Цитаты святых отцов

Православной церкви

svyatye@dobroedelo.ru
Симеон Новый Богослов

Симеон Новый Богослов

Преподобный (949–1022)
Тематика цитат
О аде О ангелах О атеизме О бдении О бедности О бесах О бесстрастии О благодарности О благодати О благочестии О ближних О блуде О богатстве О Боге О Богопознании О Богородице О Богослужении О Богоугождении О болезнях О борьбе О будущем О вере О ветхом завете О вечных муках О воздаянии О воздержании О Вознесении О воле О Воле Божией О Воплощении О Воскресении О Воскресении Христа О воспитании О высокомерии О гневе О гордости О Господе О грехе О деньгах О детях О добре О добродетелях О Духе Святом О духовной жизни О душе О еде О Естестве О животных О жизни О жизни вечной О заботах О зависти О загробной жизни О Законе Божьем О заповедях О зле О искушениях О исповеди О исправлении О истине О клятве О Кресте О крестном знамении О крещении О кротости О лжи О лукавстве О Любви О Любви Божьей О любви к Богу О мести О милостыне О мире О молитве О молчании О монастырях О монахах О мощах О мученичестве О мыслях О наказании О намерении О наслаждении О начальниках О ненависти О нерадении О нищете О обличении О оправдании себя О оскорблении О осуждении О отчаянии О очищении О печали по Богу О плаче О плоти О подвигах О подвижничестве О подготовке к смерти О познании себя О покаянии О Помощи Божьей О последних временах О послушании О посте О праведности О праздниках О празднословии О праздности О Причастии О Промысле Божием О проповеди О прошении О прощении О работе О радости О рае О разуме О ревности по Богу О ропоте О самомнении О свободе О святости О священниках О Священном Писании О сердце О скорби О славе О славолюбии О сладострастии О сластолюбии О слезах О служении Богу О смерти О смерти душевной О смертной памяти О смехе О смирении О смысле жизни О совершенстве О созерцании О сокрушении О состоянии души после смерти О Сотворении Мира О спасении О Спасителе О спокойствии О сребролюбии О ссоре О страданиях О страстях О страхе Божьем О страшном суде О таинствах О творениях святых О теле О терпении О трезвении О Троице О тщеславии О уме О храме О Христе О царстве небесном О целомудрии О церкви О человеке О чести О чистоте О чревоугодии О языке

Загрузка плеера...

Цитаты:

О мире

Мир есть Сын Божий, пришедший на землю и вочеловечившийся. Через Него пришло и благоволение, или присутствие Бога в людях, потому что Бог Отец через воплощение Сына удовлетворился и опочил в людях, и благоволил через Сына Своего опять примириться с человеком, ставшим было врагом Богу через грех, и опять наполнить его божественной жизнью, которой он лишился через преступление, как говорит и апостол: «Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (Рим. 5:1). «Ибо Он есть мир наш» (Еф. 2:14). «И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными перед Собою, если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования, которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной, которого я, Павел, сделался служителем» (Кол. 1: 21–23).

О мощах

Душа, сподобившаяся стать причастницей Божественной благодати, будучи сама освящена, по естественному последствию, освящает и все тело свое; потому что соединяя и содержа тело, она находится во всех членах его; почему и благодать Святого Духа как усвояет себе душу, так усвояет и тело ее. Впрочем, пока душа находится в теле, Всесвятой Дух не проявляет в этом теле всей славы Своей, потому что предстоит необходимость, чтоб душа до конца жизни показывала сама доброе произволение свое, т. е. последует ли она, как должно, благодати Святого Духа. Но когда придет конец и душа отделится от тела, тогда, поскольку кончен уже подвиг, и душа, одержав победу, исходит из тела в венце нетления, как хорошо совершившая подвиг свой, тогда, говорю, благодать Святого Духа и в теле души этой проявляет Свою освящающую силу, от чего кости голые и целые мощи святых источают исцеления и врачуют всякие болезни. Когда душа отделится от тела со смертью его, тогда она одна, без участия в этом тела, начинает пребывать со всем Божеством, т. е. с Божественною благодатью, и сама бывает бог по благодати; тело же остается одно, без души, только с Божеством и проявляет для людей божественную силу в чудесах, не через душу, а прямо от Божества. Тогда ни душа в действиях своих не может встречать препятствий от связности телом, будучи отделена от него, ни тело из-за души не обременяется уже лишениями в удовлетворении своих потребностей, т. е. ни голодом, ни жаждою, ничем другим подобным. Но поскольку оба они, и душа, и тело, освободились от всякой нужды и всякого искушения, каким подвергались по причине взаимного союза, то и Божественная благодать как в той, так и в другом действует без всякого препятствия.

О мученичестве

...Вы сами, если захотите, можете каждодневно проходить подвиг мученичества, подобно мученикам, можете страдать и терпеть за Христа каждый день, каждую ночь и каждый час. Как же это может быть? Если и вы установите брань с мысленными врагами нашими — демонами, и будете всегда противостоять греху и страстной воле своей. Те противостояли мучителям, а вы противьтесь демонам и пагубным страстям плотским, кои тиранически устремляются на душу нашу каждый день, каждую ночь и каждый час и понуждают нас делать то, что не сообразно с богочестием и чем прогневляется Бог. Итак, если и мы противостанем всему такому, не послушаемся советов лукавых демонов и не станем творить волю плоти и помышлений и питать ее удовлетворением ее бесчинных похотений, то, по всей справедливости, будем и мы мучениками, противовоюющими греху.

Когда кто охотно предал себя на мученичество, тот отнюдь не должен даже на некоторое время внимать голосу сродников, жены и детей, которые, придя, начинают с плачем говорить следующее: «Не жаль ли тебе детей своих? И ты, бессердечный, не пожалеешь вдовства жены своей?
Нищете их не преклонить тебя к состраданию? И о погибели их ты не подумаешь и не пожалеешь? Итак, оставляя детей сиротами, странниками и нищими, и жену свою вдовою, ты предпочитаешь спасти себя самого? И как же ты не будешь осужден более чем убийца, так как, оставив всех нас на погибель, ты ищешь спасения только своей души?» — К таким воплям, говорю, он совершенно не должен приклонять слуха и даже за дары убегать от уз и затвора, или через отречение от Тебя, Христос, освобождать себя от них, как умерший уже, он должен оставаться в испытаниях и пребывать в заключении, голоде и жажде, не вспоминая о своих вещах и имениях и не позволяя уму своему, если возможно, даже на краткое время удаляться из заключения, но созерцая в нем Тебя, Владыко всех, и чрез созерцание беспрестанно устремляя к Тебе мысли, даже до смерти твердо держаться одной любви к Тебе. А на тех и смотреть даже совершенно не должен он, которые, уклоняясь и отвергая Тебя, возвращаются на первую блевотину к прежним действиям, к заботам о земных вещах, о жене и детях, и ни под каким предлогом не связываться с этим, ибо подвижник не владеет уже более своею душою.

О нищете

Что славнее нищенствования духом, доставляющего человеку Царствие Небесное, которому равноценного ничего нет и быть не может ни в настоящей, ни в будущей жизни? Но и то, что не имеет кто более томящей о себе заботы относительно земного и временного, какое, думаешь ты, приносит ему ангельское состояние и какие вечные готовит блага? И то опять, что презирает кто все временное и тленное, и все почти необходимое для тела его, так что никогда не заводит споров и ссор из-за них, но всегда хранит мир и любовь в невозмущаемой тем душе своей, какого не достойно воздаяния, каких венцов и дарований? Поистине выше естества заповедь эта и исполнение ее паче слова и разума, потому что Христос бывает для такового все, вместо всего того, что презирает он. Слыша: «Христос», — не на одно голое слово обращай внимание и не смотри на малость речения, но помышляй о славе Божества Его, превосходящего всякий ум и всякое слово, помышляй о красоте Его неизреченной, о милости безмерной, о богатстве недомыслимом, какое богатно со всякою щедростию подает Он таковым, и уразумеешь, что Его одного достаточно для них взамен всего прочего, так как они приемлют в себя Самого Бога, источника и подателя всякого блага. Потому-то никто из сподобившихся возыметь Христа не вожделевает уже ничего другого, и никто из насытившихся любовию Божиею не имеет уже позыва любить что-либо другое здесь на земле.

О оскорблении

Господь сделался ради нас человеком, претерпел избиения, оплевания и Крест, и такими страданиями, какие претерпел Он, бесстрастный по Божеству, научает нас некоторым образом и говорит каждому из нас: если хочешь ты, человек, обрести Жизнь Вечную и быть вместе со Мною, смирись и ты для Меня, как смирился Я для тебя, и, отложив гордое и дьявольское свое мудрование, прими ударения по лицу, оплевания и избиения, и не постыдись претерпеть все это до смерти. Если же постыдишься ты пострадать ради Меня и заповедей Моих, как Я пострадал ради тебя, то и Я сочту стыдом иметь тебя с Собою во Второе пришествие Мое, когда приду со славою многою и скажу Ангелам Моим: этот постыдился смирения Моего и не захотел оставить славы человеческой, чтоб уподобиться Мне. Теперь же, когда он погубил тленную славу, а Я прославился бессмертною славою Отца Моего, стыжусь и Я даже смотреть на него; изгоните его вон. Да возьмется нечестивый, и да не видит славы Господней! Вот что услышат те, которые по видимости исполняют заповеди Христовы, но, стыда ради человеческого, не терпят поруганий, бесчестий, ударов и ран, когда следовало бы претерпеть их за заповеди Господни. Ужаснитесь и вострепещите, люди, слыша это, и с радостью претерпевайте страсти, какие претерпел Христос для спасения нашего. Бог ударяется от какого-нибудь ничтожного раба, чтобы дать тебе пример победы, а ты не хочешь принять избиение от подобострастного тебе человека? Стыдишься, человек, подражать Богу? Как же тебе соцарствовать и прославиться вместе с Ним в Царстве Небесном, если не потерпишь того же? Если бы Он захотел последовать твоему правилу и устыдился сделаться человеком ради тебя, тогда что бы такое было.

О очищении

Итак, те, которые осквернили души свои беззаконными делами греховными и страстными движениями сердца и которые напечатлели в себе образы и подобия бессловесных похотей, да понудятся многими слезами очистить себя и убелить одеяние души своей, потому что другим способом невозможно никому увидеть Свет, или Бога, просвещающего сердце каждого человека, грядущего к Нему путем покаяния. Только чистые сердцем зрят Бога (Мф. 5:8), по слову Господа нашего. Потому умоляю вас, братья мои и чада, подвигнемся на труд содержать сердце свое чистым посредством добронравия и благих расположений, посредством хранения совести и всегдашнего исповедания сокровенных помыслов сердца. Если будем исповедывать их часто, а лучше, если каждый день, с сокрушением и болезнованием сердечным, припоминая все и осуждая себя за всё, делом ли сделали что худое, или умом помыслили недоброе, или слово сказали нехорошее, то через это стажем покаянное и сокрушенное сердце; покаянное же такое сердце извлечет слезы из глубины души, а слезы очистят душу и изгладят все ее прегрешения. Когда же изгладятся все грехи слезами, тогда придет в душу вседействие Святого Духа, и еще паче начнет напоять ее благостию слез умиления, которыми будет она мысленно писаться, крепнуть более и более и умножать плоды духа, обильно принося их в должное время и заготовляя в них пищу себе на вечную и нескончаемую жизнь. Когда, добре подвизаясь, достигнет она в такую меру, тогда наконец содружается с Богом и делается жилищем Пресвятой Троицы, чисто зрит Творца своего и Бога, беседует с Ним непрерывно, и некоторым образом выходит из тела своего и из мира сего и восходит на небеса небес, воспаряя туда на крыльях любви Божией и упокоеваясь там от подвигов своих в Божественном некоем и беспредельном свете, в сорадовании ей всех праведников и сликовании святых апостолов Христовых, мучеников и преподобных и всех Небесных Сил бесплотных.

О плаче

...Как иной царь без войска пред всяким врагом бессилен и удобопобедим для него, — даже не кажется и царем, а одним из обыкновенных людей; равно как опять и войска без царя или военачальника легко рассеиваемы бывают и уничтожаемы, так есть и плач в отношении к другим добродетелям. Посему воображай, что все добродетели новоначальных суть как бы войско, собранное на одном месте, а царь добродетелей, или военачальник, есть блаженный плач и слезы сокрушения. Он ставит в бранный строй все воинство добродетелей, воодушевляет, наставляет и определяет добре, как надлежит воевать, где, когда и какие употреблять оружия и против каких врагов, каких рассылать разведчиков и каких поставлять вокруг стражей, что надлежит говорить с теми, которых присылают враги, сколько и как; ибо иной раз можно одним этим переговором вспять обратить их всех и победить, иной же раз возможно их обратить вспять и победить совсем не приняв их к переговору... Все это распределяет и установляет плач...

Возлюбим нищету духовную, т. е. смирение, возлюбим непрестанный деннонощный плач, от которого ежечасно произрождается радость душевная и утешение изливается на тех, кои любят Бога. От плача водворяется и кротость в тех, кои подвизаются во истине. Которые плачут, те также алчут и жаждут правды и всеусердно ищут Царствия Божия, превосходящего всякий ум человеческий. И не это только, но и то, что иной делается милостивым и чистым в сердце, полным мира и миротворцем, также  мужественным в искушениях, бывает от непрестанного плача. Плач производит в нас ненависть и ко всякому злу. Им возжигается в душе и божественная ревность, которая ни на минуту не дает человеку покоя, но, не допуская его склоняться на зло со злыми, устремляет на все доброе, исполняя вместе с тем душу мужеством и силою к претерпению всех искушений и скорбей.

Плач, являющийся тотчас, как родится человек, показывает, что слезы есть неотлучные спутники настоящей жизни. Как пища и питие необходимы для тела, так слезы необходимы для души; так что если кто не плачет каждодневно, — не говорю каждочасно, да не отягчу, — явно показывает, что у него душа в расстройстве и гибнет, как истощаемая голодом. Итак если, как доказано, плач и слезы есть спутники человеческого естества, то никто да не отрицается от этого естественного блага; никто да не лишает себя этого блага, по лености и нерадению; никто да не будет жестокосерд по злобе и лукавству, и по гордости души, и да не попустит себе ниспасть в состояние жестокости камня; но да ревнует всякий, прошу вас, со всем усердием и тщанием держать плач и слезы, как заповедь Божию, и хранить их со вниманием в сердце своем, ограждая их там нищетою, смирением, простотою и незлобием души, терпением искушений и непрестанным поучением и Божественных Писаниях, каясь всегда и воспоминая свои прегрешения, — и никто да нерадит о этом спасительном делании плача. Если же кто вознерадит об этом, разленясь и отчаясь во спасении своем, пусть не говорит по крайней мере, что это невозможно и для тех, которые ревнивы и тщательны. Говорящий так заключает врата Царства Небесного: ибо кто говорит, что невозможно плакать и сокрушаться, тот явно тем утверждает, что невозможно и очиститься, а без очищения никто не спасается, никто не ублажается Господом, никто не узрит Бога.

О праздниках

Если хочешь разумно и благочестно праздновать праздники, да будет у тебя празднеством не свет лампад, которые спустя немного погашаются, но чистая лампада души твоей, то есть ведение небесных и божественных вещей, которое подается Духом Святым тому, кто есть израильтянин — человек высокого и созерцательного ума. Оно да сияет в тебе все дни жизни твоей более лучей солнечных. Оно да светится во всех христианах чистым светом слова, так чтобы благодатью Духа Святого исполнялась в них заповедь: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5:16). Вместо многих лампад да будут в тебе светлые помышления, из которых составляется ткань на украшение добродетелей и через которые для имеющих правое умное зрение явным бывает все благообразие духовного храма души твоей. Вместо благовонных курений да облагоухает тебя благоухание Святого Духа неизъяснимое. Вместо множества народа да будут с тобой сонмы святых Ангелов, которые бы славили Бога за твои добрые дела и радовались о спасении и преуспевании души твоей. Вместо друзей, вельмож и царей да спразднуют тебе, как друзья твои духовные, святые, более вельмож и царей досточтимые. Эти святые да будут возлюбленными твоими, предпочтительно перед всеми, чтобы они по смерти твоей приняли тебя в вечные жилища свои, как Авраам принял Лазаря на лоно свое.
Вместо трапезы, обремененной разными яствами, да будет тебе единый Хлеб животный, который для чувств видится хлебом, а мысленно есть Тело Христово. Это есть Хлеб, сходящий с неба и дающий живот миру, от которого вкушающий не только питается, но и животворится и восставляется как бы из мертвых. Этот Хлеб да будет для тебя и пищей, и услаждением, ненасытимыми и неистощимыми. Вино же, которое в этом Таинстве воистину есть Кровь Божия, да будет для тебя светом неизреченным, сладостью несказанной и радованием вечным. Если будешь пить от этого вина достойно, то не будешь жаждать вовеки, только пей с чувством душевным и с мирным настроением душевных сил. И лучше вникни в смысл сказанного. Если причащаешься небесного хлеба и вина, то есть Тела и Крови Христовых, с чувством и сознанием того, что они есть, то знай, что причащаешься их достойно; если же не таким образом причащаешься, то ешь и пьешь недостойно. Причащаясь с чистым сердцем и верою, ты являешься достойным таинственной трапезы; если же ты не удостаиваешься этого, то не имеешь единения со Христом.

О Промысле Божием

Поскольку все другие твари, кроме существ разумных, то есть Ангелов и людей, не имеют разума, как неразумные, то Бог промышление о них творит просто, без того, чтобы они знали об этом, так как они не имеют разума. И об Ангелах и людях, существах разумных, Он тоже имеет всегда промышление, но так как они есть твари разумные и естественно имеют разум, то Он хочет, чтобы они знали и сами Творца и Промыслителя своего Бога. Для того и созданы они разумными, с естественным разумом, чтобы, познавая Творца своего и Промыслителя, всегда прославляли Его и благодарили, не только за себя самих, но и за все прочие твари. Почему Бог, будучи Царем всех тварей, над одними людьми хочет царствовать по воле их, как и над Ангелами царствует по воле их. И если люди не хотят, чтобы Бог царствовал над ними, то Он не делает им в этом насилия, чтобы не отнять у них через то самовластного произволения; ибо как возможно быть твари разумною, если она не имеет своей воли?

Одно созерцание Его служит для меня пищей и прекрасным питанием; соединяясь же с Ним, я восхожу превыше небес и знаю, что это истинно и достоверно бывает. Где же тогда находится это тело – не знаю. Знаю, что пребывающий недвижимым нисходит ко мне. Знаю, что по природе невидимый – видится мне. Знаю, что далеко отстоящий от всей твари воспринимает меня внутрь Себя и скрывает в объятиях, и я нахожусь тогда вне всего мира. С другой стороны, и я, смертный и ничтожный, среди мира внутри себя созерцаю всего Творца мира, и знаю, что не умру, пребывая внутри самой Жизни и имея всецелую, внутри меня возрастающую Жизнь. Она и в сердце моем находится, и на Небе пребывает; здесь и там Она видится мне в равной мере блистающей. Но могу ли я хорошо уразуметь, каким образом это бывает? И в состоянии ли я высказать тебе хотя бы то, что понимаю и вижу? Ибо поистине совершенно невыразимо то, «чего око не видело, ухо не слышало, и что на сердце плотское никогда не приходило» (Ис. 64:4; 1 Кор. 2:9). Благодарю Тебя, Владыко, что Ты помиловал меня и дал мне видеть это и таким образом записать, и потомкам моим поведать о Твоем человеколюбии, чтобы и сейчас этим тайнам научались народы, племена и языки, что всех горячо кающихся Ты милуешь, как помиловал апостолов Твоих и всех святых, благодетельствуешь им, почитаешь их и прославляешь. Боже мой, как взыскующих Тебя с великой любовью и страхом, и к Тебе единому взирающих – Творцу мира, Которому подобает слава и честь, держава и величие, как Царю и Богу и Владыке всего мира, ныне и всегда непрестанно во веки веков. Аминь.

О самомнении

Если кто не позаботится заранее долгим молением, с милостынею, постом и бдением, познать себя самого и свою немощность, то он не может познать и того, что без духовного отца, руководителя и учителя, нельзя человеку соблюсти, как должно, заповеди Божии, жить вполне добродетельно и не быть пойманным сетями дьявольскими; а кто этого не познает, тому как избежать строгого самомнения, что он не имеет нужды в научении, совете, внушении и помощи со стороны других? И остается он исполненным гордости, не сознавая, что ничего не знает, и пребывает в глубине незнания, или, вернее сказать, погибели. И этого самого не может он понять, что находится в числе гибнущих, так как это незнание то имеет свойство, что бывает каким-то густым покрывалом на умных глазах души, и не дает им видеть ясно истину, когда любит мир и вещи мирские. Ибо поскольку ум удаляется от памяти о Боге, о смерти и о будущем суде и не помышляет о благах, уготованных праведникам, и о муках, ожидающих грешников, — вечном огне, кромешной тьме и скрежете зубов, но всецело весь предан бывает заботам житейским и призрачным благам мира, богатству, славе, утехам, всему прочему, что в мире люди считают славным и светлым, — поскольку ум предан бывает всему такому, постольку он более и более грубеет, расстраивается, омрачается и некоторым образом весь покрывается непроницаемым покровом; следствием чего бывает выпадение из круга его познания заповедей Божиих и совершенное о них забвение.

О познании себя

Кто добре познает и уразумеет, что он создан из ничего и что нагим вошел в мир сей, тот познает и Творца своего, и Его единого будет бояться и любить, и Ему единому служить от всей души своей, ничего из видимых вещей не предпочитая Ему. Убеждаясь из познания себя самого, что странник есть для всего земного или, лучше сказать, и для всего небесного, он всю ревность души своей отдает на служение Творцу своему и Богу. Ибо если он странник для земного, из которого взят <при сотворении>, среди которого живет и проводит век свой, тем паче странник для небесного, от которого так далек и по образу бытия своего здешнего, и по образу жизни своей. Кто же убедится таким образом из познания себя самого, что странник есть на земле, и будет содержать в мысли, что как нагим вошел в мир сей, так нагим и выйдет из него, тому что предлежит, кроме плача и рыдания, не о себе только одном, но и о всех сродных с ним и подобострастных ему людях?

Как только прозришь ты силою Господа, прежде и в начале всего познаешь самого себя и состояние свое, а потом и все другое, что тебе потребно знать. Следствием этого будет то, что ты от всей души начнешь почитать несравненно высшими себя и святыми не только благочестивых и добродетельных людей, но и всякого вообще человека, большого и малого, праведного и грешного, даже тех, которые грешат явно. И это да будет тебе и всякому другому явным знамением, что ты получил отпущение всех грехов твоих, если придешь в эту меру и достигнешь этого доброго состояния. Ибо святое смирение на этой мере находится, и тому, кто достигает этой меры, оно первым даром дает то, чтобы он думал, что из всех людей никого нет грешнее и ничтожнее его, и чтобы всем чувством души, с полным убеждением, одного себя почитал грешным и верил, что он один может погибнуть и быть преданным на вечные муки.

Когда душа очистится слезами, по мере покаяния и исполнения заповедей, тогда человек прежде всего, по благодати Духа, удостоится познать свое состояние и всего себя. Потом, после тщательного и долговременного очищения сердца и укоренения глубокого смирения, он начинает мало-помалу и некоторым образом призрачно познавать Бога и Божественные тайны. И чем больше постигает, тем больше дивится и стяжает еще более глубокое смирение, думая о себе, что совсем недостоин познания и откровения таких таин. Поэтому, хранимый таким смирением, как бы находясь за стенами, он пребывает неуязвимым для помыслов тщеславия, хотя ежедневно растет в вере, надежде и любви к Богу и ясно видит свое преуспевание, проявляющееся в прибавлении ведения к ведению, добродетели к добродетели. Когда же достигнет наконец в меру исполнения возраста Христова и истинно стяжет ум Христов и Самого Христа, тогда приходит в такое доброе состояние смирения, в котором бывает уверен, что не знает, имеет ли что-либо в себе доброе, и считает себя рабом недостойным и ничтожным.

О Священном Писании

Духовное ведение подобно дому, построенному посреди эллинского и мирского знания, в каком доме находится, как сундук какой, крепко-накрепко замкнутый, знание Божественных Писаний и неизреченное богатство, скрытое в этом знании Писаний, т. е. Божественная благодать. Этого богатства не могут видеть входящие в дом, если не будет для них открыт сундук; сундука же этого невозможно открыть никакою человеческою мудростию. Почему все люди, мудрствующие по мирски, не знают духовного сокровища, которое лежит в сундуке духовного ведения. И как, если кто подымет этот сундук на плечи, не может еще по одному этому видеть сокровище, которое внутри его; так если кто прочитает и даже на память заучит все Божественные Писания, и может прочитать их все, как один псалом, не может по одному этому постигнуть благодать Святаго Духа, которая сокрыта в них: ибо ни того, что находится внутри сундука, нельзя обнаружить посредством самого сундука, ни того, что сокрыто в Божественных Писаниях нельзя открыть посредством самих Писаний. Каким же образом это можно, послушай.
Предположи, что ты видишь небольшой сундучок, крепко запертый отовсюду, и, судя по тяжести его и по внешней видимой тебе красоте его, догадываешься или от другого кого узнаешь, что внутри его находится богатое сокровище; предположи также, что ты схватил этот сундучок на плечи и убежал с ним. Спрошу тебя теперь: какая тебе от него польза, если он навсегда останется для тебя запертым и ты не откроешь его и не увидишь во всю жизнь свою сокровищ его — ни блеска многоценных камней и жемчугов, ни золота, что внутри его? Какая тебе польза, если ты не ухитришься достать хоть малость какую из тех сокровищ и купить себе что съестное или из одежд, а пробережешь тот сундук всю жизнь запертым, как мы сказали, и запечатанным, полным великих и многоценных сокровищ, тогда как ты умираешь от голода, жажды и наготы? Конечно никакой. То же самое, брате мой, бывает и в духовных вещах. Сундук, скажем так, есть Евангелие Христово и прочие Божественные Писания, которые имеют внутри себя сокрытую вечную жизнь и вместе с нею неизреченные блага небесные, как говорит Христос: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин. 5:39). Человек же, который поднял сундук на плечи, положим, изображает того, кто выучил на память все Божественные Писания, всегда имеет их в устах и хранит в памяти душевной, как в сундуке, содержащем многоценные камни — заповеди Божии, в которых жизнь вечная, а вместе с заповедями Божиими и добродетели, как жемчуга. Ибо от заповедей рождаются добродетели, а от добродетелей явными делаются таинства, сокрытые в букве Писания. Тогда преуспевают в добродетелях, когда хранят заповеди; и опять тогда хранят заповеди, когда ревнуют о добродетелях, а посредством добродетелей и заповедей открывается для нас дверь ведения, или, лучше сказать, она открывается Иисусом Христом, Который сказал: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14:21). Таким образом, когда вселится в нас Бог и откроет нам Себя сознательно и осязательно, тогда и мы прозрим к ведению, т. е. уразумеем действенно те Божественные таинства, которые сокрыты в Божественных Писаниях. Другим же каким-либо способом достигнуть сего невозможно. И пусть никто себя не обманывает, думая, что открыл иначе как этот сундучок ведения и вкусил благ, которые внутри его, т. е. достиг причастия их и созерцания их.

В отношении к Божественному Писанию, то, чтобы читать его, в нашей состоит власти; а то, чтобы понимать читаемое, и от нас самих зависит, и не от нас. От нас зависит старание и внимание, какие надлежит иметь при чтении; а чтобы понимать читаемое, есть дело благодати Божией. Но то, чтобы удерживать в уме и помнить понятое, есть дело единой благодати Божией. Почему немного таких, которые удерживают это в уме, как и вообще спасаемых избранников немного. Чтение научает человека тому, что руководит его к Богу и делает Божиим; а молитва делает то, что Бог милосердствует к человеку и просвещает ум его, чтобы понимал и помнил прочитываемое. То, что написано об иных мирских делах, читающие могут понимать и сами, но вещей божественных и спасительных никому не возможно понять или помнить без просвещения от Святаго Духа.

Телеграм канал
с цитатами святых

С определенной периодичностью выдает цитату святого отца

Перейти в телеграм канал

Телеграм бот
с цитатами святых

Выдает случайную цитату по запросу

Перейти в телеграм бот