Григорий Богослов

На щеках твоих не должно быть ни похотливых движений, ни гневливых трепетаний. Это постыдно для всякого человека, особенно же для женщины, и делает лицо безобразным. Уши свои укрась не жемчугом, но привычкой внимать добрым речам, а для худых речей замыкать их ключом ума. И отверстые, и замкнутые уши твои да будут целомудренными слушателями.

Что же в другой жизни? Кто скажет, что приносит неправедным последний день? Там клокочущий пламень, ужасная тьма удалившимся от света, червь, всегдашнее памятование наших грехов. Лучше бы тебе, грешник, не вступать во врата жизни, и если вступил, всему разрушиться наравне со зверями, чем после того, как терпишь здесь столько скорбей, понести еще наказание, которое тяжелее всего претерпеваемого тобою в здешней жизни!

Ум озабоченный — это моль, которая точит кости; тело цветет, когда избегает забот.

Соблюдая закон, изгонишь страх, потому что всякий исполнитель законов — вне страха.

Не будем ни слишком высоко ценить во всяком случае здоровье, ни слишком осуждать болезнь.

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший. Если говоришь справедливо, то виноват я, который дал повод твоему языку. А если несправедливо и ложно, что мне до твоих речей? Говори даже всякому: за это, без сомнения, большее наказание получишь от Бога.

Хотя и совесть чиста, однако же должно избегать злоречия. А язык всего готовее злоречить.

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший, а зло делаешь самому себе. Для меня врачевством в этой беде служит такое рассуждение. Если Великий Бог благоволит к тебе, то в ином благоволит и ко мне. А если прогневается на тебя, то во сколько строже будет суд!

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший. Если сам ты совершен, то, может быть, и поверю тебе.
А если ты очень худ, то прошу тебя говорить обо мне всегда и еще хуже. Это может сделать меня совершеннее всех; прекрасно быть в ненависти у порочных.

Бог силен прекратить все бедствия, но пока не увидит совершившегося обращения, не прекращает их.

Нередко и праведники предаются в руки нечестивых — не к славе нечестивых, но для испытания праведных.

Немногие из людей крепкодушны, с любовью принимают всякое Божие посещение, приятно ли оно, или скорбно для них, и знают, что всему есть причина, хотя и сокрыта она во глубине Божией премудрости.

Смотри, чтобы из-за видимости не ускользнула у тебя действительность.

Закон мученичества: щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг самовольно, но выйдя — не отступать, потому что первое — дерзость, а последнее — малодушие.

Гонения делали Церковь еще более славною через страдания.

Я желал бы и сам быть в числе подвизающихся и ненавидимых за истину, даже похвалюсь, что действительно принадлежу к этому числу. Ибо похвальная брань лучше мира, разлучающего с Богом.

Перед Богом ничто не имеет такого достоинства, как слово очищенное и душа совершенная в учении истины.

...Что, кроме корысти, чаще приводит к ложным клятвам? Как скоро касается дело до денег, весьма многие оказываются злонравными.

Ничего не обещай Богу (Еккл. 5:4), даже и малости; потому что все Божие, прежде нежели принято от тебя. И что еще скажу? Не отдав обещанного, ты крадешь это сам у себя. — Какой же необычайный примешь на себя долг? Да уверят тебя в этом Анания и Сапфира (Деян. 5: 1—2).

...Множество клятв есть уже признак, что нет к тебе доверенности.

Многие говорят: язык произнес клятву, а ум не давал ее. Но легче во всем другом найти себе извинение, чем в клятве. Никто и нисколько да не обманывает сам себя. Во всяком случае клятва дана, а двоедушием сколько еще увеличивается грех!

Как избежать клятвы? Приобретем такие нравы, которые бы внушали доверие.

Весьма плохо и давать клятву, и требовать ее: в обоих случаях оскорбляешь правду.

Скажи же, что приобретают те, которые много клянутся? Осмеяние. А к этому что еще добавить? Разве то, что им не верят, когда говорят и правду.

Благонравным вовсе не нужна клятва. За них поручаются добрые нравы.

Избегай всякой клятвы. Но чем же уверить других? Словом и жизнью, удостоверяющею в слове. Ложная клятва есть отречение от Бога. К чему тебе призывать в посредники Бога? Сделай, чтобы посредником твоим были твои добрые нравы.

Красотою почитай благолепие души: не то, что могут написать руки, а время разрушить, но то, что усматривается взором целомудренного ума.

Купель очищает грехопадения, но не всегда очищает и нравы. Когда же может очищать и нравы? В том одном случае, если предочистишь их несколько.

Не презирай врачевства заклинания перед Крещением; не ропщи на его продолжительность, и это есть испытание искренности, с какой приступаешь к Крещению.

Мы именуем крещение даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждою нетления, банею обновления, печатью, всем, что для нас достойно. Именуем даром, как подаваемое тем, которые ничего не привносят от себя; благодатью, как подаваемое тем, которые еще и должны; крещением, потому что в воде погребается грех; помазанием, как нечто священническое и царское, потому что помазывались цари и священники; просвещением, как светлость; одеждою, как прикрытие стыда; банею, как омовение; печатью, как сохранение и знамение господства. Об этом даре радуются небеса, его славословят Ангелы, по сродству светлости, он есть образ небесного блаженства, его желаем и мы воспеть, но не можем, сколько должно.

Просвещение есть светлость душ, изменение жизни, вопрошение совести, которая от Бога (1 Пет. 3:21). Просвещение есть пособие в нашей немощи, отложение плоти, последование Духу, общение со Словом, исправление создания, потопление греха, причастие света, рассеяние тьмы. Просвещение есть колесница, возносящая к Богу, сопутствование Христу, подкрепление веры, совершение ума, ключ Царствия Небесного, перемена жизни, снятие рабства, разрешение от уз, претворение состава. Просвещение есть лучший и величественнейший из даров Божиих. Как есть именуемое Святая Святых и песни песней, поскольку последние многообъемлющие и особенно важны, так и оно светлее всякого иного возможного для нас просвещения.

Через Крещение образуется и совершается человек Христов, земное переменяется в дух и воссоздается.

Всего превосходнее сподобиться блага крещения и сохранить очищение. Если же невозможно совместить то и другое, то лучше очернить себя иногда несколько мирскими обязанностями, чем совершенно лишиться благодати, как лучше, думаю, получить иногда выговор от отца и господина, чем быть от него вовсе отвергнутым, и лучше озаряться несколькими лучами, чем быть в совершенной тьме.

Со Христом умрем через крещение, чтобы с Ним и восстать; с Ним низойдем, чтобы с Ним взойти и на высоту, с Ним взойдем, чтобы и прославиться с Ним!

Крещение, изглаждая грехи, не уничтожает заслуг.

Спасение свое всегда делай, и всякое время да будет благовременно для крещения.

Пусть дар крещения с торжеством принимается, а не с плачем; пусть талант отдается в обращение, а не зарывается в землю; пусть будет какой-нибудь промежуток между благодатью и кончиною, чтобы не только изгладились плохие письмена, но и написаны были на их месте лучшие, чтобы тебе иметь не только благодать, но и награду, не только избежать огня, но и наследовать славу, которую приобретает дар, отданный в обращение. Одни низкие духом почитают великим делом избежать наказания, а возвышенные духом домогаются и награды.

Вчера лежал ты на постели расслабленным и недвижимым, и не имел человека, который опустил бы тебя в купальню, когда возмутится вода (Ин. 5, 7), а теперь нашел ты человека вместе и Бога, или лучше сказать, Богочеловека; ты взят от постели или, лучше, сам взял дар и разгласил о благодеянии. Бойся опять слечь на постель, расслабнув от удовольствий греховного и телесного покоя; но иди здравым, помня заповедь:«Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5:14), если после такого благодеяния окажешься худым.

Нехорошо миновать рынок и потом искать покупок; нехорошо пройти мимо манны и потом пожелать пищи; худо позднее сожаление, худо тогда уже почувствовать свою потерю, когда нет способа отвратить ее, то есть по отшествии отсюда, по горьком заключении того, что совершено каждым в жизни, по наказании грешников и прославлении очищенных. Поэтому не медлите приступить к благодати крещения.

Нет рода жизни, нет состояния, для которого бы крещение не было всего полезнее. Имеющий власть, приими узду; раб — равночестие; унывающий — утешение; благодушествующий — руководительство; убогий — неокрадомое богатство; изобилующий — прекрасное распоряжение тем, что имеешь.

Не сподобившиеся Крещения младенцы не будут у Праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы, и больше сами потерпели, чем сделали вреда. Ибо не всякий, недостойный наказания, достоин уже и чести, как не всякий, недостойный чести, достоин наказания.

Не смешон ли был бы для тебя ворон, эта самая некрасивая из птиц, если бы он, окрасившись чем-нибудь белым, стал представлять из себя лебедя? — Для меня он очень смешон. А если человек, низкий по нравам, величается благородством, уважать ли мне его?

Не смешон ли стал бы для тебя ворон, если бы он, окрасившись белым, стал представлять из себя лебедя? И если человек низких нравов величается благородством, заслужит ли он уважение?

Только любящий Христа в самой любви к Возлюбленному почерпает для себя красоту; и блажен, кто приемлет это.

Если дашь мне кучи золота и янтаря, зеленеющие поля, упитанные стада, великолепный дом и роскошную трапезу, если вместо настоящей жизни дашь другую, нестареющуюся, и тогда не соглашусь жить гнусно и через это лишиться Христа.

Душе боголюбивой свойственно подчинять Божественному все человеческое.

Вся мудрость разделяется на две части — на умозрительную и деятельную, из которых первая выше, но труднее к пониманию, а другая ниже, но полезнее. У нас обе они одна другой способствуют. Умозрение служит нам спутником к высшему, а деятельность — восхождением к умозрению: ибо невозможно достигнуть мудрости, не живя мудро.

Любомудрие умеет и счастьем пользоваться умеренно, и в бедствиях соблюдать благоприличие.

Почтим дар Примирителя – мир – дар, который, уходя от земли, Он оставил нам (Ин. 14:27) как некий прощальный залог. Будем знать одну только борьбу – борьбу с сопротивной силой. ...Уступим в иной малости, чтобы получить взамен важнейшее, то есть единомыслие. Предоставим над собой победу, чтобы и нам победить. Посмотрите на уставы состязаний и на подвиги борцов: у них часто лежащий внизу одерживает победу над теми, которые были наверху. И мы будем подражать им...

В учении о Божестве мы так же единомысленны и согласны, Как и Божество Само с Собою.