Симеон Новый Богослов

Чрез исполнение заповедей Божиих возвращается внутрь нас, как некий многочастный плод, — любовь, милостыня, благоутробие, кротость, смирение, терпение искушений, непорочность и чистота сердца, посредством которой сподобляемся зреть Бога. И в чистом уже сердце воссиявает благодать и просвещение Святого Духа, который возрождает нас, делает сынами Богу, облекает во Христа, возжигает светильник в душе нашей, делает нас чадами Света, освобождает души наши от тьмы, и здесь еще, в этой жизни делает причастными Вечной жизни, хотя мы того и не знаем.

...Христос алчет и жаждет, т.е. крайним и неудержимым желанием желает единого спасения всех человеков. Спасение же человеков есть удаление от всякого греха, какового удаления от греха невозможно справить без делания добродетелей и исполнения всех заповедей. Следовательно, когда исполняем мы заповеди Христовы, тогда питаем и насыщаем Христа, Господа всякой твари.

...Сколь изумительно дивна сила заповедей Божиих и в какое дивное состояние приводят они тех, которые творят и исполняют их! И я начал некогда исполнять заповеди Божии, когда немного выступил из глубины грехов и несколько освободился от покрывавшего меня мрака. При этом нередко, будучи тесним злыми навыками своими, боялся я за себя, но любовь и вожделение добра гораздо чаще направляли меня к добру. Вначале все, что я делал, было одно лишь удаление от зла, но потом оно само начало подвигать меня на добро. В это время одно особенно причиняло мне тяготу и неприятность — это злой навык сластолюбия, который уничтожается чтением Божественных Писаний и навыком в добрых деланиях. Ибо как, когда утром восходит солнце, мало-помалу разгоняется тьма и исчезает, так и когда воссиявает добродетель, прогоняется грех, как тьма, и, наконец, совсем уничтожается. Тогда мы являемся добрыми и добродетельными во всем, как прежде были злы и порочны. Так помощью небольшого терпения и малого доброго произволения или, лучше сказать, помощью Бога Живого воссозидаемся мы наконец и обновляемся, после того как очистимся душою, и телом, и умом. Вследствие сего мы делаемся тем, о чем прежде не знали, будучи омрачены страстями, и получаем еще то, чего недостойны.

...<Те>, которые будут соблюдать заповеди до конца жизни... восприимут потом и все блага, им предуготованные, а которые окажутся презрителями заповедей, нерадивыми и неблагодарными к Благодетелю своему, те ниспадут от благ тех, как ниспал и Адам из рая. И это постраждут они не потому, что такими быть предопределил им Бог, а от своего собственного неразумия и злоумия.

Господь сделался ради нас человеком, претерпел заушения, оплевания и Крест, и этими страданиями, какие Он, бесстрастный по Божеству, претерпел, учит нас и говорит каждому: если хочешь ты, человек, обрести Жизнь Вечную и быть вместе со мною, смирись и ты ради Меня, как Я смирился ради тебя и, отложив гордое и диавольское свое мудрование, прими ударения по ланитам, оплевания и заушения и не стыдись претерпеть все это до смерти. Если же постыдишься пострадать ради Меня и ради Моих заповедей, как Я пострадал ради тебя, то и Я постыжусь тебя во Второе Пришествие Мое, когда приду со славою многою. Тогда Я скажу Ангелам Моим: этот постыдился смирения Моего и не захотел оставить славы человеческой, чтобы уподобиться Мне. Теперь же, когда он потерял тленную славу, а Я прославился безмерною Славою Отца моего, стыжусь и Я даже смотреть на него, изгоните его вон. Да возьмется нечестивый и да не видит он Славы Господней. Вот что услышат те, которые по видимости исполняют заповеди Христовы, но ради стыда человеческого не терпят поруганий, бесчестий, заушений и ран. Ужаснитесь и вострепещите, люди, слышащие это, и с радостью претерпевайте то, что претерпел Христос для спасения нашего. Бог заушается от какого-нибудь раба, чтобы дать тебе пример победы, а ты не хочешь принять заушения от подобного тебе человека. Стыдишься перед человеком подражать Богу? Как же тебе соцарствовать и прославляться вместе с Ним в Царствии Небесном, если не потерпишь того же?

Кто всяким образом и со всем усердием не соблюдает заповедей Божиих, не стяжает добродетелей посредством исполнения этих заповедей и не преуспевает через это паче и паче в исправлении сердца, а только воздерживается, как ему кажется, от злых дел, в добродетелях же не пребывает долгое время, но, предаваясь нерадению в исполнении заповедей Божиих, пресекает некоторым образом собирание этих добродетелей, тот не может сохранить даже того добра, которое, как ему думается, имеет, но через неделание заповедей теряет и его.

Кто такие милостивые? Те ли, которые раздают бедным деньги и кормят их? Нет, не это одно делает милостивым: надо, чтобы при этом была милость сердечная. И те милостивы, которые обнищали из любви ко Христу, обнищавшему ради нас, и не имеют, что дать бедным, но, вспоминая о бедных, вдовах, сиротах и больных, нередко и видя их, снедаются жалостью о них и плачут, уподобляясь Иову, который говорит о себе: «Не плакал ли я о том, кто был в горе?» (Иов 30:25). Если они имеют что-нибудь, то с искренним радушием помогают нуждающимся, а если не имеют – дают им наставления о том, что способствует спасению души, повинуясь слову того, кто сказал: «Без хитрости я научился, и без зависти преподаю» (Прем. 7:13). Таковы истинно милостивые, ублажаемые Господом Иисусом Христом. Они такою милостью, как лестницей, восходят к совершенной душевной чистоте.

Всякий преступающий заповеди Божии есть противник Богу, воюющий против Него.

Если верный человек, всегда внимающий заповедям Божиим, творя все, что они требуют, помыслит об их высоте, то есть о том непорочном житии и чистоте, какие они изображают, он, исследуя свою меру, найдет себя крайне немощным и бессильным достигнуть этой высоты заповедей, найдет, что он совсем нищ и недостоин принять Бога или возблагодарить Его и прославить, упокоив в себе, так как не приобрел еще в себе никакого блага. Но такой человек, помышляя обо всем этом, без всякого сомнения, с чувством душевным заплачет тем плачем, который есть воистину наиблаженнейший плач, приемлющий и утешение и делающий душу кроткою.

Блажен тот, кто видит, что в нем вообразился Христос — Свет мира, потому что он наречется материю Христа, имея в себе Христа как плод чрева, как Сам Он истинный обещал, говоря: «мать Моя и братья Мои, и друзья Мои это слышащии слово Божие и творящии его» (Мф. 12:48-50), — так что те, которые не хранят заповедей Божиих, сами своею волею лишают себя такой благодати, так как дело это и было, и есть, и будет возможно, — и бывало, и бывает, и не перестанет бывать во всех тех, которые творят заповеди Господни.

Что славнее нищеты духом, доставляющего человеку Царствие Небесное, равноценного которому ничего нет и быть не может ни в настоящей, ни в будущей жизни? Если кто не имеет больше томящей заботы о земном и временном, какое, думаешь ты, это приносит ему ангельское состояние и какие уготовляет вечные блага? Если кто презирает все временное и тленное, да и почти все необходимое для тела своего, так что никогда не заводит споров и ссор из-за этого, но хранит мир и любовь в душе своей, какого он не достоин вознаграждения, каких венцов и дарований? Поистине выше естества эта заповедь и исполнение ее выше слова и разума, потому что Христос бывает для человека такого всем и вместо всего того, что он презирает. И не на одно только слово «Христос» обращай здесь внимание и не смотри на краткость произносимого, но помышляй о Славе Его Божества, превосходящего всякий ум и всякое слово, помышляй о Его неизречённой красоте, о безмерной милости, о непостижимом богатстве, которое Он щедро подает таким людям, и ты поймешь, что Его одного достаточно для них, так как они принимают в себя Самого Бога, Источника и Подателя всякого блага. Потому-то никто из сподобившихся иметь Христа не желает уже ничего другого и никто из насытившихся любовью Божией не имеет позыва любить что-либо другое здесь, на земле.

В храме нужно иметь великое внимание ко всему последованию службы шестопсалмию, Псалтири и положенным чтениям из Отцов. Причем не надо позволять себе расслаблять тело и прислоняться к стенам и колоннам, руки благоговейно опустить, ногами стоять обеими ровно, голову держать неподвижно, не поворачивая ее туда и сюда, но слегка склонив. Умом не надо рассеиваться, любопытствовать, что делает тот или другой. Не надо придвигаться к нерадивым, которые тайком говорят и шепчутся между собой. Нужно хранить глаза и душу от блуждания и как можно напряженнее внимать молитве, чтению, тропарям и Божественному Писанию, не пропуская без пользы ни одного слова. Питайте всем этим душу, чтобы, придя в сокрушение и смирение, восприняла она просвещение от Святого Духа.

Бог есть Свет, и те, которые сподобляются узреть Его, все видят Его как Свет, и те, которые приняли Его, приняли как Свет.

Ни один человек не имеет в себе ничего благословного, чем бы мог спастись,– ни праведный, ни грешный. Ибо сам Бог говорит: «кого миловать, помилую, кого жалеть, пожалею» (Рим. 9:15). И Давид исповедует это, взывая к Богу: «Господи, Боже спасения моего!» (Пс. 87:2). В чем это спасение? В том, чтобы стать причастником Святости Божией, а в этом состоит воля Божия – преподать Святость Свою тем, которые направляют сердца к Нему и никакой лживости не имеют в помышлениях, души которых верны Ему (Пс. 77:37), стали верными Богу и словам его; поскольку, по пророку, «лице Его видит праведника». (Пс. 10:7). Люди видят видимое, а Бог видит и сокровенное. «Приготовьте путь Господу, говорит Писание, прямыми сделайте стези Ему» (Мф. 3:3). Эти стези Божии суть души человеческие, когда они бывают правы, то есть когда исповедуют свое неведение, неопытность и ненаказанность, свою недостаточность в добре и падкость на всякие грехи, когда не хотят жить лицемерно: иными быть по внутреннему своему усмотрению и иными казаться перед людьми и принимать честь от людей, а не от Бога, потому что Бог, испытующий сердца, ненавидит такие души, как сущие от части диавола, ибо диавол так делает, что, будучи врагом, принимает вид друга и, будучи тьмой, представляется светом. Поскольку спасение всех – в едином Боге, то да уготовит каждый себя самого и да приложит труд стать правым, чтобы сделаться достойным милости Божией, потому что кто прав, тот истинен, кто истинен, тот смирен, а кто смирен, тот один и достоин милости. Бог, который есть сущая правда, не может миловать того, кто неправ, ибо таков не истинен. Итак, не докучай Богу в молитве просьбами явить к тебе милость прежде чем сделаешься правым, ибо невозможно, чтобы Бог соединился с душой лукавой и развращенной, милость же Божия в том и состоит, чтобы ты причастился в святости Божией.

Христос бывает для нас всем – и ведением, и мудростью, и словом, и осиянием, и созерцанием, и знанием. Любящим Его Он дает вкусить от благ Своих, уже отчасти в настоящей жизни дает Он им таинственно слышать и некие неизреченные глаголы, от большей части скрытые. Ибо если бы Христос не был для нас всем вместе, это значило бы, что Царство Небесное и блаженство его неполны и несовершенны.

Когда слышишь, что Бог, создавший небо и землю, море и все прочее, видимое и невидимое, и самого человека, сделался человеком, не думай, что это совершилось для чего-либо другого, кроме как для того, чтобы возможно было Самому Богу принять неким образом смерть посредством естества, и после этого не ищи ничего более как только узнать причину, для чего принял смерть. И вот слушай! Креститель Господень Иоанн говорит: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29). И пророк Исаия за много лет раньше назвал Его Агнцем, ведомым на заклание, и именно за грехи наши (Ис. 53:7). Познай же это, что Бог воплотившийся принял смерть из-за греха, и именно ради того, чтобы благодатью Его могли не грешить более те, которые верою принимают Христа как Господа, ради их избавления от греха закланного, умершего и воскресшего тридневно от гроба. Отсюда очевидно, что те, которые грешат, еще не приняли Христа Господа, хотя и думают, что приняли Его. Ибо если бы они приняли Его, то Он даровал бы им, как говорит Иоанн Богослов, «власть быть детьми Божиими» (Ин. 1:12), которые не могут грешить, так как написано, что «всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем, и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (1 Ин. 3:9), и что «всякий согрешающий не видел Бога и не познал Его» (1 Ин. 3:6) «Кто делает грех, тот от диавола» (1 Ин. 3:8) и что «дети Божий и дети диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, – не есть от Бога (1 Ин. 3:10). И если тот, кто не творит добрых дел, не o от Бога, то тот, кто при этом творит еще и плохие дела, откуда есть? Ради этого, говорит, явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола и если они не будут в ком-нибудь разрушены, от чего-либо другого нет ему никакой пользы.

Ты, Христе,– Царство Небесное, Ты – земля кротких, Ты – рай зеленеющий. Ты – чертог Божественный, Ты – неизреченная таинница, Ты – общая для всех трапеза, Ты – хлеб жизни. Ты – питие совершенно новое. Ты и чаша воды, и вода жизни, Ты для каждого из святых – светильник неугасимый, Ты и одеяние, и венец, и Раздаятель венцов, Ты радость и упокоение, Ты утешение и слава, Ты веселие, Ты и радование.

Как при сотворении праматери нашей Евы Бог взял ребро Адама и создал из него жену, таким же образом и теперь взял Создатель наш и Творец Бог от Богородицы и Приснодевы Марии плоть, как бы некую закваску и некий начаток от замеси естества нашего, и соединил ее со Своим Божеством, непостижимым и неприступным, или, лучше сказать, всю Божественную ипостась Свою соединил существенно с нашим естеством и это человеческое естество несмешанно сочетал со Своим Существом и сделал его Своим собственным так, что Сам Творец Адама непреложно и неизменно стал совершенным человеком. Ибо как из ребра Адама Он создал жену, так из дочери Адама, Приснодевы и Богородицы Марии, заимствовал Он девственную плоть бессеменно и, облекшись в нее, стал Человеком, подобным первозданному Адаму, чтобы совершить дело спасения. И как Адам через преступление заповеди Божией был причиной того, что все люди стали тленны и смертны, так и Христос – Новый Адам – через исполнение всякой правды, стал началом нашего возрождения к нетлению и бессмертию.

Христос, хотя называется Светом и Солнцем, но выше света и солнца как Творец и Владыка света и солнца. Он Жизнь и Животворец, Истина, Правда и Освящение; прост, несложен, благ – Он есть всякое благо и превыше всякого блага. Как Истина, которой Он является и именуется, Он бывает истиною для кающихся и обращающихся к Нему. Как Правда бывает Он праведностью для возненавидевших всякое зло и неправду. Как Освящение освящает Он омывших и очистивших себя слезами. Как простой обитает Он в тех, которые не таят в себе никакого лукавства или злобы. Как несложный, несложным является Он в тех, которые не стесняют духовных дел покаяния делами телесными или мирскими заботами и хлопотами и не смешивают мирского с духовным, но приступают к Нему в незлобии, очищенными и простыми в настроении сердца и произволения души, простоту и непытливость которых приемлет Бог и в короткое время наполняет их всяким добром и, как только откроется и явится в них, тотчас делает их причастниками таких благ, которые превосходят всякий ум и всякое помышление.

Господь наш для того сошел с неба, воплотился и сделался человеком, подобным нам во всем, кроме греха, чтобы уничтожить грех. Он был зачат и родился, чтобы освятить зачатие и рождение людей. Воспитывался и возрастал мало-помалу, чтобы благословить всякий возраст. Начал проповедовать, сделавшись уже совершенным мужем, чтобы научить нас не забегать вперед и не опережать ни в чем тех, кто больше нас по уму и добродетели. Он сохранил все заповеди Бога и Отца Своего, чтобы нас, преступников, освободить от осуждения. Сделался рабом, приняв образ раба, чтобы нас, рабов диавола, возвести в господское достоинство и сделать господами и властителями самого диавола, прежнего нашего тирана, что и подтверждают святые, изгоняющие диавола как слабого и немощного и слуг его не только в жизни, но и после смерти. Господь был повешен на кресте и делается клятвою, чтобы разрешить проклятие Адамово. Он умер, чтобы умертвить смерть, и воскрес, чтобы уничтожить силу и действо диавола, имевшего власть над нами посредством смерти и греха.

Спасение наше не может иначе состояться, если не изменится наш ум и не сделается иным действием силы Божией, так, чтобы он стал умом обоженным, то есть бесстрастным и святым. Обоженным бывает тот ум, который внутри себя имеет Бога; впрочем, чтобы ум стал таким сам по себе, это невозможно. Только тот ум, который соединяется с Богом посредством веры и познаёт Его в исполнении заповедей,– только такой наверняка удостоится видеть Его и созерцательно. Ибо через посредство веры, какую имеет он во Христа, вселяется Христос внутрь его и делает его обоженным. Сохраняется же ум обоженным, если всегда поучается в том, что есть Христово, и непрестанно внимает закону Его. Ибо поскольку кто внимает закону Христову, постольку соблюдает заповеди Его. И наоборот, кто имеет обоженный ум, тот по тому самому всегда поучается в том, что Христово, непрестанно внимает закону Его и творит заповеди Его.

Ести хочешь получить истинного учителя, мужа святого и духовного, не рассчитывай, что можешь узнать его сам по себе, своим рассмотрением, потому что это невозможно. Но прежде всего другого... подвизайся в добрых делах, в милостынях, в посте, молитве, в непрестанном молении, чтобы Бог помог и содействовал тебе. Когда же с помощью Божией благодати ты сподобишься найти такого, прояви к нему крайнее внимание и всякое благое угождение, великое смирение и чистую и несомненную веру. Для чего? Для того, чтобы, к несчастью, не заслужить тебе иначе вместо воздаяния – казнь и муку.

Скажи мне, прошу тебя, кто бы ты ни был, не желающий учиться тому, что касается Бога и божественных вещей, а покушающийся более учить о том, — скажи мне, вышел ли ты из ада, т. е. из греха, и вступил ли на поверхность земли? Также, как случилось тебе выйти из этого ада, по каким ступеням восходил ты оттуда и кто были твои помощники и споспешники? Был ты смраден и источал тление или, лучше скажу, смерть господствовала в тебе и ты был мертв, — скажи же мне, каким способом ожил ты? Как победил ты смерть греховную и убежал из рук ее? И опять после того, как, вышедши из ада, вступил ты на землю, скажи, каким способом избавился ты от тления и клятвы? И еще, как поднялся ты с земли и восшел на небо? На какую колесницу воссел ты, или какое облако взяло тебя от земли? Открой нам все это и расскажи; и тогда мы примем тебя, если и о Боге будешь вести беседу со страхом, мерно и сдержанно. Если же без того, о чем я сказал и прежде исполнения заповедей Христовых, дерзостно покусишься ты беседовать о Боге, то мы отвратимся от тебя, как от вышедшего из ума и бесноватого.

Если ты сподобился получить Божественную благодать, то учи свободно о том, что касается благодати, и богословствуй беспрепятственно о Боге по естеству, и о сынах Божиих по благодати, говори и ты не запинаясь, что святые человеки - рабы славы Божией. Если же исповедуешь, — и хорошо то делаешь, — что не получил ты такого дарования, не чувствуешь, чтоб умер ты миру, не сознаешь, чтоб взошел ты на небо и там укрывался один, не показываясь вне, если не знаешь, что изменился весь и стал, как дух через отложение и отбрасывание плоти, духовная духовными рассуждая, — если, говорю, не сделался ты таковым, то почему не молчишь и не ищешь в покаянии и слезах получить и испытать это, но рад говорить попусту о том, чего не знаешь, любишь, чтоб тебя называли и без того святым, не поперечишь молве, будто ты более, чем другие, спасен, не боишься принимать чужие помыслы, учить других и руководить их к свету, будучи сам лишен Божественного света, не боишься руководить братией, сидя сам еще во тьме и не приобретя еще того ока, которое видит истинный свет, не стыдишься лечить других, будучи сам весь в болезни и не чувствуя собственных своих ран? Скажи мне, прошу тебя, если ты не сознаешь, чтоб был бесстрастен, и не чувствуешь, чтоб обитал в тебе бесстрастный Бог, то на что дерзая и полагаясь взял ты на себя дела, свойственные бесстрастным, и служения, принадлежащие одним святым рабам Божиим? Внимай хорошо, чтоб, забывшись, не взойти на чужие степени и служения и после не быть изгнанным во тьму кромешную, как презревшему воли Божией и как дерзкому и непотребному рабу. Смотри, как бы не оказаться тебе не имеющим брачной одежды, которая не другое что есть, как благодать Святого Духа, и как обнаженному от нее не быть связанным по рукам и ногам и брошенным в огонь геенский.

...Отче духовный, следует тебе прежде сделаться учеником Христовым и хорошо научиться заповедям Его и  таинствам, — и тогда уже браться учить других; необходимо тебе прежде подчиниться и последовать духовному отцу, который провел бы тебя путем, ведущим ко Христу, так, чтобы ты достиг Христа, или лучше сказать, чтобы тебя обрел Христос; причем надлежит тебе заметить все повороты и все знаки пути, которым непутанно проведет он тебя туда, где увидишь ты Христа благодатию Святаго Духа, — и тогда уже руководи и других ко Христу; предстоит тебе прежде самому просветиться истинным светом, а после того вводить и других в этот свет; предстоит тебе прежде самому получить христианскую свободу, а потом берись руководить к ней и других; ведь совершенно неразумен тот, кто, будучи сам рабом, берется освобождать сорабов своих, похищая власть господина своего.

Страшны, братья мои, эти слова: вот Я — на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их, и не дам им более пасти овец, и не будут более пастыри пасти самих себя, и исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею их (Иез. 34: 10), изреченные Богом на пастырей. Потому станем лучше заботиться о том, чтоб хорошо пасти самих себя, как стадо Христово, как царское священие, подчиняя плоть духу, да не побеждается лучшее худшим, т. е. душа телом. Когда же войдем во глубины смиренномудрия, омоем скверны грехов наших слезами своими, приобретем кротость сокрушением сердца и смиренномудрием, великою жаждою правды Божией привлечем утоление ее неизреченными благами Царства Небесного через утешения Духа Святого; потом, когда воспримем утробы щедрот и сострадания,обретем сердце чистое совершенным бесстрастием и увидим свет Божий, т. е. Самого Духа Святого действующим в нас и говорящим о сокровенных тайнах Царствия Божия, как лица, посредством глубокого мира сочетавшие воедино мудрование душу и тело, — когда умиротворим себя и сделаем по душе и телу согласным орудием Богу во едином духе, — когда к тому претерпим еще ради Христа множество искушений, скорбей и бед и приучиися будучи укоряемы — благословлять, гонимы — терпеть, хулимы — молить (1 Кор. 4: 12 —13), не помня зла никакого, но все то благодушно принимая и претерпевая, и всячески стараясь сохранно перейти это искушение, без малейшего колебания в терпении, которое есть основание добродетелей, — когда таким образом посредством всех сказанных  добродетелей возрастем возрастом по Христу и станем совершенными, в меру возраста исполнения Христова, со стяжанием совершенного Боговедения и мудрости словес и тайн тех, какие и подает Дух Святый, — когда, говорю, совершится в нас все это и мы достигнем полного во всем совершенства, тогда, пожалуй, предадим себя и на пользу братий наших. Впрочем, и тогда не следует нам самим искать этого, но уступать, если Богом будем призваны к тому; не превозношения ради, но чтоб быть рабами всех, так говорит Господь: и кто хочет быть больший в вас, будь всем раб и всем слуга (Мк. 10: 43—44). Но пока не достигнем мы совершенства и бесстрастия, до тех пор да минует нас начальствование над другими, прошу вас.

...Сподобившийся быть служителем Христовым сам совершенно не должен иметь ничего своего, ни приобретать чего-либо мирского, кроме необходимого для тела и только; все же прочее принадлежит бедным и странникам, и его церкви <в которой он служит>. Если же, напротив, он дерзнет для своих расходов безвременно пользоваться этим со властию и принадлежащее странникам раздавать сродникам, и строить дома, и покупать поля, и набирать толпу рабов, — то, увы, какой суд <ожидает> его? Без сомнения, он подобен человеку, все приданое жены своей худо расточившему по неразумию, который, будучи схвачен и не имея <чем> уплатить, когда с него требуют для нее денег, конечно, для возмещения его супруги, предается в темницу на заключение. Так будет и с нами, священниками и священнослужителями, которые ради себя самих, и сродников, и друзей злоупотребляют церковными доходами и совершенно не пекутся о бедных, но строят дома, бани, монастыри, башни, дают приданое и устраивают браки, церкви же свои как чужие презирают и нерадеют о них.

Будем же непрестанно о себе самих рассуждать и постараемся, сколько можем, и других отклонять от стремления искать и брать недостойно... власть <священства>, чтобы и их избавить от осуждения и самим пожить прочее безопасно. Кто, впрочем, исследуя себя с точностию, находит, что он свободен от всякого славолюбия и даже следа не имеет сластолюбия и плотской похотливости, чист также совершенно от сребролюбия и злопамятства, имеет безгневие и совершенную кротость, стяжал такую любовь к Богу, что лишь только услышит одно имя Христа, тотчас начинает гореть пламенем к Нему и проливать слезы, плакать при этом и о братиях своих, почитая грехи других собственными своими и от всей души имея себя самого грешнейшим более всех, и наконец видит в себе благодать Святаго Духа, просвещающую его богатно и делающую сердце его солнцем, — видит, что в нем явно совершается чудо купины, так что он горит, поскольку душа его соединена с неприступным огнем Божества, и не сгорает, поскольку она свободна от всякой страсти, — еще смиряется так, что почитает себя недостойным и <непригодным> для такой степени, зная немощь человеческого естества, но питает дерзновенное упование на Божественную благодать и силу, ею подаемую, и если с готовностию решается на такой шаг, то делает это понуждаемый теплым веянием и мановением благодати, и с отвержением при том всякого человеческого помысла, и с желанием жизнь свою положить за братий, во исполнение заповеди Божией и любви к ближнему, — при всем же сказанном имеет еще ум, обнаженный от всякого мерзкого воспоминания, и одет в светлую одежду смирения, так что ни к тем, которые содействуют ему по такому предмету, не имеет особенного расположения и любви, ни на тех, которые противятся тому, не держит ни малого зла в сердце и не ненавидит их, но равно относится ко всем с благорасположением, простотою и незлобием сердца, — кто все такое имеет, тот пусть решается принять предлагаемое ему достоинство. Однако же и при этом всем да не дерзает он приступить к сему без воли и разрешения отца своего духовного. Пусть смирится перед ним и решается на такое дело как бы по приказанию его и с молитвою его, приемля такой сан единственно для спасения братий. Впрочем, так следует поступать ему, если знает, что духовный отец его имеет явно благодать Святаго Духа и сподобился приять свыше ведение и премудрость, чтобы не сказал ему при том того, что противно воле Божией, но по сущему в нем дару, сказал то, что Богу угодно и для души его полезно, — дабы не оказалось, что он слушается человека, а не Бога. Если найдет он доброго содейственника и советника в духовном муже, то принятие им сана будет более безопасно и мудрование более смиренно.

Поостерегись браться пасти других, прежде чем стяжешь верным другом Пастыря Христа; ибо ведай, что имеешь дать ответ не только за свое недостоинство, но и за разумных овец, которых погубишь по своей необученности и своей страстной жизни. Смотри, прошу тебя, не бери на себя чужих долгов, будучи сам должником, хотя бы то и небольшим долгом. Не дерзай давать кому-либо разрешение грехов ею, если сам не стяжал еще внутрь сердца своего Вземлющего грех мира. Внимай, брат, чтоб не восхотеть судить другого, прежде чем сделаешься верным судьею себя самого и исследователем собственных своих падений, и прежде чем сам над собою произнесешь праведный приговор и воздашь должное правде слезами и плачем. И тогда уже, как освободишься от закона плоти и от смерти греховной и исполнишься Духа Святого, тогда соглашайся на поставление себя благодатью Божию в праведные судьи для суда над другими, яко рукоположенный на то от Бога благодатью Духа. Смотри, как никто из мирских начальников не дерзает восходить на степень судей, прежде чем будет определен на то царем. Если теперь в отношении к человеческим достоинствам соблюдается такой порядок и держится такой страх, чтоб как-нибудь не погрешить пред земным царем, то какое благоговение и какой страх должны мы держать в отношении к Божественному, чтоб не восходить саморукоположенно на достоинства Божии самим от себя и по человеческому суду, прежде чем призваны будем к тому от Бога, и чтоб не и пасть за то в руки Бога Живого? Вострепещи, человек, убойся долготерпения Божия и не покажись таким, что имеешь пред Небесным Царем и Богом меньший страх, чем какой мирские начальники имеют пред царем земным, или что нерадишь о богатстве благости и долготерпения Божия по славолюбию и властолюбию. Он есть Властитель всяческих и страшный Судия всех, воздающий каждому по делам его и по помышлениям сердца его. Почему, как мирские власти приносят земному царю честь и страх, так и ты принеси Небесному Царю и Богу, хотя такие же честь и страх, чтоб почитая Его и боясь таким образом, мог ты соблюсти заповеди Его, а чрез такое соблюдение заповедей Его предуготовить себя самого к тому, чтоб сподобиться сделаться жилищем трисиянного света Его, как неложно обещал Сам Он.

Паси, говорит Господь, овцы Моя (Ин. 21: 16). Пастырь бессловесных овец не заботится о земледелии, ни о торговле, ни о домах, ни о яствах различных и многоценных, ни о славе и почести; нет ему дела и ни до чего другого мирского, и охоты не имеет он пользоваться тем; но, оставя все: и дом, и жену, и детей, — все свое попечение обращает на одну лишь паству свою, ради ее ночи проводя без сна и проходя с нею в отдаленные места, не имея ни крова, ни постели, перенося зной дня и хлад ночи и борясь с воздушными переменами: одних овец блюдет он, и о них всестороннее имеет попечение. Но для тебя, пастыря словесных овец, возможно находиться под кровом дома, иметь одр, постель, трапезу, — и вместе с тем пасти и овец Моих. Как же пасти? Уча их иметь ко Мне, — говорит Господь, — веру светлую, чистую, не колеблющуюся, и любить Меня от всей души и от всего сердца, как и Я возлюбил их, по любви к ним предав себя на смерть и умерши за них. Доставляя же им вместо пажити животворную пищу Моих заповедей, объясняй им, что они тогда только будут вкушать животворность сей пищи, когда самим делом исполнять станут заповеди Мои, и побуждай их вкушать от сей пищи каждочасно, чтоб они были всегда насыщенными от Моих благ.

Сколько потребно терпения в перенесении искушений, какие имеют сопровождать священника! Какое надлежит иметь тонкое рассуждение во время браней, какие всеконечно встретит он! Почему внимай добре, отче духовный, и тщательно смотри за сердцем своим, особенно же очисти око ума своего и храни его чистым и не запорошенным, потому что при помощи его ты можешь и за сердцем своим смотреть добре, и право обсуждать порученные тебе дела по настоятельству твоему...

...Надлежит тебе, пастырю овец Христовых, стяжанною иметь всякую добродетель: и телесную, и духовную, — так как ты глава прочего тела братий, — чтобы братия смотрели на тебя, как на первообраз добра, и отпечатлевали в себе самих добрые и богоподобные черты твои. При этом и труба твоя да не знает никогда покоя, но непрестанно да издает глас: одним братиям предсказывай меч, т. е. гнев Божий, грядущий на упорных сынов противления, чтоб их исправить, или, если не послушаются, свою душу избавить от страшного гнева Божия; других вразумляй, учи и по двигай на всякое добро; но и тех, которые требуют обличения и укора, не оставляй без внимания, но обличай их благовременно и безвременно, запрещай им и всячески старайся отклонить их от недобрых поступков, как заповедует тебе божественный Павел. Милостивость свою являй равно ко всем братиям и любовь тоже одинаковую имей ко всем, но честь воздавай каждому по добродетели его, как подобает, и мужу добродетельному и духовному не предпочитай даже и того, кого первым имеешь по устроению монастыря.

Как некоторые из нерадивых не трепещут вступать на степень дьяконства и иерейства и священнодействовать Пречистое Тело и Кровь Господа? Поистине недоумеваю. Конечно, слепота ума и сопутствующие ей нечувствие и неведение, и рождающееся от них самомнение делают то, что такие попирают, как прах, истинное золото и многоценный камень Господа нашего Иисуса Христа. Но горе таковым за эту их страшную дерзость, по коей осмеливаются они восходить на такие степени, с такою великою богонебоязненностью и пренебрежением о божественных вещах, как будто малых и ничтожных, и это для того только, чтобы казаться выше других. И кто после этого будет называть их христианами?

Пастырь, не ищи покоя телесного или какого-либо утешения. И ночи и дни трать на попечение о вверенных тебе от Бога душах, да не попадет какая-либо из них в зубы врага, будучи побеждена или злою похотью, или неразумным гневом, или помыслами тщеславия, но соблюдай все свое стадо целым и безущербным, стараясь представить его Пастыреначальнику, Христу Богу, все плодоносным, исполненным добродетелей и просвещенным Божественным ведением, чтоб ни одной овцы не было, которая имела бы струпы и раны, или была лишена какого члена, или казалась захирелою. Если будешь всегда держать такое попечение о братиях, то спасешь многих, делая их совершенными, не имеющими недостатка ни в чем добром и принося их Христу совсем всех непорочными, всех чистыми от нечистых дел. За это сподобишься ты получить от Бога великое воздаяние, будешь вселен в скинии апостолов и пастырей Христовых и вечно царствовать с Самим Сыном Божьим. Потому жизнь твоя должна быть перед лицом братий и отцов, как некий образец, чтоб братия брали с него пример. Не люби вещей, ни славы, ни удовольствий и утех, ни трапез с яствами многими и винами, ни щеголеватых одежд. Не будь тщеславен, гневлив, бранчив, злопамятлив, и не воздавай злом за зло. Но будь нестяжателен, ненавидь показливость, почет и всякое удобрение плоти. Будь смирен, нищ духом, сокрушен, тих, кроток, безгневен, несребролюбив, умерен, покоен, благочинен, терпелив, воздержан, немногозаботлив, неусыпен, усерден, ревностен. Заботься о душах, которые имеешь под своим смотрением, как о собственных членах, и будь каждый день готов живот свой положить за них, если потребуется, и никакого дела мира сего не предпочитай любви к братьям. Так как ты всем другим предпочтен и поставлен пасти словесных овец Христовых, то надлежит тебе, по слову Господа, быть ниже всех мудрованием и смирением, еже по Богу; как сильному — носить немощи немощных, как врачу — врачевать болезни братий, которые заболевают душою, как пастырю — возвращать опять в стадо овча отбившееся и заблудшее; то, которое хорошо, старайся сделать преуспевающим в добродетелях, а которое паршиво и не подает надежды на уврачевание, то отдели от стада, чтоб не запаршивели и другие овцы. Подвизайся, чадо мое о Господе, со всем усердием умножать стадо Христово.

Не обольщайтесь, братия, и отнюдь не дерзайте прикоснуться или приступить к Неприступному естеством. Ибо кто не отречется от мира и того, что в мире (1 Ин. 2, 15), и не отвергнется души своей и тела, и весь, всеми чувствами не сделается мертвым, ни на что из приятного в мире этом не взирая с пристрастием, ничего совершенно не желая из вещей мира и не услаждаясь никакими речами человеческими, кто не сделается глухим и слепым для мирских дел и обычаев, действий и слов, хотя и видя то, что глазу свойственно видеть, но не дозволяя ничему войти внутрь, в сердце, и запечатлеваться в нем чертам и образам этих предметов, равно и слушая то, что воспринимает слух человеческий, но пребывая как бы бездушным и бесчувственным камнем и не помня ни звуков, ни значения слов, — тот не может таинственную и Бескровную Жертву приносить чисто по естеству чистому Богу.

Кто прежде не оставит мира, и от души не возненавидит всего мирского, и искренно не возлюбит единого Христа, и ради Него не погубит душу свою, не заботясь ни о чем для человеческой жизни, но как бы ежечасно умирая, не будет много плакать о себе и рыдать, и не будет иметь желания только к Нему одному, и через многие скорби и труды не сподобится воспринять Божественного Духа, которого дал Он Божественным апостолам, чтобы через Него изгнать всякую страсть, и легко исправить всякую добродетель, и получить обильные источники слез, откуда очищение и познание души, откуда познание Божественной воли, откуда просвещение Божественным озарением и познание неприступного света, откуда бесстрастие и святость дается всем, сподобившимся видеть и иметь Бога в сердце, и быть Им хранимыми и хранить неповрежденными Его Божественные заповеди, — тот да не дерзнет принимать священство и предстоятельство над душами или стать начальником.

Иерей должен быть чист не только телом, но и душою и при этом непричастен никакому греху. Во-вторых, он должен быть смирен не по внешнему только держанию себя и обычаю действовать, но и по внутреннему настроению. Потом, когда предстоит священной и Святой Трапезе, должен бесконечно, видя чувственно Святые Дары, мысленно познавать Божество. И не это только, но и Самого Того, Кто невидимо присущ в Дарах, должен он приобретать и иметь обитающим в себе, в сердце своем сознательно, чтобы таким образом с дерзновением мог он возносить моления к Богу и, как друг с другом беседуя, говорить: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое» (Мф. 6:9); потому что молитва эта показывает, что произносящий ее имеет живущим в себе сущего по естеству Сыном Божиим, со Отцом и Святым Духом.

Предположи в уме своем, что царь земной прислал к тебе какого-либо из самомалейших слуг своих, одетого бедно, в ветхие рубища, не на коне, а на плохом ослике или даже пешком, но который принес тебе грамоту за царскою печатаю, написанную собственноручно царем, и в этой грамоте царь провозглашает тебя братом своим и другом и обещает спустя несколько времени сделать тебя соучастником с собою в царствовании, увенчать главу твою царским венцом и облечь тебя в царское одеяние, — скажи мне, как бы ты отнесся к этому слуге? Принял бы его и почтил, как царского слугу, и ради таких великих и истинно царских обещаний и такой светлой славы тебя ожидающей, возрадовался вместе с ним, облагодетельствовал его по силе своей и наобещал благодетельствовать и после всегда — или презрел бы его и отослал с пустыми руками и бесчестием, по тому одному, что он одет в бедные одежды и пришел пешком? Если предположим, что ты презрел бы его таким образом и царь узнал об этом, то похвалил бы он тебя за это или бы укорил и осудил? Если бы сам ты был этим царем, то не почел ли бы укором и бесчестием себе такого презрения, оказанного слуге твоему? И этого поношения его не признал ли бы поношением себе? Конечно, так бы было. Ты так разгневался бы на него, как бы он тебе самому оказал презрение, как бы в лице тебя укоряя, что имеешь таких слуг, и сказал бы: «Кто поставил его судьею над слугами моими? Не слугу моего он укорил, что по своей небрежности носит он такие бедные и испачканные рубища, а меня самого, что я немилосерд и держу слуг в таких лохмотьях». Таким образом ты раскаялся бы, что наделал таких обещаний этому презрителю слуги твоего ради сего самого презрения и верно не принял бы его, когда бы он пришел к тебе, за то, что он, дерзкий, восхитил собственный твой суд и осудил слугу твоего.

Подобно тому, как сеется семя пшеницы... ячменя и других злаков и каждое по роду своему дает всход, так и тела умирающих падают в землю, какие они есть. Каждая же душа, разрешившись от тела, в будущем Воскресении мертвых по своему достоинству находит покров, полный света или тьмы. Чистые и приобщившиеся света, возжегшие свои светильники будут, конечно, в невечернем свете. Но как увидят Божественный свет нечистые, у которых очи сердца слепы и полны тьмы?.. Итак, ответь мне, когда они станут просить после смерти, кто услышит их и отверзет им очи, когда они, увы, добровольно не хотели прозреть и возжечь душевный светильник? Потому их ожидает беспросветная тьма. Тела же тлеют и гниют и у святых, но восстают, какими они посеяны. Пшеница чистая, пшеница освященная – святые сосуды Святого Духа, так как они были наичистейшими, то и восстают также прославленными, сияющими, блистающими, как Божественный свет, вселившийся в них. Души святых воссияют тогда светлее солнца и будут подобны Владыке, Божественные законы Которого они сохраняли. Тела же грешных такими же восстают, какими и они посеяны в землю: грязными, зловонными, гниющими, сосудами оскверненными, плевелами зла, совершенно мрачными, как сделавшие дела тьмы и бывшие орудиями всевозможного зла лукавого сеятеля. Но и они восстанут бессмертными и духовными, однако подобными тьме. Несчастные же души, соединившись с ними, будучи и сами мрачны и нечисты, сделаются подобными диаволу, как подражавшие его делам и сохранившие его повеления. С ним они и будут помещены в неугасимом огне, будучи преданы тьме и тартару; они будут низведены по достоинству, соразмерно тяжести грехов каждого и будут там пребывать во веки веков. Святые же, напротив, поднимутся на крыльях добродетелей <навстречу Господу>, и каждый по достоинству, как кто предуготовил себя, будет ближе или дальше от Создателя, и с Ним пребудет в бесконечные веки, ликуя и радуясь непостижимой радостью.

«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11:25). «А я знаю. Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою эту, и я во плоти моей увижу Бога. Я увижу Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов 19:25–27). «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис. 26:19). «И сказал Он мне: сын человеческий! кости эти – весь дом Израилев. Вот, они говорят: «иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня». Поэтому изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и введу вас в землю Израилеву» (Иез. 37:11–12). «От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Раскаяния в том не будет у Меня» (Ос. 13:14). «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, чтобы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). «Как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин. 5:21). «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5:25). «Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6:39–40). «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). «А о мертвых, что они воскреснут, разве не читали вы в книге Моисея, как Бог при купине сказал ему: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых» (Мк. 12:26–27). «Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею» (1 Кор. 6:14). «Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (1 Сол. 4:14).
«Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:20–23). Препрославленный и высший всякого Начала, и Власти, и Силы как умалился и умер ради нас, так и воскрес и прославился ради нас, чтобы сбывшееся в Его лице воспроизводить потом в нас и тем спасать нас.

Воскресение души есть соединение ее с Жизнью, которая есть Христос. Как тело мертвое, если не восприимет в себя живой души и не сольется с нею некиим образом неслиянно, не бывает и не именуется живым и жить не может, так и душа не может жить сама по себе, если не соединится неизреченным соединением и не сочетается неслиянно с Богом, Который воистину есть Жизнь Вечная. И тогда только, как соединится она с Богом и таким образом воскреснет силою Христовою, удостоится она узреть мысленно и таинственно-домостроительное Воскресение Христово.

...Тот, кто просвещается Духом Святым, обновляющим всяческая, стяжавает новые очи и новые уши, и не смотрит уже просто как человек на чувственное чувственно, но как ставший выше человека смотрит на чувственное и телесное духовно, как на образ вещей невидимых, и слушает он не голос или голоса людей, но единое живое слово Бога, хотя оно изрекается посредством слова человеческого. Такая душа приемлет через слух только живое слово Бога как знаемое ей и желанное и ему только позволяет войти внутрь себя, и когда оно войдет в нее, лобызает его с радостью...

Растление души есть уклонение на распутия от прямого и правого мудрования, именно то, что растлилось правильное мудрование и стало развращенным, возжелав всего злого. Ибо когда правые помыслы развращаются, тотчас, как терновники и сорняки, прорастают в душе семена зла. Таким-то образом, как в мертвом теле распложаются черви, так в душе той, лишившейся Божественной благодати, будто черви расплодились — зависть, лукавство, ложь, ненависть, вражда, брань, злопамятство, клевета, гнев, ярость, печаль, месть, гордыня, спесь, тщеславие, немилостивость, алчность, хищение, неправда, неразумная похоть, клевета, пересуды, зависть, спорливость, поношения, осмеяния, славолюбие, клятвопреступничество, проклятия, богозабвение, дерзость, бесстыдство и всякое другое зло, Богу ненавистное; так что человек перестал уже быть по образу и подобию Божию, как создан вначале, а начал быть по образу и подобию диавола, от которого всякое зло.

Тело человека, состоящее из разных частей, соединяет душа, и она не дает ему рассыпаться. Когда же душа выйдет из тела, оно разлагается и истлевает, потому что тогда разрушаются все связи его, и то, что было до смерти соединено и сгармонировано, распадается и разлагается. Так бывает и с душой, когда удалится из нее Божественная благодать. Ибо благодать есть душа души нашей. До преступления Адама благодать была соединена с душой, как душа соединена с телом, и содержала ее в единстве и гармонии помышлений, которые по преступлении рассеялись по бесчисленным направлениям. Эту Божественную благодать Святого Духа опять подает Святое Крещение принимающим по вере и после оглашения. Это Божественное Таинство, чего не знает и не может понять вся внешняя мудрость эллинов. Ибо как всякий человек уверен, что душа есть та сила, которая приводит в гармонию и соединяет в стройное целое разные части тела, так всякому Крещеному христианину должно всегда помнить, что не что-либо другое, а только благодать Всесвятого Духа, которую он принял в Святом Крещении и Новом рождении, одна соединяет, сочетает и сдерживает нерассеянными неисчислимые и многообразные движения и помышления души, если это есть в нем. Это собрание воедино душевных помышлений является и именуется жизнью души, какую дарует ей Бог. Но некоторые забывают и пребывают в беззаботном беспамятстве о том, что тело их состоит из многих и разнообразных частей, поэтому подвергается и многим недугам, и что в союзе и гармонии содержится оно душою. И когда бывают здоровы и не чувствуют никакой болезни, превозносятся тем, как если бы это был не дар Божий, а нечто их собственное. Подобным образом и некоторые из тех, кто сподобился принять Божественную благодать, не внимают себе и не содержат в уме и помышлении это великое таинство Божественной благодати, ими полученной и держащей в союзе и гармонии разнообразные помышления и стремления души, и склоняются к гордому помышлению о себе. Возгордившись, они подпадают «осуждению с диаволом» (1 Тим. 3:6), обнажаются от Божественной благодати и ниспадают в состояние худшее, чем то, в каком были до Крещения. И только те из них, которые, поняв, какое они потерпели великое зло, прольют много горьких слез о том, чтобы опять принять Божественную благодать, после многих трудов и потов сподобляются снова этой великой Божией милости.

Наша душа проста и несложна; потому, когда заболевает, одно средство исцеляет ее. Но тело, будучи сложено из многих, и притом неодинаковых частей, которые и сами составлены из четырех стихий: земли, воды, огня и воздуха, когда занеможет, имеет нужду, как сложное, в разных лекарствах и притом составленных из разных трав. Это хорошо истолковывали и внешние эллинские мудрецы, тоже говоря, что если бы тело человеческое было единично, то есть просто и несложно, то одно было бы и лечение для него, но, будучи сложено из многих частей, имеет нужду и в средствах многих и многосложных. А душа, говорю я, напротив, будучи невещественной, простой и несложной, когда болеет, одно средство исцеляет ее, а не многие. Какое же это средство? Дух Святой, благодать Господа нашего Иисуса Христа, как говорит апостол: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). Потому всякому христианину нужно покаянием, милостыней и всякой другой добродетелью, насколько хватает сил, творить подвиг не ради чего другого, а ради того, чтобы принять действие благодати Святого Духа, силою которого он и начнет жить истинно по Христу. Ибо нет другого способа, искусства и метода к тому, чтобы христианин жил во Христе, кроме восприятия свыше силы и благодати Иисуса Христа.

Благодать Святого Духа исцеляет, питает и воскрешает душу.
Что болезнь в теле, то и грех в душе. Когда тело заболит, больной ни о чем уже другом не заботится – ни о богатстве, ни о славе, ни об утехах, а все об одном: уврачевании тела и восстановлении здоровья. Так и когда душа болит грехом, надлежит всю заботу обращать не на что другое – ни на богатство, ни на славу, ни на удовольствия, а на одно: исцеление болезни душевной и возвращение душе здоровья. Что же скажу я, окаянный, в оправдание свое, в День Страшного Суда, если тогда душа моя окажется больною многими и различными болезнями? Почему не приложил никакой заботы о здоровье своей души, а всю жизнь трудился и хлопотал только о богатстве, славе и удовольствиях? Причина этому, кажется, та, что не знает грешник о болезнях своей души и не чувствует в настоящей жизни, какое зло причиняют они душе. Не зная же и не чувствуя этого, обманывается и, полагая, что у него все хорошо, нисколько не беспокоится о здоровье души. И не потому ли грешник, то есть больной душевно, бывает горд, что бесчувствен и не чувствует зла, причиняемого ему грехами? И еще что? Чем более кто бесчувствен, тем более гордится, как говорит и божественный Давид: «Шум восстающих против Тебя непрестанно поднимается» (Пс. 73:23). Будучи же горд, он и мысли не допускает, чтобы был болен, и ненавистью отплачивает тому, кто стал бы говорить ему о его болезни или предлагать лечение, тогда как настоящий христианин, чувствующий раны и болезни своей души, ищет врача и охотно подчиняется лечению. Когда тело наше заболевает, мы чувствуем боль и, чувствуя ее, ищем исцеления, да исцелимся. Если бы мы не имели чувства, то не чувствовали бы и боли; если бы не чувствовали боли, не чувствовали бы потребности и в лечении. Тому же следовало бы быть и в душе, то есть чтобы она духовным чувством чувствовала свою духовную болезнь. Но бывает иначе: не чувствует. Не чувствуя же болезни, не тяготится ею и не ищет исцеления. Оттого грешник, не чувствуя боли в душе, живет себе весело и не печалится о грехах. Это достойное плача состояние: ибо пока он таков – он неисцелим и как неисцелимый – погибший, ненавистный Богу и святым Ангелам. Поэтому надлежит нам, сколько можно, позаботиться о том, чтобы прийти в чувство душою своею, восскорбеть о грехах своих и взыскать врача душ и телес, Господа Иисуса Христа, и, припав к Нему, умолять Его, да исцелит болезни души нашей. Эти болезни души есть похоти богатства, славы и удовольствия, по причине которых люди бывают гневливы, досадительны, неподвижны на добро, празднолюбивы, лихоимцы, хищны, неправедны, тщеславны, горды, завистливы, человеконенавистны, мстительны. Что скажешь ты обо всем этом?! Разве эти болезни душевные малы и ничтожны?! Разве благословно душе, верующей во Христа, не чувствовать их и не печалиться о них? Не должно ли, напротив, плакать и рыдать, и в скорби вопиять, чтобы Врач наш, видя это, сжалился над ней и дал ей увидеть, и почувствовать свои болезни? Ибо пока не увидит она их и не почувствует, не может излечить ее и сам всемогущий Врач, Да и что есть уврачевание души? Есть дивное некое изменение души, по которому исцеленная душа те злые похоти, которые прежде были ей так вожделенны, начинает считать мерзостью и заразой и за это ненавидит их – не сама по себе, а благодатью исцелившего ее Врача, которого и благодарит она потом всегда и о котором громогласно проповедует всем: «Это изменение десницы Всевышнего» (Пс. 76:11). Но чтобы пришел Врач, надо призвать Его; чтобы призвать, надо увидеть болезнь и почувствовать ее. Внешнее свое состояние человек сознает и чувствует, именно: слаб он или крепок, здоров или нездоров, счастлив или несчастлив, благоденствует или страдает. И если не чувствует он этого внутренне в себе самом, то напрасно носит имя христианина; и хоть именуется так, но на самом деле не таков. Ибо если бы он был христианином и имел общение с Владыкой Христом, то был бы причастен и жизни Его, и света, как Христос есть Жизнь и Свет. Следовательно, и видел бы себя, и чувствовал все свое, потому что видеть и чувствовать есть естественное свойство живых, так что у кого нет этого, тот мертв. Таким образом, кто не видит и не чувствует душевно добра и зла, которое прибывает в него и выбывает из него, тот еще мертв и не просвещен лучами умного Солнца Правды. Да постарается же таковой поскорее прибегнуть и припасть мысленно к Иисусу Христу, умоляя Его сжалиться над ним, оживить его и просветить его, дать ему прийти в чувство и познать свое состояние; и потом от Него единого да взыщет спасения себе. Ибо бесчувственного человека не может спасти и Сам Бог, могущий все творить. Человек создан состоящим из двух естеств – мысленного и чувственного, души и тела. Поэтому потребовалось для него двоякое врачевство после того, как он впал в великую болезнь после великого здоровья, какое имел прежде. Болезнь есть потеря здоровья, и заболевший по преступлении человек заболел естеством. Болезнь же, внедрившаяся в естество и ставшая естественной, неизменяема как естество. Суди теперь, как велика должна быть сила, чтобы изменить больное естество в здоровое, когда это есть то же, что поставить его выше естества, каково оно в нем в настоящем состоянии. Для указания этого-то и дано нам Богодухновенное Писание, которое является для нас врачебной наукой. Врачебное искусство, врачующее тело человеческое, никак не может уврачевать первоначальную коренную болезнь, то есть тление, но употребляет всякие способы лишь на то, чтобы лечить вторичные болезни, когда естественно больное тело выходит и из этого естественно болезненного своего состояния и впадает во вторичную какую-либо болезнь, в водянку, например, или в горячку. Это лечение происходит не от букв, какими прописывает врач лекарство, а. от употребления того, что им прописывается; прописываются же им разные вещества, которые при различной целебной силе и действенности все однородны, однако же, с заболевшим телом, чтобы могли воздействовать на это тело и врачевать его. Итак, если врачебное искусство, истощив все способы врачевания и употребив все целебные средства, доходит лишь до того, чтобы врачевать вторичные болезни тела и возвращать заболевшее тело только в предшествовавшее этой болезни состояние, которое есть естественно болезненное состояние тления, то где взять силу к врачеванию этой последней, коренной болезни? Она – выше естества. Чтобы уврачевать больное человеческое естество и восстановить в нем истинное, свойственное ему по первоначальному его устроению здоровье, для этого необходима сверхъестественная и пресущественная сила. Какая же это сверхъестественная и пресущественная сила, могущая возвратить нам первоначальное здоровье? Это есть Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, который, чтобы уврачевать подобное подобным, благоволил воспринять здоровое человеческое естество. И вот, когда кто верою прилепляется ко Христу, тогда Христос сочетается с ним и Божеством, и здоровым человечеством, и через такое единение восстановляет в нем первоначальное истинное здоровье. Но как при врачевании тела человек выздоравливает не от букв, которыми прописаны лекарства, а от действия прописанных средств, так и при лечении души: ее выздоровление и спасительное воздействие на нее совершается не буквами Божественного Писания, а силою Христа, который прописан в Писании. «Ибо Царство Божие не в слове, а в силе» (1 Кор. 4:20). Ибо все Божественное Писание, Ветхое и Новое, направляет естественно больное человеческое естество к Иисусу Христу, который есть единственный Врач душ и телес наших. Кто остается непричастным Его Божественной благодати, тот остается и неисцеленным, а кто причащается Его благодати, у того душа перестает уже быть больной. Ибо плод нашей христианской веры есть здоровье души. Затем Бог стал человеком, чтобы душа через Него могла воспринимать свое здоровье. Следовательно, у кого душа нездорова, тот еще не стал настоящим христианином. Здоровой же душа делается божественной силой и светом благодати, даруемой Христом за веру. Душа невидима, и не видно, здорова она или нет, не только для других, но нередко и для нее самой. Но есть видимые знаки, по которым для всех явным бывает ее состояние. Укажу на самый видный – на упорядочение и исправление пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Когда кто держит их в порядке и владеет ими разумно, явно, что душа его в своем чине, здорова, и человек тогда является настоящим разумным животным и действует по разуму и рассуждению, а не как бессмысленные животные, находящиеся во власти своих чувств. Кажется, что владение пятью чувствами есть очень простое дело. Но я тебе скажу, что кто властвует над пятью чувствами, тот властвует над всей вселенной и над всем, что в ней, ибо все у нас бывает от них и через них. Но кто таков, над тем властвует Бог, и он всецело во всем покорен воле Божией. Так водворяется Царство Божие и восстанавливается первоначальный чин, ибо человек вначале определен был царем мира. В этом черта образа Божия и подобия. Итак, кто не властвует над пятью чувствами, тот не бывает по образу Божию и подобию; и хотя бы он всю мудрость поглотил и знал все сущее, о нем правдив приговор: «Он уподобится животным, которые погибают» (Пс. 48:13). Он живет на похуление Бога, Создателя всего, как написано: «Имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2:24). И Христово имя хулится такими людьми, и из-за них неверные поносят христианскую веру, говоря: если бы Бог христианский был истинным Богом, то христиане не были бы такими же, как и мы; между тем многие из них живут гораздо хуже нас – в неправдах и срамных похотях. Нас же да просветит благодать Христова, да подаст здоровье душе нашей и даст нам силу держать в своей власти пять чувств и жить как должно, чтобы через нас славилось имя Божие.

Бог в начале, когда создал человека, создал его святым, бесстрастным и безгрешным, по образу и подобию Своему, и человек точно был тогда подобен Богу, создавшему его. Ибо Святой, Безгрешный и Бесстрастный Бог и творения творит святые, бесстрастные и безгрешные.

О, человече! Ты почтен от Бога паче всех других тварей достоинством разума, которым властвуешь и царствуешь над ними; почему надлежит тебе то, что выше тебя, уразумевать из того, что есть собственно в тебе самом, из того, что есть в тебе образ Божий, коим был ты удостоен.

...Как... масти, сложенные из разных ароматов, приготовляют руки миротворцев <варящих миро> из разных специй, делая едино благоуханное вещество, так и тебя создали руки Божий и премудро сгармонировали с духовными видами мира духовного, т. е. с дарами Животворящего Духа. И надлежит тебе благоухать вонею разума и премудрости, чтобы слушающие словеса учения твоего были облагоухаемы в чувствах души твоей и радовались радостью духовною.

Если ты желаешь предохранить себя от скрытых преград на пути к совершенству, если желаешь успешно утвердиться в благонастроении, чтобы и желать, и делать все только ради того, что этого хочет Бог, только во славу Его, и для благоугождения Ему, и для служения Ему одному, желающему, чтобы в каждом нашем деле и в каждом нашем помышлении Он один был и началом, и концом, то поступай следующим образом. Когда предстоит тебе какое-нибудь дело, согласное с волей Божией или само по себе хорошее, не склоняй тотчас воли своей к нему и не желай его, если прежде не вознесешься умом своим к Богу, чтобы уяснить, что есть прямая воля Божия на то, чтобы желать и совершать такие дела и что они благоугодны Богу. И когда так сложишь в мыслях, что самой волей Божией будет определяться у тебя склонение воли твоей, тогда желай его и совершай ради того, что этого желает Бог, ради одного угождения Ему и лишь во славу Его.