Василий Великий

Те, которые делали зло, воскреснут на поругание и стыд, чтобы увидеть в самих себе мерзость и отпечаток сделанных ими грехов. И, может быть, страшнее тьмы и вечного огня тот стыд, с которым увековечены будут грешники, непрестанно имея пред глазами следы греха, сделанного во плоти, подобно какой-то невыводимой краске, навсегда остающиеся в памяти души их.

Когда сделаемся сынами Воскресения, тогда и мы будем удостоены знания лицом к лицу. Тогда праведные удостоятся лицезрения Божия в радости, а грешники — в суде; потому что всякий грех будет истреблен Праведным Судом Божиим.

Раздражение есть какое-то воспламенение и скорое испарение страсти.

Если в состоянии будешь целомудренным рассудком подсечь горький корень раздражительности, то этим уничтожишь много страстей в самом их начале.

Раздражение есть упоение души, оно так же выводит душу из ума, как и вино.

Горд тот, кто сам себя возвышает, высоко думает о собственных своих заслугах, превозносится, подобно известному фарисею (Лк. 18:11), и не ставит себя в ряд со смиренными.

Кто дает себе волю, тот явно страдает высокомудрием и подлежит суду Господа, Который сказал: «ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк. 16:15).

Превозношение чаще всего производит в нас гнев.

Если подвижник будет возноситься, то есть у него тяжкий и сильный Смиритель - Господь, который может низвести до ада.

Не любопытствуй о будущем, но располагай настоящим в пользу. Ибо какая тебе выгода предвосхитить ведение? Если будущее принесет тебе нечто доброе, то оно придет, хотя ты и не предузнал. А если оно скорбно, какое для тебя приобретение наперед томиться скорбью?.. Хочешь ли удостовериться в будущем? Исполняй предписанное Законом и ожидай наслаждения благими.

Не тетива напрягает Божий лук, но карающая сила, которая иногда напряжена, а иногда ослаблена. Поэтому Слово (Пс. 7: 14) грозит грешнику тем, что готово ожидающее его наказание, если пребудет во грехе, потому что в луке уготованы сосуды смертные, а сосуды смертные суть силы, потребляющие врагов Божиих... Как огонь произведен для сгораемого вещества, создан не для алмаза, который не расплавляется в огне, а для возгорающихся дров, так и стрелы Божии соделаны для душ удобосгораемых, в которых собрано много вещественного и годного к истреблению. Посему, которые имеют уже в себе предварительно разжженные стрелы диавола, те приемлют на себя и стрелы Божии.

«Господь, Бог твой, есть огнь поядающий. Бог ревнитель» (Втор. 4:24).«Иисус сказал народу: не возможете служить Господу <Богу>, ибо Он Бог святый, Бог ревнитель, не потерпит беззакония вашего и грехов ваших» (Нав. 24:19).«Господь есть Бог ревнитель и мститель: мститель Господь! страшен в гневе: мстит Господь врагам Своим и не пощадит противников Своих» (Наум. 1:2).«Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный От гнева Его дрожит земля, и народы не могут выдержать негодования Его» (Иер. 10:10). Не тетива напрягает Божий лук, но карающая сила, которая иногда напряжена, а иногда ослаблена. Слово грозит грешнику тем, что готово ожидающее его наказание, если он будет во грехе, потому что уготованы сосуды смертные – силы, истребляющие врагов Божиих. Как огонь страшен для сгорающих веществ, сжигает не алмаз, который не плавится, а хворост, так и стрелы Божий направлены на души, в которых собрано много вещества, требующего истребления. Потому те, которые имеют уже в себе предварительно разожженные стрелы диавола, приемлют на себя карающие стрелы Божии.

Тем, которые по заповеди Господней приняли на себя всякий вид смирения, наипаче должно избегать всякого образа тщеславия. Поскольку же видим, что мирские люди стыдятся смиренной скудости и, когда принимают кого-либо из гостей, употребляют все изобилие снедей и всякую роскошь, то боюсь, чтобы и нас не коснулась неприметным образом та же страсть и чтобы не стали нас уличать, будто бы стыдимся нищеты, ублажаемой Христом.
Если роскошь – порок и надобно ее избегать, то никогда не должна быть допускаема нами, потому что подвергшееся осуждению не может быть пригодно и на время.
Пришел ли странник? Если это брат и у него та же цель жизни, то узнает собственную свою трапезу, ибо что оставил дома, то найдет и у нас. Но он утомился в дороге? Предложим ему столько, сколько нужно для облегчения усталости. Пришел ли кто другой из жизни мирской? Пусть узнает на деле, в чем не убедило его слово, и получит образец и пример умеренности в пище. Пусть останутся в нем воспоминания о христианской трапезе и непостыдной нищете ради Христа. А если не вникнет в дело, но посмеется над нами, то уже не обеспокоит нас в другой раз.

Принимаешь ли у себя странных, упокоиваешь ли бедных, сострадаешь ли болеющим, подаешь ли руку помощи находящимся в нужде и несчастии, услуживаешь ли недужным, все это Христос принимает на Себя.

Всегда необходимы заботливость и благоустройство трапезы, только бы нимало не выступать нам из пределов потребности; но пределом в угощении да будет удовлетворение потребности каждого из приходящих.

...Дарование девства заключается не в одном только воздержании от деторождения, но вся жизнь и быт и нрав должны быть девственны, во всяком занятии безбрачного показывая нерастленность. Можно и словом соблудить, и оком прелюбодействовать, и слухом оскверниться, и в сердце принять нечистоту, и неумеренностью в пище и питии преступить пределы целомудрия. А кто чрез воздержание во всем этом соблюдает себя под законом девства, тот действительно показывает в себе совершенную и во всем преуспевшую благодать девства.

Дева – невеста Христова и сосуд святой, посвященный Богу. Девой именуется добровольно посвятившая себя Господу, отрекшаяся от брака и предпочитающая жить в освящении.

Давшая обет девства, и нарушившая его, пусть исполнит время наказания, положенное за грех прелюбодеяния, проводя жизнь одинокую.

Дела служения своего исполняй благообразно и тщательно, как служащий Христу.

Не надобно перебегать от одного дела к другому, потому что природа наша не способна вдруг успевать во многих занятиях; трудолюбиво заняться одною работою полезнее, чем слегка касаться многих дел.

Не позволяй другому исполнять дел, на тебе лежащих, чтобы и награда не была отнята у тебя и отдана другому и чтобы другой не прославился твоим богатством, к твоему унижению.

При всяком деле будем у Бога просить успеха в делании, воздавать благодарение Даровавшему деятельную силу и соблюдать цель благоугождения Ему.

Ничего не делать по ревности и тщеславию, но ради Бога и в угодность Ему.

Христианин, всякое действие маловажное и важное соображая с волей Божией, и действие свое украшает тщательностью.

Во всем, что ни сделано нами доброго, душа должна причины успеха в деле приписывать Господу.

...Добродетель есть какая-то середина и соразмерность, а излишек или недостаток, в ту или другую сторону  выступающий из пределов добродетели, есть уже неумеренность и безобразие. Так, мужество есть середина, излишек его — дерзость, а недостаток его — робость.

Преуспевай в добродетелях, чтобы стать ближе к Ангелам.

...<Добродетель> принадлежит человеку и при жизни, и по смерти.

Всякое время должно почитать удобным к тщательному совершению благоугодно Богу.

Трудившиеся над исследованием учения о добродетели говорили, что одни добродетели составляются из умозрений, а другие неумозрительны: так благоразумие составляется из умозрений при рассуждении о добре и зле; целомудрие — из умозрений о том, что должно избирать и чего избегать; справедливость — из умозрений об усвояемом и неусвояемом; мужество — из умозрений о страшном и нестрашном. Но красота и крепость суть добродетели неумозрительные, следующие за теми, которые из умозрения; ибо некоторые из мудрых красоту находили в соразмерности и стройности душевных умозрений, а крепость усматривали в окончательном произведении, положенном в нас добродетелями умозрительными. Впрочем, чтобы в душе были красота и сила производить должное, для сего имеем мы нужду в Божией благодати.

...Приобретение добродетели и обогащение добрыми делами есть любостяжание похвальное, хищение, не доводящее до слез, ненасытность, достойная венца; и виновен тот, кто не делает таких насилий.

...Как земледелие изменяет качество растений, так попечительность души о добродетели может одержать верх над всякими недугами.

Если бы мы находились вне тела, то необходимо было бы стремиться к совершеннейшему одной душой. Но поскольку человек двойствен, то и упражнение в добродетели должно быть двойственным, состоящее и в телесных трудах и в душевных подвигах.

Добродетель происходит от произволения, а не от необходимости.

В совершении добродетели должно соединиться и человеческое усердие, и помощь, по вере приходящая свыше.

Добродетель — это употребление Божиих даров с доброю совестью, по заповеди Господней.

В нас есть естественные добродетели, с которыми душа имеет сродство не по человеческому научению, но по самой природе.

Втайне служить всегда, и напоказ людям не делать, но искать только похвалы у Бога.

Будь верною сокровищницею добродетелей, а ключом имей язык духовного твоего отца.

Да не внушает тебе высокомудренный помысл ослабить со временем труды, чтобы перед дверьми исшествия не застали тебя обнаженным от добродетелей и чтобы тебе не остаться вне врат Царствия.

Всякое слово или дело должно подтверждать свидетельством Богодухновенного Писания, в удостоверение добрых и в посрамление злонравных.

Всеми же начинаниями да руководит вера в Бога, и да сопутствует ей благая надежда, чтобы верою укреплять нам в себе душевную силу, а благою надеждою возбуждать в себе усердие к доброму. Ибо человеческое начинание в рассуждении доброго не совершится без помощи свыше, а вышняя благодать не сойдет на того, кто не прилагал о том старания. Напротив того, в совершении добродетели должно соединиться то и другое и человеческое усердие, и помощь, по вере приходящая свыше.

Премудро и искусно, приводя нас к добродетели, Псалмопевец удаление от греха положил началом добрых дел (Пс. 36:27). А если бы он вдруг потребовал от тебя совершенства, то, может быть, ты и замедлил бы приступить к делу. Теперь же приучает тебя к более удобному, чтобы ты смелее взялся за прочее. И я сказал бы, что упражнение в добродетели уподобляется лестнице, которую видел некогда блаженный Иаков, которой одна часть была близка к земле и касалась ее, а другая простиралась даже выше самого неба. Поэтому вступающие в добродетельную жизнь должны сперва утвердить стопы на первых ступенях, и с них непрестанно восходить выше и выше, пока, наконец, через постепенное преуспевание, не взойдут на возможную для человеческого естества высоту. Поэтому, как первоначальное восхождение по лестнице есть удаление от земли, так и в жизни по Богу удаление от зла есть начало преуспевания.

Что пользы человеку во вчерашней сытности чрева, если сейчас при возродившемся голоде не находит свойственного утешения пищей? Так и душе не на пользу вчерашнее доброе дело, если в этот день оставлено исполнение правды.

Упражнение в добродетели — драгоценное достояние для того, кто имеет, и самое приятное зрелище для того, кто видит.

Употреби старание успевать в важнейших добродетелях и не пренебрегать о меньших.

Как за огнем само собою следует то, что он светит, и за миром муром — то, что оно благоухает, так и за добрыми делами необходимо следует полезное.

Друг тем особенно и отличается от льстеца, что один для услаждения беседует, а другой не удерживается и от того, что может огорчить.

...Кто называет тварью или Сына, или Духа, или вообще низводит Духа в служебный и рабский чин, те далеки от истины, и надобно избегать общения с ними, уклоняться от их речей, как от яда смертоносного для душ.

Как во время моровых поветрий и те, которые со всею тщательностью берегут свое здоровье, занемогают наравне с прочими, заражаясь от одного обращения с больными, так и ныне все мы стали подобны друг другу; овладевшая нашими душами страсть к спорам всех увлекает в соревнование худому. От того у нас неумолимые и жестокие ценители неудач, непризнательные и неприязненные судьи успехов; и зло, кажется, укоренилось до того, что стали мы неразумнее бессловесных животных, ибо они, если одной породы, живут одним стадом, а у нас жестокая война с нашими домашними.