Варсонофий Оптинский (Плиханков)

Когда переезжают чувственную границу, то необходимо иметь с собой паспорт, так и побеждая страсти, мы получаем как бы новый вид, паспорт для жизни вечной.
Каждая страсть есть болезнь души, ведь зависть, гнев, скупость не телесны, а душевны. Лечат больное тело, тем более необходимо лечить больную душу. Для борьбы со страстями и существуют монастыри. Впрочем, и мирские люди не могут быть избавлены от этой борьбы, если хотят спасения. Вот и у нас в скиту ведется борьба. Никто сразу не делается бесстрастным. Один поступает гордым, другой блудник, если не чувственный, то мысленный, третий так зол, что мимо него проходить надо со страхом, четвертый скуп, дорожит каждой копейкой, так что невольно скажешь, зачем же он в монастырь шел? Пятый чревоугодник, ему все есть хочется. «Ведь ты уже был на трапезе?» – говорят ему. «Что мне трапеза, мне этого мало», – отвечает и ест потихоньку в келье, устраивая себе и полдник, и полунощник и т.д. И все в таком роде. Такие люди сами сознают свои грехи и каются в них, но вначале исправление идет медленно. Опытные в духовной жизни старцы смотрят на них снисходительно: ведь он – новоначальный, что же от него еще ждать? Но проходит лет двадцать пять, и видим, что труды не пропали даром. Из чревоугодника сделался постник, из блудника – целомудренный, из гордого – смиренный и т.д. В миру редко кто знает об этой борьбе. На вопрос: как спастись? – более благонамеренные отвечают: надо молиться Богу для спасения, а будешь молиться – и спасешься. И не выходят из этого круга. А между тем молитва человека страстного не спасет его. Цель, и единственная цель, нашей жизни и заключается в том, чтобы искоренить страсти и заменить их противоположными добродетелями. Начинать эту борьбу лучше всего так: хотя нам присущи все страсти, но одни в большей степени, другие в меньшей. Надо определить, какая страсть в нас господствует, и против нее вооружиться. Вести борьбу со всеми страстями сразу невозможно: задушат. Победив одну страсть, переходить к искоренению другой и т.д.
Человек, достигший бесстрастия, получает как бы диплом на право входа в Царствие Небесное, делается собеседником Ангелов и святых. Человеку, не победившему страсти, невозможно быть в раю, его задержат на мытарствах.

Охранять свою душу от помыслов – это трудное дело, значение которого даже непонятно людям мирским. Нередко говорят: зачем охранять душу от помыслов? Ну, пришла мысль и ушла, чего же бороться с нею? Очень они ошибаются. Мысль не просто приходит и уходит. Иная мысль может погубить душу человека, иной помысел заставляет человека вовсе повернуть на жизненном пути и пойти совсем в другом направлении, чем он раньше шел. Святые отцы говорят, что помыслы есть от Бога, помыслы от себя, то есть от своего естества, и помыслы от бесов. Для того чтобы различать, откуда приходят помыслы, внушаются ли они Богом, или враждебной силой, или происходят от естества, требуется великая мудрость.

Вопрос:
– Эти дни мне совершенно некогда было читать. Самые разнообразные мысли не давали сосредоточиться, от этого даже пропала охота читать.
Ответ:
– А вы выйдите на террасу, посидите, мирный вид на вас будет наводить молитвенное чувство. Стоит только взглянуть на нашу церковь. Помыслы отогнать не в вашей силе, а не принять – в вашей. Имя Иисусово отгоняет их. А иногда нарочно попускается помыслу беспокоить вас, надо терпеть помыслы, не соглашаясь, однако, с ними.

Прогонять помыслы, противиться им могут только святые, а нам от них надо бегством спасаться… раз у вас нет своих сил бороться с помыслами, то будете призывать Господа Иисуса, и имя Его будет прогонять от нас помыслы. В грех они, как я уже сказал, поставиться не могут. Например, разве вы виноваты, что когда отворили дверь кельи, вас охватил ветер и засыпало снегом. Никакой в этом вины нет. Но раз вы видите, что вам не под силу идти по такой вьюге, то можно спастись только бегством, именно, захлопнуть дверь. А другой, покрепче, он подобно Давиду выходит на единоборство, но не с голыми руками. Заметьте, с чем вышел Давид на Голиафа – с камнем. А что значит камень? «Камень же был Христос» (1 Кор. 10:4).

Слава Богу, что хоть телом бывала в храме, хоть пожелала к Господу обратиться. Вся жизнь проходит в суете. Ум идет посреди суетных мыслей и соблазнов. Постепенно он навыкнет помнить о Боге так, что в суете и хлопотах, не думая, будет думать, не помня, помнить о Нем. Только бы шел не останавливаясь. Пока есть в тебе это стремление вперед – не бойся, цел твой кораблик и под сенью креста совершает свое плавание по жизненному морю, цел он, и не надо бояться могущих случиться бурь. Без непогоды не обойдется и никакое обыкновенное плавание, тем более жизненный путь, но не страшны жизненные невзгоды и бури шествующим под прикрытием спасительной молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешную», – не страшны они, только бы не впасть в уныние, ибо уныние порождает отчаяние, а отчаяние уже смертный грех.
Если и случится согрешить – верь в милосердие Божие, приноси покаяние и иди дальше не смущаясь.

Преподобный – это человек, исполнивший заповедь: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Они очистили свою душу и освятили ее так, что она по своим свойствам стала подобна Богу. Понятие о подобии предметов мы встречаем в математике. Один треугольник маленький, другой – большой, но по свойствам своим этот маленький совсем похож или подобен большому, подобен, но не равен. В природе мы часто наталкиваемся на случаи подобия предметов. Люди, по свойствам души своей уподобившиеся Богу, называются преподобными.

Мы слишком отвлеченно думаем об адских муках, вследствие чего и забываем о них. В миру совершенно забыли о них. Диавол всем нам внушил, что ни его (т.е. диавола), ни адских мук не существует. А святые отцы учат, что обручение геенне, все равно как и блаженства, начинаются еще на земле, то есть грешники еще на земле начинают испытывать адские муки, а праведники – блаженство… только с той разницей, что в будущем веке и то, и другое будет несравненно сильнее .

Сильно распространен теперь неправильный взгляд на муки вообще. Их понимают как-то слишком духовно и отвлеченно, как угрызения совести. Конечно, угрызения совести будут, но будут мучения и для тела, не для того, в которое мы сейчас облечены, но для нового, в которое мы облечемся после Воскресения. И ад имеет определенное место, а не есть понятие отвлеченное.
В городе "X" жил один молодой офицер, ведущий пустую, рассеянную жизнь. Он, кажется, никогда не задумывался над религиозными вопросами, во всяком случае, относился к ним скептически. Но вот что однажды произошло. Об этом он сам рассказывал так.
«Однажды, придя домой, я почувствовал себя плохо. Лег в постель и, кажется, уснул. Когда я пришел в себя, то увидел, что нахожусь в каком-то незнакомом городе. Печальный вид имел он. Большие полуразрушенные серые дома уныло вырисовывались на фоне бледного неба. Улицы узкие, кривые, местами нагромождены кучи мусора – и ни души. Хоть бы одно человеческое существо! Точно город был оставлен жителями ввиду неприятеля. Не могу передать это чувство тоски и уныния, какое охватило мою душу. Господи, где же я? Вот, наконец, в подвале одного дома я увидел два живых и даже знакомых мне лица. Слава Тебе, Господи! Но кто же они? Я стал усиленно думать и вспомнил, что это мои товарищи по корпусу, умершие несколько лет тому назад. Они тоже узнали меня и спросили:
- Как, и ты тут?
Несмотря на необычность встречи, я все-таки обрадовался и попросил показать, где они живут. Они ввели меня в сырое подземелье, и я вошел в комнату одного из них.
- Друг, – сказал я ему, – ты при жизни любил красоту и изящество, у тебя всегда была такая чудная квартира, а теперь?
Он ничего не ответил, только с бесконечной тоской обвел глазами мрачные стены своей темницы.
- А ты где живешь? – обратился я к другому.
Он встал и со стоном пошел в глубь подземелья. Я не решился следовать за ним и начал умолять другого вывести меня на свежий воздух. Он указал мне путь. С большим трудом я выбрался наконец на улицу, прошел несколько переулков, но вот перед глазами моими выросла огромная каменная стена, идти было некуда. Я обернулся – позади меня стояли такие же высокие мрачные стены, я находился как бы в каменном мешке.
- Господи, спаси меня! – воскликнул я в отчаянии и проснулся.
Когда я открыл глаза, то увидел, что нахожусь на краю страшной бездны и какие-то чудовища силятся столкнуть меня в эту бездну. Ужас охватил все мое существо.
- Господи, помоги мне! – взываю я от всей души и прихожу в себя. Господи, где же я был, где нахожусь теперь? Унылая однообразная равнина, покрытая снегом. Вдали виднеются какие-то конусообразные горы. Ни души! Я иду. Вот вдали река, покрытая тонким ледком. По ту сторону какие-то люди, они идут вереницей и повторяют:
- О горе, о горе!
Я решаюсь переправиться через реку. Лед трещит и ломается, а из реки поднимаются чудовища, стремящиеся схватить меня. Наконец я на другой стороне. Дорога идет в гору. Холодно, а на душе бесконечная тоска. Но вот вдали огонек, какая-то палатка разбита, а в ней люди. Слава Богу, я не один! Подхожу к палатке. В сидящих там людях я узнал моих злейших врагов.
А, попался ты нам, наконец, голубчик, и не уйдешь от нас живым, – со злобной радостью воскликнули они и бросились на меня.
- Господи, спаси и помилуй! – воскликнул я.
Что же это? Я лежу в гробу, кругом меня много народа, служат панихиду. Я вижу нашего старого священника. Он отличался высокой духовной жизнью и обладал даром прозорливости. Он быстро подошел ко мне и сказал:
- Знаете ли, что вы были душой в аду? Не рассказывайте сейчас ничего, успокойтесь!»
С тех пор молодой человек резко изменился. Он оставил полк, избрал себе другую деятельность. Каждый день начал посещать храм и часто причащаться Святых Тайн. Видение ада оставило в нем неизгладимое впечатление. Воспоминание о смерти и аде очень полезно для души. «Помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39) .

Один афонский монах рассказывал оптинскому старцу следующее:
«В молодости я был очень богат и вел самый веселый образ жизни. Счастье мне всюду улыбалось.
К зрелым годам я сделался очень крупным фабрикантом, доходы свои считал миллионами. Обладая отличным здоровьем, я никогда не задумывался над жизнью, воздаяние за гробом казалось мне басней.
Однажды после обеда я заснул в своем кабинете. Вдруг вижу ясно, как наяву, светлого Ангела, который, взяв меня за руку, сказал:
"Пойдем, я покажу твое место, которое будет твоим вечным жилищем".
Я в страхе последовал за Ангелом. Спустились мы в долину. Посреди нее возвышалась конусообразная гора, из которой вырывались клубы дыма, а из недр той горы слышны были вопли.
"Вот", – сказал Ангел, – "то место, в которое ты переселишься после смерти, если будешь жить, как теперь живешь. Господь повелел открыть тебе это".
Ангел стал невидимым, я проснулся. Встав, я воздал благодарение Богу, давшему мне время на покаяние. После этого я поспешил завершить свои дела. Жене оставил больше миллиона денег, столько же детям, а сам удалился на Святую Афонскую Гору.
Игумен сначала не хотел меня брать, видя мои зрелые лета и неспособность к труду, но я пожертвовал на монастырь миллион, и меня взяли. В настоящее время сподобился схимнического чина и с Божией помощью надеюсь избежать того места мучений» .

Вижу я ад и адские мучения. Увидел я там маленькую девочку лет семи, даже пяти, и говорю:
– Как ты сюда попала?
И думаю, какие грехи у этой малютки, когда она еще совсем младенец? А она смотрит на меня и говорит:
– Я здесь за скверные мысли .

В Святом Писании, например в Апокалипсисе и даже в Ветхом Завете, встречается слово «острова». Например, острова будут уповать на Бога (Ис. 51:5). Как «острова» могут уповать? Под словом «острова» разумеются монастыри. А означает весь текст то, что к пришествию антихриста разве в монастыре еще сохранится вера .

Весь мир находится как бы под влиянием какой-то силы, которая овладевает умом, волею, всеми душевными силами человека. Одна барынька рассказывала, что был у нее сын. Был очень религиозен, целомудрен, вообще был хороший мальчик. Сошелся с товарищами и стал неверующим, развратным, словно кто-то овладел им и заставляет его все это делать. Очевидно, что это посторонняя сила, сила злая. Источник ее – диавол, люди же являются только орудиями, посредством. Это антихрист идет в мир, это – его предтечи.

Хулой на Духа Святого непростительной и ведущей к погибели называется упорное неверие и отрицание бытия Божия, несмотря на воочию совершающиеся чудеса, несмотря на множество фактов, неопровержимо доказывающих существование Бога. Упорное отрицание и неверие являются хулой на Духа Божия, не прощаются ни в этом веке, ни в будущем, и человек, умерший, не покаявшись в своем неверии, погиб.

Теперь повсюду ненавидят христианство. Оно для них бремя, мешающее жить вольно, свободно творить грех. Еще Гете один раз выразился про христианство так: «Только две вещи ненавижу я: клопов и христианство!» Смотрите, какая насмешка, какое кощунство. Когда он умирал, то закричал: «Света больше! Света!» Страшные слова. Значит, на него уже надвигалась адская тьма. Вот так и теперь ненавидят христианство и по смерти идут на дно адово.

Так называемые неверы, сами себе не веря, не желая в этом признаться, тоскуют по Богу. Только у немногих несчастных уже так загрязнилась душа, так осуетились они, что потеряла она способность стремиться к небу, тосковать по нем.

Батюшка объяснил один текст из Евангелия: «Ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя…» (Лк. 11:24). Что разумеется здесь под безводными местами? Души людей слабых, порочных, не имеющих никаких добродетелей. Диаволу неинтересно соблазнять, навести на грех такого человека, у которого грешить не только мыслью и словом, но и делом есть дело обыкновенное.
Такого человека он вводит в грех без всякой борьбы, как обыкновенно он действует в миру. Наконец, он опять решается возвратиться к тому человеку, из которого он исшел, и приходит… Когда он исшел из этого человека, человек ощутил умаление борьбы со страстями, они его как бы перестали тревожить. И предался рассеянности человек, перестал внимательно следить за собой, впал в беспечность. Вот в таком-то состоянии и находит, возвратившись к нему, диавол. Видя его неготовым к борьбе с собой, пользуясь его беспечностью, диавол идет и берет с собою еще семь духов, злейших себя, и, войдя, живут там, – и бывает для человека того последнее хуже первого (Лк. 11:26). Потому всегда надо внимать себе… Такой человек, по утишению скорбей, дал место в себе гордости, что в такое время и способствовало тому, что он пришел, наконец, в такое бедственное положение .

Когда беспокоят помыслы страха о предстоящих скорбях, то не надо входить в разговор с ними, а просто говорить: «Да будет воля Божия!» Это очень успокаивает.

– Отгоняйте страх псаломским словом, как учили старцы: «От страха пред врагами избавь душу мою» (Пс. 63:2).

Можно спастись и в богатстве, и в бедности. Сама по себе бедность не спасет. Можно обладать и миллионами, но сердце иметь у Бога, и спастись. Например, Филарет Милостивый имел огромное богатство, но этим богатством приобрел себе Царство Небесное, помогая бедным и обездоленным. Авраам также был очень богат: его богатства по тогдашнему времени заключались в обширных стадах. Но это не помешало ему спастись. Можно привязаться к деньгам и в бедности погибнуть. Стоял, например, один нищий на паперти, терпел холод и голод, чтобы только накопить несколько денег. Накопил рублей сорок-пятьдесят и умер. И пошла душа его в ад. Так как она привязана была не к Богу, а к этим рублям.

Как важно во всем полагаться на волю Божию, крепко верить в Его Божественный Промысл, устрояющий все во благо. Эту Пасху я был утешен приездом двух иноков, которые раньше жили у нас, а потом были переведены в Петербург. Скучают они по Оптиной обители. Дорога дорога при их скудных средствах, часто не приедешь. Они жалуются: «Вот денег нет, а было бы много, часто бы навещали святую обитель Оптину». Я же ответил им на это, что было бы у вас много денег, верьте, совсем бы не приехали к нам. Люди богатые часто забывают «одно только нужное» (Лк. 10:42) и все время проводят лишь в том, как бы удовлетворить свои прихоти.
Сохранилось одно древнее сказание. В некоем пустынном месте подвизался инок по имени Даниил. Однажды случилось ему зайти к одному рудокопу по имени Евлогий. Человек этот был бедный, но необычайно добрый. Свой дневной заработок он отдавал нуждающимся, дверь его убогой хижины была открыта для всех. Даниила он встретил радушно чем мог угостил.
– Как ты живешь? – спросил инок.
– Да слава Богу! Я о завтрашнем дне не забочусь, по слову Спасителя, и Господь никогда меня не оставляет. Он щедро посылает не только на потребу мне, но и на долю нищей братии.
Долго беседовал инок с рудокопом. На другой день при прощании дал он иноку еды на дорогу. Умиленный душой и обрадованный, возвращался Даниил в свою пустынь, рассуждая дорогой про себя: «Вот бы этому человеку богатство, сколько бы добра он сделал!»
Придя в свою келью, инок стал умолять Спасителя послать рудокопу богатство. Во время этой горячей молитвы Даниилу явился Господь и сказал:
– А ты ручаешься Мне за душу этого человека, что она не погибнет, получив богатство?
– Ручаюсь, Господи! – воскликнул инок.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – сказал Спаситель, и видение исчезло.
Вскоре после этого рудокоп Евлогий нашел богатейшие золотые россыпи; золото лежало большими слитками на поверхности. Призадумался Евлогий, как быть. Отправился он в селение, купил лошадку, затем перевез все золото в свою убогую хижину. На другой день он уже не принял тех нищих, которые по старой привычке толкнулись в его дверь. Через некоторое время он бросил свое дело и переехал в Константинополь. Здесь он стал вести роскошную жизнь и сделался известным даже императору. В великолепном дворце прежнего рудокопа часто задавались пиры на славу, но нищие и убогие уже ничего не получали от трапезы богача. Напротив, у него на дворе были злые собаки, которые не пускали туда никого постороннего.
Однажды к пустыннику Даниилу во время молитвы опять явился Господь, но лик Его, обращенный на пустынника, был строг:
– Твои посты, молитвы и коленопреклонения неприятны Мне, так как душа Моего раба Евлогия погибает. Ты поручился Мне за него, верни же Мне теперь его душу!
В страхе и трепете упал Даниил на землю перед Господом, прося Его милости, и Господь повелел ему идти в Константинополь. Инок оставил свою пустыню и после трудного путешествия достиг великого города. Здесь он начал разыскивать Евлогия и узнал, что он теперь важный вельможа. Пришел к пышному дворцу, но его прогнали. Инок все же решил добиться свидания. И вот когда величественная колесница Евлогия остановилась у крыльца, Даниил, пробравшись сквозь толпу, пал на колени перед вельможей, прося его выслушать, тот же приказал слугам скорее прогнать его. Тогда увидел инок, что ничем не может подействовать на Евлогия, и единственное средство, которое осталось, – это молитва. С горячими слезами и сокрушенной душой взывал Даниил ко Господу и был услышан. Случилось так, что Евлогий чем-то прогневил императора, и тот приговорил его к смертной казни. Бросив все, Евлогий обратился в бегство и после многих скитаний прибыл, наконец, на место своего прежнего жительства. И опять в поте лица стал он зарабатывать свой хлеб и вновь сделался сострадательным к бедным и несчастным. Когда Даниил узнал об этом, он возблагодарил Бога и воскликнул: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко!» (Лк. 2:29) – и вскоре почил о Господе.

Жил тут в Казани один офицер, необычайно набожный. Часто ходил он в монастырь молиться Богу и жертвовал на обитель из своих скудных сбережений, сколько мог. То коврик принесет, то лампадочку, то кулич копеек за сорок в подарок кому-либо из братии. Все любили его, особенно радовался за него один из схимников монастыря. И вот начал этот схимник просить Господа послать офицеру богатство. Молитва была услышана. Понравился этот офицер дочери миллионера, и он на ней женился. А потом произошла в нем резкая перемена. Он вышел в отставку, начал вести роскошную, праздную жизнь и в монастырь уже больше не заглядывал, разве что проезжал мимо на своих рысаках вместе с супругой. Но по молитвам схимника Господь не допустил погибели раба Своего. Бывший офицер разорился и вернулся к своему прежнему образу жизни. Отсюда следует, что не должно желать себе богатства, а надо благодарить Господа за то, что Он посылает. Имеете все необходимое и будьте довольны. Господь никогда не оставит вас, детки мои, если вы будете стремиться по силе исполнять Его святые заповеди.

В настоящее время многие живут по плоти и духовной радости не ищут. Чего прежде всего хотят достигнуть? Во-первых, богатства. Затем – славы. Для достижения же этого ничем не брезгуют. Господь сказал: «По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12). Большинство людей уклонились, отошли от Христа. Людей, не разделяющих их взгляды, люди века этого называют отсталыми, непрактичными. По поводу слова «непрактичный». Это значит – не вор. Например, взять хотя бы генерала Черняева: боролся с турками, много услуг оказал государству, он был человеком «непрактичным», то есть не хапнул ни из сербской казны, ни из нашей, хотя и мог. За это люди практичные осуждали его, а затем посыпались на него всякие беды. Спаси вас, Господи, быть людьми практичными.

Одному святому было видение, как вкушает братия пищу: кто ест и ропщет, тот вкушает пищу, как навоз; кто не ропщет, но и не благодарит, для того пища ни то и ни се, а кто ест и благодарит, тот вкушает пищу, как мед. То же самое относится и к монашеской жизни. Только тому хорошо жить в монастыре, кто благодарит Бога за Его милосердие, за то, что Он вселил его в монастырь, что оторвал от мира. А кто ропщет на свою жизнь, тому и в монастыре очень тяжело жить.

Враг ненавидит, когда один относится к другому с искренними чувствами и любовью о Христе. Он всегда старается посеять вражду и разъединение как ненавистник добра. Вот и я говорю вам, что враг не оставит этих наших отношений, искренних и прямых, как отца к сыну. Ведь он нередко разъединял святых. Но я говорю, если между нами будет сохраняться откровенность, простота и искренность, то ничего не сможет он сделать, ибо нашей друг к другу откровенностью будет разрушаться всякая его злоба.

Я помню, когда я был еще новоначальным послушником, был какой-то праздник и скитская братия была в монастыре. Когда все стали подходить ко кресту после обедни, я слышу, что стоящий около меня человек, нагнувшись к мальчику, по-видимому, своему сыну, говорит: «Вот смотри: идет ангельский чин». Эти простые слова очень повлияли на меня. Да, действительно, монах должен быть подобен Ангелу… Святой Иоанн Лествичник говорит, что вместе с монахами борются и Ангелы, то есть что монаху в борьбе со страстями и диаволом помогают Ангелы… Бывший прежде ангелом Денница, а ныне отверженный, падший злой дух – диавол – везде и всегда старался и старается посеять злобу, вражду и всякое возмущение. Он воздвиг гонения на христиан, он породил массу ересей, он воздвигал всякие немирствия и беспорядки. И ныне он старается посеять то же самое и у нас и, увы, часто успевает!
Монах должен быть исполнен любви к Богу и ближнему. Что такое монах? Монах есть исполнитель всех заповедей Божиих. А все заповеди сводятся к двум: «Возлюби Бога всем сердцем твоим, всею душею и всем разумением твоим; возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:37, 39). Эти две заповеди совмещают в себе весь закон и все заповеди Божии.
Ангелы на небесах преуспевают в любви. Вся жизнь монаха должна быть любовь. Наши великие старцы: батюшка о. Лев, о. Макарий, о. Амвросий, о. Анатолий действительно имели эту любовь. А какой славы и чести сподоблялись они еще при жизни их за эту любовь, можно видеть из следующего. Однажды батюшка о. Анатолий по приглашению о. Иоанна Кронштадтского поехал для соборного служения с ним. Когда началась литургия, о. Иоанн увидел, что с батюшкой о. Анатолием служат два Ангела. Неизвестно, видел ли их сам батюшка о. Анатолий или нет, но о. Иоанн ясно видел их.
Я счел нужным напомнить вам именно в этот день о высоком назначении монаха. Да будет между нами согласие и любовь. Старец преклонных лет иеросхимонах Игнатий, скончавшийся лет двенадцать назад, говорил мне так: «В мое время вся оптинская братия отличалась взаимным согласием и любовью, а в особенности скитяне». Постараемся, братья, и мы следовать этому.

Бойтесь подозрительности. Диавол, возобладав человеком, доверяющим его предположениям, может показывать ему, чего на самом деле и не было. Помните, у аввы Дорофея есть рассказ?.. А когда вам диавол указывает на чужие недостатки и немощи и побуждает вас к осуждению, вы говорите себе: «Я хуже всех, я достоин вечных мук. Господи, помилуй мя», – и если даже будете говорить это без чувства, то все-таки нужно так говорить.

Говорил батюшка преподобный Варсонофий о страстях и в особенности о блудной:
– Эта страсть никого не щадит: ни старого, ни средних лет, ни молодого. Достаточно вспомнить преподобного Иакова отшельника и восьмидесятилетнего епископа, впавших в блуд...
Также недавно говорил батюшка о том, что блудная страсть и сребролюбие одинаково сильны, от них никто не застрахован, хотя, конечно, каждому возрасту соответствует преимущественно одна страсть. У старых обыкновенно скупость и сребролюбие, а у молодых – блуд.

Конечно, не само творение хвалит Бога: как, например, снег будет хвалить Его? Но он сам собою доказывает славу и премудрость Создавшего его. Также огонь, ветер, град не сами хвалят Бога, а только показывают собою славу, силу и премудрость Господа. А сознательно прославляющим Бога является уже человек, который, познавая творение, прославляет Творца. В этом смысле и сказано: «Все дышащее да хвалит Господа» (Пс. 150:6).

Бога познавать могут люди по мере того, как будут совершенствоваться еще здесь, на земле, но главным образом в будущей жизни. На небе все бесплотные блаженные духи все время совершенствуются, подражая низшие высшим… Самые высшие духи – это Серафимы, но и они не видят Бога таким, какой Он есть на самом деле, хотя каждое мгновение с огромной быстротой идет их совершенствование, и они подражают Богу насколько им возможно. А Серафимам подражают Херувимы и так далее. Наконец, человек подражает Ангелам. И так друг другу подражая, все стремятся к совершенству, поэтому, познавая Бога, но никогда ни познать, ни увидеть Его не будут в состоянии, ибо Господь Бог есть Существо беспредельное. А все остальные существа, как сотворенные Богом, ограничены. Была одна попытка не только сравниться с Богом, но даже встать выше Него и окончилась тем, что серафим стал ниже всех и приобрел сразу все отрицательные свойства за свою гордость и дерзость.

Полной радости не бывает в этой жизни, где мы зрим Бога только как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12). Настанет эта радость там, за гробом, когда мы увидим Господа лицом к лицу. Не все одинаково будут зреть Бога, но по мере восприемляемости каждого, ведь и зрение Серафимов отличается от зрения простых Ангелов. Одно можно сказать: кто не видел Христа здесь, в этой жизни, тот не увидит Его и там.
Способность зреть Бога достигается работой над собой в этой жизни. Жизнь всякого человека-христианина можно бы изобразить графически в виде непрерывно восходящей линии, восходящей хотя бы и цыплячьими шагами. Только видеть это восхождение не дает Господь человеку, покрывает его, ведая немощь человеческую, зная, что, наблюдая за своим улучшением, человеку недолго и возгордиться, а где гордость, там и падение в бездну.
Ужасную вещь задумали разные Франклины, предлагающие на особых табличках отпечатать, в чем успел ты за день, за неделю и т.д. Этим путем до ужасной прелести можно дойти, в бездну погибели рухнуть.
Нет, наш путь иной – все мы должны стремиться к небу, к востоку, к Богу, но должны видеть грехи свои и немощи, исповедуя себя первыми из грешников, видя себя ниже всех, а всех – над собой. А вот это-то и трудно – все мы норовим заметить за другими – вот он в чем слаб, а я нет, я – паинька, я лучше него, и так – надо всеми. С этой-то чертой и надо-то бороться. Тяжела эта борьба, но без нее нельзя узреть Бога. Правда, лицом к лицу видели Бога единицы, вроде преподобного Серафима, но хоть отображенно видеть Его должны стремиться все без исключения.
Если мы веруем во Христа и по силе стараемся исполнять Его заповеди, то хоть как бы в щелочку, а все же видим Его.
Наше зрение Христа и зрение святых можно сравнить со способностью человека и орла смотреть на солнце. Орел высоко поднимается над землей, парит в небе и немигающими глазами смотрит на солнце. А у человека зрение к этому не приспособлено, человек не может вынести всей полноты света, а орел может. Так и с Божественным светом – те, у кого приспособлено к тому духовное зрение, будут видеть Его, а прочие – нет.