Марк Подвижник

Истинно кающийся подвергается осмеянию безумных. И это есть для него знак угождения Богу.

Терпящий напраслину от людей избегает греха и равное скорби находит заступление.

Когда ум освободится от попечения о телесном, тогда соразмерно с тем видит он ухищрения врагов.

Отврати мысль от всякого корыстолюбия, и тогда возможешь увидеть козни диавола.

Враг знает требование духовного закона и ищет только мысленного соединения с внушаемым помыслом, а не дела у тех, кто проводит духовную жизнь. Не успеет ли таким образом или сделать подручника своего, когда кто согласится на внушение, повинным трудам покаяния, если сознает он свою вину, или, если не покается, не сознавши вины, обременить его невольными болезненными скорбями... Бывает, что иногда он подущает восставать против таких наведений... дабы таким образом и здесь умножить болезненные прискорбности... и во время исхода показать его неверным, т.е. обличить неверие Промыслу.

Эти мнящиеся быть сильными три исполина лукавого есть, помянутые уже нами, – неведение, матерь всех зол, забвение, сестра его, содейственница и помощница, и, из мрачного ткущее душе темную одежду и покров – равнодушие, которое утверждает и укрепляет оба первых, дает им состоятельность и делает то, что в душе нерадивейшей зло становится как бы врощенным и всуществленным. Ибо от равнодушия , забвения и неведения крепнут и увеличиваются подпоры всех прочих страстей. Будучи взаимными одно другому помощницами и одно без другого не могучи иметь состоятельность, они являются крепкими силами врага и главными начальниками лукавого. При посредстве их скопище духов лукавствия строит в душе свои ковы и успевает приводить в исполнение свои замыслы.

Когда диавол увидит, что ум начал молиться из сердца, тогда наводит великие и злохитрые искушения. А малым добродетелям не станет он мешать большими нападками.

Тайный делатель зла хуже обижающих явно, потому он и наказывается строже.

Всех зол предводитель есть неведение; второе же по нем есть неверие.

Без сокрушения сердца невозможно совершенно избавиться от зла.

Есть зло, которое из сердца исходя охватывает, по причине давнего приражения и соединения с ним сердца; и есть зло, мысленно борющее, по причине ежедневных случаев.

Не испытывать нападений зла есть принадлежность одного Естества Неизменного, а не человеческого.

Как нельзя пасти овец вместе с волками, так невозможно получить милости тому, кто делает зло ближнему.

Все злое и скорбное, случающееся с нами, приключается нам за возношение наше.

Если не хочешь терпеть зла, то не желай и делать зла.

Злоба, питаемая помышлениями, делает сердце дерзким, а истребляемая воздержанием и надеждою сокрушает его.

Если хочешь, чтобы Господом были покрыты грехи твои, то не высказывай пред людьми, если имеешь какую добродетель. Ибо как мы поступаем с нашими добродетелями, так Бог делает с нашими грехами.

Согрешающему не по нужде трудно бывает раскаиваться, ибо невозможно укрыться от правды Божией.

Всякий грех, оставленный без покаяния, есть грех к смерти, о котором если и святой помолится за другого, не будет услышан.

Если кто впадет в какой-либо грех и не восскорбит о том в меру преступления, то легко опять впадет в ту же сеть вражию.

...Удаление... от греха есть дело естества, а не то, за что воздано может быть Царствием.

Грех есть огнь горящий. На сколько отымешь вещества, на столько он угаснет, и на сколько прибавишь, на столько он больше разгорится.

Допустив в себе начало греха – <приняв помысл> – не говори: он не победит меня, ибо насколько ты допустил его, настолько уже и побежден им.

Когда ум чрез самоотвержение восприимет несомненную надежду, тогда враг под предлогом исповедания, как на картине, изображает перед ним прежде бывшие грехи, чтобы опять возжечь страсти, по благодати Божией уже забытые, и тайно повредить человеку. Ибо в таком случае и просветлевший уже и ненавидящий страсти ум по необходимости омрачается, смутившись тем, что наделано; а если он еще покрыт как туманом и сострастен похотям, то всячески укоренится в таких помыслах и начнет страстно беседовать с наветами их, так что такое воспоминание будет не исповедание, а страстное приражение.

Немало нас таких, что печалимся о грехах, а причины их охотно лелеем в себе.

Ухищрение греха есть многоплетеная сеть. Кто, запутавшись в ней отчасти, не позаботится о том, тот скоро затягивается ею всесторонне.

От своей похоти рождается грех мысленный; а от этого происходит совершение сообразного тому действия. Лишь только кто отступит от обязательства крещения, тотчас бывает содержим грехом.

Не оставляй не изглажденным греха, хотя бы он был самый маленький, чтоб впоследствии он не повел тебя к грехам большим.

Малые грехи диавол представляет в глазах наших ничтожными, потому что иначе не может он ввести в грехи большие.

Если и по крещении бываем мы подвержены греху, то это не потому, что не совершенно было крещение, но потому, что мы нерадим о заповеди и пребываем в  самоугодии по собственному нашему произволению.

Прежние грехи, будучи воспомянуты по виду подробно, повреждают благонадежного. Ибо если они возникают вновь в душе, сопровождаясь печалью, то удаляют от надежды, а если воображаются без печали, то опять влагают внутрь древнее осквернение.

Согрешивши, вини не тело, а мысль; ибо если бы не текла впереди мысль, не последовало бы за нею и тело.

Ищущий оставления грехов любит смиренномудрие...

Кто гневается на ближнего за имение, или за славу, или за сласть, тот еще не познал, что Бог праведно управляет Своими тварями.

...<Неразумная страсть гнева>, которая во время своего движения и воздействия опустошает всю душу, приводит ее в смятение и омрачает, и человека делает подобным зверю, такого особенно, который легко поползновенен и быстро преклонен на нее. Страсть эта кренится, поддерживается и делается непреодолимою от гордости; и пока сие диавольское древо горести (Евр. 12:15), т. е. гнева и раздражительности, напояется злою водою гордости, до тех пор оно разрастается и цветет, и приносит обильный плод беззакония. Таким образом это здание лукавого в душе бывает неразоримо, пока имеет подкрепу и поддержку в основах гордости.

Как солнце, будучи совершенно, изливает от себя всем совершенную, простую и равную благодать; но каждый насколько имеет очищенное око, настолько и принимает солнечный свет; так и Дух Святый верующих Ему соделал от крещения способными к принятию всех Своих действий и даров, однако дары Его действуют не во всех в одной мере, но каждому даются по мере делания заповедей, поскольку он засвидетельствует благими делами и покажет меру веры во Христа.

Знак нелицемерной любви есть прощение обид. Ибо так и Господь возлюбил сей мир.

Любовь, хотя по порядку последняя есть из добродетелей, но по достоинству она первая из них всех, и позади себя оставляет все прежде ее родившиеся.

Любовь укрепляется не только произвольными трудами, но и случающимися скорбями.

Иной, исполняя напоказ заповеди, угождает страсти и злыми помыслами истребляет доброе дело.

Те, которые не считают себя должниками всякой Христовой заповеди, читают закон Божий только поверхностно.

Сколько мы, веруя, исполняем заповеди Божии, столько и Дух Святой производит в нас Свои плоды.

Когда будем понуждены совестию направляться ко всем заповедям Божиим, тогда поймем, что закон Господень непорочен и что он хотя воспособляется нашим добром (естественными нравственно-религиозными чувствами и расположениями), но без щедрот Божиих в совершенстве осуществлен быть в людях не может.

Исполнивший заповедь пусть ожидает за нее искушения. Ибо любовь ко Христу испытывается противностями.

Те, которые не считают себя должниками всякой Христовой заповеди, читают закон Божий только телесно.

Одни, не исполняя заповедей, думают, что веруют правильно; другие, исполняя их, ожидают Царствия как должного возмездия. Те и другие погрешают против истины.

Духовный закон есть заповеди Христовы, из которых первая и величайшая есть любовь; она «не мыслит зла, но все любит, всему верит, всего надеется, все терпит...» (1 Кор. 13:5, 7), по слову Писания. Этой любовью различаемся мы один от другого, но полноты ее достоинства никто из нас не достигает, а ожидает, что благодать Христова восполнит наши недостатки, если только мы не перестанем заботиться о делании по силе нашей, ибо Бог знает, сколько мы не можем сделать по немощи и сколько не исполняем дела любви по небрежности. Но так как любовь укрепляется не только произвольными трудами, но и случающимися скорбями; поэтому-то много нужно нам терпения и кротости, при содействии помощи Божией.

Господь сокровен в заповедях Своих и ищущими Его обретается по мере исполнения их.

Человек старается делать добро по своей воле, исполняет же его Бог, в соответствии со Своей правдой.

Начало всякой добродетели – Бог, как источник дневного света – солнце.