Симеон Новый Богослов

Не тот уже и спасен, кто целым сохранил данный талант, т. е. данный ему дар благодати, но тот, кто и умножил его; не тот ублажается, кто удаляется от зла, но тот, кто и добро делает; не тот любовь свою к Царю являет, кто не входит в согласие с врагами его, но тот, кто и вооружается против них, и воюет с ними по любви к Царю.

Да не осмелимся основывать надежду спасения своего на частных некоторых, являемых нами, добродетелях, как то: на посте, бдении и спании на голой земле и других разных злостраданиях телесных, с небрежением о показанном делании заповедей Божиих, в той мысли, что можем и без него спастись с одними этими телесными добродетелями, потому что это невозможно.

Не говори: «Я исповедался и исповеданием очистил грехи свои; я столько уже лет ищу спасения; я столько истратил имущества и раздал денег на бедных, питал голодных, поил жаждущих и все свое достояние расточил на нуждающихся; я ходил на Святую гору Афон, был у святого Гроба Господня, восходил на Елеон, посещал Синай, — и теперь живу особо в уединенном месте, держу пост в такие и такие дни, творю столько-то молитв и прочее. За все это надеюсь спастись, — и довольно для меня». Нет, о брат мой, кто бы ты ни был, говорящий это, нет, не обольщай себя, утешаясь такими суетными помышлениями, неразумно сплетаемыми тобою. Все это хорошо, и очень хорошо. Но знай, возлюбленный, что это только семя. — И рассуди теперь сам, что скажу тебе примерно: «Ты очистил место, вскопал, и еще дважды перекопал землю, и засеял ее; но проросло ли семя из глубины земли сердца твоего? Вырос ли стебель и заколосился ли? Забелели ли нивы душевной земли твоей и готовы ли к жатве? Срывал ли ты колосья и тер ли их в руках своих, чтобы видеть, каков плод трудов твоих? Увидевши его, вкусил ли? Вкусив, насытился ли и подкрепился ли? Если все это ты увидел, осознал, испытал, восчувствовал — кланяюсь тебе, целую ноги твои и самые следы ног твоих, почитая себя недостойным поцеловать тебя в лицо. Радуйся и веселись, ибо явно, что ты пожинаешь с великою радостью, что посеял с немалым трудом и потом. Если же не имеешь и не чувствуешь в себе ничего из того, что я тебе говорю, и даже не знаешь, посеялось ли какое доброе семя на земле сердца твоего, то какая же, скажи мне, прибыла тебе польза от того, что ты окружил почти всю землю и достиг до последних краев моря? Поистине никакой не получил ты от того пользы, даже и от того, если при том раздавал деньги. Ибо если я весь мир помилую из того, что не мое — скажу, впрочем, пусть и мое, — себя же самого оставлю обнаженным и скудным внутренней добротой духовной и умерев предстану таким перед страшным судилищем Спасителя, то какая мне польза от всего прочего? Нам необходимо выйти из мира и тела одетыми и украшенными всякой духовной добротой, если желаем достойно восседать за Царскою Трапезою на брачной вечери вместе с друзьями Царя. Что же это есть такое, во что я и все вообще христиане должны одеться, чтобы не оказаться тогда обнаженными? Что же мне делать, чтобы не лишиться Царствия Небесного? Если стану делать все, о чем сказано выше, то получу Духа Святого. Этот Дух есть семя Христа. Силою Его мы все, бедные и тленные человеки, делаемся сродниками Христу».

Те, которые возжелали увидеть землю обетования, которую видеть сподобляются кроткие, смиренные и нищие духом, с удовольствием принимают всякую тесноту, скорбь, скудость, нищету, — и всеусильно воздерживаются от всякой телесной сладости, покоя и чести, отдаляются от всякого человека, и малого, и великого, и бегают их без ненависти, чтобы сподобиться входа в землю обетования, прежде чем пресечется течение настоящей жизни, т. е. прежде чем умрут. Таковые много смиряются и, почитая себя истинно злонравными, многогрешными, врагами Бога и преступниками заповедей Его, проводят жизнь в скорби, печали и покаянии и всячески стараются узнать, что бы еще следовало им сделать, чтобы примириться и подружиться со Христом Господом. За это и Господь дарует им, наконец, не только познать, что нужно им делать, чтобы примириться с Ним, но дает им силу и терпение и делом совершить все, потребное для того, чтобы увидеть и стяжать над всем и во всем существующего Бога и после того жить уже как на небе и там иметь свое обиталище, хотя находятся в горах, в пещерах, в кельях, в городах, и таким образом служить Ему с удовольствием и радостью, с радостью и веселием неизреченным.

Цель всех по Богу живущих есть — угодить Христу Богу нашему и примириться с Богом Отцом через приятие Святого Духа — и таким образом устроить свое спасение.

Мы все, братия мои, должны презреть настоящее, как и мученики, потому что никому невозможно получить нетленное, если он не вменит в ничто тленное, ни приобрести вечное, если он прилеплен к временному.

Мученики освятились подвигами мученичества, а мы надеемся спасены быть ради добрых дел и подвигов, какие проходим для приобретения добродетелей, — всецело по человеколюбию и благодати Божией; они освятились мученическими потами и болезнями, а мы — слезами и подвигами покаяния; они — через излияние крови своей, а мы — через отсечение воли своей и решимость на смерть, по которой готовы были бы ежечасно умереть ради заповеди Господа, не допуская себя преступить какую-либо из них даже единым словом.

Спасение же есть избавление от всех зол и вечное обретение в Боге всех благ, дарующее вместо смерти жизнь, вместо тьмы — свет, вместо рабства страстям и постыднейшим делам совершенную свободу — всем соединившимся со Христом — Спасителем всех, которые приобретают тогда всякую радость неотъемлемую, всякое веселие и всякая радость.

Кто обрел спасение по милости и милости Божией, тот собственною своею милостью и благоусердием к братьям сохранит это спасение в себе самом.

Возможности нет вступить кому-либо на путь спасения и тем более шествовать по нему, если не получит он наперед таинственной благодати Всесвятого Духа.

В чем спасение-то? В том, чтобы стать причастником святости Божией, а это состоит в воле Божией, то есть, чтобы Он преподал святость Свою тем, которые управляют сердца свои к Нему и никакой кривости не имеют в помышлениях своих, чьи души верны Ему (Пс. 77:37), то есть стали верными Богу и словам Его.

Спасение наше все совершается силою Господа нашего Иисуса Христа. Того ради и называется Он Царь и Господь, что царствует и господствует во всяком, кто верует в Него, благодатью Духа Святого, и как Царь и Господь верных своих совершает в них и через них, что Ему благоугодно, бывая для тех, которые предают себя Его царству и господству, путеводителем, правителем, учителем, опекуном, предстателем, помощником, избавителем от всякого греха.

Никому невозможно другим образом спастись, если не получит Божественной благодати, имеющей обожить его или соделать богом по благодати.

Явно, что спасение наше не утверждается на собственной нашей силе, но на милости Божией во Христе Иисусе. И благодарение Богу, что по великой любви Своей к человеку, и такое хотение человека смесил Он с немощью, чтобы не мог человек, если бы и хотел, делать доброе, при всем труде своем над тем, чтобы таким образом избежать ему самого следа гордыни, которая есть первый грех, источник и корень всякого зла и причина падения человеческого естества. Бог укрепляет наше хотение в том, чтобы мы хотели собственной Его воли, и таким образом отстраняет всякий повод к гордыне и изглаживает всякий след ее. Может быть, спросит кто: «Что же теперь осталось делать человеку самому от себя, чтобы спастись? Если самое хотение имеет нужду в Божественной помощи, что же от него?» Вот что остается на долю человека —  выслушать слово о спасении своем, возжелать его и познать Того, Кто может спасти его. О прочем же от всей души и без всякого размышления да просит Бога, могущего спасти его, сохранить цела до конца и довести до совершенства, — Его, говорю, да просит даровать это ему, положившему доброе начало и возжелавшему принять, да просит удостоить его слышания Слова Божия и всего, относящегося ко спасению, и затем пусть не перестает умолять Бога, пока не получит желаемого, т. е. спасения своего. Ибо то — первое есть дарование, какое подает Бог, чтобы удостоиться услышать кого-либо, кто бы возвестил о спасении. Проповедники посылаются, чтобы проповедать тем, которые не ведают истины. И то воистину есть дар Святого Бога, что Он посылает проповедников. Второе дарование есть, чтобы услышавший проповедников спасения послушался их; такое послушание естественно людям, когда слышат истину. Оно в начале вложено в них Богом; почему Христос Господь великую приложил угрозу тем, которые не послушаются Евангелия, говоря: «Которые не примут вас и не послушают вас, отраднее будет земле Содомской и Гоморрской, нежели им» (Мф. 10:15; Мк. 6:11). Послушание истине есть отличительное свойство разумной природы. Третье дарование Божие есть мысленный свет, который приемлют наиболее новопросвещенные. Ибо как скоро кто, услышав проповедь о спасении, послушается ее, то явно, что он уже возжелал получить спасение, но не видел еще благообразия и красоты его; для этого необходимо, чтобы Божественный Свет таинственно осенил его свыше. И этот Свет мысленно просвещает очи души и явно представляет ей следующие две вещи: благообразие спасения и срамоту грешника, поскольку он грешник есть, хотя уже взыскал спасения. После же этого, что бывает? Поскольку душа, когда полагает начало возжеланию спасения своего, имеет волю еще слабую, ленивую, бессильную на то, чтобы всецело возжелать спасения своего, то, восчувствовав такую слабость и леность воли своей, она взыскивает силы от Бога, чтобы Он укрепил волю ее и дал ей всецело возжелать спасения. Тогда же познает она во истине, сколь молитва ее бедна и слаба и, как трость, колеблется противными духами, т. е. демонами. Потому после того, как воля ее укреплена бывает Богом, первым делом имеет она трудиться и подвизаться в том, чтобы умолить Бога ниспослать ей дар молитвы, да будет молитва ее всегда движима Духом Святым. Когда же сподобится она дара этого, тогда ходатайствовать о ней воздыханиями неизреченными начинает уже Этот Дух Святый, посетивший душу, взывая: Авва Отче, так, однако же, что этот глас Духа Святаго бывает собственным гласом тех, которые восприяли Святаго Духа. Этой-то благодатною молитвою возращаются в душе духовные плоды, т. е. любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.

Великое благо есть веровать во Христа, потому что без веры во Христа никому невозможно спастись; но надобно и научиться слову истины, и познать его. Благо есть научиться слову истины и знать его необходимо; но надобно и крещение принять во имя Святой и Живоначальной Троицы, для оживления души. Благо есть крещение принять и через него новую жизнь духовную, но надобно, чтобы и чувством ощущена была эта таинственная жизнь, или умное в духе просвещение. Благо есть воспринять чувством умное в духе просвещение, но надобно являть и дела света. Благо есть делать дела света, но надобно облечься и во смирение и кротость Христову для совершенного уподобления Христу. Кто достигнет этого и сделается кроток и смирен сердцем, так как бы это были естественные его расположения, тот, несомненно, внидет в Царство Небесное и в радость Господа своего. Впрочем, и все те, которые текут путем Божиим, по указанному мною порядку, если случится, что естественная смерть пресечет посреди это их течение, не будут отогнаны от дверей Царствия Божия, и двери эти не будут затворены перед ними, по беспредельной милости Божией. Но которые не текут таким порядком, тех суетна и вера, если какую имеют во Христа Господа...

Если кто из нас не познает, что он есть Адам, тот, который согрешил перед Богом в раю, то как может он признать и думать, что нисшествие Сына и Слова Божия было для него? Такой уж по падении установился закон, что как каждый из нас бывает Адамом, то есть человеком тленным и смертным, не по причине собственного своего греха, а по причине преслушания прародителя нашего Адама, от семени которого происходим; так опять каждый из нас бывает Христом, нетленным и бессмертным, не ради добродетелей своих, но ради послушания Второго Адама, Который есть Христос, Господь наш, сошедший с неба, соделываясь кость от костей Его и плоть от плоти Его. И как тление и смерть из рода в род переходят от ветхого Адама, так нетление и бессмертие переходят в христиан от Нового Адама. Как то, что мы причастники естества праотца Адама, падшего, познаем мы по тому признаку, что и мы грешим и преступаем заповеди Божии; так и то, что мы бываем причастниками Божественной благодати второго родоначальника нашего Христа Господа, познаем по тому признаку, что не грешим более, как скоро получаем Божественную благодать эту. Мы черпаем от полноты Христовой, подобно тому как из какого-либо источника огня возжигались бы мириады лампад, и чем больше бы возжигались, тем более он изобиловал бы огнем и источал его из себя; ибо Христос, как Бог, преисполнен всяким добром.

Всякому человеку необходимо знать о себе самом, что он ничто, но призван к святости. Того, кто не знает себя самого не может спасти Сам Всемогущий Бог, при всем том, что желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир, что, конечно, невозможно, а не думал о себе, что есть ничто, тот не мог бы спастись никаким образом.

Тем, которые делают зло, которого могли не сделать, и не делают добра, которое могли делать, нет спасения, пока они таковы. Но и о тех, которые делают добро, нельзя еще сказать, что они по тому самому имеют уже в себе самих все, чем устрояется спасение. Они только сделали все, что должны были сделать, подобно тому как всякий раб делает, что должен делать, чтобы не быть битым.

...Всякий, желающий спастись... думай, что ныне ты умер, что ныне ты отрекся и оставил весь мир, покинув друзей, сродников и всякую суетную славу; вместе с тем совершенно отбросив попечение о дольних предметах, возьми крест на плечи, крепко его привяжи и до конца жизни переноси труды искушений, боли скорбей и гвозди печалей, принимая их с величайшею радостью, как венец славы. Ежечасно пронзаемый остриями обид и жестоко побиваемый камнями всякого рода бесчестия, проливая слезы вместо крови, ты будешь мучеником. Перенося с великою благодарностью поругания и оскорбления, ты сделаешься причастником Божества Моего и славы. А если ты сам себя покажешь последним из всех, рабом и слугою, то после Я (Бог) сделаю тебя первым из всех, как обещал Я. Если ты возлюбишь врагов и всех ненавидящих тебя и будешь от души молиться за обидящих тебя и благотворить им по силе твоей, то поистине ты стал подобным Всевышнему Отцу твоему; и, приобретя отсюда чистоту сердца, ты узришь в нем Бога, Которого никто никогда не видел. Если же случится тебе потерпеть гонение за правду (веру), тогда радуйся, потому что Царство Небесное стало твоим. А что более этого? Это и многое другое, заповеданное Мною, делай и других учи, и ты, и все прочие, верующие в Меня, так поступайте, если хотите спастись и водворяться со Мною во веки веков. Если же вы отрекаетесь и отвращаетесь, считая позором и бесчестием терпеть все это, быть презираемыми и положить души свои за заповеди Мои, то зачем стремитесь узнать, как вам должно спасаться и через какие деяния можно сдружиться со Мною? Зачем же и Богом вашим Меня называете? Зачем и себя также неразумно считаете верующими в Меня? Ведь Я ради вас все это претерпел добровольно; будучи распят на Кресте, Я умер смертью злодеев, и Мои поношения и позорная смерть сделались славою мира, жизнью, светом, воскресением мертвых, похвалою всех верующих в Меня, стали одеянием бессмертия и истинного обожения для всех верных. Поэтому те, которые подражают честным страданиям Моим, сделаются так же и причастниками Божества Моего, и наследниками Царства Моего, станут общниками неизреченных и невыразимых благ и будут вечно пребывать со Мною. О прочих же кто не восплачет и не возрыдает? Кто не прольет слез от жалости сердца? Кто не оплачет великого их бесчувствия? Ибо, оставив жизнь и ужасным образом отторгшись от Бога, они сами себя предали смерти.

...Тот, кто вожделевает денег, осуждается как сребролюбец, хотя бы ничего совершенно не имел.

Боящийся Бога не боится ни устремления против него бесов, ни их немощных нападений, ни угроз злых людей. Будучи весь как некий пламень и палящий огонь, он, даже когда проходит по темным и неосвещенным местам, обращает в бегство демонов, которые больше, чем он от них, бегут от него, чтобы не быть опаленными исходящим от него лучом божественного огня.

Всякому, начавшему жить по Богу, полезен страх мук и порождаемая им болезнь сердца.

Кто проникнут страхом Божиим, тот не боится обращаться среди злых людей. Имея внутри себя страх Божий и нося непобедимое оружие веры, он силен бывает на все и может делать даже то, что многим кажется трудным и невозможным. Он ходит среди них, как гигант среди обезьянок, или лев рыкающий среди псов и лисиц, уповая на Господа, твердостью мудрования своего изумляет их, ужасает смыслы их, поражая их словом премудрости, как жезлом железным.

Страх Божий и чувство Его праведного воздаяния сокрушают плоть и кости подобно камню, опускаемому машиной и давящему виноград, прежде истоптанный в точиле. Ибо сначала ногами истаптывают виноград, а потом сдавливают его камнем, чтобы выжать последние соки. Так и страх Божий делает то, что человек становится попранием всех людей. А когда сотрется вконец гордыня его и тщеславное мудрование плоти его, тогда ниспадает на него свыше легчайший и благой камень – святое смирение. И выжимает из него всю сырость плотских удовольствий и страстей, и делает благоугодной и добротной душу, таким образом смирившуюся и сокрушившуюся слезами, истекающими как река. И эту душу делает источником живой воды, врачующей раны грехов и смывающей их нечистые крови. И весь человек делается белее снега.

Всякий, желающий войти в Царствие Небесное и быть под Царем Богом, чтобы ум его, и мудрования его, и помыслы его были управляемы самим Богом, единым воистину Царем, всякий такой прежде всего должен возыметь страх Божий. Но как возыметь страх к Тому, Кого не видишь? — Потому необходимо прежде увидеть Бога, чтобы потом возыметь страх к Нему. А как увидеть Бога, которого никто никогда не видел? Для этого надобно взыскать умного света Божия, чтобы ум, просветившись им, мог умно узреть Бога. И вот, когда кто таким образом узрит Бога, то может возыметь и страх Божий, а возымевши страх Божий, может увидеть и понять и себя самого, и этот привременный и суетный мир, и все дела мира этого. Далее, кто видит себя самого и суетность мира этого, тот, имея всегда присущим в себе страх Божий, не может оболгать кого-либо, и когда сам терпит от другого неправду, не делает отмщения, но, ожидая помощи, от Бога приходящей, терпит благодушно неправду и дивится и славит Бога, что Он, видя неправды, долготерпит и сносит неправедного, — сам между тем ревнуя всеусердно приносить всякого рода плоды Святого Духа.

Люди крещаются в воде, погружаются в нее и вынимаются из нее три раза, во образ тридневного погребения Господня, и после того, как умрут в ней всему этому злому миру, в третьем извлечении из нее являются уже живыми, как бы воскресшими из мертвых, т. е. души их оживотворяются и опять принимают благодать Святого Духа, как имел ее и Адам до преступления. Потом крещеные помазываются святым миром, и посредством его помазываются Иисусом Христом, и благоухают необычайно. Христиане вкушают Плоть Его и пьют Кровь Его и, посредством освященных хлеба и вина, делаются сотелесными и сокровными Воплотившемуся и Принесшему Себя в жертву Богу. После этого уже невозможно, чтобы над ними господствовал и тиранствовал грех.

...Как железо, разжженное огнем, делается причастным светлости огня, отлагая природную свою черноту, и как только выйдет из него огонь и оно остынет, является опять черным; так бывает и с телами святых, что, когда бывают они причастными Божественного оного огня, т. е. благодати Святаго Духа, исполняющего души их, то освящаются и, будучи проницаемы Божественным оным огнем, бывают светлыми, особенными от всех других тел и честнейшими их; но когда душа выходит из тела, тогда тела их предаются тлению, и иные мало-помалу разлагаются и бывают прахом, а другие не разлагаются в продолжение многих лет, и ни нетленными совершенно не бывают, ни опять совершенно тленными, а сохраняют в себе признаки и тления, и нетления, пока не восприимут совершенного нетления и не обновятся совершенным воскресением, во время общего Воскресения мертвых. И по какой это причине? По той, что не подобает телам людей облекаться в славу воскресения и делаться нетленными прежде обновления всех тварей. Но как вначале прежде вся тварь сотворена нетленною, а потом из нее взят и создан человек, так надлежит и опять прежде всей твари сделаться нетленною, а потом обновиться и стать нетленными и тленным телам людей, да будет снова весь человек нетленен и духовен, и да обитает в нетленном, вечном и духовном жилище.

Всякий человек с первого дня рождения своего, с момента зачатия подлежит уже тлению и смерти, и необходима великая и Божеская сила, чтобы воссоздать его к нетлению и бессмертию. Если же кто, вместе с возрастом телесным, будет возрастать и в худости, то в таком, конечно, увеличивается и сила тления, и владычество смерти, делающееся в нем еще более мощным; потому что по мере тления, какое кто развивает в себе, входит в него и жало смерти, т. е. или больше, или меньше. Если теперь малое и незлобивое дитя имеет нужду в Божеской силе, чтобы освободиться от тления, то насколько великая сила нужна для того, кто вместе с возрастом возрос и в худости, а вместе с нею и через нее возрастил в себе и тление.

Когда же тело отделится от души, то ничего не ищет, но бывает мертвым и бесчувственным, наподобие глины.

Одна Она <Троица> <есть> Творительница всего. Она, образовав всего меня из глины и дав душу, поселила меня на земле и дала смотреть на свет, а в нем видеть и этот чувственный мир, солнце, луну... звезды, небо и землю, море и все, что есть среди них.

...Ты, <Боже>, хотя и называешься многими и различными именами, но Сам Ты — едино. Это же Единое для всякой природы неведомо, невидимо и неизъяснимо, Которое, будучи уясняемо <через сравнение>, называется всякими <именами>. Итак, это Единое есть Триипостасное естество, Единое Божество, единое Царство, единая Сила, ибо Троица есть едино. Ведь Троица едина — Бог мой, а не три. Однако это Единое есть три но Ипостасям, однородным друг другу по естеству, равномощным и совершенно единосущным, с одной стороны неслитно, превыше ума соединенным, с другой, наоборот, — нераздельно разделяемым, в едином — три и в трех — едино. Ибо един есть сотворивший все Иисус Христос со безначальным Отцем и собезначальным Духом Святым.
Итак, Троица есть совершенно нераздельное единство: в Едином Три, и в Трех едино; лучше же Три Эти Едино, и Едино наоборот — Три. Разумей, поклоняйся и веруй ныне и вовеки. Ибо это Единое, когда явится, воссияет и озарит, когда сообщится и преподается, то бывает всяким благом. Поэтому Оно и называется нами не одним, но многими <именами>: Светом, Миром и Радостию, Жизнью, Пищей и Питием, Одеянием, Покровом, Скинией и Божественным Жилищем, Востоком, Воскресением, Упокоением и Купелию, Огнем, Водою, Рекою, Источником Жизни и Потоком, Хлебом, и Вином, и общим Услаждением верных, роскошным Пиром и Наслаждением, Которым мы таинственно наслаждаемся, поистине Солнцем незаходимым, Звездою вечно сияющей и Светильником, светящим внутри душевной храмины. Это Единое есть и многое, Оно и разрушает, и созидает. Это Единое Словом произвело все и Духом силы содержит все это. Это Единое из ничего создало небо и землю, дало <им> бытие и неизреченно составило.
Это Единое волею <одною> сотворило солнце, луну и звезды — чудо новое и необычайное. Это Единое повелением <Своим> произвело четвероногих, гадов и зверей, веяний род пернатых и все в море <живущее>, как все мы видим. Наконец, Оно сотворило и меня, как царя, и все это дало мне для служения, как рабов, рабски исполняющих мои потребности.

...Един Бог — Троица Святая, пресущественная сущность, единая в Трех Лицах и Трех Ипостасях, неразлучных и нераздельных, одно естество, одна слава, одна сила и одна также воля.

Никто не может ясно и полно постичь умом и выразить словом догмат о Пресвятой Троице, сколько ни читай Божественное Писание. Истинно верующий и не берется за это, но, приемля с верою написанное, в том одном пребывает, ничего более не исследуя, и кроме написанного и того, чему научен, совершенно ничего другого не может он сказать пытливым и самонадеянно дерзающим исследовать Божественное.

Если солнце лишится красоты света, то прежде всего само погибнет, а потом и вся тварь, которой определено получать от него освещение и зрение. Так и Бог среди мысленных вещей если бы лишился одного, Сына или Духа, то Он не будет более Отцом; даже и живым бы Он не был, отвергнув Духа, от Которого всем подается жизнь и бытие.

Как, когда ум рождает слово, то вместе с тем явным делается для слышащих через живое слово или через письмена и желание души, как общее обоим, и уму, и слову — и три эти— ум, слово и душа — не сливаются в одно и не рассекаются на три, но все три вместе и каждое особо показываются в единой сущности; так надлежит благочестно помышлять и в отношении к Святой, Единосущной и Нераздельной Троице, и исповедать, что Отец неизреченно и недомыслимо рождает Сына и Слово, Которое имел вначале в Себе и Которое нераздельно имеет и по рождении, — что Сын рождается от Отца, с Которым всегда есть нераздельно и соприсносущно, и никогда не отделяется от Него, — и что Дух Святый исходит от Отца и есть соединен и сращен с единосущными Ему Отцем и Сыном, с Коими и споклоняем, и спрославляем есть от всея твари, — и еще, что три Эти Лица Пресвятой Троицы имеют одну волю. Так познается и открывается Пресвятая Троица благодатию Святаго Духа, по благоволению Отца, через Сына, всем просвещаемым свыше. При этом надлежит веровать, что пресущная сущность Единого Божества Сих трех Лиц есть триипостасна, и веруя так, явно вместе с нами исповедать, что три Ипостаси ее, соединены быв естественно, ни во едино не сливаются, ни на три не разделяются. В каждом из Этих трех Лиц мысленно созерцаются и Другие Два, в едином существе, естестве и славе, — и три Эти Лица есть Един Бог, Творец и Вседержитель всего видимого и невидимого.
Кто верует, что Бог есть Творец всех тварей, из несущего создавший все, небесное, земное и преисподнее, тот, зная Творца своего, пребывает в пределах своих и, от красоты тварей восходя умом своим к Создателю, воспевает и славословит Его, как Творца всего сущего и не пытается постигнуть непостижимое естество Божие. О себе самом знает он, что есть творение Его, подобное всем другим, как мы сказали; о Самом же Творце всего, Боге, знает, что Он несоздан, безначален, непостижим, неизъясним, неисследим, всегда существующий и прежде всего существующий; ибо не было времени, в которое не было бы Бога, потому что Он создал времена и веки и был прежде всякого начала; в отношении к Нему ни начало не мыслится, ни конец не видится, но Он есть безначален и начало всего сущего, и имеет быть присно в бесконечные и нескончаемые веки. Он неприступен, невидим, невыразим, недомыслим для всех, от Него созданных тварей, небесных и земных. Его не знали и мы, прежде заблуждавшие и верившие во многих богов, служившие твари и поклонявшиеся идолам. Но Он, как человеколюбивый и многомилостивый, сжалился над невежеством нашим и настолько снисшел к немощи нашей, сколько требовалось, чтобы мы познали, что Святая Троица есть Единый Бог совершенный, Коему подобает благочестно поклоняться во Отце и Сыне и Святом Духе.
Но что есть по существу, в Троице воспеваемое, Божество, каково по виду, в каком месте есть, каково по величию, и как есть по единению, этого не только люди не могли домыслить, но и сами Ангелы не могли постигнуть непостижимое и пресущное естество. Не указывай мне на наши богословия, потому что в них на основании Слова Божия изложили богословы нашей Церкви только то, что служит к обличению еретических нелепостей, а не то, что изъясняло бы Божеское естество. Почему содержи в мысли более то, что поскольку Божеское естество неприступно, то, конечно, и непостижимо, а что непостижимо, то и невыразимо. Сколько раз бывает, что и то, что понимаем, не можем выразить словом, как должно? То же, о чем все Божественное Писание свидетельствует, что Оно невидимо и недомыслимо, какой человек или какой Ангел может изъяснить и описать понятно? Конечно никакой. Никак не возможно человеческому уму понять и окачествовать каким-либо именем то, что не есть что-либо из сущего.

Изумила же и поразила меня красота Твоя, о Троица, Боже мой! Ибо один образ трех в каждом, и Три Лица составляют едино — Бога моего, Который называется Духом и Богом всех.

Свет — Отец, Свет — Сын, Свет — и Дух Святый. Смотри, что говоришь ты, брате, смотри, чтобы не погрешить. Ибо Три есть один Свет, один неразделенный, но соединенный в трех Лицах неслитно. Ибо Бог весь неразделен естеством, и существом поистине превыше всякой сущности. Не разделяется Он ни силою, ни образом, ни славою, ни видом, ибо весь Он простой и созерцается как Свет. В Них Лица — едино, три Ипостаси — едино, ибо Три в Едином, лучше же Три едино. Три эти — одна сила, Три — одна слава, Три — одно Естество, Существо и Божество.

Троицею Божество называется по Лицам, или Ипостасям; и поскольку Бог нераздельно разделяется на три Лица, неслитно соединенные воедино, то и называется Бог — Троица.

Исповедуем, веруем, свидетельствуем и утверждаем, перед теми особенно, которые не почитают дерзким испытывать относящееся до непостижимого Божества, что Пресвятая Троица, в Которую мы крещены, есть Бог Триипостасный, Отец, Сын и Дух Святой, как благодатию Святого Духа удостоверились мы из самого Божественного Евангелия; но как есть и что есть Святая Троица, все создавшая, этого мы, созданные от Нее, не знаем. И если этого не знаем, как и поистине не знаем, а между тем дерзаем говорить и толковать о том, чего не знаем, то скольким стрелам молний праведно ниспасть на нас, чтобы попалить нас? В самом деле, то, что непохоже ни на что из сотворенного, ни видимое, ни невидимое, но есть выше всего, как можем познать мы, твари тленные, чувственные, слепые и непросвещенные? И особенно, когда грехи наши, как стена, стоят между нами и Богом и отделяют нас от Него? — Какую стену грехов наших если не разорим мы покаянием или не пройдем, то не только Бога не сможем познать, но не познаем даже и того, что мы человеки.

Прежде чем сотворено небо, прежде чем произведена земля, был Бог Троица, один уединенный, Свет безначальный, Свет несозданный, Свет совершенно неизреченный, однако Бог бессмертный, один бесконечный, постоянный, вечный и весьма благостнейший. Хорошо уразумей Единого Бога в начале, Троицу пребезначально сущую, превыше всякого начала, неизобразимого, неизмеримого по высоте, глубине и широте, не имеющего предела величия и света.

В отношении к нераздельной и неслиянной Троице невозможно ни помыслить, ни сказать: первое, второе, третье, или большее, или меньшее. Что есть и каково Божественное и Пресущественное Естество, это совершенно неизреченно, неизглаголанно и недомыслимо; уму человеческому невозможно понять этого.

Труды же и поты всегда сопровождают человека в настоящей жизни, по промыслительному устроению человеколюбивого Бога, чтобы иначе не потерял он опять того, что стяжал трудами и потами.

Некоторые думают, что человеческое естество по природе страстно, по природе подлежит страстям, и в доказательство того указывают на гнев и пожелания. Но дело не так есть, как они говорят: ибо гнев и пожелание даны Богом естеству человеческому не как страсти, каковы они теперь, а как добрые расположения; и человек получил эти блага от Благого Бога как признаки, показывающие в нем разумную тварь. Если гнев и похотения даны и бессловесным животным, то даны не в том же значении, как даны они человеку. И плоть человеческая есть плоть, но она неодинакового достоинства с плотями зверей и скотов несмысленных. Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум; и пока ум этот был здрав, пребывали в своем чине и эти движения, именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев <через раздражение, ревность> опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтобы оно с большим рвением вожделевало этих благ божественных и, мало-помалу устремляясь ввысь, приблизилось к Богу и Им услаждалось. Но поскольку ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном порядке, и, как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и стал вместо того чтобы помышлять о небесных благах, помышлять только о мирском, то по этой причине вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и через то уподобляется зверям и скотам. Но христианин, который сделался здравым по уму благодатию Христовою, опять вожделевает только Божиих благ, для которых даны естеству человеческому и гнев, и пожелание. Тот же христианин, который не таков, еще не сделался христианином, и пусть он не обманывает себя.
Таким образом, гнев и пожелание не первоначально суть страсти, но стали таковыми вследствие потери умом нашим здравия. От этого гнев стал бессловесным и пожелание бессмысленным.

...Ум же очищающихся, погружаясь в свет Божий, весь обожается, и потому называется умом Божиим...

Постараемся же прежде всего исправить ум свой, чтобы он стоял трезвенно в себе, когда молимся или читаем и изучаем Божественные Писания. Ибо если не исправим ума, все другое тщетно, и душа наша никакого не воспринимает преуспеяния. Многие, именующиеся христианами и не сущие таковыми воистину, не зная, что носят в душе своей эту великую и страшную болезнь, впадают в тщеславие и самомнение, думают, что они выше других братий, гордятся и превозносятся над однородными себе и презирают их, когда эта болезнь равняет их со всеми, ибо она обща всему роду человеческому, как общи всем тление и смерть. Эта болезнь нередко скорее врачуется в простейших и неученых, нежели как в ученых и умудренных наукою. Если скорее врачуются эти простейшие, то, очевидно, что они лучше умудренных и ближе к Богу, Коим прежде познаваемы бывают и просвещаются, а потом сами Его познают. Впрочем, и каждому, по мере исправления ума его, дается мера ведения или познания как самого себя, так и Бога, т. е. поскольку исправляется, освящается и просвещается ум каждого, постольку он познает себя самого и Бога.

Когда око твое, т. е. ум твой прост, т. е. светел, тогда и бестелесное тело твое, т. е. все части души твоей будут светлы; и наоборот, когда ум твой лукав, т. е. омрачен и погашен, тогда и вся душа твоя будет темна.

Око души, ум, когда ничто не мешает его познанию, чисто в чистом свете видит Бога.

Знать надо, что ум наш и мысль наша не могут должным образом поклоняться Богу, если не будут прежде очищены силою веры во Христа Спасителя, если прежде Сам Господь не уврачует их, не исцелит и не изведет на свободу, так что пусть иные люди несут подвиг в добрых делах и думают, что все творят во славу Божию, но если ум их не уврачеван Христом, не исцелен, не изведен на свободу таинственно и мысленно, тщетно и бесполезно все, что они ни делают, — и посты, и бдения, и молитвы, и милостыни, и всякое злострадание, и даже совершенная бескорыстность. Они еще не поклонялись Богу духом, каковое поклонение и есть единое истинное.

Как слепой и не видящий света солнечного не может читать писаний, светом освещенных, так и тот, кто слеп умом и не имеет ума Христова, никак не может понять и уразуметь вещей, которые есть во свете Христовом, и хоть бы он много раз перечитывал написанное о них в Божественных Писаниях, невозможно, как думаю, чтобы он усмотрел что-нибудь и что-либо понял в духовном, невещественном и световом, будучи сам овеществлен и омрачен. И да не прельщает вас кто-либо из таковых!

Христос Господь для всякого верующего в Него бывает силой рассуждения, мощью разума, крепостью мудрости, державной правды, основой любви к Богу и людям, действенностью всякой святой заповеди и воли Божией, неким разумным и обратившимся в природу отвращением ко всякому злу и греху, всякой похоти и лукавству. Христос Господь – наша надежда и наш мир. Без Господа Иисуса не только никто не может делать добро, но и всякий бывает отдален от Бога. Одного только требует Господь от всякого верующего в Него: того, чтобы он всецело вверил себя Ему – Христу Господню, то есть чтобы имел полную надежду на Него и питал непоколебимую уверенность, что только силой Христовой, а не своей собственной он может спастись. И только тот настоящий христианин, кто возлагает всю надежду на одного Христа, что Он один все в нем исправит и уврачует его и по душе, и по телу. Когда же потом за этой верой последует и дело, тогда рождается любовь ко Христу; то есть когда кто на деле получит то, что надеялся получить от Христа, и почувствует это, тогда возлюбит Его.