Придите, братия, посмотрите на это тление в гробах. Как властно действует смерть! Как губит она человечество и с презрением расхищает его! Посрамила она Адама, попрала гордыню мира. Человечество низошло в преисподнюю, предается там тлению, но однажды воспримет жизнь. Обнови же воскресением тварь Свою, Господи, исполненный щедрот! Придите, любезные и прекрасные, увидите страшное зрелище во гробе, этом месте скорби. Истлевает там всякая красота, обращается в прах всякий наряд и вместо благоухания – смрад тления отгоняет всякого приходящего... Придите сюда, князья и сильные, предающиеся гордыне, посмотрите, до какого уничижения доходит род наш, и не цените высоко гордые свои звания, им один конец – смерть. Лучше разных мудрых книг мертвые тела учат всех, взирающих на них, что всякий человек низойдет наконец в эту глубину уничижения. Придите, славные земли, величающиеся своими преимуществами, и вместе с нами посмотрите на это посрамление в преисподней. Одни из них были некогда властителями, другие – судьями. Они величались венцами и колесницами, но теперь все попираются ногами, смешаны в одну кучу праха; как одинакова их природа, так одинаково и тление. Склоните взор свой в эти гробы, юноши и дети, красующиеся своими одеждами, гордящиеся своей красотой, и посмотрите на обезображенные лица и составы, и подумайте об этом жилище скорбей. Не надолго остается человек в этом мире, а потом переселяется сюда. Поэтому возненавидьте суету, она обольщает своих служителей, рассыпается в прах и не достигает конца своих стремлений. Придите вы, безумные корыстолюбцы, которые собирали кучи золота, строили величественные дома и гордились имением... мечтали, что любимый вами мир уже ваш. Придите и устремите взор в гробы и посмотрите: там бедный и богатый смешались вместе, как будто и были они одно.

Праведные и святые радуются в час смерти и разлучения, имея перед очами своими великий труд своего подвижничества, бдения, молитвы, посты и слезы.

Когда приближаются владычные Силы, когда приходят страшные воинства, когда божественные изъятели повелевают душе переселиться из тела, когда, увлекая нас силой, отводят в неминуемое судилище, тогда, увидев их, бедный человек... содрогается, как от землетрясения, весь трепещет... Божественные изъятели, взяв душу, восходят по воздуху, где стоят начальства, власти и миродержатели сопротивных сил. Это – наши злые обвинители, страшные мытари, переписчики, сборщики дани; они встречают на пути, описывают, осматривают и вычисляют грехи и рукописания этого человека, грехи юности и старости, вольные и невольные, совершенные делом, словом, помышлением. Велик там страх, велик трепет бедной душе, неописуемо страдание, какое терпит она тогда от неисчислимого множества тьмами окружающих ее врагов, клевещущих на нее, чтобы не дать ей взойти на Небо, поселиться в свете живых, вступить в Страну Жизни. Но святые Ангелы, взяв душу, отводят ее.

Царя не спасает порфира, драгоценные камни и великолепные царские украшения. Власть царей преходит, и смерть в одну кучу слагает тела их, и исчезают они, как будто бы и не было их.
Она поемлет судей, которые производили суды и умножали грехи свои. Она берет к себе властителей, злочестиво царствовавших на земле. Внезапно похищает богатых и корыстолюбцев, поражает грабителей и прахом наполняет уста их.
У нее — и мореходец, который древом покорял себе волны; к себе увлекает она и мудреца, не уведавшего истинной мудрости. Прекращается там мудрость и мудрых, и ученых; конец там мудрости трудившихся над исчислением времен.
Там не крадет вор; добыча его лежит возле него; оканчивается там рабство; раб лежит рядом со своим господином.
Не трудится там земледелец; смерть положила конец работам его. Связаны члены у тех, которые мечтали, что миру нет и конца.
Смерть поникшими делает надменные и без стыда похотствовавшие очи. Не нужна там красивая обувь, потому что связаны ноги.
В прах обращаются там одежды, тела окованы неразрешимыми узами. Ни домы, ни пиршественные дома, ни спальни не сходят в ад .
Владетели поемлются отсюда, а домы остаются другим. Ни стяжания, ни награбленное нами богатство не сопровождают нас.

Велик страх в час смерти, когда душа с ужасом и скорбью разлучается с телом, потому что в этот час душе предстанут дела ее, добрые и злые, сделанные ею днем и ночью. Ангелы поспешат исторгнуть ее, а душа, видя свои дела, боится выйти из тела. Душа грешника со страхом разлучается с телом, с трепетом идет предстоять бессмертному Судилищу. Принуждаемая же выйти из тела, глядя на дела свои, говорит со страхом: «Дайте мне хоть один час сроку...» Дела же ее, собравшись вместе, отвечают душе: «Ты нас сделала, с тобой мы и пойдем к Богу».

Вместо воплей – псалмопение, вместо плача и горьких рыданий – утешение и надежда жизни. И вот воздана последняя честь: погребение кончено, умолкли голоса братии, плача и священного служения. Они плакали о твоем отшествии и совершили погребальное священнослужение над твоим телом. Теперь настал час скорби о том, что ты идешь в жилище свое. Они скорбят о разлуке с тобою, но не пришло еще время живым вступить в обитель умерших.Не мертв ты, праведный, ты еще жив и говоришь с ними; скончавшиеся во Христе не умерли, но почивают.Близко время разлучения, в которое каждый пойдет в жилище свое, и ты шествуешь тем же путем, какой ожидает весь наш род. Не скорби о том, что разлучился с возлюбленным сонмом братии своих, не сокрушайся о том, что лишился общения с живыми. Не самовластно взяла тебя смерть, которая дает упокоение членам твоим; исполнено повеление Господа твоего; Господь послал смерть, и она взяла тебя у нас.

Если кто надежду свою возлагает на мир этот, то суетна надежда его, потому что, когда и не ожидает, постигнет его конец. Тогда, в час смерти своей, вспомнит он о грехах своих, и содрогнутся веки глаз его, потому что приведет он себе на память срамные дела свои.

Мучительность раскаяния грешника превышает самый страх смерти и разлучения. Напротив того, праведные, святые и подвижники веселятся в час смерти и разлучения, имея перед очами своими великий труд своего подвижничества, бдения, молитвы, посты, слезы, возлежания на голой земле и грубые одежды; душа их ликует, потому что по разлучении с телом своим желает войти в покой.

Придет время, и это тленное облечется в нетление и нестареющее. Вечно жив Тот, Кто сотворил это тленное из ничего. По Его животворящему голосу оно воскреснет из гроба для Царства.

Не знает ангел смерти что такое просьба, ни во что ставит всякое моление, никакой плачевный вопль не трогает его, никакие болезненные плачи не возбуждают в нем сострадания. Не обращает он внимание на дары, не прельщается золотом, разлучает матерь с детьми ее; и они остаются сиротами, лишаясь ее сообщества. Нимало не щадит он прекрасных, нимало не милует сильных, губит красоту лица и в гной обращает ее в аду. Опаляет привлекательный цвет кожи, и красота тела исчезает мгновенно; мраком покрывает свет очей, заграждает слух глухотою. В смрад превращает всякое убранство; все украшения попирает во гробе; всякие уста заставляет взывать: увы! всякий голос облекает болезненностью.

Придет день, братия, непременно придет и не минует нас день, в который человек оставит все и всех и пойдет один, всеми оставленный, пристыженный, обнаженный, беспомощный, не имеющий заступника, неготовый, безответный, если только день этот застигнет его в нерадении: «В день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает» (Мф. 24:50), когда он веселится, собирает сокровища, роскошествует. Ибо внезапно придет один час – и всему конец; небольшая горячка – и все обратится в тщету и суету; одна глубокая, мрачная, болезненная ночь – и человек пойдет, как подсудимый, куда поведут взявшие его... много тогда тебе, человек, нужно будет проводников, много молитв, много помощников в час разлучения души. Велик тогда страх, велик трепет, велико таинство, велик переворот для тела при переходе в иной мир. Ибо если и на земле, переходя из одной страны в другую, мы имеем нужду в ком-нибудь, кто укажет путь, и руководителях, то тем более будут они нужны, когда переходим в беспредельные века, откуда никто не возвращается. Еще повторяю: много нужно тебе помощников в этот час. Наш это час, а не чей-нибудь, наш путь, наш час, и час страшный; наш это мост и нет по иному прохода. Это общий для всех конец, общий для всех и страшный. Трудная стезя, по которой должны проходить все; путь узкий и темный, но все на него вступим. Это горькая и страшная чаша, но все выпьем ее, а не иную. Велико и сокровенно таинство смерти, и никто не может объяснить его. Страшно и ужасно, что тогда испытывает душа, но никто из нас не знает этого, кроме тех, которые предварили нас там; кроме тех, кто уже изведал это на опыте.

Слышал я однажды — смерть и сатана спорили между собою, кто из них имеет больше власти над человеком. Смерть указывала на свое могущество, с каким препобеждает всех; сатана указывал на свою злокозненность, с какою вводит всякого в грех.
Пойдем, послушаем, как спорят о победе побежденные, никогда не побеждавшие и не побеждающие: «Не превозносись, смерть, над праведниками! Если приходят к тебе сыны твоего Господа; то по повелению Самого Господа». — «Тот только слушает тебя, лукавый, кто хочет; а ко мне идет и кто хочет, и кто не хочет». — «У тебя, смерть, тяжелое иго мучительства, а у меня привлекательные сети и путы». — «Слушай, лукавый: твое иго сокрушает всякий, кто ни захочет, моего же ига никому не избежать». — «На тех только, смерть, возлагаешь ты иго свое, которые больны, а я показываю власть свою больше на здоровых».

Увидел и приметил я теперь, возлюбленные, что смерть образ Божией правды, потому что похищает всех равно. Не стыдится ни царя, ни великого, ни малого; но возьмет всех вместе: и царя, и бедного, и нищего. Как правда, в день воздаяния, не смотрит на лица, так и смерть, в день кончины, не щадит никого. И царя, как и всякого другого, возьмет бедным и обнаженным, и его связывает, как последнего из людей, и его ввергает в шеол, — туда же, где и все. И власть, и величие отъемлет у князей, потому что уже ни величия, ни власти нет у того, кто вошел во врата смерти. Сгнетает она высокорослых, сильных и гордых, заставляет, наклонясь, входить в тесную дверь гроба, в котором заключает их. Надменных и горделивых вводит и заключает она в жилище мертвых; с угнетенными и несчастными равняет их в шеоле. Смиряет она гордого, уничижает превознесенного и, наравне с незнатными и простолюдинами, в наследие дает им тление в шеоле.
Приди же, мудрец, и рассмотри здесь Божию правду, и прославь Правосудного, Который не взирает на лицо великого и богатого; посмотри на царя в его порфире, в величии, в славе. Потом посмотри, как обратился он в прах, и прославь вечно Превознесенного.
Посмотри на царя, когда украшен он великолепными царскими одеждами, и потом посмотри, когда он в шеоле, среди мертвых, когда моль и червь стали для него постелью. Смотри: повелевал и высился он, как бог, и вот, с уничиженными в шеоле, как и все прочие, истлевает безмолвно.
К такому великому равенству приводит смерть, которая возьмет всякого; и общее всех тление служит для нас образом Божией правды.
Страшный день смерти, возлюбленные, подобен великому дню отмщения; и тот и другой равно правдивы.

Если доказано, что душа бессмертна, то явно, что она и нетленна. Но как душа от соединения с увлажненным телом делается плотской; так и тело при нетлении души в единении с семенем Божиим делается духовным.

Душа много любезнее Богу всех созданных Им тварей.

Как спасающие душу совершенны у Бога, так губящие душу совершенны у диавола.

Кто облечет душу добродетелью, тот не будет в опасности, не потерпит и скрытной неправды. Можно приложить старание и о ржавом медном сосуде, но сие подвергает труду и убытку: время, в которое можно было бы сделать что-нибудь для своей выгоды, употреблено будет на исправление от порчи. Так душа приводится в замедление, истребляя в себе страсть, когда могла бы приобрести важнейшее. Если медь оставлена была в нерадении, то медленнее очищается, ржавчина проедает ее, даже после очищения скоро овладевает ею; и в душе, если небрежет о себе в обучении своем добродетели, легко расхищаются добрые ее качества. Медь во время чищения принимает на себя блеск, как одежду, и если вычищена медь, не поврежденная еще ржавчиною, то долго служит в употреблении; в противном же случае наведенный блеск обманчив, потому что сосуд бывает непрочен, и скоро портится, как сделанный из поврежденной уже меди. И душа, если растленная уже приступает к добродетели, то впадает в смущение, а от смущения – в растление. Природа человеческая есть как бы медь и требует большого о ней попечения. Если не хочешь наводить на нее блеск, то позаботься не оставлять смесь сию без всякого присмотра. Если медь оставишь мокрою, то потерпит она вред; если и природу свою станешь увлажнять, то дашь место растлению.

Поскольку дух твой есть храм, то не допускай в него никакой нечистоты. Не допускай в дом Божий ничего такого, что ненавистно Богу, а напротив, укрась дом Божий всем, что подобает Богу. Если же в духе твоем есть гнев, живет похотливость, привычна раздражительность — то курится там зловонный дым. Изгони из него вражду и ненависть — вонь их отвратительна; введи в него и водвори любовь. Это — фимиам благоуханный. Собери и выбрось из него весь сор, то есть гнусные наклонности и привычки; как цветами, устели храм твой добрыми делами, вместо роз и лилий укрась его молитвою.

Душа трехсоставна, потому что три в ней силы: помысел, раздражительность и вожделение. Если в раздражительности есть любовь и человеколюбие, а в вожделении чистота и целомудрие, то помысел светел. А если в раздражительности человеконенавистничество и в  вожделении распутство, то помысел омрачен. Разум тогда здоров, целомудрен и светел, когда страсти подчинены ему; духовно созерцает он соотношение Божиих тварей и возводится к Святой и Блаженной Троице. Также и раздражительность тогда бывает в естественном движении, когда любит всех человеков, ни на кого из них не сетует и не помнит зла. И вожделение верно природе, когда воздержанием, смиренномудрием, нестяжательностью умертвит страсти, т. е. плотское удовольствие, влечение к корысти и преходящей славе, и обратится к любви Божественной и небесной, потому что вожделение имеет троякое стремление: или к плотским удовольствиям, или к пустой славе, или к прелести богатства; и по причине этого противного разуму влечения, небрежет о Боге и о Божиих заповедях, забывает собственное свое благородство, ожесточается против ближнего, омрачает помысел и не позволяет ему возвести взор к истине. А кто приобрел высший образ мысли, тот еще здесь предвкушает Царство Небесное, начинает жить блаженной жизнью, ожидая себе блаженства, уготованного любящим Бога.

Горе тебе, душа, утратившая Великий образ! До чего дошло унижение твое? Вот, и в хлеб твой вмешаны терния.

Господь знает, сколько душа должна подвергаться испытанию и искушению, — столько и попускает, только бы она пребывала терпеливою до конца.

Душа, ты дочь света, поэтому избегай тьмы. Если одежды твои нечисты, можно омыть их слезами.

Когда падают стены твоего дома, строишь новые, подводишь, подпираешь; а душа твоя вся в расселинах, и не загородишь ни одной.

Душа, ты дочь света, поэтому бегай тьмы. Того из возлежащих, на котором была нечистая риза, связав, ввергли во тьму, чтобы не бесчестил собою вечери святых (Мф. 22:11 —13). Если одежды твои нечисты, легко тебе омыть их слезами глаз своих. Итак, восстань и молитвою очисти одежды свои.

Даруй нам, Господи наш, принести Тебе три избранные дара. Даруй нам, Господи наш, воскурить пред Тобою три благоуханных кадила.
Даруй нам, Господи наш, возжечь Тебе три ясно горящие светильника: дух, душу и тело — сии три дара Единой Троице.
Дух посвятим Отцу, душу посвятим Сыну, тело посвятим Духу Святому, Который вновь восставит его из праха.
Отче, освяти Себе дух наш! Сыне, освяти Себе душу нашу! Душе Святый, освяти Себе тело наше, изнемогающее от язв!
Даруй нам, Господи наш, возрадоваться о Тебе, и Ты возрадуйся о нас в последний день. Хвала Тебе от духа, тела и души! А нам – щедроты Твои!

Как велик и славен Адам при сотворении своем! Как велико уничижение его в час смерти его! Да возвеличит его Воскресение Твое!
Устроением своим явил он мудрость Творца своего, а разрушением своим показал злобу коварного. Да посрамится же лукавый обновлением Адама!
Прекрасен и велик человек в сотворении своем, уничижен в кончине своей. В жизни своей как бы значит он что-то, а в смерти он — как бы ничто. Возвеличь его Ты, Господи, который судишь и осуждаешь, испытываешь и оправдываешь.
Человек — Божие подобие, а смерть его — смерть бессловесных. Да возвеличится, Господи, образ наш!
В мире человек имеет дар слова, а в аду безмолвен; да обновятся песнопения его!

Благословен Сотворивший нас орудиями славы Своей и вложивший славословие в недостойные уста наши! Хвала щедротам Его, потому что земных сделал служителями Ангелов, чтобы всякую ночь и во всякое время воспевали они святое имя Его!

В двух мирах рождается человек, две носят его утробы — материнское чрево и гроб; материнское чрево рождает его на труд и болезнь, а гроб — на суд и воздаяние. И один мир прекращается, другой пребывает вечно. Блажен, кто умудрился!

Блажен, кто любит святыню, как свет, и не осквернил перед Господом своего тела темными делами лукавого.

Добрый человек есть как бы мысль Божия и ум, изыскивающий тайное, есть пророк для тех, которые нуждаются в нем.

...Страшно Христово во славе пришествие. Чудное дело увидеть, что небо внезапно раздирается, земля изменяет свой вид, мертвые восстают. Земля представляет тело человеческое, каким приняла его, хотя бы растерзали его звери, пожрали птицы, раздробили рыбы, не оказывается недостатка даже и в волосе человеческом перед Судиею, потому что каждого прелагает Бог в нетление. Все приемлют тело, сообразное собственным делам своим. Тело праведных сияет в семь раз сильнее света солнечного, а тела грешников оказываются темными и исполненными зловония, и тело каждого показывает дела его, потому что каждый из нас дела свои носит в собственном теле своем... Согрешал ли кто из нас словом или помышлением, все это станет тогда вокруг его, сделал ли что доброе, а также и худое, все это ясно увидит, куда ни устремит взор, везде будет видеть дела свои.

Все ли пойдут в одну муку или мучения различны? Разные есть роды мучений, как слышали мы в Евангелии: есть тьма внешняя (Мф. 8:12), геенна огенная (Мф. 5:22) – иное место мучений, скрежет зубов (Мф. 13:42) – также особое место, червь неумирающий (Мк. 9:44) – в ином месте, озеро огненное (Апок. 19:20); адский мрак (2 Пет. 2:4); огонь вечный (Мф. 18:8); преисподняя (Флп. 2:10), пагуба (Мф. 7:13); преисподние места земли (Еф. 4:9), ад, где пребывают грешники, и дно адово – самое мучительное место. На эти-то мучения будут распределены несчастные, каждый по мере своих грехов – или более тяжких, или более терпимых.

Желаешь ли стать небесным? Не ищи того, что на земле, но пренебрегай этим и подвизайся как совершенный и как совершенный возлюби Царство Небесное. Не рассуждай так: «Долго и тяжко время подвига, а я малодушен и немощен и не в силах подвизаться». Прими прекрасный и добрый совет, уразумей, что скажу тебе, христолюбивый брат. Если намереваешься идти в другую дальнюю страну, то не можешь за час совершить путь, но пойдешь, ежедневно отсчитывая остающийся путь, и со временем, после немалого труда, достигнешь страны, в которую идешь или надеешься прийти. Так и Царство Небесное, и райское блаженство: постом, воздержанием, бдением и любовью достигает его каждый; это пути, ведущие на Небо. Не бойся положить начало доброго пути, вводящего в жизнь, пожелай только идти этим путем, и если окажешься готовым, тотчас благоустроится перед тобой путь и, шествуя радостно, будешь давать себе отдых и проводить его с удовольствием, потому что стопы души твоей будут укрепляться после каждого отдыха. Господь ради тебя стал Сам путем жизни для желающих с радостью идти к Отцу Светов.

Многими подвигами и скорбями прокладывают путь к вечному блаженству
«Как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете» (1 Пет. 4:13). «Думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18).«Кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2 Кор. 4:17).«Теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим. 4:8).«Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Кол. 3:4).Поскольку все хотели бы без труда достичь блага и овладеть им, то пусть знают, что на пути к благу предстоит великое сражение и борьба и что из многих достигали его немногие. Поэтому только победившие выходили навстречу Царю мирному и кроткому, охотно дарующему благо людям. Ибо таковые отныне будут наследовать Землю обетования и войдут в пристань упокоения и во Град святой, и в покой праведников. Как есть это видимое небо, называемое твердью, так превыше его есть другое светозарное Небо, где полки Ангелов. Но оно не видимо телесному зрению и есть нерукотворный я храм, в котором совершают службу святые Ангелы. Ибо все это божественно, неизреченно и светоносно, потому что духовно и принадлежит не этому веку, но иному миру, где нет ни ночи, ни борьбы. ни ада, ни лукавых духов. Поскольку не всякому, кто бы он ни был, позволяется внутренним зрением видеть небесное, то для этого, подобно некой завесе, поставлена твердь, чтобы и им можно было не просто всех созерцать, но только тех, которые чисты сердцем и освещены в уме, и одних сограждан и сотаинников святым. А когда завеса будет открыта, тогда открыто будет праведникам, что ожидает избранных.

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28) в небесном граде, где все Мои святые упокоеваются в великой радости. Там Авраамово лоно приемлет претерпевших скорби, как приняло Лазаря; там отверзаются сокровища вечных благ Моих; там небесный Иерусалим – матерь первородных; там блаженная земля кротких. Придите ко Мне все, и я упокою вас, упокою там, где все тихо и безмятежно, где все светло и приятно для зрения, где нет ни обидящего, ни притесненного, где нет уже ни греха, ни покаяния, где свет неприступный и радость неизреченная, где нет ни труда, ни слез, ни работы, ни забот, ни сетования, где нет ни диавола, ни смерти, ни поста, ни печали, ни ссоры, ни рвения, но радость и мир, упокоение и восторг, где глас празднующих, где открываются неведомые сокровища мудрости и ведения. Там множества Ангелов, торжество первородных, престолы апостолов, первоседалища пророков, скипетры патриархов, венцы мучеников, похвалы праведных; там отложена награда и уготовано место для всякого начала, власти и чина. Придите ко Мне все алчущие и жаждущие правды, и Я исполню вас благами, каких возжелали вы, «не видел... глаз, не слышало ухо», которые не приходили «на сердце человеку» (1 Кор. 2:9).

Многими обителями для принятых Отцом Небесным Спаситель называет степени познания: подразумеваю те различия и особенности, с какими наслаждаются там, в зависимости от своего разумения, ибо Господь назвал многие обители не по различию мест, а по степени дарования. Как лучами солнца наслаждается всякий по мере чистоты зрения и впечатления и как от одного светильника, освещающего один дом, каждый луч бывает различен, между тем как свет не делится на многие светильники, так в Будущий Век все праведные водворятся нераздельно, в одной радости. Но каждый в свою меру озаряется единым мысленным Солнцем и по степени достоинства черпает радость и веселие, как бы в одном воздухе и месте, познании и образе. И никто не видит меры высшего и низшего, чтобы, видя превосходящую благодать другого и свое лишение, не скорбеть и не огорчаться. Да не будет этого там, где нет ни печали, ни вздохов, но всякий, по данной ему благодати, в своей мере внутренне радуется, а внешне у всех одно познание и одна радость.

Оставляются долги тем, кто просит о помиловании. Но смотри, не питай ненависти к братиям своим, когда просишь оставления долгов.

У кого между собою вражда, и не примирились они в жизни, те найдут себе неумолимое осуждение. И братоненавистники отосланы будут в тьму кромешную, как возненавидевшие Христа, сказавшего: «Любите друг друга, прощайте друг другу согрешения» (Еф. 4:32).

От всего сердца станем прощать друг другу; потому что мы рабы нелживого Бога, Который сказал: «Если не будете от всего сердца отпускать друг другу прегрешений, то и Отец ваш Небесный не отпустит вам прегрешений ваших» (Мф. 6:15). А мы иногда и трех раз в день не прощаем друг другу.

Если Милосердый врачует кого, то не требует от него иного воздаяния, кроме сожаления, слез и исключительной любви.

...Худые дела одно с другим связаны: ненависть с раздражительностью; раздражительность с гордынею; гордыня с тщеславием; тщеславие с неверием; неверие с нерадением; нерадение с расслаблением; расслабление с леностью; леность с унынием; уныние с нетерпеливостью; нетерпеливость со сластолюбием, и прочие члены порока находятся во взаимной между собой зависимости...

...У кого сердце омрачено бурею помыслов и побеждено страстями, тот и человека не стыдится, и Бога не боится.

Душевные страсти суть: забвение, леность и неведение. Этими тремя страстями омрачаемое око душевное, т. е. ум подпадает господству всех прочих страстей, каковы суть: нечестие, неправоверие, т. е. всякая ересь, хула, раздражительность, гнев, досада, вспыльчивость, человеконенавистничество, памятозлобие, клевета, осуждение, неразумная печаль, страх, боязнь, раздор, ревность, зависть, тщеславие, гордость, лицемерие, ложь, неверие, неблагоразумие, неразборчивость, недальновидность, ненасытность, любостяжание, леность, притязательность, пристрастие, привязанность к земному, уныние, малодушие, неблагодарность, ропот, кичение, самомнение, запальчивость, высокомерие, любоначалие, человекоугодие, коварность, бесстыдство, нечувствительность, ласкательство, скрытность, насмешливость, двоедушие, соизволение на грех по страсти, непрестанное помышление о грехах, скитание помыслов, самолюбие — матерь всего худого сребролюбие — корень всех пороков и страстей, злонравие и лукавство.

Четыре страсти с трудом допускают уврачевание, и это суть: самолюбие, сребролюбие, тщеславие и любоначалие; ибо не говорят: довлеет (Притч. 30:10). Однако же не невозможно Богу и от них уврачевать.

Избегай вольности и смеха, ибо сие неприлично душе твоей. Какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6:15). Подобным образом чревоугодие обуздывай воздержанием, сребролюбие — подвигами и нестяжательностью, многоглаголание — молчанием, нетерпение сидеть на месте — пребыванием в келье, леность — памятованием будущих благ, непокорность — смиренномудрием.

Как много разности в ядовитых животных, например, аспиде, скорпионе, драконе; но один у них яд, смертоносный для тех, к которым приближаются, так великое есть различие и между людьми в лукавстве, которым определяется деятельность, свойственная каждому, и в душу, которая входит в общение и сочетание с греховными внушениями, вливающая, например, тщеславие, гнев, лукавство, коварство, братоненавистничество, сребролюбие, блуд. Но одинаковым образом погибает человек – от яда ли, чревоугодия или блуда.

Всякая земная связь, всякое пристрастие к чему бы то ни было вещественному, как бы ни было это маловажно, в пристрастившемся производит удовольствие и приятное ощущение, хотя неразумное и впоследствии вредное. И вожделевательная сила души так сильно порабощается этим, что покорившийся страсти с лишением любимого впадает в раздражение, в печаль, в гнев, в памятозлобие. А если сверх пристрастия нечувствительно и неисцелимо овладеет человеком хотя бы небольшая привычка, тогда плененный неразумным пристрастием до конца предается ему по причине скрытого в нем удовольствия, потому что удовольствие похоти многообразно и находит себе удовлетворение во всех страстях.

Телесные же страсти суть: чревоугодие, прожорство, роскошь, пьянство, ядение в тайне, разные виды сластолюбия, блуд, прелюбодеяние, распутство, нечистота, кровосмешение, деторастление, скотоложество, худые пожелания и всякие противоестественные и постыдные страсти, воровство, святотатство, разбой, убийство по зависти или в неразумном раздражении, всякое телесное успокоение, удовлетворение хотениям плоти, особенно в здоровом состоянии тела, волшебства, ворожба, чародеяние, гадание, предвещания, щегольство, легкомыслие, нега, страсть к нарядам, натирание лица, предосудительное распутство, игра в кости, пристрастная преданность мирским удовольствиям, жизнь плотоугодная, которая одебеляет ум, делает его оземленившимся и скотоподобным и никак не допускает возвести взор к Богу и к деланию добродетелей. Корнем же всех зол и... первою причиною служат: сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, от которых рождается все худое.

Торжество духа над природой есть брань, и совершается она двояким образом: в новоначальных – чтобы не войти им в единение с грехолюбивою плотью, в совершенных – чтобы и самое тело сделалось духовным.

Не переменой места и не расстоянием, но вниманием ума можешь укротить страсти.