Иоанн Златоуст

Никогда также не будем делать ничего такого, что как-нибудь вредит ближнему. Это и увеличивает грех, и более тяжкое приготовляет нам наказание.

Кто любит любящего его, тот не делает ничего важного, а кто любит ненавидящего его, тот преимущественно достоин венцов.

Если кто хочет благоугодить Богу, то пусть заботится об этих словесных овцах, пусть ищет общей пользы, пусть заботится о своих братьях: нет никакого подвига драгоценнее этого пред Богом.

Заповедь о любви ко врагам очень трудна, но если подумаешь о награде, уготованной исполняющим ее, то она, хоть и весьма трудна, вовсе не покажется такою.

В этом то примирении со своими врагами и состоит врачевство душ наших, в этом — исцеление ран наших, в этом — самый лучший путь угождения Богу, в этом — самое верное отличие боголюбивой души, когда мы все исполняем ради закона Господня и не поддаемся неблагородным мыслям, но становимся выше страстей, представляя себе благодеяния, ежедневно оказываемые нам Богом.

Ты, будучи разумным человеком не подражаешь даже и зверям в своем отношении к единоплеменникам, а обижаешь и пожираешь своего брата. И чем ты в состоянии будешь оправдать себя? Не видишь ли ты пчелы, труды которой вкушают во здоровье и цари и простые люди, как ничто не спасает ее от смерти, если она делает зло, а она умирает вместе с жалом. На ее примере научись не огорчать ближних, — потому что мы сами первые принимаем от этого смерть.

То составляет величайшую добродетель, когда не тех только мы любим и не тем только всячески угождаем, которые искренно к нам расположены, но когда и людей, желающих вредить нам, к себе привлекаем ласковостью.

Научись прежде всего никогда не называть врага именами презрительными, а почетными. А если уста привыкнут называть оскорбившего именем почетным и  приятным, то и душа, услышав это и будучи вразумляема и научаема языком, охотно примирится с ним. Сами слова будут наилучшим врачевством сердечной язвы.

Христос заповедал не то, чтобы не иметь врагов, — это не в нашей власти, но не ненавидеть их; в этом мы властны, а в том — нет.

Как обижающий не другим причиняет обиду, а самому себе, так точно и строящий козни ближнему губит себя самого.

Не должно никогда оставлять падших братьев, хотя бы мы наперед знали, что они не послушаются нас.

Если примиришься прежде вечера с ближним, получишь от Бога прощение, но если дольше пробудешь во вражде, то неприязнь твоя будет знаком не увлечения от раздражительности и гнева, но злости, знаком души развращенной и преданной греху.

Любовь к врагам есть любовь к Богу, даровавшему заповеди и законы, есть подражание Ему. Знай же, что, оказывая благодеяния врагам, ты благотворишь не им, а себе, не их любишь, а повинуешься Богу.

Кто любит, как должно, ближнего, тот не откажется служить ему покорнее всякого раба.

Постараемся иметь заботу о своей душе и любовь друг к другу, не будем отторгать от себя своих членов — это свойственно беснующимся и умалишенным, — но, чем в худшем найдем их положении, тем большую покажем о них заботливость. Хотя бы они страдали неизлечимыми болезнями души, будем неотступно заботиться об их исцелении и носить тяготы друг друга. Через это мы исполним и закон Христов и достигнем обещанных благ.

Должно не только предостерегать прежде греха, но и после падения подать руку.

Предпочитая другого, ты отдаешь честь самому себе, делаясь достойным большей чести; будем же всегда уступать первенство другим.

Кто ненавидит и не прекращает вражды, тот мучится, истощается, проводит жизнь в постоянной войне, а кто выше этих стрел, тот стоит вдали от беспокойств, доставляет себе, а не врагу величайшую пользу.

Если любишь не только любящих, но и враждующих против тебя, подражаешь по силе своей твоему Господу.

В делах духовных подавать друг другу руку — признак братской любви, родственной дружбы, искреннего благорасположения.

Если любимый тобою и сам тебя любит, то он оказал уже тебе награду, а если любимый тобою не любит тебя, то он поставил за себя Бога должником твоим. Сверх того, когда он любит тебя, то не много нужно тебе прилагать о нем заботы, а когда не любит, тогда особенно он и имеет нужду в твоей помощи.

Как для нас пострадал Бог, так и мы должны страдать для людей.

Помня, что, хотя бы мы сами и не трудились, а только сочувствовали трудящемуся, мы можем разделять с ним венцы его, оставим всякую зависть и насадим в душах наших любовь, чтобы, радуясь благополучию братий наших, мы могли сподобиться благ настоящих и будущих.

Хочешь исправить брата? Пролей слезы, помолись Богу; сделай ему увещание наедине, дай совет, уговори, покажи любовь к согрешившему, убеди его, что ты напоминаешь ему о грехе не из желания поглумиться, а болезнуя и заботясь о нем; обними ноги его, исцелуй руки, не стыдись, если ты хочешь действительно излечить его. Так часто поступают и врачи, поцелуями и упрашиваниями убеждая капризных больных принять спасительное лекарство. Хотя бы надлежало тебе умереть за вразумление брата, не страшись: это будет для тебя подвигом мученичества.

Нет ничего холоднее христианина, который не заботится о спасении других.

Тяжелое и трудное дело — скоро примириться с врагом, тяжелое и трудное не по своему свойству, но по нашему нерадению.

Судия с одинаковой строгостью требует от нас заботы о спасении и нашем и наших ближних.

Ничто так не облегчает душу и не доставляет столько радости, как чувство искренней взаимной любви.

Пусть каждый прилагает заботу о пользе ближнего и почитает ее величайшим приобретением для себя самого.

Если кто устроит большой пир для царя и властей с возможно большей роскошью, чтобы ни в чем не было недостатка, а соли у него не окажется — разве не расстроится вследствие этого весь пир? Конечно, расстроится, и, таким образом, устроитель пира и издержки понесет, и труды его пропадут даром, а сверх того, осрамится перед званными на пир гостями. Так-то вот и здесь: что за польза трудиться на ветер? Без любви всякое дело и всякая заслуга нечисты и несовершенны; хранит ли кто девство, постится ли, бодрствует ли неусыпно, молится ли, питает ли нищих, приносит ли, как ему кажется, дары или плоды, строит ли церкви или другое что-либо делает, без любви все это ни во что вменяется в очах Божиих. Не жди в таком случае благоволения Божия.

Христос повелел нам считать друзьями тех, которые причиняют нам вред и в деньгах, и в телесном здоровье, и во всем прочем. Не только, говорит Он, прибавляй хищнику и жаждущему наживы, но и люби его любовью самою крепкою и искреннею.

О, если бы мне возможно было подвизаться за вас, а вам получать награды за подвиги — никогда бы я на это не обижался!

Не должен ли ты считать за милость, что своими благодеяниями врагу можешь отворить себе двери дерзновения перед Богом и достигнуть прощения своих грехов?

Если же ты, считая себя сильным, презираешь немощь другого, то ты подвергнешься двойному наказанию, и за то, что ты не предохранил его, и за то, что для предохранения его имел великую силу.

Врагам, хотя бы они причинили нам бесчисленное множество зол, воздадим всем, что есть у нас доброго, не замедлим оказывать и им благодеяния. Ведь если, терпя зло, можно удовлетворить ярость их, то гораздо больше — благодетельствуя им. Первое меньше последнего, потому что не все равно — благодетельствовать врагу или быть готовым претерпеть от него большее зло. От последнего перейдем и к первому, что и составляет преимущество учеников Христовых.

Если бы это была нечистота телесная, то ты мог бы, как и следует, очищать себя омовением в бане, но так как ты загрязнил и сделал нечистой всю душу, то ищи такого очистительного средства, которое могло бы смыть ее скверну. А если мы не сделаем этого, то, хотя бы исходили все речные источники, мы не в состоянии будем удалить даже и малейшей части этого греха.

Блуд делает людей бесчестными, нищими, смешными и презренными у всех людей — делает то, что свойственно делать врагам; а часто он ввергал в болезни и опасности; многие же и погибли от блудниц...

Не говори: что в том, если я пристально посмотрел на красивую женщину? Если ты прелюбодействуешь в сердце, то скоро осмелишься совершить это и плотью.

Не обнажай себя, человек, не отвергай от себя всеоружие Духа Святого, чтобы не сделаться тебе для врагов легко победимым; возьми щит покаяния и отрази стрелы похоти. Сладок блуд, но вреден; тяжко целомудрие, но  полезно.

Взирающий на женщину с вожделением, будет ли он мирянин или монах, будет одинаково наказан за прелюбодеяние.

Распутство состоит не в совокуплении только с женщиной, но и в том, если мы смотрим бесстыдными глазами.

Многие из людей, преданных блудницам, не только потерпели от этого вечную и бесконечную смерть, но и здесь, как злые, зло погибли, подвергшись бедствиям от распутных женщин.

Что пользы в удовольствии, если оно... подвергает непрестанному страху, вечному мучению? Не гораздо ли лучше, немного воздержав силу своих помыслов, удостоиться вечной радости, чем за малое удовольствие от порочных пожеланий мучиться бесконечно?

Блуд находит помощника в свойстве тела. Где блуд, там обитает дьявол.

Блудница любить не умеет, а только коварствует, в ее целовании — яд, в устах — губительная отрава.

Твой брат соблудил: не ругай его обидными словами, не насмехайся над ним. Ты не доставишь этим нимало пользы слушающему, но решительно повредишь ему.

Искушения этого греха сильны, и ничто не волнует так юношеского возраста, как эта страсть. Поэтому оградим юных отовсюду советами, увещеваниями, страхом и угрозами.

Целомудренный, постоянно преодолевая блудную страсть, как мужественный подвижник, вкушает радость превосходнее и приятнее тысячи подобных наслаждений, всегда восхищается своею победою, спокойною совестью и славными трофеями.

Любящие благообразные тела и увлекающиеся красивыми лицами, если сами мерзки и безобразны, от пристрастия к тому не получают прибыли для устранения собственной уродливости, но еще оказываются более мерзкими и противными.

Хотя всякое греховное рабство бесславно, бесчестит благородство души, но блудник есть самый бесчестный раб греха, которому приказано последним вычерпывать грязь, собирать нечистоты в кучу, служить грязному делу, валяться в тине удовольствий, заниматься бесстыдством.