Загрузка плеера...

Все, сопутствовавшее сверхъестественному и неизглаголанному рождению, было также сверхъестественно, как-то: служение Ангела, служение неродившегося еще Иоанна, бессеменность зачатия, нерастленность чревоношения; а подобна сему была услуга, оказанная в путеводительстве волхвов звездою, которая не какой-либо обычный избрала путь, но совершала новое чудное течение и тем привела в изумление сведущих в этом мудрых волхвов, убедив их предпринять дальнее путешествие.
Читаемое в Божественном Писании о звезде: пришла и остановилась над местом, где был Младенец.(Мф. 2: 9), — яснее покажет тебе, что эта звезда — благовестница Божественного рождения, не как обычно звездам совершала течение, потому что дальнее отстояние звезд в высоте не соделало бы удобным обретение искомого, напротив того, течение ее было какое-то иное и новое и необычайным своим шествием, как перстом, указывала она и святую пещеру, и в ней досточтимые, вмещавшие в себе Господа, ясли.


Исидор Пелусиот  

...<Христос> снисходит к сорабам и рабам, приемлет на Себя чужое подобие, представляя в Себе всего меня и все мое, чтобы истощить в Себе мое худшее, подобно тому как огонь истребляет воск или солнце — земной шар, и чтобы мне через соединение с Ним приобщиться свойственного Ему. Потому собственным Своим примером возвышает Он цену послушания и испытывает его в страдании, потому что недостаточно было одного расположения, как недостаточно бывает и нам, если не сопровождаем его делами, ибо дело служит доказательством расположения. Но, может быть, не хуже предположить и то, что Он подвергает испытанию наше послушание и все измеряет Своими страданиями, водясь искусством Своего человеколюбия, дабы собственным опытом узнать, что для нас возможно и сколько должно с нас взыскивать, и нам извинять, если при страданиях принята будет во внимание и немощь. Ибо ежели и Свет, Который по причине покрова <плоти> светит во тьме (Ин. 1:5), т.е. в этой жизни, гоним был другою тьмою <разумею лукавого и искусителя>, то кольми паче потерпит сие по своим немощам тьма, т.е. <человек>. И что удивительного, ежели мы, когда Свет совершенно избежал, бываем несколько настигаемы? По правому о том рассуждению, для Него более значит быть гонимым, нежели дня нас — быть настигнутыми. Присовокуплю к сказанному еще одно место, которое приходит мне на память и очевидно ведет к той же мысли, а именно: как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр. 2:18).


Григорий Богослов  

Какое большее обнищание — Богу быть в образе раба? Какое большее смирение — Царю существ прийти в общение с нашим нищим естеством? Царь царствующих, Господь господствующих волею облекается в рабский образ, Судия вселенной делается данником владычествующих, Господь твари обитает в вертепе, Всеобъемлющий не находит места в гостинице, но повергается в яслях бессловесных животных, Чистый и Всецелый приемлет на Себя скверну естества человеческого, понеся на Себе и всю нищету нашу, доходит даже до испытания смерти. Видите ли меру вольной нищеты? Жизнь вкушает смерть, Судия ведется на судилище, Господь жизни всего сущего подвергается приговору судии, Царь всей премирной силы не отклоняет от Себя рук исполнителей казни. В этом образце, говорит Апостол (Флп. 2: 5—7), да будет видима тобою мера смиренномудрия.


Григорий Нисский  

Веруй, что Сын Божий — предвечное Слово, рожден от Отца безлетно и бесплотно, и Он же в последние дни родился ради тебя и Сыном Человеческим, происшедши от Девы Марии, неизреченно и нескверно, ибо нет никакой скверны, где Бог и откуда спасение; что Он всецелый человек и вместе Бог, ради всего страждущего человека, дабы всему тебе даровать спасение, разрушив всякое осуждение греха, бесстрастный но Божеству, страждущий по воспринятому человечеству; столько же для тебя человек, сколько ты ради Его делаешься богом; что Он за беззакония наши веден на смерть, распят и погребен, поскольку вкусил смерть и, воскресши в третий день, вознесся на небо, дабы возвести с Собою тебя, поверженного долу, но паки приидет в славное явление Свое судить живых и мертвых, приидет уже не плотию, но и не бестелесным, а в известном Ему только образе боголепнейшего тела, чтобы и видимым быть для прободших Его, и пребывать Богом, непричастным дебелости. Сверх этого признавай Воскресение, Суд и воздаяние по правдивым весам Божиим.
И это воздаяние для очищенных сердцем будет Свет, т. е. Бог видимый и познаваемый по мере чистоты, что называем и Царствием Небесным, — а для слепотствущих умом, т. е. для отчужденных от Бога по мере здешней близорукости, будет тьма. Наконец, на этом основании догматов делай добро, потому что вера без дел мертва (Иак. 2:26), как и дела без веры.


Григорий Богослов  

Какая же, говорят, была причина Божеству снизойти до этого унижения, при котором колеблется вера, недоумевая, точно ли Бог, существо невместимое, недомыслимое, неизреченное, превышающее всякую славу и всякое величие, соединяется с малоценною оболочкою естества человеческого, так что и высокие Его действия уничтожаются этим соединением с ничтожным? Если во Христе столько силы, что в Его власти победа над смертью и вход для жизни, то почему не волею единою производит желаемое, но окольным путем совершает наше спасение: рождается, воспитывается, испытанием смерти спасает человека? Можно Ему было и не подвергаться этому и спасти нас. На такое замечание людям благомыслящим достаточно сказать в ответ, что больные не предписывают врачам, как ухаживать за ними, и с благодетелями не входят в состязание о роде лечения, не говорят, почему врачующий прикоснулся к страдающему члену и для прекращения болезни придумал такое средство, когда нужно было другое; напротив того, смотря на конец благодеяния, с благодарностью принимают благотворение.


Григорий Нисский  

Единородный Бог, будучи Богом по естеству и Владыкою всего, и Царем всей твари, и Творцом всего сущего, и Восстановителем падших, по Своему величайшему человеколюбию, благоволил и падшее грехом естество наше не только не отвергнуть от общения с Собою, но и опять воспринять в жизнь. Сам Он есть жизнь; поэтому, когда род человеческий был на краю погибели, когда зло в нас возросло до крайней степени, тогда Он, чтобы не оставить никакого зла не уврачеванным, принимает примешение к уничиженному естеству нашему и, восприняв человека в Себя и Сам быв в человеке, как говорит к ученикам: «Я в вас, и вы во Мне» (Ин. 14620), чем был Сам, тем сделал и того, с кем соединился. Сам же Он был вечно Превышним; поэтому превознес и униженное, ибо Превознесенный превыше всего не нуждался еще ни в каком возвышении. Слово было Христом и Господом, тем же самым делается и присоединенный и воспринятый в Божество человек; ибо не Тот, Кто есть уже Господь, возводится вторично на господство, но образ раба делается Господом.


Григорий Нисский  

Многие держатся и такого учения, что из лона девического прозяб Божий человек, Которого Дух соорудил храмом Великого Бога, воздвигая чистый храм, потому что Матерь есть храм Христов, а Христос есть храм Слова. Ибо после того, как губительный змей подверг наше естество горькому преступлению, положено было рождением Божественного человека уврачевать грех и победить ужасную державу беззаконного змея. Для этого Божий Человек прошел сквозь утробу и почтил одну половину нашего рождения, а другой не коснулся, так как родила неискусомужняя Дева. Но когда Дух создал и обожил Его во утробе, по исполнении же времени извел на свет, тогда принял на Себя грубую плоть и наполнил храм чистым Божеством Царь-Слово. Но Тот и Другой, и Божий человек, и Царь-Слово стали для меня Единым Богом. Ибо смертное не уступило своего места, наполнившему его, Бессмертному. Умер же Он по собственной воле, ненадолго сложив в могилу Свое тело, чтобы, восстав по возвращении из мертвых, воскресить умерших и привлечь их к Себе, как магнит привлекает твердое железо. Ибо всецелого меня, со всеми человеческими свойствами, воспринял на Себя Христос, приняв плоть, рождение, мой образ, поругание, гроб, славу, воскресение.


Григорий Богослов