Святые «О проповеди»

Какая польза кричать на ветер, когда жизнь так сильно обуревается, что ум всякого научающегося словом, наполнившись обманчивыми умозаключениями, как глаз пылью, приходит в замешательство и слух у всякого оглушается несносными и непривычными звуками.

Хороший пастырь врачует больную овцу; овца овцу врачевать не может.

Наставники не все говорят так, как бы хотели сами, но как требует состояние немощных.

Кому поручено начальство и попечение о многих, тот должен знать и изучать обязанности всех, чтобы всех научать воле Божией, показывая каждому его обязанности.

Не должно думать, что успех проповеди производится собственными нашими помышлениями, но всю надежду надобно возлагать на Бога.

Отсюда мы научаемся тому, что надобно не только быть усердным к проповеди, отрешившись от всего прочего, но, что даже должно это делать с радостью.

Господь ниспосылает тебе Свои воздаяния, несоизмеримые с достоинствами или слабостью Своих служителей, но сообразно с твоим расположением.

...Не все равно — бороться или учить, поражать врага словом или исправлять своего ближнего; в последнем случае от меня требуется больше усилий...

...Что мед из сот в устах, то ответ брата ближнему, данный с любовью.

Кто составляет всю свою речь из предметов трудных, непереносим для слушателей и часто вынуждает душу, не выдержавшую тяжести его слов, отвратиться от них.

...Настоятель навлекает на себя великую и нестерпимую беду, когда скроет талант слова и не будет наперед объявлять каждому о мече, грядущем на грех...

Уста Христовы словом воскрешали мертвых: дочь Иаирову, сына вдовицы, четверодневного Лазаря, которые были мертвы телом. Проповедующий же слово Божие и учащий покаянию воскрешает души, умершие грехами. Святой Григорий Двоеслов рассуждает об этом так: «Проповедь слова Божия действует с большей силой, чем молитва, ибо большее чудо – обратить грешного на путь покаяния словом учения, чем воскресить мертвого. При воскрешении мертвеца восстает плоть, которая снова умирает, а в воскресении грешника восстает душа и живет вечно. Если хочешь убедиться на деле, что сказанное – истина, смотри: воскресил Бог Лазаря телесно, а что творил Лазарь по воскресении своем, Писание об этом умолчало; воскресил Бог душу в Павле – и что сотворила душа Павла? Своим учением он пробудил многие силы».

«Горе вам... что затворяете Царство Небесное человекам» (Мф. 23:13). Это сказано архиереям, которые и сами не учат народ спасительному пути, и священников не заставляют это делать; сказано священникам, которые оставляют народ в небрежении, не заботясь объяснять им, что нужно для спасения души. От этого народ пребывает в слепоте, и одна часть остается в уверенности, что идет правильно, другая хоть и замечает, что у нее не так идет дело, но не идет, куда следует, потому что не знает, как и куда идти. От этого разные нелепые понятия в народе... от этого легко находит доступ к нему и всякое злое учение. Священник обычно думает, что у него в приходе все исправно, и хватается за дело только тогда, когда это зло уж разрастается и выходит наружу. Но тогда уж ничего не поделаешь. Священник первым делом своей совести должен считать – совершенствовать взрослых в познании христианской веры, а юное поколение готовить с первых сознательных лет, объясняя им то, что им нужно и можно знать, когда и как будет удобней.

Охотно приступать к Божественной проповеди... две причины убеждали людей: удовлетворительность слова и образ жизни проповедников: потому что и то и другое, и достоверность слова, и жизнь, ручающаяся за слово, одно другому придавали силу и крепость, Не иное проповедовали, а иное делали <за это подверглись бы осмеянию, как некоторые из нынешних...>, ведя же жизнь согласную со словом, покоряли тем людей. Потому и Христос, зная, что слово, не сопрягаемое с деятельностью, немощно и недействительно, одушевляемое же деятельностью — живо, сильно и действенно, — всякой добродетели и любомудрию обучив апостолов делами, и наставив словом, и украсив божественными дарованиями, потом уже послал их на уловление человеков. Ибо во всей точности знал, что нравственность проповедников не меньше чудес возможет привлекать людей. Так, рассеявшись по вселенной, подобно крылатым земледелателям, посевая слово благочестия, благоустроив нрав свой по наставлению Учителя, и ведя жизнь не только неукоризненную, но даже чудную, препобедили всю землю. И ни мудрость, ни могущество, ни богатство, ни царская власть, ни самоуправство, ни варварская свирепость, ни полчище демонов, ни сам диавол, ни голод, ни стремнины, ни узы, ни иное что, признаваемое страшным и действительно страшное, не превозмогло их; напротив того, все уступали, и давали им место, и быть побежденными почитали для себя славнее всякой победы и победных памятников; ибо, укрепившись в той мысли, что быть хорошо побежденными лучше, нежели худо победить, сделались небожителями.

Умерщвление падшей воли, совершаемое так величественно и победоносно волей Духа Божия, не может совершаться падшей волей наставника, когда сам наставник еще порабощен страстями.

Долг усердного проповедника, как и заботливого земледельца, — не оставлять своего дела, пока не увидит, что насажденное слово укоренилось.

Большая часть из подведомых священнику стеснены житейскими заботами, что делает их менее расположенными к делам духовным. Поэтому учитель должен сеять ежедневно, чтобы слово учения, по крайней мере, непрерывностью своей могло укрепиться в слушателях.

Проповедь закона Божия нужна, чтобы люди познали свои грехи, как в зеркале видят недостатки своего лица, а познав, изгладили бы их покаянием и верой и впредь береглись бы их. И это дело – долг пастырей.

Будь крайне трезвен, когда сеешь семя Господа своего, чтобы враг не подмешал свои плевелы, потому что у него в обычае и посредством добра делать зло.

Когда... <пастырь>, выступив среди народа, станет говорить обличения живущим беспечно, но потом смешается и станет запинаться и по скудости речи принужден будет краснеть, тотчас исчезает вся польза от сказанного. Обличаемые, негодуя на сказанное и не имея другого средства отмстить ему, осыпают его насмешками за его неумение, надеясь этим прикрыть свои недостатки.

Ты – словолюб, ты исполнен ревности; для тебя непереносимо, если не польется у тебя слово! В этом случае желаю тебе не больше свойственного человеку. Говори, но со страхом, говори, но не обо всем, не всякому и не везде. Знай, кому, сколько, где и как говорить. Для всякой вещи, как говорят, есть свое время и всему своя мера.

Приятно учишь ты в Церкви, но лучше было бы, если бы учил и благодетельно. А теперь уподобляешься человеку, который бросает вверх камни и старается, чтобы камень падал прямо вниз, а тем призывает его на себя самого. Если наше обличение грехов усматривается в нас отрицающими слова делами, то не только слушателям не воспрепятствуем поступать худо, но и себя подвергнем смеху, иному уча, а иное делая.

Превосходное образование не позорь грубостью сердца, но присоединяй к хорошим дарованиям и доброе сердце и к силе слова – кротость нравов, чтобы сделаться славным перед Богом.

Если кто не имеет силы слова, души подчиненных ему людей будут постоянно находиться в состоянии нисколько не лучшем, чем корабли в бурю... Поэтому священник должен употребить все меры, чтобы приобрести эту силу.

Четыре... причины приводят ум в состояние говорить: или сверхъестественная благодать и блаженство; или чистота, происходящая от подвигов во имя Божие и возвращающая душу в первоначальную красоту; или земная ученость, приобретаемая обучением человеческим и стремлением к внешней мудрости; или проклятое сатанинское обольщение, происходящее от гордости и демонского лукавства и составляющее извращение естества.

После обедни всегда что-нибудь почитай, хоть краткое, ради поучения людей. А праздника никакого не оставляй без поучения и где бываешь на приходе, в чьем-либо доме, говори что-нибудь душеполезное, чтобы люди духовно созидались. Если же знаешь кого-нибудь в чем-то согрешающего, увещевай его и моли, чтобы перестал грешить, и устрашай Судом Божиим, и мукой вечною, и неизвестным окончанием этой жизни. Горе христианам неисправным и священникам, не старающимся исправить их! Лица никакого не стыдись и не бойся, но всех, кто грешит, обличай, ибо это есть священническое призвание, и всем проси помощи у Бога. Даже если будут тебя ненавидеть за это злые и злословить, не бойся их; делай свое – и Бог тебя защитит.

У кого слушатели нерадивы, тот, хотя и сократит беседу, кажется скучным; а у кого слушатели усердны, внимательны и бодры, тот, если и далеко продлит речь, и тогда еще не удовлетворит желанию <слушателей>.

...Слово строгое, не со смущением и страстью, а щадительно и с любовью сказанное, бывает спасительным врачевством.

Слово, произносимое на пользу слышащим, есть слово сильное, по праву называемое словом, и оно богоподобно. Слово же, имеющее последствием одно услаждение и рукоплескание, есть бряцание меди, оглашающей слух громкими звуками. Поэтому или веди слово свое степенно, предпочитая пышности скромность, или знай, что ты — кимвал, пригодный для народных зрелищ.

Исправлять грешника нужно не насилием, а убеждением... так как Бог награждает тех, которые воздерживаются от пороков по доброй воле, а не по принуждению.

...Духовное слово может убедить послушных вере даже без пособий грамматики и риторики.

...Ни малой не сделает пользы, кто обращает речь к ушам омертвевшим.

...Что пользы, возлюбленный, если, увещевал других, сами делаем противное?

Доброе дело – проповедовать пред всеми милость Божию и возвещать братиям своим великое Его благоутробие и неизреченную благодать, какую имеет Он к нам.

Так как сила слова не дается природою, но приобретается образованием, то хотя бы кто довел ее до высшего совершенства, и тогда он может потерять ее, если постоянным усердием и упражнением не будет развивать этой силы. Таким образом образованнейшие должны более трудиться, нежели менее образованные; ибо нерадение тех и других сопровождается не одинаковым ущербом, но у первых он столько важнее, сколько различия между тем, чем владеют те и другие <...>
Слушатели... судят о проповеди не по ее содержанию, а по мнению о проповедующих. Потому, кто превосходит всех красноречием, тому более всех нужно усердно трудиться; ему нельзя извиняться тем общим недостатком природы человеческой, что невозможно успевать во всем; но если беседы его не вполне будут соответствовать высокому мнению о нем, то они сопровождаются множеством насмешек и порицаний от народа.

...Если не запасено в сердце добра, то как изнесет устами сокровище не обладающий им втайне? Если имеющий доброе в сердце не возвещает о нем словом, то ему будет сказано: скрытая мудрость и утаенное сокровище – какая польза от обоих? (Сир. 20:30). Потому для пользы других уста моя да изрекут премудрость (Пс. 48:4), а для собственного моего преуспеяния сердце да поучается разуму.

Много таких, которые надоедают словами, но мало таких, которые бы наставляли делами и которым особенно надлежало бы священнодействовать.

...Слово Христа в слушателей, которые могут его принять, мы влагаем, как закваску, под действием коей они разделяются, но и соединяются; именно отделяются и разлучаются от грубой массы мира, соединяются же со Христом, Который устрояет общение Церкви.

...Как врачи часто бывают принуждены во многом огорчать больных, приготовляя им пищу и лекарства, которые не имеют приятности, хотя приносят великую пользу, или подобно тому, как отцы бывают часто суровы к своим сыновьям, так и учители...

...Ухищренно сказанное не для всех вразумительно, особливо же для незнакомых с мирским любомудрием.

...Тот, кто приставлен к Домостроительству слова, если вознерадит о том, чтобы возвестить слово, будет, по написанному, осужден, как убийца (Иез. 33:8).

...Всякое слово без дел являемое, как бы ни было красноречиво составлено, подобно бездушному изображению, которому краски и цвета придают некоторый вид живости; а кто сотворит и научит (Мф. 5:19)... тот есть истинно живой человек, цветущий красотой, действующий и движущийся.

...Я и страшусь, и хотел бы молчать, чтобы не увеличить для вас опасности, так как часто слышать и не поступать так — значит оскорблять Владыку. Но боюсь и другой опасности от молчания для меня самого, если бы я, поставленный на служение слову, стал молчать.

Не велик плод красноречивого проповедника, но зрел; тонка струна, но важен звук; не много слов, но драгоценны мысли.

...Тот, кто толкует о последних степенях совершенства новоначальным и особенно более ленивым из них, не только не принесет им пользы, но еще сделает, что они возвратятся вспять.

Ести хочешь получить истинного учителя, мужа святого и духовного, не рассчитывай, что можешь узнать его сам по себе, своим рассмотрением, потому что это невозможно. Но прежде всего другого... подвизайся в добрых делах, в милостынях, в посте, молитве, в непрестанном молении, чтобы Бог помог и содействовал тебе. Когда же с помощью Божией благодати ты сподобишься найти такого, прояви к нему крайнее внимание и всякое благое угождение, великое смирение и чистую и несомненную веру. Для чего? Для того, чтобы, к несчастью, не заслужить тебе иначе вместо воздаяния – казнь и муку.

Пастыри должны часто это учение повторять, чтобы у иных страх Божий, у иных веру и от нее истинное утешение насадить и утвердить в сердцах. Святой Павел видел эту пользу и писал: «Писать вам о том же для меня не тягостно, а для вас назидательно» (Флп. 3:1). В книге Бытия читаем, что и Сам Бог несколько раз повторял Аврааму Свое милостивое обещание. То же видим и в святых церковных учителях, которые неустанно порученных себе людей учили, наставляли, увещевали, устрашали и утешали. Непостоянно и переменчиво сердце человеческое и скоро совращается с истинного пути. Поэтому требует и постоянного напоминания, увещания, укрепления, наставления и поощрения.

Достоинства речи – истинность, краткость, ясность, благовременность. Недостатки же – лживость, многословие, неясность и несвоевременность. Ибо что пользы, если истина многословна и утомляет слушателей; или коротка, но не ясна; или и ясна, но произносится некстати? Если же имеет все совершенства, то будет сильна, разительна, действенна, покоряя слушателей истиной, привлекая краткостью, уловляя ясностью и увенчиваясь благовременностью.

Мы, усердно учащие, не виноваты в том, что не убеждаем слушателей, а отвечаем только за то, что не обращаемся с наставлениями. Наше дело – увещевание, а повиновение зависит от них.

Слово духовное хранит душу не тщеславною; ибо, исполняя все части ее ощущением богатства света духовного, делает то, что душа никакой не имеет потребности в чести людской. Потому оно и ум соблюдает всегда немечтательным, <погружая> его весь в любовь Божию. Слово же мудрости мирской всегда призывает человека к славолюбию, потому что оно не имеет возможности дать чувству опытно ощутить благо от себя <которое насыщало бы сердце>, и взамен того дарит своим питомцам любовь к похвалам людским, будучи и само изобретением людей тщеславных. Таковое свойство духовного слова Божия мы и сами непогрешительно познаем, если часы, в которые не имеем нужды говорить, будем проводить в теплой памяти Божией, при беспопечительном молчании.