Иоанн Златоуст

Потому и Бог дал нам не Ангелов в учители, не Гавриила, сведши свыше, поставил над Своим стадом, но, взяв из самого стада, делает пастыря, из самих овец — начальника над стадом, чтобы он был снисходителен к начальствуемым и, помышляя о собственной немощи, не гордился бы пред пасомыми, но имел бы уздою и основою смирения пригнетение от собственной совести.

Священник приступает к Богу, как если бы ему вверен был весь мир и сам он был отцом всех, прося и умоляя о прекращении повсюду войн и усмирении мятежей, о мире и благоденствии, о скором избавлении от всех тяготеющих над каждым бедствий, частных и общественных.

Ничто так не раздражает Бога, как священнослужение недостойное.

Любите пастырей как дети родителей, потому что через них вы родились для вечности, через них – получили Царство, их руками совершается все, через них открываются вам врата небесные. Пусть никто не противится, пусть никто не прекословит! Кто любит Христа, тот будет любить и священника, каков бы он ни был, потому что через него сподобился Страшных Таин.

Священнослужение совершается на земле, но по чиноположению Небесному.

Душа, имеющая нужду в наставлении, не может принять что-нибудь полезное, когда оно преподается со строгостью и бранью, и хотя готова слушать, но, будучи приведена в недоумение, не усвоит ничего.

Если обязанный распоряжаться и управлять другими будет неопытнее и слабее всех, то, по неопытности предавая вверенных ему, он будет предводительствовать более для дьявола, нежели для Христа.

Когда ты сильно возжелаешь священства, то противопоставь геенну, противопоставь отчет, какой там нужно дать, противопоставь степень наказания. Если ты согрешишь просто, как человек, ты не потерпишь ничего подобного; если же согрешишь, будучи священником, — ты погиб.

Учитель ничего не должен считать для себя обременительным, что клонится ко спасению учеников.

Овца без пастыря — готовый обед для зверей; и душа не запечатленная подвержена козням демонским.

Если любишь Христа, если любишь Царство Небесное, то уважай тех, через которых ты получишь его.

Как добрые дела священников приносят пользу, побуждая многих к соревнованию, так и проступки их делают более нерадивыми о делах добродетели и располагают к уклонению от похвальных трудов.

Священник есть как бы общий отец целой вселенной, поэтому прилично ему заботиться о всех, подобно тому как заботится Бог, Которому он посвятил себя.

Если вы будете строги в обращении, и за это подвергнетесь злословию, радуйтесь. Таково именно свойство соли, что она едкостью остроты своей неприятна на вкус людей сластолюбивых. Злословие, следовательно, необходимо будет преследовать вас, но нисколько не повредит вам; напротив, будет свидетельствовать о вашей твердости. Если же вы, убоявшись злословия, оставите подобающую вам твердость, то подвергнетесь тягчайшим бедствиям; вас все будут и злословить, и презирать.

Пастырю нужно иметь много благоразумия и много очей, чтобы со всех сторон наблюдать состояние души.

Царю вверены тела, а священнику — души; царь прощает недоимки денежные, а священник — недоимки греховные; тот заставляет, этот убеждает; тот действует повелением, этот — советом; тот имеет оружие чувственное, этот — оружие духовное; тот ведет войну с варварами, а я веду войну с бесами. Последняя власть больше; потому царь и преклоняет голову под руки священника, и всегда в Ветхом Завете священники помазывали царей.

Бог действовал и через волов при кивоте, когда хотел спасти народ свой (1 Цар. 6). Разве жизнь священника или добродетель его может совершить что-нибудь подобное? Дары Божии не таковы, чтобы они зависели от священнической добродетели; все происходит от благодати; дело священника — только открывать уста, а все совершает Бог; священник же исполняет только видимые действия.

Мы, пастыри, поставлены для поучения вас словом, а не для начальствования и самовластия над вами; наше дело советовать вам и увещевать. Советник говорит, что ему должно, но не принуждает слушателя, предоставлял ему полную свободу — принять или не принять совет. Он будет виновен только в том, если не скажет того, что ему поручено. Потому-то и мы говорим все это, обо всем этом напоминаем, чтобы вам уже нельзя было сказать в последний день: «Никто нам этого не говорил, никто не объяснил, мы этого не знали и вовсе не считали грехом».

Уроки любомудрия человек легче выслушает от того, кто оправдывает их делами.

Если люди, живущие безукоризненно, едва могут вразумлять беспечных, то, если мы будем подавать им повод ко греху, не будем ли мы во всех отношениях виноваты в их погибели?

Даже и тот, кто не состоит учителем и не занимает учительского места, а просто принял Христово учение и стал в ряду Его учеников, и тот уже должен иметь ревность по Богу и воздавать благодарность Благодетелю, смело отверзая уста в защиту истины и против нечестия, по завету Священного Писания: «Подвизайся за истину до смерти, и Господь Бог поборет за тебя» (Сир. 4:32).

Люди, живущие на земле (священники), и еще обращающиеся на ней, поставлены распоряжаться небесным, и получили власть, которой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам.

Мы должны почитать священников больше своих отцов: отцы родили нас от крови и от хотения плоти (Ин. 1:13), а священники стали виновниками нашего рождения от Бога, блаженной новой жизни, истинной свободы и благодатного усыновления.

Если Царь царствующих поставил над тобою начальником священника, то по какому праву ты отвергаешь его и унижаешь? Земному царю, назначающему кого-либо в начальники, ты не пойдешь указывать, не скажешь ему: он недостоин этого сана. А если ты тут не можешь помешать царю — возвысить кого он хочет или кого изберет, то как осмеливаешься Владычнему повелению об иерее противиться на том основании, что он грешник?

Нужно исправлять грешника не насилием, а убеждением, так как Бог награждает тех, которые воздерживаются от пороков по доброй воле, а не по принуждению.

Не о том будем стараться, чтобы только были многие в Церкви, но более о том, чтобы они были отличны по добродетелям. Когда последнее будет достигнуто, тогда будет и первое. Никто, строя дом, не желает сделать его сперва просторным, но сначала крепким и благонадежным, а потом — и просторным. Если есть могущие просиять в Церкви, то скоро будут и многие; если же нет первых, то и множество никогда не будет иметь превосходства.

Когда ты видишь Господа закланного и предложенного, священника, предстоящего этой Жертве и молящегося, и всех окропляемых этою драгоценною Кровию, то думаешь ли ты, что ты еще находишься среди людей и стоишь на земле, а не переносишься ли тотчас на небеса?

Кому вверено тело Христово — Церковь, должен содержать его в великом благосостоянии и превосходной красоте, всюду наблюдать, чтобы какая-нибудь скверна, или порок, или нечто от таковых пятен не повредили ее доброты и благолепия (Еф. 5:27).

Укрась душу свою одеждой судьи - кротостью, и тогда садись производить суд на своем седалище.
Но, скажешь, не будет бояться? Нет, гораздо больше убоится. В противном случае, хотя бы ты сказал и правду, раб припишет это гневу, а если скажешь кротко, то он осудит сам себя; главное же, ты сделаешь угодное Богу.

Полезно ни чрезмерно опасаться и бояться несправедливых обвинений, а предстоятелю неизбежно подвергаться безрассудным укоризнам, ни совершенно пренебрегать ими; но, хотя бы возводимы были на нас людьми неважными, нужно стараться скорее погашать их.

Человек ничтожный и презренный, если и поскользнется и падет, приносит обществу не столь большой вред, а тот, кто стоит наверху добродетели с великою славою, как бы на какой высоте, будучи виден и известен всем и оставляя у всех предмет удивления, когда падет, подвергшись искушению, причиняет великое разрушение и вред; не потому только, что он сам пал с высоты, но и потому еще, что он сделал более беспечными многих из тех, кто взирал на него.

Священник должен быть важным и негордым, суровым и благосклонным, властным и общительным, беспристрастным и услужливым, смиренным и не раболепным, строгим и кротким, чтобы он мог удобно противостоять всем препятствиям.

Не следует ни пренебрегать, ни слишком заботиться о слабости других. Не видим ли мы, как поступают врачи? Когда можно, они угождают больным; а когда это угождение может принести вред, то уже не делают послабления. Во всем хорошо соблюдать меру.

Священник должен иметь душу чище самих лучей солнечных, чтобы никогда не оставлял его без Себя Дух Святой.

Мы, пастыри, дадим ответ за ваши души, но только тогда, когда что-нибудь будет опущено с нашей стороны, когда мы не будем упрашивать вас, не будем увещевать, не будем свидетельствовать против вас.

Привлекающий к любомудрию, убедит ли он, или не убедит, получит полную награду, ибо он исполнил свое дело.

Нет пользы от одного слушания духовных наставлений без исполнения на деле слышанного.

Дело учителя не только увещать, но и молиться, и молитвою помогать ученикам, чтобы они не пали под тяжестью искушений и не были обмануты.

Как золото, смешанное с грязью, не терпит вреда и блестящий жемчуг не испытывает изменения, когда войдет в соприкосновение с некоторыми нечистыми видами, таким же точно образом и священство не оскверняется никем.

Нельзя священникам скрыть свои недостатки; и малые из них скоро делаются известными.

Звание наставника и священника весьма важно и достойно удивления, и воистину Божеское указание потребно для того, чтобы для этого был избран человек достойный.

Господь усвояет Себе как воздаваемую пастырям честь, так и презрение.

Тот, кто поставлен учить других, должен быть опытнее всех в спорах.

Священник, совершающий Крещение и приносящий Бескровную Жертву, своими руками участвует в этом деле, а освящает и сообщает силу его действиям Святой Дух.

Добрый пастырь, именно такой, какого и желает Христос, состязается в подвигах с многочисленными мучениками. Ведь мученик однажды за Христа умер, а пастырь, если он таков, каким должен быть, тысячекратно умирает за стадо, он даже каждый день может умирать.

Священнодействующему нужно быть столь чистым, как бы он стоял на самых небесах посреди тамошних Сил.

Бог повелел тебе не упрекать в лености, а помогать в бедности; не сделал тебя обличителем нечестия, а поставил врачом нечестия; не для того, чтобы ты порицал беспечность, но чтобы подавал руку лежащему; не для того, чтобы ты осуждал образ жизни, но чтобы утолял голод.

Священники часто спасали страдающую и готовую погибнуть душу, то употребляя кроткое наказание, то удерживая от падения при самом начале, не только внушением и учением, но и помощью молитв.

Учительство без дел не только не доставляет никакой пользы, но даже приносит великий вред и осуждение тому, кто проводит жизнь свою в такой беспечности.

Священники возведены на такую степень власти, как бы уже перенеслись на Небеса, превзошли человеческую природу и освободились от наших страстей.