Гневаться и негодовать — служит самым ясным доказательством, что обиды нанесены справедливо; а смеяться над ними — служит таким же доказательством, что не сознаешь за собою ничего худого.

Не о том помышляй, чтобы никто не сделал тебе обиды, но о том, чтобы никто, хотя бы и захотел, не мог сделать. А это не от иного чего происходит, но от того, чтобы довольствоваться потребным и не домогаться большего. Ибо желающий большего удобоуловим для всех, и людей, и страстей.

Вся опасность угрожает не обижаемым, но обижающим; им справедливо и мучиться и трепетать. А если это действительно так, то худо не то, чтобы обиженным быть, но обижать и не уметь переносить обиды.

И живущему добродетельно непременно нужно терпеть обиды от порочных. Ибо вооружающаяся на них зависть часто доводит их до осмеяния. Поэтому, если непременно нужно терпеть злоречие, то лучше терпеть несправедливо с мудростью; терпеть же справедливо должны порочные.

Точно знаю, что перенесение оскорблений и обид и здесь доставляет нам доброе мнение о нас, и там принесет величайшую похвалу. А быть признательным тому, кто обижает и оскорбляет и тем как бы побуждает к большей мудрости, особенно когда делает это часто и хвалится этим - дело самое великое.

Люди лукавые, будучи многочисленнее делающих им выговоры за худые дела и разноглася с ними, нередко приводят обличающих в такое отупение, что не останавливают вразумляемых в падениях с прежним дерзновением. Поэтому нужно дерзновение соединять с кротостью и обличения растворять любовью, и тогда уже делать вразумления. Если же и в этом случае не воспользуются вразумляемые, но упорно отвергнут тех, которые достойны самых великих венцов, несомненно и Богом будут прославлены, и людьми благоразумными удостоены одобрения; то уцеломудривающие злых да переносят это мужественно, и да печалятся не о себе, представляя, что с ними не другое что произошло, а только возбуждено ими о себе другое мнение, но о развращении и безумии вразумляемых ими, которые так неизлечимо болеют, что даже злословят врачей.

...Как увенчивается приводящий к добродетели, если и не успеет в этом <потому что сделал свое дело>, так и поощряющий к неправде наказывается, если и не будет к тому силен <потому что и он сделал свое дело>.

Закон извержения естественные и непроизвольные удостоил очищения для того, чтобы с большим усилием избегали мы произвольных и противоестественных. Ибо и тем, которые пребывают в грехах мнимых, а не действительных, заградивших вход во святилище, пока не очистятся, согрешающим произвольно, и больший внушает страх, и тягчайшим угрожает наказанием. Ибо если невольное не просто бывает извиняемо, то явно, что произвольное неизвинительно, если не будет уврачевано искренним покаянием.

Оскорбляемому лучше переносить это в молчании и любомудрствовать.

Того ли домогаешься, чтобы Бога иметь тебе помощником? Смотри: помогал ли сам нуждающемуся, когда имел к тому возможность? Просишь ли у Него приложить тебе и богатство? Всмотрись, во благо ли распоряжался тем, что имеешь? Желаешь ли, чтобы Бог соделался благосклонным к тебе Судиею? Будь непамятозлобив ко врагам. Хочешь ли пользоваться Его человеколюбием? Сам будь снисходителен к подчиненным. Хорошо получать спасение как воздаяние и дом, а не всякий раз, как милость, что свойственно непризнательному.

...Надлежит душевное око от чужих погрешностей обратить на собственные свои и приучать язык говорить строго не о ближних, но о себе самом, ибо плодом сего бывает оправдание.

Как искренние и пламенные любители целомудрия по своей непорочности и о других, хотя они и не таковы, произносят часто добрые суждения, и никого не признают распутным, так до неистовства распаляемые непотребством... по своей похотливости такими же оглашают и тех, которые вовсе не таковы; потому что те и другие, судя по себе, произносят приговор и о других.

Если истинно намерен ты приносить дары Богу, то не бесчести посредника Даров священника, руки которого Бог, по человеколюбию, благоволил употребить на служение Ему. Ибо иерей, если и сквернится, как говорите, какою-либо нерадивою жизнью, сам за себя даст отчет, но все же есть ангел Господа Вседержителя, как по тайноводству Божественного священнодействия, так и потому, что служит спасению многих.

Многие, пав и возобновив борьбу, одержали победу над страстями, которыми прежде, как сознавались, были побеждены. Потому если и ты многократно падал, то приди наконец в себя.

Молодых людей… надобно вразумлять, а не ласкать. Потому что должно удерживать их от своей воли, вести к благоприличному и учить, чтобы держались добродетели и удерживались от порока, ведь добродетель доставляет венцы, а порок подвергает наказаниям.

Посевающие в своих детях еще в младенчестве справедливое понятие о Божием величии и Промысле, а потом и о добродетели, не только как родители, но и как превосходные наставники, сподобятся Божиих наград, а насаждающие в них понятие о многобожии <или безбожии> и о пороке, как принесшие чад своих в жертву демонам, приимут достойное воздаяние.

Душу, погруженную в печаль, ничто не может так возвеселить, как памятование о Боге.

Пресыщение не знает бдения; кичливость не знает покоя; подвижничество имеет нужду в бодрствовании и кротости. Потому, если желаешь быть подвижником, не давай в себе места пресыщению и гордости. А если не владеешь чревом, то для чего напрасно занимаешь место и расслабляешь подвижников?

Плоть рвется и скачет, нелегко уступает изнуряющим ее, но нередко, побежденная в юности, за поражения эти вознаграждает себя победами в старости и уничтожает славные памятники, после побед над нею воздвигнутые.

Трезвись, бодрствуя во брани; ибо бранию почитай, и с уверенностию признавай, подвижническое поприще, окруженное мысленными стрелами, которые гораздо опаснее чувственных мечей, и которые называет разжженными тот, кто в точности на опыте познал их силу.

О подвигах, какие проходишь ты будь уверен, что настоящее служит для нас невидимым подвигом, на котором боремся не с чувственными зверями, но с мысленными страстями. Страсти же, если овладеют нашими силами, не телу только угрожают опасностью, но и самой душе приносят смерть. А если нами будут преодолены и обратятся в бегство; то и венцов и великих провозглашений сподобимся мы, как бывает нередко даже здесь, несомненно же, после настоящей жизни; потому что будущему веку предоставлены награды, как настоящему — борьба.

Иоанновой пищи, его пития и ложа недостаточно, доблестный мой, для полноты подвига ищущим этого; напротив того, для совершенства потребен и дух Иоанна Предтечи. Потому, если хвалишь нашу воздержанность, то преуспевай с нами и в кротости, которая отклоняет от себя всякое высокоумие.

Подвижничество, друг, есть подражание всем заповедям Господним и хранилище их; оно не гневливо, не опрометчиво, не горделиво, не сребролюбиво, не самолюбиво, покорно, всякому услуживает, вовсе свободно от тела, пребывает в свойстве только с духом; у него язык благодарный, полезная во всем молитва, неподвижно оно к злословию, делает все из послушания, по приказу вождя, которого и время, и труды, и Божественное определение приставили к управлению настоятельства, как знающего и отклоняющего порывы ветров.

Кто стремится к добродетели, тот по праву призывает Божию помощь. А кто не заботится о добродетели, того не послушает Бог; Он благоволит только к тому, кто исполняет все от него зависящее.

Желающий удостоиться всесильной помощи должен просить только того, что согласно со справедливостью, чтобы самой сущностью прошения привлекалась содействующая всему благому сила; без зова приходя к обиженным, она не приходит к призывающим без нужды...

Как выгодное местоположение города влечет за собой и выгодное благорастворение погоды, так и для души благорасположением к добродетели уловляется божественное содействие.

Кто не изменяет благоприличию, тому никогда не изменит Божия помощь.

Если мы постоянно и со всей старательностью будем делать все, что от нас зависит, тогда можно призывать на помощь Божию силу – она придет и всеми способами доставит нам победу. Если же мы сами не сделали того, что должны сделать, то напрасно мы ее призываем.

Желающему воспользоваться непрепобедимою помощию надлежит просить чего-либо такого, что согласно с законом справедливости, чтобы самою сущностью прошения привлекалась всепомогающая сила; потому что она, незванно приходя к обиженным, не приходит к призывающим не по действительной нужде, а по корыстолюбию.

Порок отлучил людей от Бога и разлучил между собой, потому со всей стремительностью надлежит бежать от порока и идти вслед добродетели, которая приводит нас к Богу и связывает нас друг с другом.

Хотя язва тяжела и готовит бессмертную смерть, однако же, если призовешь Божию помощь, препобеждающую страдания и всякий порок, то не останется и следа этой язвы.

Лучше не даваться в плен пороку, а плененному — знать, что пленен, и скорее отрезвляться, как бы от некоего опьянения. Ибо кто пленен, а не думает о своем плене, тот неизлечимо болен.

Злоухищрение порока велико и многосложно, но ты побеждай его добродетелью.

Земледельцы с корнем выдергивают вырастающие вместе с пшеницей плевелы, чтобы чистый плод иметь под руками во время жатвы. Посему и тебе надлежит отсекать помрачающие ум пороки, чтобы здравая и непричастная никакой страсти совесть старалась не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную (Ин. 6:27).

Избегайте порока; он силен на то, чтобы любителей своих приводить в неистовство и делать неразумными.

Гораздо хуже и больше заслуживает наказания — хвалить погрешающих, нежели погрешать. Кто, погрешив, осуждает грех, тот возможет со временем исправиться, имея в осуждении греха весьма великую помощь к тому, чтобы раскаяться; а кто хвалит порок, тот лишает себя помощи покаяния, поскольку соизволение есть приговор развращенного сердца и души неисцелимо больной, то похваляющий грех справедливо называется гораздо более беззаконным, нежели погрешающий; ибо один весьма скоро удалится от греха, а другой вовсе не удалится, хотя и превозможет тот или другой приговор.

Что порок везде невыгоден, в настоящем — худой сожитель, а в будущем — сильный обличитель — это подтвердят тебе многие.

Порок имеет приятность пагубную, а добродетель — трудную и славную, потому что добрая слава с приятностью орошается потом. Поэтому надлежит порока избегать, а добродетели держаться неослабно.

Как делающим напоказ здешними рукоплесканиями умаляется тамошнее воздаяние; так здесь подвергающие предварительному следствию подлежащих тамошнему наказанию освобождают их от вины и наказания там.

...Перестань так хвалить: неразумных доведешь тем до падения, а благоразумных заставишь краснеть.

Хорошо, как уверен я, руководишь ты юных служителей Церкви; но худо то, что хвалишь их. Смотри, чтобы не совратили их похвалы, не отняли у них вкуса к сладости трудов, ослабив в них усилие самомнением.

Похвалы надобно слагать умеренно и не слишком в них распространяться; потому что многие, растаяв от излишества похвал, теряют готовность к трудам.

Если... похотливость готовит мучение, а чистота — венец святыни, то по какой причине гонишься за тем, чего надлежит избегать, и избегаешь того, за чем позволительно гнаться?

Если лютует и с яростью восстает на тебя пожелание плоти твоей, и разгорячает ее зной лености, то напомни ей о будущем огне, и угаснет; потому что здешнее распаление блуда имеет концом тамошнюю печь.

Если не заслуживают извинения и те, которые постами, возлежаниями на голой земле и другими суровостями обуздывали тело, а тем укрощали неразумное владычество страстей, но однажды только покорились похоти, то какое же найдут себе извинение те, которые сами себя доводят до непотребства, возбуждая его роскошью.

Всякий праведник, судимый сам по себе, оправдится; но сравниваемый с Богом, или судимый сравнительно с Ним, не оправдится.

Не оставайся же в неведении, что Бог и в древности соединял, и теперь соединяет с праздниками напоминания о благодеяниях, чтобы празднующие, имея их в свежей памяти, обращались не к пьянству, но к благодарению и добродетели.

...Прелюбодейство... нарушает условия брака, унижает благородство детей, расторгает родственные связи и расстроивает всю жизнь человеческую.

Великое дело привычка; так она сильна, что обращается в природу. Иные утверждали, что привычка — вторая природа, а другие полагали, что и природа побеждается привычкою, говоря: капля за каплей воды пробивает и камень, хотя что тверже камня и что мягче воды, однако же непрерывность ударов превозмогает природу.

От Божественного Промысла зависит — оказать помощь пловцам, а дел пусть требует каждый сам от себя. Посему и мы, зная, что Божественною десницею дано естеству стремление к добродетели, привнесем от себя труды. Ибо таким образом достигнут будет счастливый конец.