Игнатий Брянчанинов

Вначале антихрист явит себя кротким, милостивым, исполненным любви и всякой добродетели; признают его таким и покорятся ему, по причине возвышеннейшей его добродетели, те, которые считают правдой падшую человеческую правду и не отреклись от нее ради правды Евангелия.

Святые отцы повелевают пребывать в таком духовном труде, в котором приходят слезы, потому что слезы — плод, а цель монашеской жизни — достижение плода тем средством, которым благоугодно Богу доставить плод.

Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца, сокрушенного и смиренного, действующего из глубины сердца и объемлющего душу.

Посмотри... на душу твою... брат! Не нужнее ли для нее покаяние, чем наслаждение? Не нужнее ли для нее плакать на земле, в этой юдоли горестей... чем сочинять для себя безвременные ... пагубные наслаждения?

Горькими слезами нужно оплакивать утраченную непорочность, горькими слезами нужно смыть с души нечистоту.

Немедленно по появлении естественных и греховных слез мы должны, как повелевают святые отцы, прелагать их на богоугодные, то есть изменять побуждение слез: приводить себе на память согрешения наши... Суд Божий – и плакать по этим причинам.

Сущность покаяния заключается в смирении и сокрушении нашего духа, когда дух восплачет по причине смирения.

Грех – родитель плача и слез, он умерщвляется чадами его, плачем и слезами.

Отдайся... безотчетно на волю Создателя, принеси Ему один младенческий плач, принеси ему молящееся сердце, готовое последовать Его воле и запечатлевать Его Волю.

Полезен плач, растворенный упованием на Бога: утешает душу, смягчает сердце, отверзает его для всех святых, духовных впечатлений. Печаль, не соединенная с упованием, чужда благих плодов, она несет плод вредный, убийственный.

Причина слез – зрение и сознание своей греховности... причина слез – нищета духа; будучи сама по себе блаженством, она рождает другое блаженство – плач, питает, поддерживает, усиливает его.

Глубокий плач, плач духа человеческого, подвигнутого к плачу Духом Божиим, есть неотъемлемый спутник сердечной молитвы...

Если человек не умертвит всех плотских вожделений своих и не стяжет... плача, то не может быть монахом. Все житие монаха – плач.

Проливший Свои священные слезы о Иерусалиме, который упорно отвергал снисшедшее ему от Бога спасение и слепо стремился к гибели, возрадуется твоим слезам, которые ты проливаешь, желая стяжать спасение.

Изгони из сердца попечения суетные и пристрастия – и плач сам собой явится в сердце.

Труд, предваряющий слезы, заключается в благоразумном воздержании от пищи и пития, в благоразумном бдении, в нестяжании, в отвлечении внимания от всего, окружающего нас, в сосредоточении его в самих себе.

Ум молится словами, сердце молится плачем. Не восплачет сердце, если не умилится от слов молитвы, не приобретет ум внимательной молитвы, если сердце не будет содействовать и помогать ему плачем.

Когда же дар слез усилится в нас Божией милостью, тогда укрощается внутренняя борьба, утихают помыслы, начинает действовать в особенном развитии умная молитва, или молитва духа, насыщая и увеселяя внутреннего человека.

Слезы естественны падшему человеческому естеству.

Есть и греховные слезы. Греховными слезами называются слезы, проливаемые по греховным побуждениям.

Скорби и болезни покаяния заключают в себе семя утешения и исцеления. Это таинство открывается плачем.

Сеющие слезами – радостью пожнут.

Для словесной молитвы и плача необходимо уединение, по крайней мере келейное, это делание не имеет места посреди братий.

Слезы страха Божия и покаяния есть дар Божий.

Плач – выражение истинного покаяния.

Плач и слезы – дар Божий, и потому, при внимательной жизни, испрашивай этот дар прилежной молитвой.

Святые отцы называют плач вождем в духовном подвиге. Он должен предводительствовать всеми нашими благочестивыми помышлениями, направлять их к истинной цели.

В слезах таинственно живет утешение, и в плаче – радость.

Святые отцы вмещают все делания инока, всю жизнь его в плач. Что значит плач инока? Это – его молитва.

Делание плача, будучи неразлучным с деланием молитвы, требует тех же условий для преуспеяния, в каких нуждается и молитва.

Если человек всеми силами потрудится для приобретения плача, то обретает его на служение себе, когда захочет.

Одно ощущение из всех ощущений сердца, в его состоянии падения, может быть употреблено в невидимом богослужении: печаль о грехах, о падении, о погибели своей, называемая плачем, покаянием, сокрушением духа.

Победа же над собственной греховностью с помощью благодати есть вместе и победа над вечной смертью.

При борьбе с вожделениями естества телесные подвиги должны быть благоразумны и умеренны, потому что плотское вожделение только обуздывается этими подвигами, побеждается же оно смирением и молитвенным плачем, привлекающими к подвижнику Божественную благодать. Усиленные телесные подвиги более вредны, чем полезны, когда они, излишне ослабляя телесные силы, мешают заниматься молитвой, плачем и делами смирения.

Скуден плод уединения, если уединение не сопряжено с безмолвием.

От сильного тела требуется при молитве труд, без него сердце не сокрушится, молитва будет бессильной и неистинной.

Созидание души, основанное не на исполнении заповедей, но на одних подвигах, непрочно, суетно, оно не может выдержать ни скорбей от людей, ни искушений от бесов, чуждо света, полно мрака и самообольщения.

Служителям Божиим недостаточно одного собственного подвига для предотвращения падения, гнездящегося в естестве, постоянно стремящегося восстановить свое владычество: им нужна помощь от Бога.

Дух Святой приникает к безмолвствующему правильно, сопутствует ему, возвещает тайны Царствия Божия, чтобы сам безмолвник обильно напитался знанием и ощущением духовным и напитал ими свою алчущую и жаждущую братию.

Истинное безмолвие состоит в отречении от мира и в самоотвержении, совершаемых в средоточии человека, в духе его.

Не дерзать на безмолвие и не нерадеть о себе, когда находишься среди попечений – вот средний путь, безопасный от падения.

При истинном духовном подвиге благодать Божия, насажденная в нас святым Крещением, начинает исцелять нас... от слепоты духа посредством умиления.

Пища для безмолвников есть благодатное просветительное утешение откровением таинства Креста Христова. Она – дар свыше, а не познание, свойственное собственно естеству человеческому.

Духовный человек, хотя бы и был немощен по телу, выдерживает несравненно больший подвиг, нежели тот, к какому способен человек плотский и душевный.

Уму в его состоянии падения свойственны непостоянство и расположение парить повсюду. Но Бог может даровать ему непоколебимость и дарует ее в свое время за постоянство и терпение в подвиге.

В поте лица добывается вещественный хлеб, при усиленном труде, душевном и телесном, сеется хлеб небесный, доставляющий Вечную Жизнь человеческому сердцу.

Ограждение себя безмолвием в уединении необходимо для падшего.

Как кормчий смотрит на звезды и по ним направляет ход корабля, так и безмолвник должен непрестанно взирать на Бога, видеть Его очами веры и надежды, чтобы сохраниться в постоянстве и терпении.

Подвижнику принадлежат только усилия, но совершенство – дар Божий. Христианское совершенство есть дар Божий, а не плод человеческого труда и подвига; подвигом доказывается только действительность и искренность желания получить дар.

Положим в основание молитвенного подвига, главного и существеннейшего между монашескими подвигами, для которого все прочие подвиги, внимательную, устную и гласную молитву, за каковую милосердый Господь дарует в свое время постоянному, терпеливому, смиренному подвижнику молитву умную, сердечную, благодатную.