Наказание

Никогда не бойся наказания, но бойся греха, навлекающего наказание.

Сострадаем тебе, как в скорбях, так и в болезни твоей. Ты сама на эти пункты сделала решение, что это наказание Божие за грехи твои и что болезнь не от чего другого, как от (сладострастных помыслов), и мы с этим согласны, и так быть веруем. Но как милосердие Божие не ограничено, то покайся и смирись, и самое это наказание вменится тебе в очищение.

Господь все видит, и все знает, и всеми управляет по Своему мановению и Своей всесильной воле. Должно это всегда помнить и всячески остерегаться, чтобы не прогневлять Его благости, и самое Его наказание считать для нас великим благодеянием в отношении пользы душевной и вечного нашего спасения.

Вы думаете, что за грехи Господь наказал вас. Может быть, и так, а может быть, к испытанию вашей веры. А скорее всего – по той и другой причине. Впрочем, как бы то ни было, ваше дело – в постигшем вас временно наказании усматривать должно благость Божию к вам и любовь. Ибо Господь Премилосердый временными скорбями хочет избавить вас от вечных ужаснейших мучений, о которых подумать страшно. А потому взывайте ко Господу с праведным Иовом: «Да будет имя Господне благословенно отныне и до века» ( Иов 1:21).

Пишешь, что враг нападает на тебя помыслами отчаяния, представляя, что на мытарствах враги похитят твою душу и сведут во тьму, так что от этих помыслов ты не можешь с умилением и молиться, и тебе стало представляться, что покаяние твое мало в сравнении с твоими грехами, что все-таки за них нужно «удовлетворение» понести, сообразное с грехами, и тогда только получишь прощение.
На все это скажу тебе, что слово «удовлетворение» из Католической Церкви перешло в Православную, а чисто православное верование такое, что если христианин согрешил, то он по праведному суду Божию для избежания вечного наказания должен при покаянии понести какое-нибудь наказание временное, но малое в сравнении с грехами: или болезнь, или беду какую, или бесчестие. Остальное же восполняет милость Божия. Благоразумный разбойник разбойничал тридцать лет, а понес наказание только три часа, повисев на кресте с перебитыми голенями. Правда, что наказание тяжелое, но может ли оно послужить удовлетворением за тридцатилетнее разбойничество? Суди сама. В книге Исаака Сирина в Слове 71-м... сказано, что одному посылается болезнь в продолжение жизни, а другому перед смертью, но зато болезнь тягчайшая, но все-таки она не может, особенно в последнем случае, служить полным удовлетворением за грехи, а только малым наказанием. И из этого места видно, что труд покаяния и всякое злострадание может служить только средством хранения и отражения или усмирения страстей, а не «удовлетворением».
Понесем и мы с тобой посланную болезнь как малое наказание, веруя и надеясь получить прощение грехов своих милосердием Божиим, заслугами Христа Спасителя, пришедшего призвать грешников на покаяние.

Кто имеет ум и любит Господа, как должно любить, для того бывает больше утешения, если он подвергается наказанию после того, как прогневит столь Милосердого, нежели в том случае, когда он не терпит наказания.

...Наказание геенским огнем... угрожающее и уготовляемое только тем, которые живут подобно египтянам, т. е. живут худо, и не поклоняются простертию рук Христовых.

...Если некоторые избежали <наказания в сей жизни>, то на зло своей же голове, потому что, отшедши из сей жизни, понесут там тягчайшее наказание.

Горе злым и нечестивым! Они, в наказание за дела свои, будут мучимы сатаною. Кто на земле грешил, и оскорблял Бога, и скрывал дела свои, тот будет ввержен во тьму кромешную, где нет ни луча света. Кто таил в сердце своем лукавство и в уме своем зависть, того сокроет страшная глубина, полная огня и пепла. Кто предавался гневу и не допускал в сердце свое любви, даже до ненависти к ближнему, тот предан будет на жестокое мучение ангелам тьмы.

Налагающему наказание с каким расположением надобно делать сие? — В отношении к Богу с расположением, какого достиг Давид, сказавший: вижу отступников и сокрушаюсь, ибо они не хранят слова Твоего. (Пс. 118:158), а в отношении к наказываему с расположением, какое принял бы Отец и Врач, с состраданием и с сердоболием искусно врачующий своего сына, особливо когда присоединится скорбь и тяжел способ врачевания.

...Погрешающему в делах великих и осуждение необходимо будет такое же, какова была бы награда соблюдшему служение свое неукоризненным.

Если бы Бог ежедневно подвергал нас наказанию за наши преступления, то человеческий род уже не существовал бы.

Предлагаю на рассмотрение псаломские слова:«Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня. Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа.Вот врата Господа; праведные войдут в них». (Пс. 117:18–20).
Слова эти святой Давид произнес и написал, когда согрешил и наказан был бедствиями, угрожавшими ему смертью, а милосердием Божиим оставлен в живых. За такую милость он в благодарном чувстве взывал: «Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа».
Какие это врата правды? Врата правды – заповеди Господни и Закон Божий. Грехами врата эти затворяются, и опять отверзаются искренним сознанием и смиренным покаянием и благодарением Господу за помилование и избавление от смерти. Врата правды называются и вратами Господними, через которые и праведные восходят ко Господу также покаянием, которое, по слову преподобного Марка Подвижника, потребно и необходимо до самой смерти не только грешным, но и праведным, потому что и праведник ежедневно может падать семь раз, если не делом, то словом, или помышлением, или зрением, или слухом и подобными; только, по словам святого Епифания, грехи праведных – грехи уст; грехи грешных – грехи всего тела.
Так ли мы поступаем, как поступил святой Давид, когда наказываемы бываем от Бога за грехи наши или бедствиями, или болезнями? Святой Давид, согрешив, каялся, исповедовался Богу и благодарил Господа за то, что, согрешившего, не предал его смерти, а оставил на покаяние и исправление. Нет, мы, маловерные и малодушные, не подражаем святому Давиду, а, будучи наказуемы за грехи наши, ропщем на Бога и людей, обвиняем всех и вся, вместо того чтобы смириться и приносить искреннее раскаяние в своей грешной жизни и постараться исправиться или, по крайней мере, хоть не роптать и не обвинять других, а сознавать, что терпим болезнь или бедствие достойно и праведно. Через такое смиренное сознание и раскаяние с твердой решимостью не возвращаться на прежнее можем получить помилование от Господа и в этой, и в будущей жизни. В настоящей жизни можем сподобиться помилования от Господа христианским напутствием перед кончиной, а в будущей – блаженного вселения с праведными.

Голод в какой-то губернии». — «Отчего этот голод?» — спрашивают одни, другие отвечают: «Очень понятно, вес­на была холодная, потом была засуха». — «Да, да, вер­но». — «А кроме того, в нескольких местах были поджоги, много хлеба пожгли». — «Ну вот, теперь я понимаю, совсем ясно, почему голод». Конечно, как произошли все эти обстоятельства? Просто так? — нет! Просто так ничего не делается. Это — наказание Божие за грехи, дабы образуми­лись, покаялись люди во грехах своих. А теперь ведь, пожа­луй, засмеются на такие слова. Правда, есть люди, которые так думают, а есть и такие, которые будут смеяться над этим. Эти люди подобны сидящим перед часами и рассуждающим о них так: один говорит: «Что такое часы?» — «Да вот, видишь стрелку?» — «Да, ну и что же, что вижу?» — «Ну вот, стрелка вертится, как день пройдет, она обойдет два раза кругом». — «Что же из этого?» — «Как, что же? Есть маятник, он качается по закону тяготения к земле, и часы идут, стрелка вертится». — «Какая же цель?» — «Ну, вот, какая цель, я думаю, вам понятно, что часы должны ходить, если будет качаться маятник. Все понятно!» И его никогда не убедишь, что есть разумная цель часов, именно: определение времени для того, чтобы знать, который час или сколько времени прошло с известного момента. Вот так и эти люди рассуждают, смотря только на внешность.

На днях я был свидетелем благоразумия батюшки (прп. Варсонофия), рассуждения, любви, смирения и... даже не знаю, что сказать. Есть в монастыре монах, уже старый, лет пятьдесят живущий в Оптиной. Мне батюшка говорил про него, что его не могли смирить ни о. Исаакий, ни о. Досифей, ни теперь о. архимандрит Ксенофонт. На все обличения он отвечал грубостями и дерзостями. Вот на этого монаха поступили к батюшке жалобы от монастырских братий. Батюшка решился позвать к себе этого монаха. Он пришел. На первое же слово батюшки он начал говорить дерзости и грубости и даже закричал на батюшку. Ворча и угрожая, вышел он от батюшки и ушел. Батюшка позвал казначея и благочинного и сказал им, чтобы с него была снята мантия и даже рясофор. Но монах не послушался и сказал, что не желает этого. Тогда батюшка сумел так распорядиться, что этот монах пришел неузнаваемый к батюшке, упал на колени с плачем, прося прощения и благословения, изъявляя покорность. Батюшка тотчас же простил: «Бог тебя простит». – Но монах, не вставая с колен, все просит прощения. – «Бог простит, меня прости», – говорит батюшка и, успокоив немного монаха, отпустил его.
Когда я вошел, батюшка сказал мне: Это чудо! Слава Тебе, Господи!
Батюшка встал перед иконами и помолился. Всякому понятно, что батюшка все это делает для пользы братии, то есть смиряет, и утешает, и все другое.