Святые «О зависти»

Почему неприятна тебе, человек, добрая слава о преуспевающем? Не спасешься ты тем, что тот или другой не получит спасения. Или будешь ты царствовать потому только, что многие изгнаны будут из Царствия Небесного? Не тебе одному найдется место в Царствии Небесном. Не тебе одному уготована райская радость. Почему же печалит тебя спасение многих? Итак, не позорь дел чистой любви, и дел законной жизни не заменяй досадою и суровым злонравием. Никто да не обольщает тебя — ни человек, ни диавол, ни помысл, гнездящийся в сердце. Невозможное дело — довести до твердости добродетель, не растворив ее любовью.

Зависть-то и была причиной бесчисленных беспорядков во всем творении, и небесном, и земном, и не только на земле, но и в самой Церкви.

Зависть менее вредит посторонним, но первое и ближайшее зло для того, кто имеет ее.

...<От> завистливого взгляда начинают чахнуть тела крепкого сложения, по юности возраста цветущие всею красотою. Вся полнота их вдруг исчезает, как будто из завистливых глаз льется какой-то губительный, вредоносный и истребительный поток. Я отвергаю такое поверие, потому что оно простонародно и старыми женщинами занесено в женские терема; но утверждаю, что ненавистники добра — демоны, когда находят в людях демонам свойственные желания, употребляют все меры воспользоваться ими для собственного своего намерения; почему и глаза завистливых употребляют на служение собственной своей воле.

Безмолвная зависть может стать стрелою.

Вопрошаешь о страсти зависти, в тебе гнездящейся, и боишься, что она пребудет в тебе до гроба, да еще недоумеваешь, как она происходит от гордости? Рассуди, не от самолюбия ли и славолюбия твоего она есть? А сказано от святых отец: «Самолюбив не может быть братолюбив». Если бы ты старалась о снискании смирения, не говоря уже имела бы смирение, то предпочитала бы себе ближнего и все его выгоды. Что терзает завистника? Ближнего благополучие или предпочтение; хотя и сам он имеет те же блага, а временем и предпочтение, но ему досадно, зачем он имеет то. А где любовь и смирение, там все изгибы зависти истреблены бывают. Не смущайся, что страсть тебя беспокоит, но старайся сопротивляться ей самоукорением, смирением и любовью. Когда зависть есть, то уже явно любовь и смирение изгнаны вон, а без них и добродетели ничего не стоят. Ты не отчаивайся и не думай, что до гроба пребудет с тобой эта страсть. По мере умаления самолюбия и приобретения любви и смирения и от нее получишь свободу.

Находясь в церкви и чувствуя мир и тишину, утешалась ими, а после ощутила страсть зависти за предпочтение N., и мрак покрыл тебя, из этого должна видеть, что никак не должно думать о себе, хотя бы и великих дарований сподобились; все еще в нас кроется тьма страстей… А как горька зависть, и изъяснить трудно, и она не извне, но изнутри приходит от своего залога; обретший зависть обретет диавола, а диавол – тьма и смущение, а где благодать, там свет и мир. Подвизайся против этой страсти и не думай, что люди подают повод к страсти, но случаи эти только показывают тебе ее, лежавшую в тебе скрытно и подвигшуюся от случая, смотрением Божиим, попущенного к исцелению твоему.

Пишете вы, что, видя себя хуже других, склоняетесь на зависть.
Обратите это чувство с другой стороны и получите пользу. Видеть себя хуже других служит началом смирения, если только человек будет укорять себя за примесь противных чувств и мыслей и постарается отвергать эту душевредную примесь. Если же дадите место в душе вашей водвориться смирению, то по мере такового и будете получать успокоение от различных тягот душевных. Также нечего завидовать и обеспеченным во внешнем отношении. Пример у вас перед глазами, что и имеющие богатое состояние не пользуются миром душевным. Для этого требуется не внешнее обеспечение, а надежда твердая на Бога. Если бы вам полезно было это обеспечение, то Господь послал бы вам и богатство. Но, видно, вам это не полезно. При этом должно знать, что иногда люди по собственной неосторожности, сделанной когда-либо прежде, подвергаются впоследствии затруднительным обстоятельствам. В таком случае против смущения надобно вооружаться самоукорением, и помощью Божией человек будет успокаиваться. Добром сделанным оправдывать себя нельзя в таком смущении, по закону духовному: «Сделав что-либо доброе кому, жди об этом скорбного искушения». Не зря апостол говорит: «Если живем духом, то по духу и поступать должны. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» (Гал. 5:25–26). Заметьте эти два признака, несвойственные благочестивой жизни.

Да помним слова апостола: «Если мы живем духом, то по духу и поступать должны. Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» (Гал. 5:25–26). Зависть вреднее всего. Святой Исаак Сирин пишет, что обретший зависть обрел с нею диавола. Кто допустит диавола к душе своей, то какого он смущения, мятежа и крамолы не наделает? Да избавит нас Господь от этой пагубной страсти, также и от осуждения других, которое делает нас лицемерами перед Богом.

Ты указываешь на два лица... которые особенно затруждают путь твой, подстрекаемые завистью. Что делать, когда так идет от начала мира и продолжается во всех временах года. Некоторые об этом затруднении выражаются очень просто: «Каин родился прежде Авеля, и Исав прежде Иакова». Но держащиеся добра впоследствии получают успех, хотя и много случается им потерпеть от прилежащих злу. Не зря апостол говорит: «Все желающие жить благочестиво… будут гонимы» (2 Тим. 3:12). Теперь нет Диоклетианов и Максимианов, но враг находит удобство досаждать держащимся благочестия через слабых и нерадивых.

Страсть зависти ни в какой радостный праздник, ни при каких радостных обстоятельствах не дает вполне порадоваться тому, кем она обладает. Всегда, как червь, точит душу и сердце его смутной печалью, потому что завистливый благополучие и успехи ближнего почитает своим несчастьем, а оказываемое другим предпочтение считает для себя несправедливой обидой. Один греческий царь пожелал узнать, кто из двух хуже, сребролюбец или завистливый, потому что оба не желают другим добра. С этой целью повелел позвать к себе сребролюбца и завистливого и говорит им: «Просите у меня каждый из вас, что ему угодно, только знайте, что второй вдвое получит, что попросит первый». Сребролюбец и завистливый долго препирались, не желая каждый просить прежде, чтобы после получить вдвое. Наконец, царь сказал завистливому, чтобы он просил первый. Завистливый, будучи объят недоброжелательством к ближним, вместо получения обратился к злоумышлению и говорит царю: «Государь! Прикажи мне выколоть глаз». Удивленный царь спросил, для чего он изъявил такое желание. Завистливый отвечал: «Для того, чтобы ты, государь, приказал товарищу моему выколоть оба глаза».
Вот насколько страсть зависти зловредна и душевредна, но еще и зложелательна. Завистливый готов подвергнуть себя вреду, лишь бы только вдвое повредить ближнему. Мы здесь выставили самую сильную степень зависти. Но и она, как и все другие страсти, имеет разные размеры и степени, и потому должно стараться подавлять ее и истреблять при первом ощущении, молясь всесильному Сердцевидцу Богу псаломскими словами: «От тайн моих очисть меня и от умышленных пощади рабу Твою или раба Твоего» (Пс. 18:13–14). Также со смирением должно исповедовать немощь эту перед духовным отцом. А третье средство – всячески стараться не говорить чего-либо противного о том человеке, которому завидуем. Употребляя эти средства, мы можем с помощью Божией, хотя не скоро, исцелиться от завистливой немощи.

Если желаешь избавиться и от зависти, и душевредной ревности, то же средство употребляй, молясь: «От тайн моих очисть меня, Господи» (Пс. 18:13), и помышляя, что духовное неисчерпаемо: твоего никто не восхитит, как и ты другого, всем достанет и не оскудеет.

Немирствуешь против келейницы м. И. Это явно, что ты по зависти немирствуешь. Этого бы не должно быть, зависти. Матушка игуменья хорошо относится к ней, а тебя это раздражает, не надо кичиться перед другими; в очах Божиих она, может быть, ценнее тебя. Молитесь друг за друга, да исцелеете.