Иоанн Златоуст

Часто угрожает Господь не для того, чтобы исполнить угрозу, но чтобы, исправив людей, уже не приводить угрозу в исполнение.

Если бы кто велел спуститься в глубину и узнать, что находится на дне моря, — ты отверг бы приказание, а сам, без всякого принуждения, хочешь исследовать неисследимую пучину. Не мудрствуй, прошу тебя. Будем плавать по поверхности, не будем следовать влечению мудрований; иначе скоро утомимся и утонем. Но пользуясь Божественным Писанием, как бы некоторым кораблем, распустим паруса веры. Если мы будем плавать на нем, то и кормчим у нас будет Слово Божие.

Сколько бы мы ни говорили, мы не можем представить ни малейшего, ни даже слабого подобия божественной красоты.

Благодаря чтению и слушанию Писания жизнь наша более и более совершенствуется.

Нет ни одного такого имени, нет таких ни двух, ни трех и более имен, которые были бы достаточны для выражения того, что касается Божества. По крайней мере, желательно, чтобы хотя многими именами, хотя и не вполне ясно можно было изобразить Его свойства.

Кто станет слушать Священное Писание без рассуждения и все принимать буквально, тот может предполагать много нелепого о Боге. Тот же, кто будет вникать в глубину смысла, разрешит все недоумения.

Надо с великою благодарностью принимать слова Писания и, не переходя пределов нашей природы, не испытывать того, что выше нас.

Того, что мы каждый день видим и вкушаем, мы не понимаем; как же мы хотим исследовать существо Божие?

Тому, кто истинно хочет следовать Богу, нужно отказаться от уз житейских привязанностей, а это совершается через удаление и забвение старых привычек.

Все мы, не заботящиеся о чтении Писаний, терпим от этого вред и оскудение. В самом деле, как мы приведем в благоустройство дела свои, если не знаем тех самых законов, по которым нужно приводить их в благоустройство?

Сладость духовных слов не знает пресыщения, потому что увеселяет не чрево, а сердце и ведет к Божественной любви.

Нужно тщательное исследование, нужна, кроме того, и постоянная молитва, чтобы хоть немного прозреть в святилище слова Божия.

Священное Писание это – пища души, это – ее украшение, это – ее ограждение. Не слышать же Писания для души голод и гибель.

Бог вместе — и судия, и врач, и учитель; как судия, допрашивает, как врач, исправляет, как учитель, вразумляет согрешивших, вводя их во всякую премудрость.

Кто желает быть подобным Богу, пусть будет, по силе человеческой, кротким и смиренным, и пусть благородно переносит, когда будет терпеть что-либо ужасное от посторонних.

Человеческим языком нельзя говорить о Боге с полной точностью, что бы мы ни сказали о Нем, все будет детским лепетом. Но, хотя мы и лепечем, Бог вручил нам проповедь мира.

Чтение Писания окружает дух стеной, очищает совесть, изгоняет низкие страсти, насаждает добродетель, делает помыслы возвышенными и позволяет не теряться в неожиданных обстоятельствах, ставит выше диавольских стрел, переселяет на самое Небо, освобождает душу от уз тела, дает легкие крылья; все хорошее, что бы кто ни назвал, оно способно вселить в души слушателей.

Божество все наполняет и всюду присутствует, и нет места, где бы Бог не находился, как все надзирающий и как Творец всего.

Священное Писание есть духовная пища, которая укрепляет ум и делает душу сильной, твердой и мудрой, не позволяя ей увлекаться неразумными страстями, облегчая ее полет и вознося на Небо.

Слово Божие – питание души. Для нее, созданной по образу Мироустроителя – Слова, одаренной разумом и удостоенной разумной свободы, что может быть нужнее слова, питающего душу, наставляющего и быстро возвращающего ее к собственному достоинству.

Если бы <Богородица> познала мужа, то не удостоилась бы послужить этому делу <Боговоплощения>. Не потому что брак был зло, но потому что девство лучше, а пришествию Господа следовало быть торжественнее нашего, потому что оно — царское, царь же входит путем более торжественным. Ему следовало и приобщиться рождению, и отличаться от нашего. Потому произошло то и другое: родиться из чрева — это общее с нами, а родиться без брака — выше того, что бывает с нами. Быть зачатым и носимым во чреве свойственно человеческой природе, а произойти зачатию без совокупления — это превосходнее человеческой природы.

Дева, т. е. Ева, изгнала нас из рая, через Деву Марию мы обрели вечную жизнь; чем осуждены, тем и увенчаны.

Христос вышел из утробы, и утроба осталась девственной, потому что Тот, Кто без семени устроил Себе в Деве одушевленный храм, Сам и сохранил, как Бог, утробу целою.

...Господь ищет не приведения бессловесных и не приношения плодов земных, но только душевного расположения.

Так как люди, мало-помалу предавшись беспечности, имели впоследствии изобрести себе богов и им приносить жертвы, то Бог предварительно благоволил, чтобы жертвы приносились Ему, дабы, по крайней мере, через это отклонить от гибельного заблуждения имевших предаться нечестию.

Люди велят тебе угождать им с ущербом для тебя самого. А Христос, напротив, за каждое твое даяние воздаст тебе сторицей и дарует еще Жизнь Вечную.

...Человеколюбивый Господь попустил приносить Себе жертвы, чтобы посредством их люди, тогда еще менее совершенные, могли и выразить <Богу> свою благодарность, и избегнуть заразы идолослужения.

Мы не должны говорить, что Царство Небесное покупается за деньги; не за деньги, а за свободное решение, обнаруживаемое через деньги. Деньги, однако, нужны, скажешь? Не деньги нужны, а решение <делать добро>. Имея это последнее, ты можешь и за две лепты купить Небо, а без него и за тысячу золотых не купить того, что можешь купить за две лепты.

Будем во всем повиноваться Богу и ни в чем не будем противоречить Ему, хотя бы Его слова показались противоположными нашим мыслям и взглядам. Пусть слово Его управляет нашими мыслями и взглядами.

Никакой подвиг не может быть великим, если он не приносит пользы другим.

Если мы хотим быть любимыми Господом, оставим попечение об украшении тела и будем каждый день заботиться о красоте души.

Если мы будем предпочитать всему угождение Богу все доброе рекой потечет к нам...

Если ты не хочешь подать столько, сколько евангельская вдова... то отдай нуждающемуся по крайней мере лишнее.

Обращай внимание не на трату денег, но на пользу от этой траты. Если сеятель радуется, хотя и сеет в неизвестности на будущее, тем более должен радоваться возделывающий Небо. Если ты мало дал, но с радостью, то дал много; равным образом – если ты и много дал, но с прискорбием, то из многого сделал малое.

Хотя мы должны все относить к Богу, однако и сами должны быть деятельны, брать на себя труды и подвиги.

Бог требует от нас не значительности дара, а сердечного благорасположения.

Богу приятны не столько многоценные приношения, сколько нелицемерные жертвы от чистого сердца.

Если ты ученик, то подражай учителю, это долг ученика. Если Он Сам шел через скорби, а ты идешь через спокойствие, ты идешь не тем путем. Как же ты следуешь, не следуя? И как ты можешь быть учеником, не следуя Учителю?

Желающему угождать Богу и быть добродетельным и чистым, совершенно необходимо вести жизнь не спокойную, приятную и беспечную, но прискорбную и исполненную многих трудов и подвигов.

Что может быть безопаснее и выше, чем иметь лишь одну заботу о том, как угождать Богу? (1 Фес. 4:1).

Бог принимает наши приношения не потому, что нуждается в них, по потому, что хочет, чтобы и через них выражалась наша благодарность.

Ты делаешь приятное Богу, и ищешь еще другой награды. Истинно не знаешь ты, какое великое благо угодить Богу; потому что, если бы ты знал это, то никакой другой награды не сравнял бы с этим благом.

Если ты хочешь сделать великими свои подвиги, не считай их великими, но признавай, что спасаешься благодатью, чтобы сделать Бога своим должником не только за твои дела, но и за такую признательность.

Зачем ты говоришь, что со злом соединено великое удовольствие, а с добродетелью – великий и тяжкий труд? Но какая же была бы тебе и благодать или за что бы ты получил награду, если бы это было не трудное дело?

В Ветхом Завете от жертвенного животного требовалось здоровое и чуждое всякой порчи состояние; здесь нужно сделаться мертвым для мира и, таким образом, приготовлять самого себя в духовную жертву.

Чем усерднее мы будем служить Богу, тем больше получим пользы для себя. Не будем же лишать себя столь великого приобретения.

Бог не имеет ни в чем нужды и ничего не требует от нас; но, снисходя к нам, по Своему неизреченному человеколюбию, дозволяет принесение Ему жертв ради нашего спасения, чтобы познание Господа служило для человеческой природы училищем добродетели.

Бог обоняет не вещество, не чувственное благоухание, а мысленное, душевное; самый приятный фимиам — душа приносящего.

Чтобы нам сделаться любезными Богу, будем развивать душевную красоту, ежедневно смывая всякую нечистоту чтением Писаний, молитвами, милостынями, единомыслием друг с другом.

Подвизайся в мудрости тихо, с достоинством и страхом и с заботой о том, что тебя видит Бог, удаляй излишние заботы.