Феофан Затворник

В Сретение Господа окружают, с одной стороны, праведность, ожидающая спасения не в себе,– Симеон, и строгая в посте и молитвах жизнь, оживляемая верой,– Анна; с другой – чистота существенная, всесторонняя и непоколебимая – Дева Богоматерь, и смиренная, молчаливая покорность и преданность воле Божией – Иосиф Обручник. Перенеси все эти духовные состояния в сердце свое и встретишь Господа не приносимого, а Самого грядущего к тебе, воспримешь Его в объятия сердца и воспоешь песнь, которая пройдет небеса и возвеселит всех Ангелов и святых.

Когда совершается что-нибудь великое, превосходящее ум и превышающее разум, тогда должно руководствоваться верой, а не исследовать дело обыкновенным порядком человеческим, потому что чудные дела Божии выше всего этого. Ничто так не может доставить спасение, как постоянное обращение к Богу, как сохранение этой надежды, хотя бы стеклось бесчисленное множество обстоятельств, повергающих в отчаяние; это стена несокрушимая, безопасность невозмутимая, крепость непобедимая. Поэтому, хотя бы обстоятельства угрожали смертью, опасностью, гибелью, не переставай надеяться на Бога и ожидать от Него спасения, потому что для Него все легко и удобно и из безвыходных обстоятельств Он может доставить выход. Не тогда только надейся получить Его содействие, когда дела твои текут счастливо, но особенно тогда, когда тотчас поколеблешь их силу и ни на что потом не сможешь опереться, кроме как на веру в Господа. Отстают от веры те, которые не разбирают, как должно, и оснований, и веры, и тех учений, к которым пристают. Точное исследование условии спасения приведет к убеждению, что они исполнимы только с Богом, воплотившимся, умершим на Кресте и ниспославшим на землю Духа Святого. В этом и состоит существо веры христианской. Кто искренне так верует, тот никак не умрет в грехах своих, ибо он сам в себе носит силу, приносящую помилование. Неверующий же уже осужден, ибо сам в себе носит осуждение.

«Если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8:24). «Нет другого имени под небом... которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12). Надо получить отпущение грехов, а его получить нельзя иначе как только верою в Сына Божия, распявшегося ради нас Плотью, при условии нежелания поблажать греховным привычкам и делам, ибо когда согрешаем, то только Его имеем ходатаем перед Отцом (Ин. 3:16). Давшему слово воздерживаться от грехов надо принять содействующую благодать Пресвятого Духа, а она на землю низошла после того, как воссел Господь, вознесшись, справа Бога Отца, и дается только верующему в эту дивное Снисхождение нашего спасения и с этой верой приступающему к Божественным Таинствам, учрежденным в Святой Церкви Господней через апостолов. Так, кто не верует в Господа, как Он есть, тот не может быть чистым от грехов. Не очистившись от них, он и умрет в них, а умерев, и суд примет по всей тяжести их. Кто хочет облагодетельствовать кого-нибудь вечно ценными благодеяниями – поруководи его в вере в Господа, вере истинной, не допускающей мудрствований и колебаний. Тех же, которые прямо или косвенно расстраивают веру в Господа, должно считать вековечными злодеями, ибо они причиняют такое зло, которое ничем нельзя поправить и сила которого простирается на всю Вечность. Не оправдает их неведение, ибо как не ведать той истины, которая известна всему миру? Не оправдают противоположные убеждения, ибо начни только строго проверять их, смерть. Только такой искренне взывает: «Кто отлучит нас от любви Божией»? (Рим. 8:35).

Распятие Христа Господа и собор Архангела Гавриила! Новое утешительное сочетание! Гавриил предвозвещает рождение Предтечи; Гавриил благовествует Деве; он же, вероятно, возвещал радость о рождении Спасителя; не кто другой и женам возвестил о Воскресении Христа Господа. Таким образом, Гавриил есть всякой радости провозвестник и носитель. Распятие же Христово есть радость и отрада всех грешников. Грешнику, пришедшему в чувство своей греховности и всеправедной Правды Божией, некуда укрыться, кроме как под сень Креста. Здесь принимает он удостоверение, что ему нет прощения, пока он один стоит перед Богом со своими грехами и даже со слезами о них. Одно для него спасение – в крестной смерти Господа. На Кресте разодрано рукописание всех грехов. И всякий, кто принимает это с полной верой, делается причастным этому таинству помилования. С созреванием этой веры созревает и уверенность в помиловании, и вместе отрада от чувства вступления в состояние помилования на все века. Крест – источник радости, потому что грешник верою пьет из него отраду помилования. В этом отношении он есть своего рода Архангел, благовествующий радость.

«Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего» (Ин.14:7). Стало быть, деисты не знают Бога, несмотря на то, что и имя Его носят (Deus – Бог; отсюда деист) и красиво о Нем рассуждают. Нет истинного Бога без Сына, равно и без Духа Святого. Кто верует в Бога, но не исповедует Его Отцом Сына, тот не в того бога верует, который истинный Бог, а в иного какого-то собственного изобретения. Истинный Бог дал Сына Его, дал «власть чадами Божьими быть» (Ин.1:12), любит их, и всякую молитву их слышит ради Сына. Потому-то кто имеет Сына, тот и Отца имеет; кто не имеет Сына, тот и Отца не имеет. Никто не приходит ко Отцу, как только через Сына, и от Отца ничего не получает, как только чрез Сына. Помимо Сына нет пути к истинному Богу, и кто мечтает изобрести Его, тот заблуждается.

Сейчас народ, священники и власти иудейские в последний раз слышат слово Господа в храме. И оно было всеобъемлюще, обнимало все прошедшее, настоящее и будущее. Вопросом об Иоанне Господь дает понять, что Он есть истинный Мессия. Притчей о двух сынах внушает, что иудеи будут отвергнуты и на место их призваны язычники. Притчей о виноградарях говорит им, что отверженных ожидает погибель. Притчей о браке сына царева учит, что и из пришедших к Нему не все будут достойны и окажутся такие, которых праведно будет извергнуть вон во тьму кромешную. Ответами на вопросы о дани кесарю и о первой заповеди, равно как обличительной речью, Он определяет характерные черты спасительной жизни. Наконец, особо ученикам предсказывает горе Иерусалиму и открывает тайну Своего второго пришествия. Достаточно было только выслушать все это со вниманием, чтобы увериться, что Он есть истинный Спаситель мира – Христос, и покориться Его заповеди и учению. И теперь чтение глав Евангелия обо всем бывшем в тот день есть самое действенное средство к тому, чтобы оживлять веру в Господа и, пробуждая в христианине сознание, чем он должен быть и чего ожидать, возгревать ревность и исповедовать Господа не только языком, но и делом.

«Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется (Ин. 10:9). Это то же, что в другом месте говорит Господь: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). И еще ближе подтвердил Он то же, когда сказал: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5). Тот и христианин, кто весь во Христе, и кто что ни имеет а себе ценного, все то от Христа имеет. Оправдание у него Христово и тело его – тоже Христово. Спасающийся потому спасается, что облечен во Христа. В этом только положении он имеет доступ к Отцу. Мы – отпавшие от Бога и за то подгневные. Только тогда Правда Божия отступает и милость Его простирается к нам и нас, приближающихся, принимает, когда мы приближаемся во Христе и о Христе. Печать Христова отпечатлевается на всем естестве христианина, и носящий ее «пойдет долиною смертной тени, не убоится зла» (Пс. 22:4). Для того, чтобы быть такими, мы имеем Таинства – Крещение и Причащение, посредствуемое у грешащих после крещения покаянием. Но это от лица Господа; с нашей же стороны, должны образоваться в духе содействующие принятию их расположения: вера, которая исповедует: «я погибший и спасаюсь только Господом Иисусом Христом», любовь, которая ревнует все посвящать Господу Спасителю, ничего не щадя, упование, которое, ничего от себя не ожидая, уверено, что не будет оставлено Господом, но будет иметь от Него всякую помощь, и внутреннюю и внешнюю, всю жизнь, пока будет взято туда, где Он Сам.

«Горе вам... что затворяете Царство Небесное человекам» (Мф. 23:13). Это сказано архиереям, которые и сами не учат народ спасительному пути, и священников не заставляют это делать; сказано священникам, которые оставляют народ в небрежении, не заботясь объяснять им, что нужно для спасения души. От этого народ пребывает в слепоте, и одна часть остается в уверенности, что идет правильно, другая хоть и замечает, что у нее не так идет дело, но не идет, куда следует, потому что не знает, как и куда идти. От этого разные нелепые понятия в народе... от этого легко находит доступ к нему и всякое злое учение. Священник обычно думает, что у него в приходе все исправно, и хватается за дело только тогда, когда это зло уж разрастается и выходит наружу. Но тогда уж ничего не поделаешь. Священник первым делом своей совести должен считать – совершенствовать взрослых в познании христианской веры, а юное поколение готовить с первых сознательных лет, объясняя им то, что им нужно и можно знать, когда и как будет удобней.

Программа начальствующих всех родов: растворяй строгость власти кротостью, старайся любовью заслужить любовь и бойся быть страшилищем для других.

Многоученая речь скорее затемняет, чем просветляет.

Господь учил в синагоге Капернаумской, и все дивились учению Его: «Ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мф. 7:29). Эта власть – не тон повелительный, а сила влияния на души и сердца. Слово Его проходило внутрь и покоряло совесть человеческую, указывая, что все так и есть, как Он говорил. Таково и всегда слово, проникнутое Божественной силой, слово от Духа. Таково оно было и у святых апостолов, и после них у всех влиятельных учителей, говоривших не от учености, а от того, как Дух им давал провещать. Это – дар Божий, приобретаемый трудами не только над исследованием истины, но более над сердечным жизненным усвоением ее. Где это совершится, там слово проникает убедительностью, потому что переходит от сердца к сердцу; отсюда и власть слова над душами. Книжникам, говорящим и пишущим от учености, не дается такая сила, потому что они говорят от головы и в голову пересыпают свое умствование. В голове же нет жизни, а только ее верхушка. Жизнь в сердце, и только исходящее из сердца может воздействовать на целые эпохи жизни.

Ученики говорили Господу, чтобы отпустил народ купить себе еды в селах, но Господь сказал им: «не нужно им идти, вы дайте им есть» (Мф. 14:16). Это было перед чудом насыщения пяти тысяч народа, кроме женщин и детей, пятью хлебами и двумя рыбами. Такое событие, имевшее особое значение в жизни Господа, представляет еще такой урок. Народ есть образ человечества, алчущего и жаждущего истины. Когда Господь сказал апостолам: «Вы дайте им есть», то этим предуказал им их будущее служение роду человеческому – напитать его истиной. Апостолы исполнили это дело для своего времени; для последующих же времен передали это служение своим преемникам – пастырям. И к нынешнему пастырству простирает речь Господь: «Вы дайте есть народу вашему». И пастырство должно на совести своей держать обязательство – питать народ истиной. В церкви должна неумолчно идти проповедь слова Божиего. Молчащее пастырство – что за пастырство? А оно много молчит, чрезмерно много. Но нельзя сказать, чтобы это происходило оттого, что нет веры в сердце; Так, одно недоразумение, дурной обычай. Все же, однако, это не оправдывает его.

Руководители – пастыри и учители, которых Господь дал Церкви (Еф. 4:11–13), и их устами Сам говорит необходимое всякому направляющее указание, говорит тем, кто обращается к ним с верой и молитвенным обращением к Господу. Истину эту знают самоотверженно идущие путем Господним и без жалости к себе ведущие брань с врагами спасения. Они в своих пастырях всегда встречают помощь и вразумление, когда, смотря со стороны, и ожидать бы ее нельзя было. Ибо не к людям приходят, а к Господу, всегда готовому руководить и вразумлять через этих людей всякого, искренне и с верой ищущего у Него помощи.

«И другим городам благовествовать Я должен Царствие Божие, ибо на то Я послан» (Лк. 4:43). Это – «ибо на то Я послан» – нашему священству надо принять в непреложный закон. И апостол заповедал им в лице святого Тимофея: «настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай» (2 Тим. 4:2). Истину на землю принес Господь и Дух Святой, исполнивший апостолов в день Пятидесятницы, и ходит она по земле. Проводники ее – уста иереев Божих. Кто из них затворяет уста свои, тот преграждает путь истине, просящейся в души верующих. От этого и души верующих томятся, не получая истины, и сами иереи должны ощущать томление от истины, которая, не получая исхода, тяготит их. Освободись же, иерей Божий, от этой тяготы, излей потоки слов Божиих в радость себе и в оживление вверенных тебе душ. Когда же увидишь, что и у тебя самого нет истины, возьми ее: она – в святых писаниях; и, исполняясь ею, препровождай ее к детям духовным; только не молчи. Проповедуй, ибо на это ты призван.

Особенно молитесь, приступая к слову... и во время ведения речи... Ибо слово от сердца с Божиим благословением не может быть бесплодно.

Молчание возлюбите и уединяйтесь, сколько возможно, чтоб быть во единении с Господом. Тогда Он Сам  соделается для вас руководителем и учителем...

«И другим городам благовествовать Я должен Царствие Божие, ибо на то Я послан» (Лк. 4:43). Это – «ибо на то Я послан» – священству нашему надо принять себе в непреложный закон. И апостол заповедал нам в лице святого Тимофея: «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием» (2 Тим. 4:2). Истину на землю принес Господь и Дух Святой, исполнивший апостолов в день Пятидесятницы, и она ходит по земле. Проводники ее – уста иереев Божиих. Кто из них затворяет уста свои, тот преграждает путь истине, просящейся в души верующих. Оттого и души верующих томятся, не получая истины, и сами иереи должны ощущать томление от истины, которая, не получая исхода, тяготит их. Облегчись же, иерей Божий, от этой тяготы – испусти потоки слов Божиих в отраду себе и в оживление вверенных тебе душ. Когда же увидишь, что и у тебя самого нет истины, возьми ее: она – в Святых Писаниях и, исполняясь ею, препровождай ее к твоим духовным детям, только не молчи. Проповедуй, ибо на это ты призван.

Когда кто, сам не уврачевавшись, других врачевать хочет, тогда и врач и врачуемый в прелесть пагубную впадают и увеличивают свою проказу взаимно, а не врачуются...

Что на вас смотрят ошибочно, почитая вас святым, это невелик для них грех. Но если вы в самом деле подумаете о себе, как о святом, то это дело небезопасное.

Положите себе за правило — говорить сестрам всегда с материнским сердцем и доброхотностью, строго без деспотства, снисходительно без поблажек.

Если архиерей истинно строг по Богу, то не может не быть вместе с тем и благим.

Духовное врачевство не механично, а все от произволения, от определений личных и напряжения своих сил.

То правда, что каждый иерей должен быть самоуправляемым в деле защиты истины Божией и хранении своей паствы, но во многих случаях они не знают, что волки понемногу растаскивают овечек из стада.

Святитель — это епископ, угодивший Богу и прославленный. Иной раз так называют и живых архиереев, заслуживших уважение.

Главное монашеское правило – быть неотлучно умом и сердцем в Боге, или непрестанно молиться; для подогревания этого подвига положены определенные молитвословия – круг дневных служб, которые совершаются в церкви, и некоторые келейные молитвы. Но главное – вся сила в непрестанном чувстве к Богу, которое и пусть возгревает каждый, как умеет. Вот закон! Если чувство это есть, то все правила им одним заменяются; а если его нет, то его никакие читательные труды заменить не могут. Молитвословия назначены для того, чтобы питать это чувство, а если не питают, то они попусту. Только труд, а толку нет. Это внешняя одежда, для которой или под которой нет тела, или тело, в котором нет души.

«Вот, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23: 38),– сказал Господь об Иерусалиме. Значит, есть мера долготерпению Божию. Милосердие Божие вечно бы готово терпеть, ожидая добра, но что делать, когда мы доходим до такого расстройства, что не к чему и рук приложить? Потому и бросают нас. Так будет и в вечности. Все говорят: милосердие Божие не допустит вечного отвержения. Да оно и не хочет того, но что делать с теми, которые преисполнены зла, а исправиться не хотят? Они сами себя ставят за пределами милости Божией и оставляются там потому, что не хотят выйти оттуда. Спириты придумали множество рождений, как средство к очищению грешников. Но осквернившийся грехами в одно рождение может явиться таким же и в десяти других, а затем и без конца. Как есть прогресс в добре, так есть прогресс и во зле. Мы видим на земле ожесточенных во зле; такими же они могут остаться и вне земли, а потом и навсегда. Когда придет всему конец – а ему прийти неизбежно,– куда девать этих ожесточившихся во зле? Уж конечно, куда-нибудь вне светлой области, определенной для потрудившихся над собой для очищения своей нечистоты. Вот и ад! Неисправившиеся при лучших обстоятельствах исправятся ли при худших? А если же нет, то вот и вечный ад! Не Бог виновник ада и вечных мучений в нем, а сами грешники. Если бы не было нераскаянных грешников, не было бы и ада. Господь очень желает, чтобы не было грешников, затем Он и на землю приходил. Если Он желает безгрешности, то, значит, желает и того, чтобы никто не попал в вечные муки. Все дело за нами. Давайте же сговоримся и уничтожим ад безгрешностью. Господь будет рад этому; Он и открыл об аде для того, чтобы всякий поостерегся попасть туда.

Святая Церковь переводит ныне наше внимание за пределы настоящей жизни, к отшедшим отцам и братиям нашим, надеясь напоминанием о состоянии их, которого и нам не миновать, расположить нас к должному прохождению сырной седмицы и следующего за нею Великого поста. Послушаем матери своей Церкви и, поминая отцов и братьев наших, позаботимся приготовить себя к переходу на тот свет. Приведем на память свои грехи и оплачем их, положив далее хранить себя чистыми от всякой скверны. Ибо в Царствие Божие не войдет ничто нечистое, и на Суде никто из нечистых не оправдается. После же смерти не жди очищения. Каким перейдешь, таким и останешься. Здесь надо заготовить это очищение. Поспешим же, ибо кто может предсказать себе долголетие? Жизнь может пресечься в этот час. Как явиться на тот свет нечистыми? Какими глазами взглянем на отцов и братьев наших, которые встретят нас? Что ответим на их вопросы: «Это что у тебя нехорошее? А это что? И это что?» Какой срам и стыд покроет нас! Поспешим же исправить все неисправное, чтобы явиться на тот свет хоть сколько-нибудь сносными и терпимыми.

Никто не поленится помянуть своих родителей, но поминать надо и всех православных христиан, и не в этот только день, а во всякое время, на всякой молитве. Сами там будем, и будем нуждаться в молитве этой, как бедный в куске хлеба и чаше воды. Помни, что молитва об умерших и сильна общностью – тем, что идет от лица всей Церкви. Церковь дышит молитвою. Но как в естественном порядке, при беременности, мать дышит, а сила дыхания переходит и на дитя, так и в благодатном порядке – Церковь дышит общей молитвой всех, а сила молитвы переходит и на усопших, содержимых в лоне Церкви, которая слагается из живых и умерших, воюющих и торжествующих. Не поленись же на всякой молитве усердно поминать всех отшедших отец и братий наших. Это будет от тебя им милостыня...

Пилат смешал кровь галилеян с жертвами их – Господь сказал: «если не покаетесь, все так же погибнете»; упал столп силоамский и убил восемнадцать человек – Господь тоже сказал: «если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк. 13: 3, 5). Этим дается понять, что, когда беда постигает других, нам надо рассуждать не о том, отчего и за что это случилось, а поскорее обратиться к себе и посмотреть, нет ли за нами каких грехов, достойных временного наказания для вразумления других, и поспешить изгладить их покаянием. Покаяние очищает грех и отстраняет причину, привлекающую беду. Пока человек в грехе, секира лежит при корне его жизни, готовая посечь его. Не сечет же потому, что ожидается покаяние. Покайся – и отнята будет секира, и жизнь твоя потечет к концу естественным порядком; не покаешься – жди посечения. Кто знает, доживешь ли до будущего года. Притча о бесплодной смоковнице показывает, что Спаситель молит правду Божию щадить каждого грешника в надежде, не покается ли он и не принесет ли плодов добрых (1 Тим. 2: 4). Но бывает, что правда Божия уже не слушает ходатайства и разве кого-нибудь соглашается оставить еще на один год в живых. А уверен ли ты, грешник, что проживаешь не последний год, не последний месяц, день и час.

«Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно» (Лк. 21:34). «День тот», то есть последний день мира для каждого из нас, приходит, как вор, и захватывает, как сеть; потому и предписывает Господь: «бодрствуйте на всякое время и молитесь» (Лк. 21:36). А так как сытость и многозаботливость – первые враги бдения и молитвы, то заранее указано, чтобы не допускать себя до отяжеления пищей, питьем и заботами житейскими. Кто поел, попил, повеселился, лег спать, выспался и опять за то же, у того какому быть бдению? Кто и день и ночь занят одним житейским, тому до молитвы ли? «Что же, скажешь, делать? Без пищи нельзя, и ее надо добыть. Вот и забота». Да, Господь не сказал: не работай, не ешь, не пей, а «чтобы сердца ваши не отягчались этим». Руками работай, а сердце держи свободным; есть – ешь, но не обременяй себя пищей; и вина выпей, когда нужно, но не допускай до возмущения головы и сердца. Отдели внешнее твое от внутреннего, и последнее поставь делом жизни твоей, а первое приделом: там будь вниманием и сердцем, а здесь только телом, руками, ногами и глазами; бодрствуй на всякое время и молись и сподобишься безбоязненно «предстать перед Сыном Человеческим» (Лк. 21:36). Чтобы сподобиться этого, надо еще здесь, в жизни своей, всегда стоять перед Господом, а для этого одно средство – бодренная молитва, совершаемая умом и сердцем. Кто так настроится, на того не найдет «день тот» внезапно.

Господь прошел дорогой смертною, чтобы для нас сделать удобнейшим путь этот.

К готовому смерть никогда не приходит рано.

Умирающие вне веры и Церкви без покаяния похожи на самоубийц.

Плавание кончено; ненужная ладья разбита и брошена, а пловец пошел с накупленными товарами к Царю града великого, чтобы получить должный почет и барыши с процентами.

Смерть — дверь в отечество для блаженной жизни.

Кто в жизни славит Господа, того и смерть будет в славу Его.

«Бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет» (Мф. 24:42). Если бы это помнилось, не было бы и грешников, а между тем, не помнится, хоть и всякий знает, что это несомненно верно. Даже подвижники, самые строгие, и те не были сильны свободно держать память об этом, а ухитрялись прикреплять ее к сознанию так, чтобы она не отходила: кто гроб держал в келлии, кто упрашивал сотоварищей своих по подвигу спрашивать его о гробе и могиле, кто держал картинки смерти и Суда, кто еще как. Не касается смерть души – она и не помнит о ней. Но не может же совсем не касаться души то, что тотчас следует за смертью; уж об этом-то она не может не иметь заботы, так как тут решение ее участи на веки вечные. Отчего же этого-то она не помнит? Сама себя обманывает, что не скоро и что авось как-нибудь дело пройдет не худо для нас. Бедная! Это уж несомненно, что душа, которая держит такие мысли, нерадива и делает поблажки себе; так как же думать, чтобы дело Суда прошло для нее благополучно? Нет, надо так себя держать, как держит ученик, которому предстоит экзамен: что ни делает он, а экзамен не выходит из головы; такая память не позволяет ему и минуты потратить напрасно, а все время он употребляет на приготовление к экзамену. Когда бы и нам так настроиться!

«Да будут одежды ваши препоясаны и светильники горящи» (Лк. 12:35). Надо быть готовым на всякий час: неизвестно, когда придет Господь или для последнего Суда, или для взятия тебя отсюда, что для тебя все равно. Смерть все решает; за нею итог жизни; и что приобретешь, тем и довольствуйся всю вечность. Доброе приобрел – блага участь твоя; злое – зла. Это так верно, как верно то, что ты существуешь. И решиться все это может в эту же минуту, вот в эту самую, в которую ты читаешь эти строки, и за тем – всему конец: наложится печать на твое бытие, которой никто уже снять не может. Есть о чем подумать!.. Но наудивляться нельзя, как мало об этом думается. Что за тайна творится с нами? Все мы знаем, что вот-вот смерть, что избежать ее нельзя, а между тем совсем почти никто о ней не думает; а она придет внезапно и схватит. И то еще - когда даже схватывает смертная болезнь, все не думается, что конец пришел. Пусть решат это психологи с ученой стороны; с нравственной же нельзя не видеть здесь непонятного самообмана, чужого только внимающим себе.

Об образе будущей жизни Господь сказал, что там не женятся и не выходят замуж (Мф. 22:30), то есть там не будут иметь место наши земные житейские отношения; стало быть, и все порядки земной жизни. Ни наук, ни искусств, ни правительств и ничего другого не будет. Что же будет? Будет Бог – всем во всех. А так как Бог есть Дух, соединяется с духом и действует духовно, то вся жизнь там будет непрерывным течением духовных движений. Отсюда следует один вывод, что поскольку будущая жизнь есть наша цель, а здешняя – только приготовление к ней, то делать все, уместное лишь в этой жизни, а в будущей неприложимое – значит идти против своего назначения и готовить себе в будущем горькую-прегорькую участь. Не то чтобы непременно уж требовалось все бросить, но, работая сколько нужно для этой жизни, главную заботу надо обращать на приготовление к будущей, стараясь, насколько это возможно, и черную земную работу обращать в средство к той же цели.

Я всегда был той мысли, что по умершим не траур надо надевать, а праздничные наряды, и не заунывные песни петь, а служить благодарственный молебен.

Пребывание души с Господом или посещение Господом души, в чем все существо внутреннего делания, не от нас зависит. Господь посещает душу, она и бывает с Ним, и играет пред Ним, и согревается Им. Как отойдет Господь, так душа пустеет и совсем не в ее власти воротить к себе Посетителя душ. Но отходит Господь, пытая душу, а бывает, что отходит, наказывая. Но не за внешние дела, а за что-нибудь душою внутри принятое. Когда отходит Господь, пытая душу, то, когда она закричит, Он скоро возвращается. А когда отходит, наказывая, то не скоро возвратится, но пока не осознает душа греха и не раскается, не оплачет, не понесет епитимью.

Душа-дура все ко Господу то спиной оборачивается, то вертится пред Ним бесчинно, внимания на Него не обращая. Ведь это очень невежливо! Возьмите же в руки сию сударыню-невежду и приучите ее законам вежливости.

Питается душа тем, что через внимание пройдет в сердце и его займет.

Перемены в духе — наш общий путь. Терпеть надо, предавая участь свою в руки Божии. Об одном да будет забота, чтоб всегда с Господом быть. Во всех случаях прямо к Нему обращайтесь, Ему открывайте тяготы души своей и молитесь, чтобы избавил от бед, если изволит.

...Ангелы и души имеют по творению тонкую оболочку, или тело, посредством которого состоят в общении с телесным вещественным миром.

...Без памяти Божией, без страха Божия, без чувства к Богу сделать душу довольною нельзя.

...Душа составляет низшую сторону внутренней жизни, а высшую составляет дух, который от Бога, богоподобная, равноангельская сила, составляющая характеристическую черту человека.

Мысль, что когда кто живо представится и стоит пред оком ума, то это значит, что он просит помолиться, есть истинная мысль... И так делать хорошо... Есть общение душ, и душа душе весть подает.

У животных есть душа, но животная. А у человека душа человеческая, высшая, как и сам человек. Животным свой чин, а человеку — свой. Творения Божии так расположены, что всякий высший класс совмещает в себе силы низших классов, и кроме них имеет свои силы, его классу присвоенные и его характеризующие. В мире, или его составе, надо различать, кроме стихий, еще систему сил, расположенных лестницей — от низших к высшим идущей. Низшая сила есть та, которая действует в мертвой природе, и которой высшие изделия суть явления химических сочетаний и кристаллизаций <например, снежинки-разводы на окнах зимой и подобное>. Выше этой стоит сила растительная, которая в своей власти держит и кристаллизующую силу и силу химических сочетаний. Выше растительной силы стоит — животная, которая в своей власти держит и растительную силу, и кристаллизующую, и силу химических сочетаний. Выше животно-душевной силы — сила человеческого естества, которое содержит все силы низшие его в своей власти и ими действует.
Что же дивного, что в нас есть нечто схожее с животными? Есть схожее и с растениями: ибо питание и ращение тела есть растительное дело; но что же из этого вывести? Ничего нельзя, кроме — что всякому свой чин.
В человеке надо различать душу и дух. Дух содержит чувство Божества — совесть и ничем неудовлетворимость. Он есть та сила, которая вдохнута в лицо человека при сотворении. Душа — низшая сила, или часть той силы, назначенная на ведение дел земной жизни. Она такого же чина, как и душа животных, но возвышена, ради сочетания с нею духа. Дух из Бога, сочетавшись с душою животных, возвел ее на степень души человеческой. И стал человек двояк. Одно тянет его горе, другое — долу. Когда человек в своем чине держится, то он живет духом, т. е. страхом Божиим водится, и совести слушает, и горнего ищет. А когда он поддается влечениям души дольней, то выходит из своего чина, — и то, чего хочет дух, думает достать среди тварей. Этого ему не удается, и он томится, и крушится. Дух тут, как пленник в узах, находится в услужении у варваров, страстей похотных. Сам он не удовлетворяется, и страсти делает неудовлетворимыми, сообщая им безграничный разлив. От чего животные потребности у животных все в своей мере, а у человека, когда он предается чувственности, чувственные потребности предела и меры не имеют? Эту безмерность сообщает им дух, попавшийся в плен к ним; а дух этой безмерностию чает затушить свою жажду Бесконечного, по образу Коего создан, и в Коем едином благо его.

Смоковница, покрытая листьями, была красива на вид, но не удостоилась одобрения от Господа, потому что не было на ней плодов, а плодов не было потому, что не было внутренней силы плодоношения. Сколько таких смоковниц бывает в нравственном смысле! На вид все исправно, а внутри ничего нет. Степенны, честны и все христианское исполняют, а духа жизни о Христе Иисусе не имеют, оттого не имеют плодов живых, а то, что есть в них, только кажется плодом, а не есть плод. В чем же дух жизни о Христе Иисусе? На это скажем: одно в нем от Господа, а другое от нас. Что от Господа, то собственно и есть сила духовного плодоношения, а что от нас, то есть только приемник этой силы. О последнем и позаботься больше. Тут корень – чувство, что ты погибающий, и что если не Господь – погибнешь. Отсюда всю жизнь, при всех делах и трудах – сердце сокрушенное и смиренное. Далее, поскольку будущее безвестно, а врагов много и спотыкание возможно поминутно, то – страх и трепет в поисках спасения и непрестанное вопияние: «имиже веси судьбами, спаси мя». Горе почивающему на чем-нибудь, кроме Господа; горе и тому, кто трудился для чего-нибудь, кроме Господа! Спроси себя трудившийся в делах, которые считаются богоугодными, для кого трудишься? Если совесть смело ответит: только для Господа – хорошо, а если нет, то ты созидаешь дом на песке. Вот несколько указаний о плодоносном внутреннем духе. По этому и о прочем разумевай.