Иоанн Златоуст

...Первый человек за преступление подвергся осуждению смерти и положил начало жизни в печалях и трудах, а Хам ввел рабство.

...<Но> рабству теперь одно имя: раб тот, кто делает грех. А что Христос, пришедши на землю, уничтожил и это <рабство> и оставил одно только имя его или, лучше сказать, уничтожил и самое имя, об этом послушай <апостола> Павла, который говорит: те, которые имеют господами верных, не должны обращаться с ними небрежно, потому что они братья (1 Тим. 6:2). Видишь, как добродетель только явилась, то и привела в братское сродство тех, которые дотоле связаны были именем рабства.

Бог для того дал нам руки и ноги, чтобы мы не имели нужды в слугах; и не нужда ввела сословие рабов, — иначе вместе с Адамом был бы сотворен и раб, — но это есть следствие греха и наказание за преслушание.

И будет, сказано, «Ханаан отрок раб братьям своим» (Быт. 9, 25). Ты не воспользовался, говорит, по надлежащему честью, не вынес счастья — быть равным по достоинству с братьями, — потому хочу, чтобы ты вразумился подчинением.

А вот самое тяжкое рабство, когда хвалящиеся свободою раболепствуют.

Если желаешь радости, не ищи ни денег, ни телесного здоровья, ни славы, ни власти, ни веселья, ни роскошных трапез, ни шелковых одежд, ни многоценных полей, ни блистательных домов и ничего другого тому подобного, но устремись к познанию Бога и держись добродетели; тогда ничто ни из настоящего, ни из ожидаемого не сможет опечалить тебя.

...Духовная радость честно и благоприлично приводит душу в единение с Богом, наполняет сладостью также и тех, кто находится с таким человеком в сношениях.

Радость о Господе — самая высокая радость, ею радовались и апостолы; это — радость, приносящая пользу; она имеет свое начало, корень и основание в узах, в бичеваниях, в гонениях, в худой молве, и вообще в предметах скорбных, но конец ее вожделенный.

Подобно тому как бесконечен Бог, так и радость, которая исходит от Бога, бесконечна; она всегда течет, всегда цветет и никогда не иссякает; нечестивые же лишены такой радости.

Праведники становятся блаженными вследствие своей радости. Они не услаждаются никакими житейскими благами, а одним только Богом...

Радость... по Богу сильнее всякого оружия, и кто имеет ее, того ничто не может привести в уныние и малодушие; напротив, он все переносит мужественно.

Радуйся успехам брата, и вот — Бог прославляется и через тебя, и все скажут: благословен Бог, имеющий таковых рабов, свободных от всякой зависти, взаимно радующихся счастью друг друга.

Земная радость всегда смешана с печалью и никогда не бывает чистою; а вечная радость действительная, непритворная, не заключающая в себе ничего неискреннего, не имеющая никакой примеси. Получить ее возможно не иначе, как избирая здесь не приятное, но полезное, и даже испытывая некоторую скорбь добровольно, и с благодарностью перенося все случающееся.

Радость по Богу бывает продолжительна и тверда, надежна и постоянна, не нарушается никакими неожиданными обстоятельствами, но еще более возвышается от самых препятствий.

Радость духовную и разумную производит не что иное, как сознание добрых дел, — потому, кто имеет добрую совесть и такие же дела, тот может постоянно праздновать.

Сильная радость часто сопровождается такими же последствиями, какими и чрезмерная скорбь.

Если кто радуется о благах земных, то радость его бывает временна: когда богатство его истощится, то вместе с ним исчезнет и радость. Подобно тому как свежие весенние цветы бывают приятны для глаз, а поблекшие неприятны, таким же образом и богатство отнимает радость от ума и, может быть, само первое отойдет от нас, или мы от него. Иной, может быть, будет радоваться из-за прекрасной жены, но и она — владение непрочное, радость временная, веселие преходящее, соединенная со многими огорчениями и подозрениями: потому-то эта радость временна. Но если ты полюбишь Господа, то милосердие Его будет вечным.

Если мы желаем наслаждаться радостью, то больше всего иного будем избегать порока и станем следовать добродетели, потому что иначе невозможно достигнуть радости, хотя бы мы взошли даже и на царский престол.

Веселие же и радость есть умножение скорби. Остерегайся думать о радости, которая есть причина слез. Те, которые среди таких слез охватываются радостью, никогда не будут иметь здравия души.

Одни только те, которые полагают свою радость в Господе, знают, как велика эта радость, и насколько она превосходит всякое сравнение.

Как при потрясении основания ниспровергается все здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся наша жизнь.

...Во время мира не должно быть воспоминания о раздоре, чтобы радость была на небе, радость на земле, радость и духовный восторг в Церкви Божией.

...Любовь к спору и безвременное любопытство есть дело недостойное.

Зачем мы безрассудно ссоримся друг с другом, зачем враждуем друг против друга, когда нам повелено любить даже и ненавидящих нас?

Кто ссорится, тот или изрекает хулы и таким образом теряет все прежние добрые дела, или в сильном гневе клянется ложно и таким образом впадает в преисподнюю, или наносит побои и совершает убийство.

Когда мы ссоримся с дурными людьми, то бывает то же, что с человеком, который бьет другого лежащего в грязи; он пачкает себя самого, касаясь грязи своими руками.

Тому, кто привязан к настоящему, невозможно и питать в себе любовь к тем неизреченным благам: у него пристрастие к настоящему омрачает разум точно так, как какая-нибудь нечистота залепляет телесные глаза и не позволяет ему видеть что нужно.

...Как птичке, попавшей в сеть, нет пользы от крыльев, и напрасно и тщетно бьет она ими, так и тебе нет пользы от разума, если ты попал под власть злой похоти: сколько бы ни бился, ты — в плену.

...Посредством ума <человек близок> к Владыке существующего; мыслительной силой он распоряжается созданным; способностью наблюдения исследует небо... мудростью побеждает опасности волнующегося моря; предусмотрительностью поддерживает существующий порядок, знанием указывает <значение> явлений; владеет красотой существующего, подобно Творцу.

Может помрачиться наш ум не только от неуместного любопытства, но и от развращенного образа жизни.

На какое бы благо ты ни указал, не найдешь ни одного, которое бы так прославляло человека, как боговдохновенный разум.

В том... заключается отличительное свойство разумного человека, чтобы быть скромным, кротким, снисходительным, смиренным, тихим, не водиться и не увлекаться рабским гневом, или другими страстями, но разумом побеждать внутренние беспорядочные движения, охранять свое высокое достоинство и не унижаться, по беспечности, до зверского состояния бессловесных.

Для того крылья у птиц, чтобы избегать сетей; для того у людей разум, чтобы избегать грехов.

Авраам в самом начале приготовил себя, помощью только врожденного нашему естеству разума, не имея никакого постороннего наставника, но, еще будучи воспитан неверными родителями, приготовил себя к тому, что удостоился Божественного откровения.

Бог даровал нам разум для того, чтобы он познавал и принимал сообщаемое от Бога, а не для того, чтобы он считал самого себя достаточным для себя.

Ничто не производит столько мрака, сколько ум человеческий, рассуждающий обо всем по земному и не принимающий озарения свыше.

...Если будем осуждать самих себя, то, конечно, не допустим многих грехов, но сделаем много доброго, будем кроткими и умеренными, и получим все блага, обещанные любящим Бога...

...Страждущие неизлечимою болезнею, согрешающие и нераскаивающиеся в своих грехах, навлекают на себя строгое наказание Божие.

Будь судьею над самим собою и над своими прегрешениями. В этом тебе никто не препятствует, а между тем ты и грехи свои таким образом исправишь, и не потерпишь от этого никакого вреда.

Никогда Бог... не отвергает искреннего раскаяния; но хотя бы кто дошел до самой крайней порочности, а потом решился бы возвратиться опять оттуда на путь добродетели, и такого Он принимает и приближает к Себе, и делает все, чтобы привести его в прежнее состояние.

...Главное дело не в том, чтобы обвинять себя, но в том, чтобы обвинять себя первому, а не выжидать обличений от других.

Слушайте и утешайтесь: хотя и страшна карающая правда; но если человек кается, одна капля слез уничтожает долговую расписку его.

Неужели, скажешь, называть себя самого грешником значит тщеславиться? Да, этим путем мы приобретаем славу людей смиренных, становимся предметом удивления, похвал.

Нам нужны теперь глубокое раскаяние и обильные слезы, как потому, что мы грешим и остаемся бесчувственными, так и потому, что грехи наши велики и превышают прощение.

Своим раскаянием можете погасить вечный огонь; а если вы не раскаетесь, то никто не в силах избавить от наказания.

Будем же осуждать и наказывать сами себя: таким образом мы умилостивим Судию.

Осуждающий сам себя вдвойне умилостивляет Бога — и сознанием грехов своих, и готовностию не делать их на будущее время.

Если здесь будем судить самих себя в повседневных прегрешениях наших, то избавимся от строгости будущего суда.

Есть раскаяние от глубины души, и есть раскаяние лишь притворное; потому-то одни спасаются, а другие подвергаются осуждению.

Осуждающие сами себя за свои грехи предупреждают и отклоняют от себя суд Божий.