Иоанн Златоуст

Любознательность в Евангельской сокровищнице украшает души и направляет к небу земной навык.

Будем же исследовать Писания, чтобы не коснулся нас грядущий душепагубный голод; будем усердны к Писаниям, чтобы не заблуждаться и не увлекаться всяким ветром.

Мы вливаем в ваши души этот духовный дождь мало-помалу — потому что Писания подобны духовным облакам, а слова и мысли их подобны дождю, который гораздо лучше обыкновенного дождя, — и вливаем в вас этот духовный дождь для того, чтобы слова наши проникли в самую глубину.

Презирающие Божественное учение теряют через это презрение само человеческое достоинство и лишаются благородства своего происхождения.

Читающий Священное Писание поверхностно приходит в великое недоумение, а тщательно вникающий увидит последовательность и точную связь мыслей.

Источник света — Слово Божие; будучи исполнено света и источая свет, оно просветляет и озаряет души верных. Само из себя и само по себе оно светит и пользующихся им просвещает; и не просто души верных просвещает, но и сообщает им имя света.

Будем совершать чтение Священного Писания с великим благоговением, с полным вниманием, чтобы быть достойными руководиться Духом Святым в разумении написанного и получить отсюда великую пользу.

Слово, произнесенное от Божественного Писания, сильнее огня умягчает ожесточенную душу и делает ее способною на все прекрасное.

Подлинно, ничто так не делает сердце любомудрым, как скорбь и печаль по Боге.

В человеке, когда сердце погибло, тщетно уже здоровье остального тела.

Не в том беда, что мы не имеем чистого сердца, а в том, что, не имея его, мы еще и не приходим к тому, что может сделать его чистым.

Когда сердце, не будучи отягчено пищей, не погружается в земное, то оно не имеет нужды в долгом времени, чтобы восстать от сна, но тотчас является бодрствующим.

Когда растлено сердце, то что пользы в остальном теле?

Великое благо — не говорить о себе ничего великого.

Нескромный не может быть устойчивым и здравым, но заблуждается, выходит из границ и бывает неразумнее всякого безумного.

...Истинная слава состоит в том, чтобы презирать славу, считать ее за ничто, а все делать и говорить только в угождение Богу.

Как велика слава, которую получают творящие добродетель: она превыше всех подвигов, какие бы кто ни совершал; пусть он достигнет самой высоты, но и тогда будет еще ниже ее.

Уклоняйся от людских одобрений, и тогда получишь многие похвалы и у Бога, и у людей.

Ничего не станем делать из-за людской славы, потому что нет нам никакой пользы ни от поста, ни от молитвы, ни от милостыни, ни от других дел, если делаем это не ради Того Единого, Который знает и тайное и скрытое во глубине души нашей.

Убегай этой суетной славы, возлюбим славу истинную и пребывающую вовеки, и пусть ни страсть к богатству не обольщает нас, ни пламя похотное сожигает, ни зависть и ненависть не сушат, ни гнев не воспламеняет.

Если мы хотим быть прославлены от Бога, будем соблюдать не обычаи мирских подвигов, а закон, данный от Бога для подвигов духовных; будем все переносить с долготерпением.

Если ты желаешь и домогаешься оставить по себе память, то я укажу тебе путь к ней, истинный и несомненный, — старайся быть добродетельным.

Подобно тому как луна имеет затмение и разные обороты, так и слава Христа в настоящей жизни у некоторых — именно у нечестивых — меркнет, а у благочестивых — возвышается.

Слава состоит в страдании за Христа. И чем больше мы терпим бесчестие, тем большей сподобимся славы.

Если хочешь, чтобы о тебе помнили, если ищешь истинной славы, то показывай великую щедрость к подобным тебе.

Поистине ничто так не унижает людей, как жажда славы и почестей, делающая их боязливыми, подлыми, льстецами и лицемерами.

Богатство, слава и все подобное есть сонное мечтание. Спящий не видит того, что есть и действительно существует, а о том, чего вовсе нет, зрит как о существующем.

Если ты, человек, хочешь приобрести себе вечную память, то не названия свои давай зданиям, а воздвигай трофеи добрых дел, которые и в настоящей жизни сохранят твое имя и в будущей доставят тебе вечный покой.

Ничто так не делает имени человека бессмертным, как добродетель. Это доказывают мученики, доказывают останки апостолов, доказывает память живущих добродетельно.

Кто хочет, чтобы все говорили о нем хорошо, тот часто губит свою душу, питая любовь к славе человеческой, оказывая услуги людям в том, в чем не должно, угождая в том, в чем не следует, чтобы купить себе их расположенность.

...Если хвастовство не дозволительно упражняющимся в добродетели, то насколько больше оно не дозволительно для уклоняющихся от добродетелей.

Человек, увлекаемый славой, не способен мыслить что-либо великое и благородное; он необходимо становится постыдным, низким, бесчестным, ничтожным.

Неужели ты не понимаешь, что, будучи человеком знаменитым и всем известным, ты имеешь бесчисленное множество обвинителей, если согрешишь, а оставаясь в неизвестности, ты будешь в безопасности.

Ничто так не распространяет славы о человеке, как блеск добродетели, хотя бы этот человек и старался всеми мерами скрыть его.

Ничто, истинно ничто так не делает людей законопреступными и несмысленными, как желание славы народной.

Справедливо людская слава названа у древних тщеславием; действительно, она совершенно пуста внутри, не имея ничего полезного.

Пристрастие к славе есть своего рода безумие, которое гораздо сильнее безумия, производимого в человеке бесом или обнаруживаемого при сумасшествии. Последнее извинительно, а первое не имеет никакого оправдания, потому что здесь самая душа повреждена, и ее суждения неправильны, погибельны.

Не будем слишком заботиться о славе от людей и заботиться о ней больше надлежащего. Мы живем для Бога, а не для людей; наше гражданство на небе, а не на земле. Там уготованы награды и воздаяния за наши труды, оттуда ожидаем почестей, оттуда — венцов.

Если в самом деле ты ожидаешь воскресения и воздаяния, то для чего так заботишься о житейской славе?

Как бурный и противный ветер, устремляясь к спокойной пристани, делает ее опаснее всякой скалы и всякого плавания на море, так точно и любовь к славе, овладевая человеком, все разрушает и приводит в беспорядок.

Завидуя имеющему славу, ты поступаешь подобно тому, кто, увидев связанного, наказываемого бичами и влекомого бесчисленными зверями, завидует его ранам и язвам.

У славы человеческой только имя блистательно, а на деле она приводит преданных ей в состояние противоположное этому названию, и нет никого, кто бы не смеялся над делающим что-нибудь для славы.

Ищущий славы то вдруг от радости поднимается вверх, то снова легко погружается, бывает всегда в тревоге и никогда в покое.

Невозможно тому, кто работает временной славе, получить славу от Бога.

Кто совершает духовные подвиги и за них ищет человеческой славы, тот здесь уже получает себе награду и в Боге уже не имеет должника.

Не обращай внимания на плотскую славу, но думай о будущем бедственности их; чем славнее она является теперь, тем жалче будет впоследствии, когда в один миг времени отпадет величие ее.

Земная слава остается славою дома или, лучше сказать, не остается, а разрушается вместе с домом, и не приносит никакой пользы живущему в нем, потому что была не его славою.

Кто презрел славу человеческую и не заботится о том, чтобы другие прославляли его, тот выше всех.

Любящий славу, когда он находится в счастливых обстоятельствах, ставит себя превыше всех, а когда в несчастных, то готов сам себя зарыть в землю.

Не только нужно искать славы, но так же нужно принимать и бесчестие, из которого происходит слава.