Симеон Новый Богослов

...Увы и горе тем, которые осуждают и поносят других, будто злых, потому что они будут ввержены злыми бесами во тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов.

Верующий никого не осуждает, веруя, что мы все — в епитимиях, что всех имеет судить Бог, и что каким судом кто судит других, таким и сам будет судим.

Если дети по дерзости и бесчинству будут презирать родителей своих, не станут слушать наставления и исполнять повеления их, то хоть и не будут они тотчас преданы за то на временную смерть, как определяет Ветхий Закон, но несомненно преданы будут огню вечному и тьме кромешной.

Внимай же всякий чтению, потому что слова святых — это слова Божии, а не человеческие; влагай их в сердце и храни хорошо, потому что слова Божии — это слова жизни, и тот, кто имеет их в себе и хранит, имеет Жизнь Вечную.

Определи также себе правилом — никогда не наедаться досыта, но есть гораздо меньше потребного, — и выдерживай положенное; равно определи и меру воды для питья, — одну или две чаши, и пей в один определенный час дня.

Когда же делание плача соединяется с исполнением заповедей Божиих, тогда оно омывает, — о, чудо, — и очищает душу от всякой скверны, и изгоняет из нее всякую страсть и всякую похоть плотскую и мирскую.

Плач двоякое имеет действие: и, как вода, погашает слезами весь пламень страстей и омывает душу от скверны, причиняемой ей ими; и опять, как огонь, присутствием Святаго Духа животворит, согревает и обогняет сердце и воспламеняет в нем любовь и вожделение к Богу.

Как может воспринять плач тот, кто всегда пространно питает чрево свое и о том только заботится, что поесть да что попить, угождая плоти своей, как госпоже?

Те, которые говорят, что невозможно плакать и слезить каждую ночь и день, обличают этим, что они обнажены от всякой добродетели.

Слезы, источаемые сердцем, есть благоприятная жертва, приносимая Богу в очищение скверны и постыдности страстей.

Бывает и плач без духовного смирения, и те, которые плачут таким образом, тоже думают, что такой плач очищает грехи; но они тщетно обманывают себя, потому что лишены бывают сладости Духа, таинственно порождающейся в мысленном сокровище-хранилище души, и не вкушают благости Господа. Почему таковые скоро воспламеняются гневом и не могут совершенно презреть мира и то, что в мире. А кто не презрит этого совершенно и не приобретет ненависти к этому от всей души, тот никогда не возможет приобретать твердую и несомненную надежду спасения, но всегда колеблется сомнением туда и сюда, так как не основал надежды своей на камне.

Кто мудрствует и действует плотски, тот неверен и пуст от благодати Божественной. Ибо если б не был он неверен, то не был бы пуст и наг от благодати Христовой и не был бы увлекаем от дьявола действовать плотски.

Мудрования же плотского будем всячески избегать, потому что оно неугодно Богу и при нем нет возможности оторваться от наслаждения временным и вознестись умом к небесному и вечному. Мудрование плотское тому, кто порабощен ему, не дает жить по Богу, но увлекает душу его к бессловесным стремлениям плоти и всего человека делает подобным неразумному животному.

Возненавидьте мир и все, что в мире; возненавидьте плоть и страсти, от нее рождающиеся; возненавидьте всякую похоть злую и алчность, даже до малейшей вещи. И это все легко будет нам сделать, если будем содержать в мысли, какую великую славу, радость и упокоение имеем мы получить через то.

Одеваемся в смиренные волосяные одежды? Спим на голой земле, и большая часть из нас носит вериги? Для чего? Для того, конечно, чтоб обуздать и укротить это тело буйное, чтоб оно, не быв удерживаемо уздою, не бросилось подобно необузданному мулу в пропасти, и не сбросило и себя, и седока своего, ум, в яму пагубы и огня вечного.

Хотя Христос с людьми всегда сущий, есть трудится в них, но и они, при всей немощи своей, большой совершают труд, чтоб только удержать с собою Христа. Потому что все хитрости и все козни дьявола обращены на то, чтоб соблазнить их отторгнуться от рук Христа, и в самопрельщении расположить их говорить или хотя думать, что это-де мы сами по себе и своими действиями породили такое и такое благое помышление, или сказали такое и такое разумное слово.

Всякое подвижничество и всякие дела совершаются нами, чтобы мы, как свеча, приобщились Божественного света, когда душа, как один воск, вся предлагается неприступному Свету.

Не от дел только злых должно подвижнику удаляться, но надобно стараться быть свободным и от помыслов и мыслей противных заповедям и воле Божией, — и всегда быть занятым в себе душеспасительными и духовными воспоминаниями, пребывая беззаботным о вещах житейских.

Бог не попускает тем, которые усердно текут к Нему, совсем упасть с той лестницы, но, видя их изнемогающими, содействует им и помогает, простирая к ним свыше руку силы Своей и к Себе возводя, — содействует и явно и неявно, и ведомо и неведомо, — пока они, прошедши всю лестницу, к Нему Самому приближатся, и всецело с Ним соединясь, забудут все земное, с Ним пребывая там и сожительствуя, — «или в теле, или вне тела, не зная» (2 Кор. 12:2),— и неизреченных наслаждаясь благ.

Когда кто постится, или бдения совершает, или томит себя голодом и жаждою, или спит на голой земле, или слезы проливает, или переносит поношения и другие искушении находящие, пусть не думает, что он уже служит Богу, или приносит пользу такими подвигами другому  кому, но только себе самому, если терпеливо проходит их и особенно, если при том блюдет смирение и действует с духовным разумом; ибо если не таким образом он проходит их, то и себе самому не приобретет чрез то никакой пользы.

Хорошее для тебя приобретение — отсечение воли: оно покажет тебя мучеником в совести.

Ничему другому не радуется так Бог, как нашей скорости в исполнении воли Его, так как лучше скорое послушание с бедностью, нежели медлительность со множеством имений.

Если тебе определено прислуживать, исполняй свое послужение с такою чистою и нелестною любовию, как бы ты служил самому Христу, а не человекам.

Пустое слово не есть только слово бесполезное; но праздным должно называть и такое слово, которое говорим, прежде чем делом сделаем и искусом познаем то, о чем говорим.

Никогда не оставайся совершенно праздным... чтобы праздность не научила тебя всякому злу...

Кто испрашивает что либо, тот должен знать, что испрашивает, и ясно то представлять, чтобы, когда получит, возблагодарить Подателя и всегда пребыть ему благодарным. Если же кто, молясь, сам не знает, чего испрашивает, то как узнает он, что получил просимое, и, следовательно, как станет благодарить Бога, Который подал ему то? А не возблагодарив, повинен будет осуждению, как неблагодарный.

Внимай еще, как бы не пострадать чего из-за обильной радости духовной и умиления; а пострадаешь, если подумаешь, что они есть плод собственного твоего труда, а не благодати Божией, потому что за это они взяты будут от тебя, — и ты много поищешь их в молитве, и не обретешь, и узнаешь, какое потерял ты дарование благодати.

Которые веруют, те не только сами не ссорятся между собою, но умиротворяют и тех, которые рассориваются, подражая Господу...

...Молящийся телесно и не имеющий еще духовного разума подобен слепцу, который взывал: Сын Давидов, помилуй меня! (Мк. 10:48).

Ни юность нисколько не вредит, ни старость не на пользу, когда нет разума и страха Божия.

...Рай... и град святой, и всякое место упокоения есть один только Бог.

...Не сам всяк, но Христос со всяким входит опять в рай; т. е. всякий человек тогда получает вход в рай, когда причастным делается Божественной благодати Христовой и верою опять стяжает то, что имел в начале и что потерял неверием, не поверив словам Божиим, а поверив словам змия.

Сделавшие божественные дела будут находиться во свете будущих благ, а делатели зла — во тьме наказаний. Посередине же будет страшная пропасть, разделяющая одних от других, как Сам Ты открыл Уготовавший это (Лк. 16:26). Ибо эта пропасть посредине будет ужаснее всякой пытки и муки для человека, попадающего в нее, для того, кто несчастным образом стремглав летит и низвергается в эту бездну мучений и хаос погибели, откуда трудно взойти находящимся в муках, чтобы перейти на землю праведных.

Ни мир и житейские дела не мешают исполнять заповеди Божии, когда имеется ревность и внимание.

Кто ропщет за обыкновенными службами, тяготится ими и не соблюдает усердия о них во все продолжение славословия Божия, тот поистине не познал, как много сладки в гортани любящих Бога словеса Божии, и насколько слаще они меда и сота в устах пришедших в познание Его, но совсем плоть есть, и мудрование имеет плотское, и чувство плотское, и не может вкусить и духовно восчувствовать блага, какие даровал нам Бог.

Всякий, мнящий себя мудрым, потому что прошел все науки и сведущ во внешней мудрости, никогда не сподобится проникнуть в тайны Божьи и увидеть их, если прежде не смирится и не сделается в чувствах сердца своего невежественным, вместе с самомнением отвергая и приобретенную ученость.

Великое зло, когда кто впадает в самомнение, думает, что знает, когда не знает, или что имеет, когда не имеет: ибо, думая, что знает или что имеет, не заботится уже познавать и приобретать и остается ни при чем.

Пока не состоится решение над подсудимым, ему дается слово самооправдания — говорить судье о том, что наделал; по раскрытии же дел его и произнесения над ним решения судьи, он уже ни мало, ни много не противоречит тем, которые наказывают его во исполнении приговора.

Как око ничего не может видеть без света, так и душа не может увидеть свою немощь, если не будет таинственно просвещена Христом.

...Всякому человеку необходимо знать себя самого, что он — ничто. Того, кто не знает себя самого, что он ничто, не может спасти Сам Всемогущий Бог при всем том, что желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир <что, конечно, невозможно>, а не думал о себе, что есть ничто, не может спастись никоим образом.

При встрече разных случайностей пусть каждый наблюдает, что происходит в душе его, и так определяет, какова она. Например, наблюдая, что творится в душе, когда его бранят или бесчестят, или оказывают ему презрение, он верно познает, есть ли в нем смирение.

Блаженны те, которые просвещаются Божественным Светом, и видят немощность свою, и постигают стыд души своей, потому что они будут плакать во всю жизнь свою и омоются слезами своими.

...Человек был самовластен тогда, когда был свободен от греха; как же скоро предал он свободу свою, то вместе со свободою потерял и самовластие и стал рабом греха.

Как нож, на зло ли кто его употребляет, или на добро, не прелагается из своего естества в другое... так и человек действует и содевает, как сказано, что хочет, но из естества своего не выступает.

Кто страха ради Божия отсекает свою волю, тому Бог, неведомо для него, так что он не знает, как то бывает, дарует Свою волю и делает ее неизгладимою в сердце его, открывая при том очи сердца его, чтобы он познал ее, и силу подавая исполнять ее. Творит же это благодать Святого Духа, а без нее ничего не бывает.

Тому, кто творит свою волю, — пусть будет это даже в малом чем — невозможно последовать Господу нашему и соблюсти Его заповеди.

Старающийся умертвить свою волю должен творить волю Божию, — вместо своей воли вводить в себя волю Божию, насаждать и внедрять ее в сердце свое.

Читаемое в Писании настоящим образом познается, когда делом исполняется.

Все Божественное Писание, Ветхое и Новое, руководит естественно больное человеческое естество к Иисусу Христу, Который есть единственный Врач душ и телес наших. Кто остается непричастным Его Божественной благодати, тот остается и неуврачеванным, а кто причащается Его благодати, у того душа перестает уже быть больною.

Все Божественное Писание всеми, содержащимися в нем, о Боге мыслями и речениями представляет только, что Бог есть, а не то, что Он есть.