Святые «О отчаянии»

... не пренебрежим обращаться к благоутробному Владыке нашему скоро и не предадимся беспечности и отчаянию ради тяжких и бесчисленных грехов наших. Отчаяние есть совершеннейшая радость диаволу. Оно есть «грех к смерти», как гласит Писание (1 Ин.5:16; Преподобный Антиох, Слово 77). «И если ты не воспрепятствуешь этому своим расслаблением и нерадением, – говорит Преподобный Варсонофий, – то удивишься и прославишь Бога, как Он приведет тебя из небытия в бытие (то есть из грешника в праведника)» (Преподобный Варсонофий, Ответ 114).

...Лукавый, как только заметит, что мы сами тяготимся сознанием злых дел, пришедши и сам еще налагает на нас помысл отчаяния, который тяжелее свинца; и если мы примем его, то увлекаемые тяжестью и оторванные от этой цепи <упования> неизбежно тотчас низринемся в глубину зол...

...Когда кто из подвизающихся, сказав себе: доколе же должен я злострадать? — вознебрежет о подвижнических трудах и подвигах, и через нерадение о заповедях и оставление всегдашнего покаяния как бы изгладит и раздерет свои с Господом условия, то вместе с сим тотчас лишается и залога <благодати> и совершенно теряет всякую надежду на Бога.

...Отчаившиеся в себе причисляются к нечестивым.

Как умирающему невозможно ходить, так и отчаявшемуся невозможно спастись.

Не столько губит грех, сколько отчаяние.

Тяжко не падение, а то, чтобы, упавши, лежать и уже не вставать, — то, чтобы, произвольно делая зло и пребывая в беспечности, помыслами отчаяния прикрывать слабость воли.

Отчаяние гибельно не только потому, что затворяет нам врата Небесного града и приводит к великой беспечности и небрежению, но и потому, что ввергает в сатанинское безумие; ибо и дьявол сделался таким не от чего-либо другого, как оттого, что сперва отчаялся, а потом от отчаяния впал в безумие.

Отчаиваться бедственнее, чем согрешать. Иуда предатель был малодушен и неискусен в борьбе со грехом, почему впал в отчаяние; и враг, набежав, набросил на него петлю.

Отчаиваться ли мне в своем спасении? Нисколько. Ибо этого только и домогается противник. Как скоро доводит он кого до отчаяния, тотчас побеждает его.

Когда печаль и отчаяние в нас усиливаются, тогда мы не можем приносить должного покаяния, ни окаявать себя, ни укорять, хотя в печальном расположении души и не предаемся греху.

Ни один грешник, братья мои, да не впадает в отчаяние, потому что впал в отчаяние Иуда, и выброшен из сонма апостолов.

Пусть никто не отчаивается в своем спасении. Грех не в нашей природе; мы сподоблены воли и свободы. Ты — мытарь? Можешь сделаться евангелистом. Ты — богохульник? Можешь сделаться апостолом. Ты — разбойник? Можешь приобрести рай. Ты — волхв? Можешь поклониться Владыке. Нет такого греха, который не сглаживался бы покаянием.

Нет ничего равного милости Божией: нет ничего больше ее. Потому отчаивающийся сам себя губит.

«Бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15:10). Для чего предаешься беззаботности, грешник? Для чего отчаиваешься? Если на небе бывает радость, когда каешься, то чего тебе страшиться?

Отчаивающийся в другом может скоро получить прощение, а отчаивающийся в самом себе — никогда.

Душа, раз отчаившаяся в своем спасении, никогда не отстанет от безумия, но, отдав власть своего спасения безрассудным страстям, носится всюду, внушая ужас встречным, так что все ее избегают и никто не осмеливается удержать, она бежит через все места нечестия, пока наконец, увлекаемая в самую бездну погибели, не лишится своего спасения.

Отчаяние — обличитель предваривших в сердце неверия и самости: верующий в себя и уповающий на себя не восстанет из греха покаянием.

Когда в скорбях кто, или в треволнении страстей, не должен терять надежду, потому что отчаянием еще более вводится в душу грех и становится бесчувственным в ней.

Согрешить — дело человеческое; отчаяться же — сатанинское и всегубительное; почему и сам дьявол отчаянием низвергнут в таковую погибель, не захотев покаяться.

Не должно, братия, отчаиваться в спасении, имея матерь — покаяние. Не должно, возлюбленные, терять надежду на спасение, когда утешает нас такая матерь. Уловлепных зверем вводило оно в рай к Богу, неужели отвратится от нас? Помиловало их, бывших вне Церкви, неужели не умилосердится к нам? Обращается с советами к неуверовавшим еще, неужели отвергнет нас, уже уверовавших?