Не радуйся, когда сделаешь кому добро, но когда без злопамятства перенесешь последующее за тем сопротивление от получившего помощь. Ибо как ночи следуют за днями, так и зло за добром.

Оставивший дела и удовольствовавшийся одним знанием вместо обоюдоострого меча держит тростниковую трость, которая во время брани, по Писанию (Ис. 36:6), поранит руку его и, вонзившись в нее, вольет прежде врагов яд надмения.

Всякий порок оканчивается непозволенным наслаждением, и всякая добродетель — духовным утешением.

Господь положил, чтобы за каждым делом, добрым или злым, приличное ему воздаяние следовало естественно, а не по особенному назначению от Бога, как думают некоторые, не знающие духовного закона.

Хорошо обучившийся Закону, боится Законодателя; и боясь Его, уклоняется от всякого зла.

Часто от нерадения о деле омрачается и знание <относительно его>. Ибо какие делания совсем оставлены в небрежении, о тех и памятования мало-помалу исчезнут.

Знание без дел по нему еще не твердо, хотя бы было и истинно. Всему утверждением служит дело.

Кто малыми искушениями легко побеждается, тот большими поневоле порабощен бывает...

...Не будем любопытствовать о случающихся искушениях, как, или когда, или чрез кого они нас постигают, ибо соответственность каждого из них с воинами, время неизбежного их последования и содействие к этому всей твари знает один Бог. А мы должны только веровать правде Божией и знать, что все невольно постигающее нас случается с нами или ради любви, или за злобу: и потому мы должны терпеть это, а не отвергать, чтобы не  приложить еще греха к грехам нашим.

Молись, чтоб не нашло на тебя искушение, а когда найдет, прими его как свое, а не как чужое.

Не думай, что всякая скорбь находит на людей по грехам. Ибо бывает, что иные благоугождают Богу, однакож терпят искушение. И написано не только, что нечестивые и беззаконники извергнутся (Пс. 36:28), но равным образом и то, что хотящие благочестно жить о Христе гонимы будут (2 Тим. 3:12).

Пребывай в сердце умом, и не будешь утружден искушениями; уходя же оттуда, терпи, что найдет на тебя.

Всякая скорбь обличает настроение нашей воли, направо склоняется она или налево. Случайная скорбь потому и называется искушением, что подвергшегося таковой подвергает испытанию сокровенных его расположений.

Искушения, неожиданно с нами случающиеся, по смотрению Божию, научают нас быть трудолюбивыми и невольно влекут к покаянию.

Старайся дознать свои худые дела, а не ближнего, и хранилище ума твоего не будет окрадено.

Кто не пребывает в рассматривании своей совести, тот не примет на себя и телесных трудов ради благочестия.

Господь дарует кроткому познание истины, как написано: «научит Господь кротких путям своим» (Пс. 24:9).

Кто за истину терпит оскорбление и бесчестие, тот идет путем апостольским, неся крест и облагаясь веригами.

Истина есть дело не говорящего, но действующего в нем или на него Бога.

Святое крещение совершенно и подает нам совершенство, но не делает совершенным не исполняющего заповедей.

Кроткий по Богу премудрее премудрых, и смиренный сердцем сильнее сильных, ибо они разумно несут иго Христово.

Скрывающий в выражении похвал клевету и порок непонятен для простецов; подобен ему и тот, кто в смиренном виде тщеславен. Они долго ухитряются скрывать истину во лжи, но наконец, увлекшись своим настоящим нравом, обличаются делами.

В невольных скорбях сокрыта милость Божия, которая влечет переносящего таковые к покаянию и избавляет от вечной муки.

Кто сам за себя мстит, тот как бы осуждает Бога в недостатке правосудия; а кто нашедшую на него скорбь переносит, как свою собственную, тот исповедует прежде сделанное им зло, за которое и терпит, перенося тяжкое.

Никакой нет пользы тому, кто, отрекшись от мира, живет в свое удовольствие, делая всегда только то, что нравится и приятно сердцу. Ибо что делал он прежде посредством имения, то же делает и теперь, ничего не имея.

Ничего не потеряешь ты из того, что оставил для Господа; ибо в свое время оно придет к тебе многократно.

Некоторые называют мудрыми тех, которые умеют рассуждать о чувственных вещах; мудры же те, кои обладают властвуют над своими пожеланиями.

Насладившийся телесными удовольствиями более необходимого, вознаградит избыток их многими скорбями.

Кто плачет о том, что его постигла скорбь, тот любит наслаждения.

Начальник обязан говорить послушнику должное, а когда он ослушивается его, то предвозвещать ему скорби, которые за это посылаются.

Если возненавидим кого-либо из единоверных как злого, то и Бог возненавидит нас как злых.

От сластолюбия происходит нерадение, а от нерадения — забвение.

Настоящие скорби сравнивай с будущими благами, и нерадение никогда не расслабит твоего подвига.

Часто от беззаботности о делании помрачается и разум.

Должно прощать тому, кто нас обидел, зная, что воздаяние за прощение обид превосходит воздаяние всякой иной добродетели.

Того, кто не состоит в подчинении тебе, не обличай в проступке в лицо, ибо это дело более власти, чем совета.

Лучше с благоговением благожелательно молиться о ближнем, нежели обличать его во всяком согрешении.

Не берись обличениями исцелять того, кто хвалится добродетелями, ибо один и тот же не может быть и любителем показности, и любителем истины.

Если хочешь неосужденно принимать похвалу от людей, сперва возлюби обличение о грехах своих.

Поношение человеческое причиняет скорбь сердцу, но бывает причиною чистоты для того, кто его переносит.

Если хочешь непрестанно помнить о Боге, то не отвергай злоключений, будто неправедных, но переноси их, как праведно тебя постигающие. Ибо терпение пробуждает память о Боге, а отказ терпеть к Богу устремление пресекает, обращая к земле и чрез радость, что сбросил тяжесть, производит забвение.

Сластолюбивый печалится о обвинениях и злостраданиях, а боголюбивый — о похвалах и преизбытке.

Воля плоти есть естественное движение тела с последующим за ним разжжением без помыслов, — которые укрепляются сном и покоем тела.

Несущим подвиг нужно, начав подвиг добродетели, доводить его до конца. Молодым же и старым, имеющим здоровое тело и не боящимся ни труда, ни озлобления, полезнее со всем усердием любить всегдашний пост; мерою вкушать хлеб и от времени до времени пить воду так, чтобы оканчивать еду, чувствуя еще некоторый голод и жажду, чтобы наслаждение пищею и питием не было препятствием необходимому служению Богу. Если, вкушая означенную пищу, будем насыщаться вдоволь, то скоро пожелаем других яств. Если же не будем насыщаться, то всегда будучи голодны, если и будем желать насыщения, будем желать насытиться хоть бы и хлебом.

Подвиги не есть что-либо особое от заповедей. Они есть заповеди. Покажи мне подвиги, кроме заповедей. Если укажешь на молитву — это есть заповедь; если скажешь о низложении помыслов — это есть заповедь «трезвитесь и бодрствуйте»; если о посте и бдении, и это же есть заповедь; если укажешь на самоумерщвление, и это — заповедь «да отвержется себя»; и какое бы ни сказал ты дело подвижнической добродетели — все они есть заповеди.

Самомнение и гордость суть причины хулы; сребролюбие же и тщеславие — немилосердия и лицемерия.

Допустив в себе начало порока, не говори: он не победит меня. Ибо насколько ты предался ему, настолько уже побежден им.

Страх Божий понуждает нас вести борьбу с пороком; и, когда мы боремся, Господь истребляет его.

Причина всякого порока есть тщеславие и сласть.

Должно возненавидеть сребролюбие, тщеславие и удовольствие, как матерей пороков и мачех добродетелей.