при всем житейском строе, держать свое сердце вне житейского. Как же это? Реши сам своей жизнью; в этом вся практическая мудрость. Господь руководит к решению этого следующим правилом: «более
всего ищите Царствия Божия» (Лк. 12:31). Обрати всю заботу на то, чтобы Бог воцарился в тебе, и все житейское потеряет для тебя связывающее и тяготящее обаяние. Тогда будешь вести свои дела внешне, а внутреннее свое, сердце твое будет обладаемо чем-то иным. Но если вследствие этого родится решимость пресечь и это внешнее отношение к житейскому – не будешь в убытке: станешь ближе к цели, которую даст тебе вера Христова.

Что более всего озабочивает ищущего, так это внутреннее нестроение в мыслях и желаниях; вся его ревность обращена на то, как бы устранить это нестроение. К этому другого способа нет, как добыть это духовное чувство, или эту теплоту сердечную, при памяти о Боге. Как только зародится эта теплота, мысли улягутся, внутренняя атмосфера станет ясна, станут видимы все зарождения добрых и недобрых движений души и будет получена власть на отгнание последних. И на внешнее расходится этот внутренний свет, и там дает он возможность отличать должное от недолжного, сообщая и крепость установиться в первом, несмотря ни на какие препятствия. Словом, тогда начинается истинная, действенная духовная жизнь, которая до тех пор была только в искании, а если и проявлялась, то урывками. И при тех влечениях, о которых была речь, бывает теплота, но она прекращается с прекращением влечения. Здесь же теплота, зародившись в сердце, остается неисходной и неотходным держит при себе внимание ума. Когда ум в сердце – это и есть сочетание ума с сердцем, представляющее целость нашего духовного организма.

Теперь рассуждение твое с собою будет не то, что было прежде. Без возбуждения оно обычно уклоняется в общность; теперь, напротив, подражая благодати и под руководством ее, оно все будет относить прямо к тебе самому, без всяких извинений и уклонений, будет обращать к тебе предметы сторонами, наиболее могущими действовать на тебя. Потому, собственно, ты в этом случае не столько размышлять будешь, сколько переходить от ощущения к ощущению.

Господь платит требуемую церковную подать (Мф. 17:27), и все другие порядки, и церковные и гражданские, Он исполнял и апостолов так научил, и апостолы потом передали тот же закон и всем христианам. Только дух жизни принимался новый, внешнее же все оставалось как было, исключая то, что было явно противно воле Божией, как, например, участие в идольских жертвах и тому подобное. Потом христианство взяло верх, вытеснило все прежние порядки и водворило свои. Следовало бы ожидать, что таким образом христианскому духу удобнее будет развиваться и крепнуть. Так оно и было, но не у всех. Большая часть, освоившись с внешними христианскими порядками, на них и останавливалась, не заботясь о духе жизни. Так это и до сих пор ведется. Из всех христиан очень немногие являются христианами и по духу. Что же прочие? Носят имя как будто живы, но они мертвы (Откр. 3:1). Когда апостолы проповедовали Евангелие, то их слово избирало часть Божию из среды всего языческого мира; сейчас Господь, через то же слово, выбирает часть Свою из среды христианского мира. Читающий да разумеет и позаботится узнать наверное, принадлежит ли он к части Господней, и если не найдет удостоверения в этом, пусть постарается стать своим Господу, ибо только в этом спасение.

В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы начинают петь: «Христос раждается», приготовляя верующих к достойной встрече праздника Рождества Христова. Поняв это внушение, и действуй по нему. Углубись в таинство Воплощения Единородного Сына Божия, взойди до начала его в Предвечном Совете Божием о бытии мира и человека в нем. Усмотри отражение его в сотворении человека. Радостно встреть первое благовестие о нем тотчас после падения. Проследи разумом постепенное его раскрытие в ветхозаветных пророчествах и прообразах. Уясни, кто и как приготовился к принятию Воплощенного Бога, под влиянием божественных воспитательных учреждений и действий, среди Израиля, перейди, если хочешь, за пределы народа Божия и там собери лучи света Божия, светящего во тьме, и сообрази, насколько избранные из всех народов дошли до предчувствия необыкновенного проявления Божеского Смотрения о людях. Это будет мысленное приготовление. Но тут пост - соберись же попоститься, исповедуйся и причастись Святых Христовых Таин; это будет приготовление деятельное и жизненное. Если, вследствие всего этого Господь даст тебе ощутить силу Своего пришествия во плоти, то, когда придет праздник, ты будешь праздновать его не из-за чуждой тебе радости, а из-за своей кровной.

Крещение Господа названо Богоявлением, потому что в нем так зримо явил Себя Единый истинный Бог, поклоняемый в Троице; Бог Отец – гласом с неба, воплотившийся Бог Сын – Крещением, Бог Дух Святой – нисшествием на Крещаемого. Тут явлено и таинство отношения лиц Пресвятой Троицы. Бог Дух Святой от Отца исходит и в Сыне почивает, а не исходит от Него. Явлено здесь и то, что воплощенное домостроительство спасения совершено воплотившимся Богом Сыном со присущим Ему Духом Святым и Богом Отцом. Явлено и то, что и спасение каждого может совершиться не иначе, как в Господе Иисусе Христе, благодатью Святого Духа, по благоволению Отца. Все христианские таинства сияют здесь своим божественным светом и просвещают умы и сердца с верой совершающих это великое празднество. Придите, вознесем дух к созерцанию этих таин спасения нашего и пропоем: «Во Иордане крестился Ты, Господи, Троическое явилось поклонение»,– спасение троически созидающее и троически нас спасающее.

«Пасха, Господня Пасха!» От смерти к жизни привел нас Господь Своим Воскресением. И вот Воскресение это «Ангели поют на небесех», увидев свет обоженного естества человеческого в предопределенной ему славе, в лице Господа Искупителя, во образ Которого, силою Воскресения Его, претворятся все истинно верующие в Него и всей душой соединившиеся с Ним. Слава, Господи, преславному Воскресению Твоему! Ангелы поют, радуясь вместе с нами и предвидя восполнение сонма своего. Нас же удостой, Господи, Тебя, Воскресшего, славить чистым сердцем, видя в Воскресении Твоем прекращение нашего тления, семя новой пресветлой жизни и зарю будущей вечной славы, Предтечей которой Ты вошел, воскреснув ради нас. Не только человеческие, но и ангельские языки не способны выразить Твою неизреченную милость к нам, преславно Воскресший Господи!

Христос Своею смертью примирил нас с Богом и открыл через то доступ к нам всех милостей Божьих.

Христос есть Совершитель воплощенного Домостроительства спасения.

Что у вас другие есть недостатки, что дивного и у кого их нет? Но дух хулы и сомнений, надо полагать, есть главный. Ибо он мешает заняться другими. Хула и сомнения то же, что когда почва под ногами колеблется. Почувствовавший это тотчас падает от головокружения. Когда уже тут до другого чего? Вы этого-то потрудитесь одолеть и прогнать. Тогда и прочие подадутся.
Самость — корень грехов. Отпадающий от Бога на чем другом может остановиться, как не на себе? И останавливается. Вот и самость. Может быть, и духу хулы дано так сильно беспокоить вас по той причине, что есть самость с излишком. Так начинайте сразу и ее бороть. Смирение — корень всего добра, ибо все доброе от Бога, а Он гордым противится, смиренным дает благодать.
Вот вам и осязательное удостоверение, что дух хулы в вас есть вражий. С какою неприязнью он относится к Господу Спасителю?! Ему это натурально, ибо Господь разрушил власть их, так что одно имя Его страшно для них. А нам чего ради внимать этим насеяниям злых зелий вражеских!
Молитесь, да исторгает Господь из сердца вашего самую возможность таких помышлений. Причаститься Святых Тайн — очень хорошо. Благослови вас Господи!

Вас беспокоит брат. Жалейте о нем и молитесь, чтобы Бог образумил его. Ему же скажите: «Если хочешь бывать у меня, говори об обычных делах, дел же религиозных не касайся, потому что ты тут ничего не понимаешь. Если ты говоришь когда, и по невежеству своему начнешь врать, и тем паче, когда изрекаешь хулу на Бога и вещи Божеские, то возьму тебя за руку тотчас, выведу вон и скажу тебе, чтобы нога твоя тут не бывала никогда». Вы хорошо делаете, что не всегда его принимаете, но если и наотрез запретите ему приходить, беды и греха не будет.

Слыхали ли вы про евангелие Льва Толстого? Теперь слышу, что у него также тайком распространяются еще две статьи: критика догматов Церкви и — в чем моя вера. Тут-то, вишь, сокровища премудрости изрыгнуты: хулы на Церковь Божию, на святых отцев и даже на апостолов, кои все будто суть — исказители учения Христова... Сам же он не верит ни в Святую Троицу, ни в Воплощенное домостроительство, ни в силу Таинств...

Дух хулы и сомнения притаился; но не думайте, что он так скоро оставит вас. Привыкши находить доступ к вам, он все будет подступать, не удастся ли как-нибудь посильнее смутить. Это все испытывают. Потому пишут, что в борьбе с врагом не надо никогда слагать оружия, а всегда быть наготове противостать ему. Пишут старцы, что, когда нападает искушение, надо отбивать его от сердца неприязненностью к нему, и затем или вместе с тем обратиться к Господу с молитвою. Неприязненность то же, что — поддать врага в грудь. Это сильное и неприятное врагу средство. К нему надо готовиться в мирном состоянии. Надо настоящую возбудить в себе ненависть против врага и порождений его.

Остается мне сказать вам о духе хулы, иногда нападающем на вас. Это воистину дух хулы мутит вас. Не только мысли хульные бывают и поражают, но слышатся слова в ушах. Бес производитель их. Делает он это для того, чтобы смущать вас, и лишить вас дерзновения к молитве. И то имеет он в виду, не согласитесь ли вы на какую-либо хулу, чтобы ввергнуть вас в грех хулы, а потом — в отчаяние. Против сего беса — первое — не смущаться, и отнюдь не думать, что это ваши мысли, но прямо относить их к бесу. Затем — против мыслей и слов — мыслить и говорить противное. Он внушает худое о святом, а вы говорите: врешь, лукавец: он вот каков. Так против всего, — и все говорите, пока не отойдут. Заключите так: будь проклят, хульник, — и слова хулы да обратятся на голову твою. К Господу обратитесь с такою молитвою: душу мою открываю перед Тобою, Господи! Видишь, что я не хочу таких мыслей и не благоволю к ним. Все всевает враг. Отгони его от меня. Святой Нифонт четыре года мучим был этим духом, который жужжал ему в уши: нет Бога, нет Христа и прочее. Он же говорил: и Бог есть и Христос и я поклоняюсь Им и служу всею душою. Бог избавил, наконец, его. Если там у вас найдете у кого писания святителя Димитрия Ростовского, в первом томе у него есть об этом статья очень вразумительная и утешительная. Достаньте и выпишите себе из нее благопотребное.

Вопрос: Почему хула на Духа Святого не простится, а на Сына Божия простится?
Ответ: Хулить Бога, как Бога, невозможно. Бывает это только по затмению мысли о Боге, как Боге. Унижение Бога Сына нашего ради спасения может мешать видению в нем Бога и похулить Его не как Бога, а как всякого человека. Дух же Божий когда являл Себя, проявлял осязательно Божескими делами, и не видеть в Нем Бога нельзя. Почему кто хулит Его, хулит как Бога и за то не имеет извинения (Мф. 12:31). Слова эти сказал Господь по исцелении глухонемого, в чем явен перст Божий. И сказавшие: «Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского» (Мф. 12:24) хулили непростительно.

Что значат слова: «всякий, кто упадет на тот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит» (Лк. 20:18)? Упадет на камень этот неверующий, ругатель, сомневающийся. Как ругателю Сына Человеческого Господь обещал прощение, то хоть он и крепко расстраивается, но если покается, спасется. Так и все подобные. А на кого камень упадет - это кто достоин полного гнева Господня, тот пропал, нет надежды. Таковы отчаянные, богоборцы, сатанински упорные и подобные.

Царство обетованное несомненно получат все истинно верующие и до конца жизни пребывающие в заповедях Господа.

Если нет чистоты и отрешенности в сердце, нет их совсем, хотя бы кто чист был телом и ничего не имел бы из благ мира.

От чистоты — с Богом пребывание, не мыслями только, но и чувством.

Чревонеистовство — самый безобразный идол. С поклонения ему пагуба начинается.

...Не читайте затем, чтобы только прочитать, а чтобы освежить и напитать душу.

Фарисеи и саддукеи просили Господа показать им знамение, а того и не видели, что знамение было у них перед глазами. Господь Сам был знамением; Его учение и дела ясно показывали, Кто Он; другого свидетельства не нужно было. «Дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 10:25), – говорил Он иудеям. «Различать лице неба, – обличал их Господь, – вы умеете, а знамений времен не можете» (Мф. 16:3). Отчего так сделалось с ними? Оттого, что они жили внешнею жизнью, а внутрь себя не входили. Без собранности же, без внимания и самоуглубления дел Божиих ни заметить, ни уразуметь нельзя. То же продолжается и до сих пор. Христианство у всех перед глазами как истинное знамение Божие, а смотрящие на него не видят того, колеблются в вере и отступают. Очи их теряют способность видеть на нем печать Божественности, и они готовы просить особенных знамений с неба, подобно иудеям. Но знамение не дается, потому что ищут его только «искушающе», а не затем, чтобы идти путем Христовым. Ты только вступи на этот путь и с первого же шага увидишь, что он божествен, ведет к Богу, и Бог к тебе приближается.

Когда Господь предложил учение о Таинстве Тела и Крови, полагая в нем необходимое условие общения с Собою и источник жизни истинной, тогда «многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин. 6:66). Слишком чудесным показалось им такое дело беспредельной милости Божией к нам, и нерасположение к чудесному отделило их от Господа. Господь видел это и, однако, готовый быть распятым за спасение каждого, не находил возможным умалить или отменить чудесное. Так оно необходимо в Домостроительстве нашего спасения! Хотя, конечно, с сожалением, но оставил Он их идти от Себя во тьму неверия и пагубу и не им только, но и избранным двенадцати сказал по этому случаю: «не хотите ли и вы отойти?» (Ин. 6:67), изъявляя готовность и их отпустить, если не склонятся перед чудесным. Отсюда выходит, что избегать чудесного есть то же, что избегать Господа Спасителя, и отвращающийся от чудесного есть то же, что погибающий. Да внемлют этому те, которые приходят в ужас при одном напоминании о чудесном! Встретят и они чудо, которому не смогут уже перечить, – это смерть и по смерти – Суд. Но послужит ли эта невозможность перечить им во спасение – один Бог знает.

Где присущ Бог, Сущий превыше естества, там совершаются и дела вышеестественные.

Святой Иоанн Предтеча посылает учеников своих спросить Господа: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Лк. 7:19). Не для себя он так спрашивал, ибо знал точно. Кто есть Иисус Христос, будучи извещен об этом с Неба, но для учеников. И ученики искали решения этого вопроса не для того, чтобы состязаться в прениях, а из искреннего желания знать истину. Таковым нет нужды много говорить; Господь и не говорит, а только указывает на то, что было в ту пору Им совершено. Божественные дела свидетельствовали о Божестве Его. Это было так очевидно, что вопрошавшие не стали уже больше вопрошать. Так и всегда. Сила Божия живет в Церкви; искренний искатель истины тотчас осязает ее и удостоверяется в истине. Это опытное удостоверение полагает конец всем вопросам и совершенно успокаивает. Кто же не хочет верить и, потеряв веру, начинает искать в Церкви и христианстве не основания веры, а поводов как бы оправдать свое неверие, тому никакие указания не кажутся удовлетворительными. Неверие же свое он считает основательным, хоть основания его мелочны и ничтожны. Того хочет его сердце, потому все и сносно.

Излишки хорошо отдавать нуждающимся и просящим, только потихоньку, чтобы не хвастать щедростью.

Движения ярости, по случаю неприятностей, надо прогонять молитвою и размышлением всякий раз, до совершенного их исчезновения.

Вступать в споры так противно! К тому же ярость берет, — и бывает искушение махнуть крупною речью.

В Преполовение мы слышим зов Господа: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7:37). Если так, пойдемте к Нему все. Кто бы чего ни жаждал, если это не противно духу Господа, непременно найдет удовлетворение. Жаждущие знания, идите ко Господу, ибо Он – единственный свет, истинно просвещающий всякого человека. Жаждущие очищения от грехов и утоления совести, идите ко Господу, ибо Он вознес грехи мира на древо и разодрал Рукописание их. Жаждущие сердечного покоя, идите ко Господу, ибо Он – сокровище, обладание которым заставит вас забыть все лишения и презреть все блага, чтобы обладать Им Одним. Кому нужна сила – у Него всякая сила. Слава ли – у Него премирная слава. Свобода ли – Он дарует истинную свободу. Он разрешит все наши недоумения, расторгнет оковы страстей, развеет все обиды и скорби, даст силу преодолеть все препоны, все искушения и козни врага и уравняет путь нашей духовной жизни. Пойдемте же все ко Господу.

В Преображение глас с Неба не другое что изрек, как «Его слушайте» (Мф. 17: 5). Отчего так? Оттого, что здесь, перед глазами был представлен и плод послушания. Отец Небесный говорил как бы: хотите достичь этого? Слушайте же, что Он будет внушать и заповедовать вам. И если пойдете путем Его, то несомненно вступите в область света, который будет обнимать вас не извне, а исходить изнутри и всегда держать вас в таком состоянии, что все кости ваши будут изрекать: «Хорошо нам здесь быть» (Мф. 17: 4). Вас преисполнит свет отрады, свет благонастроения, свет ведения; все печали пройдут мимо, нестроения страстей исчезнут, ложь и заблуждения рассеются. Станете на земле небесными, из земнородных – богородными, из бренных – вечноблаженными. Тогда все будет ваше, потому что вы сами станете Христовыми. Любящий Христа Господа возлюблен бывает Отцом Небесным, и оба к Нему приходят и обитель у Него творят. Вот и свет Преображения!