...Теперь, когда охотно восхожу на гору, или, справедливее сказать, желаю и вместе боюсь <желаю по надежде, боюсь по немощи> вступить внутрь облака и беседовать с Богом <ибо сие повелевает Бог>, — теперь, кто из вас Аарон, тот взойди со мною и встань вблизи, но будь доволен тем, что надобно ему остаться вне облака; а кто Надав, или Авиуд, или один из старейшин, тот взойди также, но стань издалеча, по достоинству своего очищения; кто же принадлежит к народу и к числу недостойных такой высоты п созерцания, тот, если он не чист, вовсе не приступай <потому что сие не безопасно>, а если очищен на время, останься внизу и внимай одному гласу и трубе, т. е. голым речениям благочестия, на дымящуюся же и молниеносную гору взирай, как на угрозу и вместе на чудо для неспособных взойти, но кто злой и неукротимый зверь, вовсе не способен вместить в себе предлагаемого в умозрении и богословии, тот не скрывайся в лесу с тем злым умыслом, чтоб, напав нечаянно, уловить какой-нибудь догмат или какое-нибудь слово и своими хулами растерзать здравое учение, по стань еще дальше, отступи от горы; иначе он камением побиен и сокрушен будет (Евр. 12, 20), злых зле погибнет (ср.: Мф. 21, 41), потому что истинные и твердые учения для зверонравных суть камни; — погибнет, хотя он рысь, которая умрет с пестротами своими (ср.: Иер. 13, 23); или лев, восхищали и рыками (Пс. 21, 14), который ищет или наших душ, или наших выражений, чтобы обратить их себе в пищу; или свинья, которая попирает прекрасные и блестящие бисеры истины (ср.: Мф. 7, 6); или Аравийский и другой породы волк, даже волков быстрее в своих лжеумствованиях (Авв. 1,8); или лисица, т. е. хитрая и неверная душа, которая, смотря по времени и нужде, принимает на себя разные виды, питается мертвыми и смердящими телами, также мелким виноградом <потому что не достать ей крупного>; или другое сыроядное животное, запрещенное Законом, нечистое для пищи и употребления. Ибо слово, устранясь от таковых, хочет быть <написанным> начертанным на скрижалях твердых и каменных, и притом на обеих сторонах скрижалей, по причине открытого и сокровенного смысла в Законе, — открытого, который нужен для многих и пребывающих долу, и сокровенного, который внятен для немногих и простирающихся горе.
Но что со мною сделалось, друзья, таинники и подобные мне любители истины? Я шел с тем, чтобы постигнуть Бога; с этою мыслию отрешившись от вещества и вещественного, собравшись, сколько мог, сам в себя, восходил я на гору. Но как простер свой взор; едва увидел задняя Божия (Исх. 33, 22, 23) и то покрытый Камнем (1 Кор. 10, 4), т. е. воплотившимся ради нас Словом. И приникнув несколько, созерцаю не первое и чистое естество, познаваемое Им Самим, т. е. Самою Троицею; созерцаю не то, что пребывает внутри первой завесы и закрывается Херувимами, но одно крайнее и к нам простирающееся. А это, сколько знаю, есть то величие, или, как называет божественный Давид, то великолепие (Пс. 8, 2), которое видимо в тварях, Богом и созданных и управляемых. Ибо все то есть задняя Пожня, что после Бога доставляет нам познание о Нем, подобно тому, как отражение и изображение солнца в водах показывает солнце слабым взорам, которые не могут смотреть на него, потому что живость света поражает чувство. Так богословствуй и ты, хотя будешь Моисеем и богом Фараону, хотя с Павлом взойдешь до третьего неба и услышишь неизреченные глаголы (2 Кор. 12, 4), хотя станешь и их выше, удостоившись Ангельского или Архангельского лика и чина! Ибо все небесное, а иное и пренебесное, хотя в сравнении с нами гораздо выше естеством и ближе к Богу, однако ж дальше отстоит от Бога и от совершенного Его постижения, нежели сколько выше нашего сложного, низкого и долу тяготеющего состава.
