Симеон Новый Богослов

Как душа, разумная и мысленная сила, сочетавает воедино тело, состоящее из многих частей, как-то: плоти, костей, нервов, жил, кожи и прочего, что все дивно связует она собственною силою и содержит добре в полной гармонии, так что они одна другой помогают и одна другую поддерживают, связуемы будучи одною душой, а когда душа выходит из тела, тогда все эти части тела, теряя связь, распадаются и подвергаются нетлению; так и благодать Святаго Духа сочетает душу саму с собою Божественною Своею силою и животворит ее, как бы душа души, многие и разные помышления ее и пожелания сводя к единой воле Божией, в чем и состоит истинная ее жизнь, а когда благодать Святаго Духа отделяется от души, тогда все ее помышления и пожелания разливаются и растлеваются. Итак, если возможно, чтобы какое-нибудь тело человека без души стояло в гармонии и своем чине, то возможно, чтоб и душа человека стояла, как должно, в своем чине с отличительными чертами разумности без благодати Святаго Духа, Но то невозможно, а это еще невозможнее.

Явным же признаком того, что <человек> обнажен от благодати Святаго крещения, служит его собственное признание, что никак не может пресечь и отсечь срамной похотливости своей и не может воздержаться, чтоб не удовлетворять ее срамными делами.

Без благодати Святаго Духа никому невозможно не грешить, никому невозможно приступить к исполнению святых заповедей и исполнять их, и свергнуть с себя власть и насильство, которое возымели над нами демоны.

Кто не сподобился получить благодать Христову и познать ее умно присущею в душе своей, тот тщетно носит имя христианина, он одинаков с неверными...

...Как огонь, как только найдет дрова, зажигает их естественно, так и благодать Святаго и поклоняемого Духа ищет возгореться в душах наших, чтоб сиять и просвещать сущих в мире и чтоб посредством тех, коих просвещает, направлять стопы многих или чтоб приводить в должный чин жизнь всего народа христианского, да живут богоугодно все христиане, да приближаются к огню Божества и возгораются от Него, или каждый особо, или все вместе, если возможно, и сияют посреде как боги, во благословение и умножение семени Бога Иаковля, чтобы человек благовидный никогда не преставал сиять на земле как свет.

Бедным сделался Христос, чтобы тебя обогатить или чтобы передать тебе необходимую часть от богатства благодати Своей. Для того принял Он плоть, чтобы ты мог сделаться причастником Божества Его. Итак, когда ты, достойно приготовившись, принимаешь благодать Его, тогда говорится, что тобою принят Христос. Поэтому когда ты голодаешь и жаждешь по любви ко Христу Господу, тогда Он твой голод и жажду принимает как пищу и питие для Себя Самого. Ибо так и подобными этому делами ты очищаешь свою душу и освобождаешь себя от тления и скверны страстей. Но Бог, воспринявший тебя и присвоивший Себе все твое, то есть все человеческое, всякое добро, какое делаешь ты для себя самого, считает сделанным для Него, как если бы Он сам вкушал от плода его. В этом смысле слова Его к тем, кто милует бедных, в отношении к тебе могут быть переложены так: поскольку сотворил ты бедной душе своей, Мне сотворил. Иначе какими делами угодили Богу удалявшиеся в горы и жившие в пещерах? Никакими, кроме дел покаяния, веры и любви. Оставив весь мир, они последовали Христу и, приняв Его в себя, упокоили, насыщали и напояли Его в себе покаянием и слезами. Те же, кто не делают ни того, ни другого, то есть не облекаются во Христа ни через Крещение, ни потом через Покаяние, те хотя бы всех раздетых в мире одели, что полезного для себя сделали бы, когда самих себя оставляют обнаженными от божественной благодати?

Как светильник, хотя и маслом полон, и фитиль имеет, но если не зажжен огнем, остается весь темным, так и душа, по видимому украшенная всеми добродетелями, если не сделается причастного Света и благодати Святого Духа, есть еще погашенная и омраченная, и дела ее еще нетверды, ибо нужно, чтоб они были облечены и явлены Светом (Еф. 5:13). Итак, у кого светильник души еще погашен и темен, для того требуется Божественный свет, который засветил бы в нем светильник души его и научил его обсуждать деяния свои, испрашивать прощения в погрешениях посредством исповедания и исправлять ежечасно, что делает неправого и плохого.

Итак, если христианин желает теперь облечься благодатной силою о Христе Иисусе для избавления от греха и исполнения всякой воли Божией, пусть покается, понесет труды покаяния в посте, молитвах и других подвигах и приступит с верой к строителям благодати Христовой, которые через возложение рук - разрешительное от грехов действие в таинстве Покаяния, разрешат его от всех грехов и дадут ему опять воспринять силу Божию на всякое добро. Укрепившись этой силой, он сможет далее жить, как подобает христианину, и живя так, знать и исповедать, что «благодатью Божией я есть то, что есть» (1 Кор. 15:10), чтобы и опять не лишиться этой благодати и не остаться нагим и беспомощным. Ибо благодать Божия удаляется от христианина не по причине только греха, но и по причине непризнания ее, если кто не признает, что от нее имеет все, что имеет. Это показывает и апостол, когда говорит: что Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Потому что истина есть не что другое, как благодать Христова для того, чтобы даровать ее нам, и пришел Христос, распялся и умер.

Дающий от имений своих бедным, а скорбей не претерпевающий, надеясь получить за то награду, великую испытывает радость и довольство, и от этого может случиться, что иногда впадет он в тщеславие и тем потеряет награду свою. А тот, кто, раздавая имение свое бедным, с благодарностью претерпевает все скорбное и безропотно переносит всякие искушения, которые его преследуют, который чувствует всю горечь и тяготу прискорбностей и однако ж хранит свой помысл твердым и непоколебимым, такой и здесь, в настоящей жизни, и там, в жизни будущей, великое получит воздаяние, так как он подражает Страстям Христовым и, терпя, терпит Господа во дни скорбей и искушений, его теснящих.

Что раздать имение свое бедным есть дело доброе и спасительное, это не требует доказательства; но одно это доброе дело не может сделать человека совершенным по Богу, без претерпения искушений.

...Благоутробный и милостивый Бог повелел и нам быть благоутробными и милостивыми, и печалиться как о себе самих, так и друг о друге.

Не подумай же, брат мой, что Бог беден и имеет нужду в нашем достоянии, чтоб питать бедных, и потому повелевает нам быть к ним милостивыми и, сколько сил есть, исполнять сию заповедь. Не так, брат мой, не так. Но человеколюбивый Господь то, что внесено в жизнь нашу диаволом через любоимание на погибель нашу, это самое хочет посредством милостыни обратить во спасение нам. Диавол усоветовал нам усвоять себе, считать своею собственностью и для себя сокровиществовать то, что Бог создал для общего всех людей употребления, чтоб через такое любоимание привить к нам два греха и сделать нас повинными вечному мучению: первый — грех бессердечия и не милосердия, а второй — грех упования на имущество свое, а не на Христа <...>
И вот еще почему с радостью должны мы опорожнять свои сокровищницы, с таким тщанием набиваемые и с такою опасливостью хранимые, в надежде получить истинное обетование Христово, в коем обетовал Он за все воздать сторицею. Бог знает, что мы совсем завладены  похотью любоимания и одержимы маниею к богатству, так что нам расстаться с ним и отцепиться от него крайне трудно: отчего если случится кому потерять его по каким-либо причинам, то он не рад бывает и самой жизни. Зная сие, Он и употребил сообразное с нашей немощью врачевство, обещая воздать нам за то, что раздадим бедным, сторицею, чтоб только расположить нас к такому раздаянию и через то прежде всего избавить от осуждения за страсть любоимания, а потом отучить возлагать надежду спою на богатство и освободить души наши от тяжких его уз; по освобождении же от них дать нам простор беспрепятственно исполнять заповеди Христа Господа и работать Ему со страхом и трепетом, не с тем, чтобы Богу сделать какое-либо одолжение, но с тем, чтобы самим от Него получить сию самую милость и благодать — быть рабами Ему и служить Ему истинно.

Кто такие милостивые? Те ли, которые раздают бедным деньги и кормят их? Нет — не это одно делает милостивыми; надобно, чтобы при сем была милостивость сердечная. И те милостивы, которые обнищали из любви ко Христу, нас ради обнищавшему, и не имеют, что дать бедному, но, вспоминая о бедных, вдовах, сиротах и больных, и нередко и видя их, страдают жалостью об них и плачут, — уподобляясь Иову, который говорит о себе; аз же о всяком немощном восплакахся (ср.: Иов. 30, 25). Они, когда имеют что, с искренним радушием полагают нуждающимся, а когда не имеют, дают им всеубедительные наставления о том, что способствует спасению души, повинуясь слову Того, Кто сказал: нелестне научихся, без зависти преподаю (Прем. 7, 13). Таковы истинно милостивые, управляемые Господом Иисусом Христом, они такою милостию, как лествицею, восходят к совершенной чистоте душевной.

Странничество... сохранишь, если будешь думать и говорить в себе: «Кто я такой — ничтожный, ни к чему не годный, деревенщина, бедняк, — чтобы сметь мне пойти в келью к кому-либо другому? И кто, увидев меня, не отвратится от меня и не возбрезгует мною, как мерзостью? Разве, когда приду к кому, не может он сказать о мне: «Чего хочет этот гадкий, келью мою, что ли, пришел осквернить?».

Благочестие настоящее состоит не в том только, чтобы не делать зла, но чтобы и не помышлять о нем.

...В том и состоит человеколюбие, чтобы ты благодетельствовал врагам и любил их как друзей и как истинных благодетелей, чтобы молился за всех обижающих тебя и имел сердечную любовь равно ко всем, и добрым и злым, и за всех повседневно полагал душу свою, за спасение... быть может, одного или, если возможно, то и всех.

На всех верных должны мы смотреть, как на одного, и думать, что в каждом из них пребывает Христос, и такое любовное иметь к нему расположение, чтоб быть готовыми положить за него души свои. Отнюдь не должно нам говорить или думать, что кто-либо зол, но всех видеть добрыми, как сказано. Хотя увидишь кого боримым страстьми, не брата, а страсти ненавидь, борющие его. А когда увидишь такого, над которым тиранствуют похоти и недобрые привычки, имей к нему еще большее сострадание, чтоб иначе и самому не быть искушенным подобно ему, как изменчивому и состоящему под влиянием изменчивого вещества.

Иное есть не печалиться и не гневаться при бесчестиях, поношениях, искушениях и встречающихся прискорбностях и иное — желать этого с благодарением, когда случится что такое. Иное опять есть — молить Бога о тех, кои причиняют это, иное — прощать им, иное любить их от всей души, как благодетелей, и иное — напечатлевать в уме лица каждого из них и целовать их бесстрастно, как искренних друзей своих, со слезами чистой любви, — так чтобы на душе не было совершенно никакого знака оскорбления или страсти. Большее из всего сказанного есть, когда кто в самое время искушения таковое же имеет расположение и к тем, которые поносят его в лицо или клевещут на него, и ко всем другим, кои или осуждают его, или презирают и ставят, ни во что, или плюют в лицо, еще и к тем, кои по видимости притворяются друзьями, а тайно так же действуют против него, как и сказанные пред сим, — и это не утаивается от него, но он то знает.
И из этого опять высшее и совершеннейшее без сравнения есть... то, если кто совсем забывает претерпенные искушения и никогда не вспоминает тех, кои его опечалили или как-нибудь обесчестили, ни когда они бывают налицо, ни когда отсутствуют, но имеет и их наравне с друзьями своими, без всякого различения, сколько когда беседует с ними, сколько же и тогда, когда вкушает вместе с ними пищу. Все это суть дела и совершенства мужей, ходящих во свете. Которые же чувствуют, что они далеки от таких порядков и правил жизни, те пусть не обольщаются и не обманывают себя, но да ведают наивернейше, что они ходят во тьме.

...Да печется всякий не о том одном, что ему собственно полезно, но и о том, что полезно всем живущим вместе с ним.

Благорасположенно любящий тех, которые его поносят и обижают, и причиняют ему ущерб, и молящийся о них в короткое время достигает великого преуспеяния.

...Блаженны те, которые сознательно содружились со Христом, пришедшим дать мир дальним и ближним, т. е. праведным и грешным, примирить с Отцом Своим нас, врагов Его, и совокупить воедино разделенное между собою, — для каковой цели Он воспринял нашу человеческую плоть, чтобы преподать нам Духа Святаго, Итак, явно, что те, которые зрят Бога, содружились с Ним, достигли желаемого мира и соделались сынами Божиими.

Человеколюбие есть подобие Богу, так как оно благотворит всем людям, и благочестивым и нечестивым, и добрым и злым, и знакомым и незнакомым, как и Сам Бог всем благотворит.

Тот, кто принимает срамные помыслы, удерживает их в уме долгое время и сквернится ими, считается блудником, хотя бы не видел никогда лица человеческого.

Для того Господь наш снизошел с небес, воплотился и сделался человеком, подобным нам во всем, кроме греха, чтоб уничтожить грех. Зачат был и родился, чтоб освятить зачатие и рождение людей, воспитываем был и возрастал мало-помалу, чтоб благословить всякий возраст. Начал проповедовать, став уже совершенным мужчиной тридцатилетним, чтоб научить нас не забегать вперед и не опережать ни в чем тех, кто больше нас по уму и добродетели, особенно если мы еще молоды и несовершенны рассуждением и добродетелью. Сохранил все заповеди Бога и Отца Своего, чтобы нас, преступников, освободить от осуждения, сделался рабом, приняв образ раба, чтоб опять нас, рабов диавола, возвести в господское достоинство и сделать господами и властителями самого диавола, прежнего тирана нашего, что и подтверждают святые, изгоняющие диавола, как слабого и немощного, и слуг его не только в жизни, но и после смерти. Повешен был на Кресте и сделался клятвою, чтоб разрешить всю клятву Адамову, — умер, чтоб умертвить смерть, и воскрес, чтоб уничтожить силу и действо диавола, имевшего власть над нами посредством смерти и греха.

Бог, придя в мир и сделавшись человеком, принес людям следующие два великих блага — соединил естество Божеское с естеством человеческим, чтобы человек сделался Богом, и в этого Человека, сделавшегося Богом по благодати, таинственно вселялась Пресвятая Троица. Тот же, кто сподобился столь великих даров, как может после этого грешить..?

Сын Божий для того соделался Сыном Человеческим, чтобы нас, человеков, соделать сынами Божиими, возводя род наш по благодати в то, что Сам Он есть по естеству, рождая нас свыше благодатию Святаго Духа и тотчас вводя нас в Царство Небесное или, лучше сказать, даруя нам иметь это Небесное Царствие внутри нас (Лк. 17:21).

Так совершился новозаветный союз Бога с человеком: Он принял плоть и даровал Божество. Сам Пресущественный, Преестественный Бог неслиянно соединился с тленным и бедным естеством и существом нашим человеческим. Зачала Дева и предивно родила о двух естествах — Божестве и человечестве — Единого Сына, совершенного Бога и совершенного Человека, Господа нашего Иисуса Христа, Который ни девства Матери Своей не нарушил, ни от недр Отца Своего не отлучился.

...Как вначале Бог создал человека, персть взем от земли и вдунув в лицо его дыхание жизни, и бысть совершен человек в душу живу, не тем образом, как обычно рождаются люди, так Он <Христос> же, пришедши воссоздать его, соделался Человеком совершенным по телу и душе, не по образу человеческого зачатия.

Бог Безначальный, Бесконечный, Неприступный, Неисследимый, Невидимый, Неизреченный, Неприкосновенный, Неосязаемый, Бесстрастный, Неизглаголанный, Который в последние дни явился нам во плоти чрез Сына и познался чрез Духа Святаго, как веруем, подобным нам по всему, кроме греха — сочетавается с душою мысленною ради моей души, чтоб и дух спасти и тело сделать бессмертным...

Бог, соделавшись человеком, соединился с людьми и, приобщившись человечества, преподал всем верующим в Него и показывающим веру от дел причастие Божества Своего.

...Для того и воплотился Сын Божий, Бог-Слово, и соделался человеком, да приемлют как душу благодать Святаго Духа, души тех, кои веруют в Него, яко Бога и Человека, т. е. во Единого Христа из двух есгеств, нераздельных и неслиянных, Божества и человечества, и да являются таким образом возрожденными, воссозданными и обновленными чрез Святое крещение и соделываются тем, чем был первый человек прежде преступления, освящаясь благодатью Святаго Духа в уме, совести и во всех чувствах, так чтобы после сего совсем не иметь уже растленной падением жизни, которая могла бы увлекать вожделение души к плотским и мирским похотям.

Человеколюбивый Бог, желая избавить от рабства диавола всех тех, которые благоугодили Ему и прежде Христа и после Христа, которые имеют благоугодить до скончания века, благоволил соделать это Сам, Бог Всесильный и Незлобивый. Того, кого создал собственными Своими невидимыми руками по образу и подобию Своему', восхотел Он восстановить в то состояние, из которого он ниспал; не чрез другого кого, а чрез Себя Самого, соделавшись Человеком, подобным нам во всем, кроме греха, чтоб почтить и прославить паче род человеческий. О, неизреченное человеколюбие и благость! Не только не предал Он вечным мукам нас, преступивших заповедь Его, но какими мы соделались чрез преступление, таким благоволил соделаться и Он, т. е. человеком тленным и смертным — Он, Сый Нетленный и Бессмертный, и явился среди людей с плотию обоженной, а не Единым Божеством. И по какой причине? По той, что пришел не да судит мирови, но да спасется Им мир, как говорит это Сам Он... (Ин. 3, 17; 12, 47). Ибо явление Божества Его бывает судом для тех, кому являемо бывает. И никакая плоть не могла бы снести славы Божества Его, если бы Оно явилось одно без человеческого естества, не быв, т. е. соединено с Ним неизъяснимым образом. Если бы Божество явилось одно, то вся тварь исчезла бы совершенно, потому что тогда все почти были погружены в неверие. Божество же никому никогда не являлось без веры. Но если бы и явилось Оно иногда кому без нее, то будет страшно и трепетно, ибо в таком случае Оно не просвещает, а сожигает, не животворит, а мучит. И это видно из того, что пострадал блаженный Павел: не просветился он сиянием оного неприступного света, облиставшего его на пути, но омрачился паче и потерял даже естественный свет очей своих и не стал видеть.

...Творец естеств для того и соделался естественно <физически> человеком, чтобы естественно <физически> даровать людям благобытие. Чтобы люди могли получить это благобытие, Он пришел, воплотился, пострадал и умер, чтобы верующие могли возыметь Его, яко нечто естественное... т. е. чтоб были любительны, радостотворны, долготерпеливы, благи, милосерды, верны, кротки, воздержны. Ибо эти именно свойства и составляют благобытие. И горе тому, кто не имеет такого благобытия, которое даруется Христом, потому что в таком случае он лишается того великого блага, для которого единого Бог соделался человеком, умер и воскрес. Сего-то лишается и он <ненастоящий христианин> — как лишаются и те, которые не веруют во Христа, чтобы не сказать, что он становится еще и хуже их.

...Посланное от Отца Слово, низойдя <на землю> и вселившись в утробу Девы, все было и во Отце, и все во чреве, будучи невместимо и во всей <вселенной>. Не сократившись, не умалившись, конечно, Оно вошло все <во чрево> и, оставшись неизменным, приняло образ раба, и, родившись, по всему сделалось человеком, все пройдя <матернюю> утробу, и придя в мир, и все опять возвратившись туда, откуда не отлучилось.

Бедным сделался Христос, чтобы тебя обогатить или чтобы передать тебе необходимую часть от богатства благодати Своей. Для того принял Он плоть, чтобы ты мог сделаться причастником Божества Его.

Как тогда, при сотворении праматери нашей Евы, взял Бог ребро Адамово и создал из него жену, таким же образом и теперь взял Создатель наш и Творец Бог от Богородицы и Приснодевы Марии плоть, как бы закваску некую и некий начаток от замеси естества нашего и соединив ее со Своим Божеством, Непостижимым и Неприступным, или, лучше сказать, всю Божественную Ипостась Свою соединил существенно с нашим естеством, и это человеческое естество несмешанно сочетал со Своим существом и сделал его Своим собственным, так что Сам Творец Адама непреложно и неизменно стал совершенным Человеком. Ибо как из ребра Адамова создал Он жену, так из дочери Адамовой — Приснодевы и Богородицы Марии заимствовал девственную плоть бессеменно и, в нее облекшись, стал Человеком, подобным первозданному Адаму, чтобы совершить такое дело, именно — как Адам через преступление заповеди Божией был причиною того, что все люди стали тленны и смертны, так чтоб и Христос, Новый Адам, через исполнение всякой правды стал начатком возрождения нашего к нетлению и бессмертию.

Тот, кто увидел и познал Бога и потому не позволяет себе легкомысленно и бесстрашно впадать в грех, показывает тем самым, что он не только боится, но и любит Бога. Такой человек, проведя всю жизнь богоугодно, перейдет в другую с надеждой и ожиданием воскресения мертвых и воскреснет к неописуемой радости, для которой рождаются и умирают люди.

...Бог везде и во всем пребывает и Сам весь Свет есть, в Котором вовсе нет ни тени перемены (Иак. 1: 17), ни наступления ночи, ни тьма совершенно не бывает <для Него> препятствием, но <Который> разлит во всем и неприступно сияет...

Как голый телом, когда наденет какую-либо одежду, чувствует то и видит, что это за одежда, так и обнаженный душою, когда облекается в Бога, чувствует то и познает.

Ум, соединившийся с Богом верою, познавший Его деланием добродетелей и сподобившийся видеть Его созерцанием, видит дивные и преславные чудеса. Он весь освещается и становится как свет, хотя не может понять и высказать то, что видит. Ибо сам ум тогда есть свет и видит Свет всяческих, т. е. Бога, и Свет этот, который он видит, есть Жизнь и дает жизнь тому, кто Его видит. Ум видит себя совершенно объединенным с этим Светом и трезвенно бодрствует. Сознает он, что Свет этот внутри души его, и изумляется; изумляясь же, видит Его, как бы Он был вдали от него, потом, придя в себя, опять находит Свет этот внутри; и таким образом не находит ни слов, ни мыслей, что сказать и что подумать о Свете том, им видимом. Кто, слыша это таинство, не удивится и, удивляясь, не прибегнет ко Христу? Кто не пожелает и себе узреть эти чудеса Божии? И кто не возлюбит Того, Кто дает нам такие преславные дары без цены?

...Пока стоит эта стена и преграда грехов наших и нас отделяет от света, как возможно нам, пребывая во тьме, познать самих себя или понять истинно, что мы такое, откуда взяв начало, приходим в мир этот, куда идем и какого мы рода твари? Не зная же самих себя, не тем ли более не можем познать Того, Кто несравненно выше нас? Если бы мы познавали самих себя, то не стали бы с такою дерзостью говорить о Боге. Говоря же о Боге и божественных вещах, мы, не просвещенные и Духа Святого не имеющие, тем самым показываем, что не знаем самих себя. Если бы мы знали самих себя как следует, то никогда не подумали бы, что достойны даже на небо воззреть и видеть этот чувственный свет мира или попирать ногами эту землю. Потому что может быть нечистее того, кто в гордом самомнении покушается учить и тех, кто принадлежит Духу, без Духа.

...Невозможно иным способом познать кому-либо Бога, кроме созерцания света, посылаемого от этого Самого Света <т. е. Бога>.

...Бог присущ всюду: во всей целости бытия и, будучи светом, все просвещает, и тьма Его не объемлет, т. е. нечистота греховная отнюдь не приближается к Нему.

Никто да не прельщает вас суетными и обманчивыми словами, говоря, что можно познать божественные тайны веры нашей без научения и просвещения Святого Духа. Приятелищем же даров Духа никто не может быть без кротости и смирения. Потому надлежит всем нам всенепременно прежде всего положить твердое и непоколебимое основание веры во глубинах души нашей; потом на этом основании создать дом внутреннего благочестия души, устроив стены его высоко и крепко из разных видов добродетелей. Когда таким образом ограждена будет душа со всех сторон, как стенами, и когда в ней водрузится и укоренится всякая добродетель, тогда возложим на это здание и кровлю, которая есть знание Бога,— и дом Духа будет у нас всецело и совершенно готов.

...Слава прославившему так естество наше, слава безмерному снисхождению Твоему, Спасе, слава могуществу Твоему, слава благоутробию, слава Тебе, что, пребывая непреложным и неизменным, Ты весь недвижим, <хотя> и приснодвижен, весь вне твари, но весь и во всей твари, весь наполняешь все, будучи весь и вне всего; Ты — превыше всего, Владыко, превыше всякого начала, превыше всякой сущности, превыше естества природы, превыше всех веков, превыше всякого света, Спасителю, превыше умных Существ, потому что и они суть Твое, лучше же — мысли Твоей дело. Ведь Ты — ничто из всего, но превысший всего; ибо Ты причина существующего, как Творец всего. И потому Ты отделен от всего, мыслимый где-то вверху, превыше всего существующего, невидимый, неприступный, неуловимый, неприкосновенный и, будучи непостижим, пребываешь неизменным. Являясь же совершенно простым, Ты <однако весь> разновиден; и вообще ум <мой> не может уразуметь разнообразия славы и великолепия красоты Твоей.

Если Сам Господь положил тьму покровом тайн Своих, и необходим некий великий свет Всесвятого Духа для уразумения сокровенных Его тайн; то ты, еще не сделавшийся обиталищем сего света, как пытаешься познать то, что познать сил не имеешь, как еще несовершенный и непросвещенный?

Когда ты долу — и земном, тогда не исследуй того, что горе, т. е. небесного; и восходя горе, прежде чем достигнешь верха, не любопытствуй дольнего, чтоб, поскользнувшись, не упасть, или, лучше сказать, чтоб не оставаться долу <мняся восходити горе >.

Есть пять видов познания о Боге. Первый — что Бог не есть ничто из всего сущего, видимого или мыслимого; второй — что всякая вещь видимая или мыслимая от Бога получила бытие и прежде того не существовала; третий — что Бог все создал, приведший то из небытия в бытие не потому, чтобы имел нужду в чем-либо из того, но по единой благости Своей, чтобы сделать твари причастными славы Своей, и силы, и благобытия; четвертый — что Он естеством благ, и хочет всякого блага и добра, и ненавидит всякое зло и всякий грех; пятый — что добродетельная и богоугодная жизнь справляется силою Божиею, и другим способом она справлена быть не может, если таким образом не посодействует и не поможет сила Божия, все мысленно и невидимо объемлющая и содержащая.

Божественное же и несозданное естество пресущественно, так как оно превосходит сущность всего тварного; называясь пресущественным, оно, однако, имеет сущность <ενουσιος> и ипостась <ενυποστατος>, будучи мыслимо превыше всякой сущности и совершенно несравнимо с тварной ипостасью, ибо оно все неограниченно по природе.

...Мы, если по нерадению нашему, имеем хотя малый некий помысл или раздумие неверия или двоедушия, или боязни <за себя>, или другую какую страсть, или имеем пристрастие к чему-либо временному, то, конечно, не удостоимся иметь в душе своей обитателем Бога и не взойдем на высоту такой славы. Ибо как для того, кто гонится за другим, и малейшее расстояние, хотя бы на один волос, бывает причиною, что он не может схватить его, так и в отношении к духовным вещам, самомалейшая страсть бывает причиною того, что мы не удостаиваемся прийти в созерцание тайн Божиих.