Иоанн Златоуст

Бесчеловечные не имеют наследия в вечных обителях, в дворец Мой не входит немилосердный, недостоин Небесного Чертога жестокий; не вселяется в Горних обителях скупой; но только одни милостивые, одни только сострадательные, принимающие странников, воспитатели сирот, защитники вдовиц и немощных, покровители утомленных, ходатаи за притесняемых, утешители удрученных несчастиями, благодетели нуждающихся, утешители отчаивающихся, служители немощных, опора сильно страдающих, утешители плачущих и малодушных, отцы для тех, которые находятся в тяжелом рабстве, усердные помощники находящимся и беде или в нужде, союзники связанных, наставники заблудших, податели покрова раздетым, поручители за должников и, скажу кратко, щедрые податели нуждающимся и нищим — вот кто обитатели Моего Чертога и наследники вечных благ!

...Никому другому из безгрешных учеников Господь не доверил ключей от Царства Небесного, но вручил их Петру, чтобы он, когда увидит кого-нибудь покаявшимся в согрешениях и освободившимся от них покаянием и желающим войти в Царство Небесное, вспомнив о своем падении, сделался помощником ему во спасении.

Не стыдно ли, не крайне ли бессовестно говорить: если не дашь мне награды, то я и не буду целомудренным? Могу сказать на это вот что: хотя бы ты и сохранил целомудрие, ты никогда не будешь целомудренным, если делаешь это из-за награды; ты ведь нисколько не ценишь добродетели, если не любишь ее за нее саму.

...Если кто научится целомудрию, то жену свою будет считать милее всех, станет смотреть на нее с великою любовью и иметь с нею большое согласие; а с миром и согласием войдут в тот дом все блага.

От целомудрия рождается любовь, а от любви – бесчисленное множество благ.

Подлинно, целомудрие еретиков хуже всякого распутства. Последнее причиняет обиду людям, а первое восстает против Бога и оскорбляет бесконечную премудрость; такие сети расставляет диавол своим служителям.

Мудрейший Даниил, препоясавший себя целомудрием как обоюдоострым мечом, задушил хищных волков и агницу Хелкиеву сохранил невредимою, так что ни прекрасное руно ее целомудрия не было повреждено нечистым поцелуем, и грудь ее не осквернилась губительным мечом греха.

То и достойно удивления, когда целомудрие блистает в юноше. Кто целомудрен в старости, тот заслуживает небольшую награду; его самый возраст делает уже целомудренным. Чудно то, чтобы среди волнения наслаждаться тишиною, в огне не сгорать, в юности не предаваться распутству.

Будем устраняться от уязвлений, причиняемых блудною красотою, закроем глаза на то, что возбуждает сладострастные желания; пусть преданы будут позору все беспорядочные удовольствия; пусть оберегает плоть целомудрие, пусть чистота живет в членах; будем настраивать себя на благородные мысли, будем блистать делами света, украсим себя чистою жизнию, чистым сохраним тело, храм обитания Духа; сделаем на нем надпись, содержащую страшную угрозу распутным: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (1 Кор. 3:17).

Невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею.

Без трудов никогда нельзя сохранить целомудрие, но для этой победы нужно нам много страдания и усилий.

Дела целомудрия зависят не от возраста, но от душевного расположения.

Дивно целомудрие; но оно гораздо удивительнее, когда соединяется с наружною красотою.

Хочешь быть целомудренным? Избегай не только блуда, но и нескромного взгляда.

Святейшие три отрока, неразлучные с целомудрием, будучи брошены в огненную печь, победили бушевавшее в ней пламя.

Чистота целомудрия, укрепив праотцов наших, сделала их непоколебимыми столпами вселенной, с одной стороны, возносящими молитвы на небо, с другой — на земле врачующими души людей. Блаженный Моисей, укрепив себя целомудрием, сделался столпом спасения для евреев в Египте и первенцев египетских погубил, а светоносных сынов еврейских сделал блаженными. Иисус Навин, имея целомудрие своим неразлучным спутником, повелевал и небесным светилам: он ведь остановил течение солнца, удержал луну на месте и растянул длину дня.

Целомудрие есть небесное приобретение, удел ангелов, дар Божий.

Целомудрие есть воздержание и победа над искушающими нас удовольствиями.

Могу указать многих таких, которые по природе отвращаются от общения с женщинами и убегают, как чего-нибудь скверного, самой беседы с ними; но скажи мне, называть ли их за то целомудренными и будем ли мы их увенчивать и прославлять? Никак. Целомудрие есть воздержание и преодоление похотей борьбою.

Ничто так не украшает юного возраста, как венец, целомудрия, и то, чтобы вступать в брак чистому от всякого распутства.

Целомудрие имеет помощника в благодати Духа, где целомудрие, там пребывает Господь Иисус Христос.

Целомудренный по необходимости не есть еще целомудренный, потому что стал таким по необходимости.

Мы же, при великой бесчувственности своей, впадаем в человеческие страсти и так сильно любящего нас Бога оскорбляем, а тем, которые не могут доставить никакой пользы, всячески угождаем.

Человек, пользующийся великою честью, кроме того, что делается тяжким должником Богу, предается надменности и тщеславию и делается рабом людей; затем, по мере умножения людской власти над ним, бывает принужден делать многое, чего не хочет.

Нет ничего столь благопотребного, как чистота жизни, ничего столь прекрасного, как благоустроенная жизнь, ничего столь вожделенного, как добродетель.

Чистота телесная не приносит большой пользы, а чистота душевная доставляет нам дерзновение перед Богом. Ту могут иметь и прелюбодеи, и воры, и убийцы, и сластолюбцы, и развратники, и блудники, и блудницы, последние по преимуществу: они больше всех заботятся о чистоте тела, постоянно натирая себя миром и выкрашивая гроб свой (Мф. 23:27), ведь их тело — гроб, внутри которого — мертвая душа. Такую чистоту и они могут иметь; внутренней же — не могут. Неважное дело, если ты вымоешь тело: это — очищение иудейское, пустое и бесполезное, если пет очищения внутреннего. Положим, что кто-нибудь страдает гниением или ранами внутри, и пусть он омывает свое тело; какая будет польза, какие последствия? Если же имеющий гнилую рану в теле не может получить пользы от омовения и очищения поверхности, то какую пользу мы можем получить от чистоты телесной, когда гниение находится в душе?

Чистая жизнь в состоянии с великой силой заградить уста и самого диавола.

Беги <от> чревоугодия, порождающего в нас все пороки, удаляющего нас от Самого Бога и низводящего нас в бездну погибели.

...Кто с жадностью предается яствам, подрывает силы тела, равно как уменьшает и ослабляет крепость души.

Подъяремные животные от яслей выступают в дорогу, несут тяжести и исполняют свою службу. А ты после трапезы бываешь неспособен и негоден ни к какому делу; не будешь ли ты хуже и самых ослов? Будем же от трапезы обращаться не на ложе, но на молитву, чтобы нам не быть бессмысленнее бессловесных.

Тебе обещано небо и Царствие Небесное, а ты, покоряясь насилию желудка, не переносишь ли все и не пренебрегаешь тем обещанным? Вот истинное бесстыдство!

Голодный желудок не может возбудить плотской похоти, равно как и желудок, довольствующийся умеренною пищею; порочные же пожелания рождаются в желудке, предающемся пресыщению.

Не готовимся ли мы принести себя в жертву, что так удобряем себя? Для чего уготовляешь ты червям роскошную трапезу? Для чего увеличиваешь количество жира? Для чего делаешь себя ни к чему не годным? Для чего зарываешь душу? Для чего ограду ее делаешь толще?

Чревоугодие изгнало из рая Адама; оно же во время Ноя было причиной потопа; оно же и на содомлян низвело огонь. Хотя преступлением и было сладострастие, но корень той и другой казни произошел от чревоугодия.

Не жизнь для пищи, но пища для жизни дарована от начала, а мы как будто для ядения пришли в мир, так все проживаем на это.

Подобно тому, как корабль, нагруженный более, чем может вместить, под тяжестью груза идет ко дну, так точно и душа, и природа нашего тела: принимая пищу в размерах, превышающих ее силы... переполняется и, не выдерживая тяжести груза, погружается в море гибели и губит при этом и пловцов, и кормчего, и штурмана, и плывущих, и самый груз. Как бывает с кораблями, находящимися в таком состоянии, так точно и с пресыщающимися: как там ни тишина моря, ни искусство кормчего, ни множество корабельщиков, ни надлежащее снаряжение, ни благоприятное время года, ничто другое не приносит пользы обуреваемому таким образом кораблю, так и здесь: ни учение, ни увещание, ни порицание присутствующих, ни наставление и совет, ни страх будущего, ни стыд, ничто другое не может спасти обуреваемую таким образом душу.

Есть, скажете, некоторое удовольствие в пресыщении. Не столько удовольствия, сколько неприятности... Пресыщение производит... худшее, чем голод. Голод в короткое время изнуряет и доводит тело до смерти... а пресыщение, разъедая тело и производя в нем гниение, подвергает его продолжительной болезни и потом тягчайшей смерти. Между тем голод мы считаем непереносимым, а к пресыщению, которое вреднее его, стремимся. Откуда в нас такая болезнь? Откуда такое безумие?

Где есть духовные книги, оттуда прогоняется всякая сила диавольская, и живущим там бывает великое научение в добродетели.

Праведная жизнь наша для многих бывает убедительнее знамений. Люди бесстыдные и злые могут взирать на знамения с мыслями коварными; а чистая жизнь может с великою силою заградить уста самого диавола.

...Из того, что теперь нет знамений, не заключат, что их не было и <раньше>. Тогда полезно было им быть, а теперь полезно не быть.

...Когда имеет быть дивное чудо, предшествуют образы, чтобы мы наперед приготовились, а не были поражены вдруг и не пришли в смущение от необычайности события.

...Чувственное знамение делало явною для всех духовную и невидимую благодать Духа.

Одна и та же сила совершала чудеса и прежде Креста, и после Креста, только прежде Креста через Самого Христа, а после — через учеников Его.

От чудес никогда ничего не прибудет нам, равно как ничего не убудет и оттого, что мы не творим их, если только заботимся о всякой добродетели.

Где теперь ищущие знамений? Пусть услышат они, что более всего нужно сердце, чувствительное к добру. А если его не будет, то от знамений нет никакой пользы.

Бог обыкновенно творит знамения, когда умножается зло. Когда видит, что Его рабы утеснены, а противники без меры упиваются мучительством над ними, тогда показывает собственное Свое владычество.

Научимся, на что и когда должно издерживать свое достояние, чтобы не прогневить нам Бога в обоих случаях: и собирая, откуда не следует, и расточая, на что не должно.

Верх щедрости — не только ничего не брать, но и отдавать свое, и отдавать не просто, но с великим усердием, даже при недостатке.

Ничто другое не может так избавить нас от огня гееннского, как щедрая милостыня.

Когда внезапно взойдет Судия на высокий и славный престол Свой, тогда небо совьется подобно свитку, спадут звезды, предстанут Силы ангельские, отверзутся гробы, восстанут тела, иссякнут источники, поколеблются бездны... придет в смятение вся земля.