Василий Великий

Люди порочные часто и прекрасные дела стараются оклеветать и даже маловажных погрешностей не потерпят оставить неосмеянными. Поэтому нужно с осторожностью вступать в беседы с посторонними.

Душа, смотря на множество живущих беззаконно, не находит времени опомниться в собственных своих грехах и сокрушаться покаянием о прегрешениях,  напротив же того, через сравнение себя с худшими приобретает какое-то мечтательное понятие о заслуге.

Нужно отвращаться от человека, который наговаривает на брата. Не должно говорить шуточного. Не должно смеяться и терпеть смехотворцев.

Всякое общение, и умом, и словом, и делом, с чем бы ни было запрещенным всякому вредно и опасно. Но тем более нужно остерегаться этого жившим прежде во грехах, потому что душа, имевшая привычку ко греху, по большей части бывает склонна к нему, а потом, как при заботе о больных телом строго наблюдается, чтобы удалять от них нередко и то, что полезно здоровым, так и в рассуждении болезнующих душою необходимо еще больше осторожности и заботы.

Голос должно соразмерять с потребностью. Не должно отвечать кому-либо, или делать что-нибудь, дерзко или презрительно, но надобно показывать во всем скромность, и ко всем почтительность.

Цель одежды одна — служить для плоти покровом, достаточным зимою и летом. Но не гоняйся за приятностию в цвете, за тонкостию и мягкостию в отделке. Ибо разбирать доброцветность одежды есть то же щегольство, каким заняты женщины, которые и щеки, и волосы у себя окрашивают в чужой цвет.

Кто желает, чтобы <одежда или обувь> шли к нему, с целью понравиться людям, тот, очевидно, страждет человекоугодием, удаляется от Бога и в самых малоценных вещах выказывает недуг суетности.

Как люди славолюбивые улавливают себе славу и облекающею их одеждою, домогаясь того, чтобы смотрели на них и величали их за дорогое платье, так, очевидно, тому, кто по смирению поставил жизнь свою на последней ступени, и в этом надобно занять последнее между всеми место.

Жены не должны наряжаться для увеличения красоты, но обязаны иметь все старание и попечение о добрых делах, и это убранство почитать истинным и приличным для христианок.

Не осуждай за маловажное, как будто сам ты строгий праведник.

Если увидишь ближнего во грехе: не на это одно смотри, но размысли, что сделал или делает он хорошего, и, нередко, испытав вообще, а не в частности судя, найдешь, что он лучше тебя.

Если можно исчислить множество щедрот Божиих и измерить великость милосердия Божия, то при сравнении с ними множества и важности грехов будет место отчаянию. А если грехи, как и естественно, и под меру подведены, и исчислены быть могут, а милосердия Божия измерить и щедрот Божиих исчислить невозможно, то не отчаянию время, а познанию милосердия и осуждению грехов, отпущение которых, по написанному, предлагается в Крови Христовой (Еф. 1:7).

Не теряй из виду этого Высокого Зрителя, не теряй из виду Приникающего свыше на дела человеческие. Куда ты ни идешь, что ни делаешь, во тьме ли, или среди дня, надзирает над тобою Божие око.

Невозможно совратиться с правого пути тому, кто не болезнует в душе забвением Бога.

По какой причине человек теряет всегдашнее памятование о Боге? Если он не помнит благодеяний Божиих и оказывается непризнательным к Благодетелю.

...Во всем уподобляясь пчелам, должны вы изучать светские сочинения. Ибо и пчелы не на все цветы равно садятся, и с тех, на какие сядут, не все стараются унести, но, взяв, что пригодно на их дело, прочее оставляют нетронутым. И мы, если целомудренны, собрав из сих произведений, что нам свойственно и сродно истиною, остальное будем проходить мимо. И как срывая цветы с розового куста, избегаем шипов, так и в сих сочинениях, воспользовавшись полезным, будем остерегаться вредного.

Если же кто говорит, что в усовершении нравов довольно ему изучения Божественных Писаний, тот поступает подобно тому, кто учится строить и никогда не строит, обучается искусству ковать, но не намерен прилагать уроков к делу.

Всего труднее знать и врачевать себя самого, потому что людям прирождено самолюбие, и каждый, по пристрастию к самому себе, превращает истинный суд. Удобнее же может познавать и врачевать нас другой, потому что судящего о других страсть самолюбия не затрудняет в истинном распознавании.

Немалая польза, если души юношей осваиваются и свыкаются с добродетелью, потому что наставления такою рода, по нежности душ, запечатлеваясь глубоко, остаются в них неизгладимыми.

Кто будет воспитываться в худых нравах, тому гораздо полезнее умереть до зрелого возраста, чем долее заражаться, перенимая порочное поведение родителей.

Пока душа еще способна к образованию, нежна и, подобно воску, уступчива, удобно запечатлевает в себе налагаемые образы, надобно немедленно и с самого начала возбуждать ее ко всяким упражнениям в добре, чтобы, когда раскроется разум и придет в действие рассудок, начать течение с положенных первоначально оснований и преподанных образцов благочестия, между тем как разум будет внушать полезное, а навык облегчит успех.

Всякая печаль, которая хотя, по-видимому, не заключает в себе ничего запрещенного, однако же не способствует и к богочестию, есть житейская.

Пищу вкушать должно, не выказывая бешеной жадности, но во всем соблюдая твердость, кротость и воздержанность от удовольствий, даже в это самое время имея ум непраздный от мысли о Боге; напротив же того, самое свойство снедей и устройство приемлющего их тела надобно обращать в предлог к славословию Домостроителя вселенной, Которым промышленны различные роды снедей, приспособленные к свойству тел.

...Пресыщение — начало всякого вреда.

Во всяком же роде пищи нужно предпочитать ту, которую легче достать, чтобы, под предлогом воздержания, не хлопотать о яствах более любимых и дорогих, приправляя пищу дорогостоящими сладостями.

Подвижник никак не должен домогаться разнообразия в пище и, даже под видом воздержания, перемены предлагаемых яств.

Переполнять свое чрево и обременять себя пищей достойно проклятия, как сказал Господь: «Горе вам, пресыщенные ныне» (Лк. 6:25). Через это и самое тело делается неспособным к деятельности, склонным ко сну и готовым к повреждениям.

Плачущие о злых делах и о злых своих помышлениях не сойдут и не войдут в преисподнюю часть земли, но будут восходить, как бы руководством к возвышению в небесное, употребляя печаль о Боге.

Кто производит в других скорбь о проступках, допущенных в жизни, или в познании, так что иные начинают блаженно плакать, тот творит покров плача.

Удовольствие – мать греха, а грех – жало смерти.

Под наслаждениями сидит общий враг, выжидая, не совратимся ли мы с правого пути, прельщенные видимым... Весьма опасно неосторожно проглотить в первый раз скрытую уду коварства, а потом волей или неволей оказаться привязанным к тленным вещам и неприметно увлечься сластолюбием на страшное перепутье к страшному разбойнику – смерти.

Удовольствие – диавольская сеть, влекущая в погибель.

Что такое скверна плоти? Скверною плоти будет сообщение с теми, которые делают запрещенное.

Подвижнику подобает быть свободным от всякого превозношения и, идя путем истинно средним и царским, не уклоняться ни в ту, ни в другую сторону, не любить неги и не приводить тела в бессилие излишним воздержанием.

...Подвижник не бежит от нужд, не переходит чрез море, но идет им навстречу и подвергается всякому искушению.

...Вознамерившийся повиноваться Христу и поспешающий к нищелюбивой и неразвлеченной жизни истинно достоин удивления и ублажения.

...Если за труды и заслуги ищет <подвижник> воздаяний здесь; то жалок тем, что через временное вознаграждение теряет вечное.

Не надобно желать себе лучшей одежды или обуви, а должно выбирать такую, которая похуже, дабы и в этом показать смиренномудрие, и не явиться любящими наряды, самолюбивыми и чуждыми братолюбия, потому что домогающийся первенства отпал от любви и смиренномудрия.

Если посвящаем себя чистоте жизни, Бог вспомоществует нам в очищении себя от страстей, усовершая нашу старательность и ревность о добре.

...Кто выдержал тысячи подвигов ради добродетели и для приобретения ее с избытком испытал себя в трудах, тот жив будет до конца... (Рим. 8:13).

Если подвижник будет возноситься; то есть у него тяжкий и сильный смиритель, который может низвести до ада. Если же будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственною силою возвышает смиренного.

Подвижник должен и низкие работы брать на себя с великим старанием и усердием, зная, что все делаемое ради Бога не маловажно, но велико, духовно, достойно небес, и привлекает нам тамошние награды Если же должен отправить какую-либо низкую работу, то необходимо ему знать, что и Спаситель служил ученикам, и не гнушался исправлять маловажные дела; а для человека великое дело быть подражателем Богу, и через эти низкие работы возводимым быть на высоту такового подражания. Да и кто назовет уже низким то, к чему Бог прикасался Своею деятельностию?

Подвижник, жди Того, Кто прекрасно возвышает, и никак не малодушествуй ради настоящего. Ибо ты борец и делатель Христов, условившийся целый день провести в борьбе и претерпеть зной целого дня (Мф. 20:12). Почему же, не исполнив еще меры дня, домогаешься упокоения? Дождись вечера, предела здешней жизни, и тогда Домовладыка придет и отсчитает тебе плату.

Никто, не пробежав пути, не берет награды. Труды рождают славу; изнурения доставляют венцы.

Если и женщины желают жить по-евангельски, предпочитают девство браку, порабощают вражду на Бога и живут в ублажаемом плаче; то они блаженны за это избрание, в какой бы земле ни находились.

Подвижническая жизнь имеет одну цель — спасение души.

Здешняя борьба праведных временна; а победа и будущие награды вечны.

...Каждым коленопреклонением и восклонением от земли на самом деле показываем, что через грех пали мы на землю и человеколюбием Сотворшего нас призваны на небо.

...Тот получает помощь от скорби, кто человеческую помощь презирает, как суетную, и утверждается в надежде на могущего спасти нас, утверждается же о Христе Иисусе, Господе нашем...

Всего более уповай на руку Великого Царя, которая, едва только покажется, приводит в страх и обращает в бегство сопротивных.