Иоанн Лествичник

Лукавство есть искусство или, лучше сказать, безобразие бесовское, которое потеряло истину и думает утаить это от многих.

Лукавство есть извращение простоты, обольщенный разум, лживое оправдание себя благими намерениями. Скрытность сердца, бездна лести, навык лгать, превратившееся в природу самомнение, противник смирения, образ покаяния, удаление плача, упорство в своем мнении, причина падений, препятствие восстанию от падений, коварная улыбка при обличениях, безрассудная печаль, притворное благоговение – словом, оно есть бесовское житие.

Лукавый человек – соименник и сообщник диаволу, потому что и Господь научил нас называть диавола лукавым.

Насколько просто искренним людям измениться в лукавых, настолько же трудно лукавым переродиться в чистосердечных.

Иное есть Промысл Божий; иное — Божия помощь; иное — хранение; иное — милость Божия; и иное — утешение. Промысл Божий простирается на всякую тварь.
Помощь Божия подается только верным. Хранение Божие бывает над такими верными, которые поистине верны. Милости Божией сподобляются работающие Богу; а утешения — любящие Его.

Любящий Господа прежде возлюбил своего брата; ибо второе служит доказательством первого.

Кто приобрел заботу об исходе из этой жизни, тот пресек многословие, а кто приобрел плач души, тот боится многословия, как огня.

Хула есть порождение гордости. Часто она рождается и от того, что мы осуждали в ней ближнего или от безвременной зависти бесов.

Утесняй чрево воздержанием, и ты сможешь заградить себе уста: ведь язык укрепляется от множества снедей.

Немногие могут удержать воду без плотины; и еще менее таких, которые могут удерживать уста невоздержанные.

Познавший свои прегрешения имеет силу и над языком своим; а многоглаголивый еще не познал себя, как должно.

Судить – значит бесстыдно похищать суд Божий, и осуждать – значит губить свою душу.

Клятвопреступление есть отвержение от Бога.

Многословие есть седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять.

Некоторые впадали в великие согрешения явно, но большие добродетели совершали втайне; и те, которые любили осмеивать их, следили за дымом, не видя огня.

Многословие есть признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи, истребление сердечного умиления, призывание уныния, предшественник сна, расточение внимания, истребление сердечного хранения, охлаждение святой теплоты, помрачение молитвы.

Часто бывает, что многие с некоторым насилием и изнеможением укрощая чрево, обуздывают вместе и язык и многословие.

Многословие происходит иногда от объядения, а иногда от тщеславия.

За какие грехи осуждаем ближнего, в те впадаем сами. За какие грехи телесные или душевные осудим ближнего, в те впадаем сами, и иначе не бывает.

С молчанием сплетается кичливость учительства...

Не будь безрассудно молчалив, чтобы не причинить другим смущения и огорчения...

Молчание Иисусово постыдило Пилата; и безмолвие уст благочестивого мужа побеждает тщеславие.

Любитель молчания приближается к Богу, и тайно с Ним беседуя, просвещается от Него.

Монах есть тот, кто имеет такой навык к добродетелям, какой другие — к страстям.

Монах есть тот, кто, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных.

Монах есть тот, кто находится в непрерывном вознесении ума к Богу и спасительной печали.

В самом начале отречения, без сомнения, с трудом, понуждением и горестию исполняем добродетели; но преуспевши, перестаем ощущать в них скорбь, или ощущаем, но мало; а когда плотское мудрование наше будет побеждено и пленено усердием, тогда совершаем их уже со всякою радостию и ревностию, с вожделением и Божественным пламенем.

Монах есть всегдашнее понуждение естества и неослабное хранение чувств.

Знайте, что вы, монашествующие, покусились идти путем кратким, хотя и жестоким, на котором один только есть, вводящая в заблуждение: она называется самочинием.

Все, усердно оставившие житейское, без сомнения, сделали это, или ради будущего Царствия, или по множеству грехов своих, или из любви к Богу. Если же они не имели ни одного из сих намерений, то удаление их из мира было безрассудное. Впрочем, добрый наш Подвигоположник ожидает, каков будет конец их течения.

Ева невольно изгоняется из рая, монах же добровольно выходит из своего отечества; ибо та снова пожелала бы вкусить от древа преслушания, а этот непременно подвергся бы беде от сродников по плоти.

Монах есть бездна смирения, в которую он низринул себя и в которой потопил всякого злого духа.

Отречение от мира есть произвольная ненависть к веществу, похваляемому мирскими, и отвержение естества, дли получения тех благ, которые превыше естества.

Исшедший из мира для того, чтобы избавиться от бремени грехов своих, да подражает тем, которые сидят над гробами вне города, и да не престает изливать теплые и горячие слезы, и да не прерывает безгласных рыданий сердца до тех пор, пока и он не увидит Иисуса, пришедшего и отвалившего от сердца камень ожесточения, и ум наш, как Лазаря, от уз греховных разрешившего, и повелевшего слугам Своим, Ангелам: разрешите его от страстей и оставите его идти (Ин. 11:44), к блаженному бесстрастию. Если же не так, то от удаления из мира не будет ему никакой пользы.

Отрекшийся от мира из страха подобен фимиаму, который сперва благоухает, а после оканчивается дымом.
Оставивший мир ради воздаяния подобен мельничному жернову, который всегда одинаково движется; а исшедший из мира по любви к Богу в самом начале приобретает огонь, который, быв ввержен в вещество, вскоре возжжет сильный пожар.

Как добрый виноградарь вкушает только зрелые ягоды, а кислые оставляет, так и благоразумный и рассудительный ум тщательно замечает чужие добродетели. Безумный же человек отыскивает чужие пороки и недостатки.

Где видна надежда Царствия Небесного, там и презрение всего земного.

Непоколебимая надежда – дверь беспристрастия.

Надежда – невидимое богатство, несомненное владение сокровищем прежде получения сокровища.

Оскудение надежды есть истребление любви; с надеждою связаны наши труды; на ней строятся подвиги; ее милость Божия окружает.

Водоворот — безнадежие, которое обьемлет ум и влечет его во глубину отчаяния.

Надежда есть упокоение в трудах, она — дверь любви; она убивает отчаяние, она — залог будущих благ.

Вкушение даров Господних рождает надежду; ибо невкусивший их не может не иметь сомнений.

Благая надежда есть меч, которым инок побеждает и закалает уныние.

Надежду разрушает гневливость.

Воспоминание о вечном огне каждый вечер пусть засыпает с тобою вместе и с тобою встает, тогда леность никогда не будет обладать тобою.

Как невозможно по естеству прожить без пищи, так и до конца жизни невозможно ни на минуту предаваться нерадению.

Не удивляйся, видя, что и любимые тобою враждуют на тебя за твои обличения. Ибо легкомысленные люди бывают орудиями бесов, и особенно, против рабов Божиих.

Никто язв своих не видит так хорошо, как видит их ближний; и потому мы обязаны не себе приписывать исцеление наше, но ближнему, и Богу воздавать благодеяние о здравии.

Если кто отвергает от себя праведное или неправедное обличение, тот отвергается своего спасения, а кто принимает его со скорбью или без скорби, тот скоро получит прощение согрешений.