Иоанн Златоуст

Многие получили помощь от милостынь, совершаемых за них другими. Если они и не совершенно помилованы, то, по крайней мере, получили некоторое утешение.

Не проходи же, человек, мимо бедняка с протянутой рукою, хотя во имя того, что эту руку протягивает в его лице Сам Господь.

Чему дивишься ты, что милосердие служит отличительным признаком человечества? Оно есть признак Божества. Будьте милосерды, говорится, как Отец ваш (Лк. 6: 36).

Ты не предаешь Христа, но, когда презираешь нищего, истаивающего от голода или гибнущего от холода, навлекаешь на себя то же осуждение.

...Четыре побуждения к милостыне: достоинство просящего — потому что просящий есть Владыка; потребность нужды — потому что Он алчет; легкость подаяния — потому что Он просит напитать его и требует только хлеб, а не роскоши; и величие дара — потому что за эту малость Он обещает Царство.

Все, что бы ты ни делал для брата, восходит к Владыке твоему, и Он, как бы Сам получив от тебя благодеяние, вознаграждает тебя за это.

Итак, не будем говорить: такой-то порочен и недостоин благодеяния, такой-то презренный, такой-то отверженный. Смотри не на достоинство нуждающегося в помощи, а на одну только нужду. Хотя бы то был человек ничтожный, отверженный, презренный, Христос однако вменяет тебе награду так, как будто Сам получил благодеяние через него.

Подавать деньги могут многие, а чтобы самому служить нуждающимся и делать это с готовностью, любовию и братскою расположенностью, — для того нужна душа  высокая, великая и любомудрая.

Если ты не как Христа принимаешь странника, то не принимай его; если же принимаешь как Христа, то не стыдись умыть ноги Христу.

...Что может быть свирепее людей, которые остаются равнодушными при виде обнаженных и истощенных от голода бедных, а украшают жилища для тления, червей и моли?

Подлинно безумие и явная нелепость — наполнять одеждами сундуки, а не обращать внимания на того, кто сотворен по образу и по подобию Божию, и не имеет одежды, дрожит от холода и едва держится на ногах.

По справедливости Бог назвал милостыню семенем, потому что она, как семя, посевается в землю и приносит многочисленный плод.

Ведь то и милостыня, когда подаешь ее с радостью и думаешь, что сам больше получаешь, чем сколько даешь.

Все дела человеческие разрушаются, а плод милосердия остается всегда неувядающим, не подлежащим никакой перемене обстоятельств.

Бедные — врачи наших душ, благодетели и предстатели, потому что ты не столько даешь им, сколько получаешь: даешь серебро, а получаешь Царство Небесное,облегчаешь бедность – и примиряешь себя с Владыкой.

Страх и трепет обнимает меня, когда я размышляю о том, как один этот недуг – немилосердие – сделал бесполезными и негодными все добрые дела, а самих подвижников — безызвестными, потому что они услышат слова: истинно говорю вам: не знаю вас (Мф. 25:12).

Милостыня по скончании мира еще яснее открывается, по смерти человека наиболее просиявает и обнаруживает свои действия, и не требует ни времени, ни труда, ни чего-либо другого трудного. Она действует и во время болезни твоей, и в старости, сопутствует тебе в жизнь будущую и никогда тебя не оставляет. Она делает тебя сильнее мудрецов и ораторов; люди знаменитые по своей мудрости и ораторству имеют у себя многих завистников, а за тех, которые прославили себя милосердием, бесчисленное множество людей приносят молитвы.

Милосердие в том и состоит, что милует не тех, которые исправны, а тех, которые согрешили.

Гостеприимному человеку несвойственно разведывать, а свойственно всем прохожим оказывать свое радушие. Намереваясь принять странника, никогда не будем разведывать, кто он и откуда.

Все это нужно иметь принимающему странников: усердие, радушие, щедрость. Душа странника совестится и стыдится; если не окажут ему крайнего радушия, то он уходит как бы отверженный, и такой прием бывает гораздо хуже, чем прямой отказ.

Страшитесь — вы, которые обижаете бедных. Вы имеете власть, богатство, деньги, благосклонность судей; но бедные имеют оружие, которое сильнее всего, — воздыхания, слезы и терпение обид, чем и привлекают себе помощь небесную.

Не так солнце, освещая лед, заставляет таять его, как милостыня, столкнувшаяся со множеством грехов, истребляет их.

Чтобы не подпасть совершенному осуждению, будем сострадательны к бедным. Через это мы сделаемся достойными благ как здесь, так и там.

Милостыня без девства привела питомцев своих с великою славою в Царство, уготованное прежде сотворения мира (Мф. 25:34).

Источники по большей части находятся в пустынях; и мы изведем души из мирской суету, и потечет от нас милостыня. Кто имеет источник в пустыне, тот чужд страха; так и мы, если будем иметь источник — милостыню, не будем страшиться.

Как перед дверями церковными стоят сосуды, наполненные водою, чтобы ты мыл руки, так вне церкви сидят и бедные, чтобы ты омывал руки души милостынею.

Хотя бы мы и не сознавали за собою никакого великого греха, однако будем очищать свою совесть милостынею.

Без девства можно видеть Царствие, а без милостыни никакой нет к тому возможности. Милостыня всего нужнее, в ней все заключается.

Милостыня важнее и молитв, и постов, и многих других дел, только бы были приносимы от прибытка праведного и таких же трудов, и чисты от всякого корыстолюбия, хищения и насилия.

Если мы будем подавать всем без разбора, то постоянно будем оказывать милосердие; а если станем исследовать, то никогда не окажем милосердия.

Благодеяния приносят выгоду и пользу не столько принимающим, сколько подающим, так как доставляют им дерзновение перед Богом.

Оставив неуместную пытливость, подавайте милостыню всем нуждающимся, и делайте это с великой щедростью, чтобы и нам самим удостоиться в день будущего Суда великой милости и снисхождения от Бога.

Мы, желая избавиться милостынею от болезни душевной и от тяжких ран греховных, должны оказывать ее со всем усердием.

Человек всего более должен учиться милосердию, потому что оно то и делает его человеком.

Возлюбим милосердие, оно есть руководитель и учитель мудрости. Тот, кто научился быть милосердным к несчастному, научится и не злопамятствовать, а научившись этому, в состоянии будет и благодетельствовать врагам.

Если ты помогаешь ослу, когда видишь, что он издыхает, и не спрашиваешь, чей он, то тем более не должно спрашивать о человеке, чей он; он Божий, хотя бы он был язычник, хотя бы иудей. Если он и неверный, но нуждается в помощи.

Милосердие вложено природой во всех, даже в грубых и жестоких. И что удивительного, если мы оказываем милосердие людям? Мы и зверей милуем. В таком избытке вложено в нас милосердие!

Как дети богачей имеют на шее золотое украшение и никогда не снимают его в знак благородства, так и нам всегда должно возлагать на себя милостыню, чтоб показать, что мы дети Милосердного, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми» (Мф. 5:45).

Готовность помогать нуждающимся у всех любящих Христа ни откуда больше происходит, как только от добросердечия.

Ты принял Меня, — говорит Он, — в жилище свое, Я приму тебя в Царствие Отца Моего; ты избавил Меня от голода, Я избавлю тебя от грехов; ты воззрел на Меня связанного, Я покажу тебя разрешенным; ты принял Меня странника, Я сделаю тебя гражданином Неба; ты подал Мне хлеба, Я дам тебе Царствие всецело в наследие и обладание твое; ты сделал для Меня тайно, Я возвещу явно; сделанное тобою Я считаю милостью, а Мое — долгом; ты воззрел на Меня связанного, и сам не увидишь огня преисподней; ты посетил Меня болящего, и сам не испытаешь ни мытарств, ни наказаний». О, поистине благословенны руки, совершающие такие благодеяния, удостоившиеся послужить Христу! Легко пройдут через огонь ноги, ходившие в темницы для Христа; не испытают тяжести уз руки, касавшиеся Его связанного... ты был с Ним в темнице и будешь с Ним в Царствии. Он исповедует это не стыдясь.

Что ни положишь в руки бедных, все то положишь в надежное хранилище — в руку Божию.

Милостыня есть искусство, которого училище находится на небесах, а учитель не человек, но Бог.

Девственник и постник полезен только себе самому, а милостивый - общая пристань обуреваемых, избавляет ближних от бедности и удовлетворяет нуждам других.

Позаботимся побольше о покровительстве странствующим, чтобы приготовить себе и в будущей жизни наслаждение бессмертными благами. Если будем так делать, то и мы удостоимся принять здесь Христа, и Он Сам примет нас в обителях, уготованных любящим Его, а мы услышим от Него: «Приидите, благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от создания мира. Почему и за что? «Ибо голодал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня, был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:34-36).

Милостыня очищает грехи блудников и накопляет благое воздаяние. Милостыня убеляет души и уготовляет вечные наслаждения. О, милостыня, жизнь душ, водительница души, прекраснейшее оружие! Бросьте золото — и получите Христа. Дайте серебро и примите Духа Святаго. Разбросайте медь — и вместе с нею выбросится яд греха.

Не станем смотреть на трату денег, когда их нужно бывает давать бедным, а представим себе происходящие отсюда последствия.

Тот, кто оказывает другому милость, должен радоваться, а не печалиться. Не безрассудно ли, в самом деле, облегчая скорбь другого, самому скорбеть? Тогда ты делаешь свое подаяние уже не милостыней.

Бог за тебя предал Сына, а ты не даешь и хлеба Ему, за тебя Преданному, за тебя Убиенному.

Оказывающий внимание бедному и нищему не только уничтожает рукописание своих грехов, но и заключает условие, говорящее: дающий нищему, дает взаймы Богу.

Бог требует от нас не значительности дара, а меры сердечного благорасположения; и это знак Его промышления.