Страдание

Ничто, никакое искушение, нанесенное людьми и духами, возникшее из падшего естества, не должно смутить его (монаха) Источником непоколебимости и силы да будет вера в Бога, Которому мы предались в служение. Который – всемогущ.

Кто страдает несправедливо и переносит великодушно, тот приобретает через это большее дерзновение у Бога.

Все святые страдали, потому что они шли путем Спасителя, Который страдал, был гоним, поруган, оклеветан и распят. И все идущие за Ним неизбежно страдают. «В мире будете иметь скорбь (Ин. 16:33), «И все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим. 3:12). «Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению» (Сир. 2:1). Чтобы легче переносить страдания, надо иметь веру крепкую, горячую любовь ко Господу, не привязываться ни к чему земному, всецело предаться воле Божией.

Кто бежит от искушений, тот бежит от добродетели.

Предается человек врагам и искушениям для упражнения и «обучения, как Иов был в искусе; потому что злое, хотя не по доброму изволению, содействует доброму.

О, какая честь быть воином Христовым! Вспомни, насколько важным считается у воинов находиться под начальством земных царей. Если же царскому воину свойственно переносить страдания, то не переносить страданий недостойно воина. Итак, не должно скорбеть, если терпишь страдания, — это ведь свойственно воину, — но следует скорбеть, если не терпишь их.

Воин, чем чаще в сражениях бывает, тем более искусным и храбрым делается; так и христианин, чем чаще впадает в искушения, беды и напасти, тем более искусным бывает в деле христианском. Поэтому апостол говорит: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (Иак. 1: 2–4).

Не входя в искушения, никто не приобретает духовной мудрости.

«Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни» (Иак. 1:12), говорит апостол. Один из сорока мучеников не имел терпения, и тотчас родился, как вода, претерпевшие же увенчались нетленными венцами. Однажды не претерпев, он все погубил, до конца же претерпевшие в малом – навеки увенчались. Нетерпеливый всегда как бы не в своем уме; если приключится ему что-либо неприятное, не по воле сердца его, тотчас на всех нападает, на всех ропщет, всех считает виновными, а не себя, себя же всячески оправдывает Но ты всегда будь пригвожден к кресту терпения, с радостью все претерпевай, хотя бы и постоянно бесы нашептывали тебе: сойди с креста терпения и страдания, насладись свободой, подобно тому, как иудеи говорили Христу: «Сойди с креста... и уверуем» Тебя (Мф. 27:40 и 42). Ты же никогда не ослабевай и не уклоняйся от страдания; но пребудь всегда на кресте терпения и мужества. Как Моисей, когда держал руки, простертыми крестообразно, побеждал Амалика, когда же опускал их, то бывал побеждаем (Исх. 17:11), так и ты, если пребудешь всегда в неизменном терпении и мужестве, преодолеешь врага, мысленного Амалика; если же ослабеешь и разленишься, будешь им побежден.

Будучи геометрически закупоренным в своем малюсеньком сознании и в пяти чувствах, человек проявляет свою натуру необычными способами. А когда проблема страдания ударяет по слабому человеческому сознанию, тогда не только страшно, но и фатально быть человеком. Не в этом ли состоит трагическая привилегия быть человеком и выражать свою человечность через мучения других и через причинение мучений другим людям? Но далее для самого слепого человеческого сознания очевиден факт: страдание существует всюду; все, что существует – страдает; вся вселенная утопает в страданиях; страдание – это какая-то роковая необходимость этого трехмерного мира. Наша несчастная планета пропиталась человеческими слезами от коры земной до самого центра. Ее устройство непонятно. У человеческого существа отсутствует такой орган познания, с помощью которого он смог бы понять мистерию мира.

Желаю чтобы ты и в самом страдании достигал любви к премудрости, теперь-то особенно очистил свою мысль, показал, что ты выше уз и почитаешь болезнь наставлением в полезном, а это значит, что презираешь тело и все телесное, что скоротечно, непостоянно, всецело предаешься небесному, вместо настоящего живешь будущим, обращая здешнюю жизнь, как говорит Платон, в помышление о смерти и по мере сил отрешая душу от тела или от гроба. Если так любомудрствуешь и такое имеешь расположение духа, то и сам себе окажешь весьма великую пользу и у нас отнимешь причину печалиться о тебе, многих научишь любомудрствовать в страданиях, а сверх того немалую получишь выгоду, если об этом заботишься сколько-нибудь, став примером для других.

Тем... которые в следовании <Господу> подвергли свою жизнь опасности, Господь воздает жизнь вечную... Господь Сам Себя предал на смерть за нас; нас же, не ради Себя, но ради нас самих же увещевает быть готовыми на смерть; и показывая, что это именно ради нас самих, Он прибавляет: Если кто хочет душу свою спасти, погубит ее, а кто погубит душу свою Меня ради и Евангелия, тот спасет ее (Мк. 8: 35). Что же означают эти слова: если кто хочет спасти... погубит, и кто погубит... спасет? — Человек сугуб: внешний, имею в виду — тело, и внутренний наш человек, именно — душа. Потому, когда внешний наш человек предаст себя на смерть, этим он губит свою душу, обитающую в нем; когда же за Христа и за Евангелие он таким образом погубит ее, тогда-то воистину спасет и приобретет ее, доставив ей небесную и вечную жизнь, и в всеобщем Воскресении имея ее таковой, благодаря ей и сам, имею в виду — и по плоти, он станет таким же, небесным и вечным. Любящий же свою душу, но по причине любви к привременному этому веку и к тем вещам, которые принадлежат этому веку, не готовый таким образом <т. е. за Христа и Евангелие> погубить ее, нанесет ущерб своей душе, лишив ее истинной жизни, и сам вместе с нею подвергнется каре, предав ее, увы, на вечное мучение. И как бы оплакивая такого человека и показывая весь ужас положения, Всемилостивый Владыка говорит: Какая же польза человеку, если мир весь приобретет, душу же свою погубит; или что даст человек взамен за душу свою (Мф. 16: 26). Ведь не сойдет с ним <в гроб> слава его, ни иная какая из почитаемых в веке этом почестей и услаждений, которые он предпочел спасительной <для его души> смерти <за Христа и Евангелие>. Какую же вещь он нашел бы среди вещей века этого, которая была бы выкупом за разумную душу, для которой и весь мир не равнозначащий?

Когда истинно возлюбишь небесные блага... тогда, именно тогда увидишь страшные искушения, тогда испытаешь ужасные брани.

...Поскольку не предаются... <мудрые> смеху и радостям мира сего, то за страдания свои награждены будут райскими радостями и блаженством.

Если не хочешь злострадать, не хоти и зло делать, потому что то первое неотступно следует за этим последним. Что кто сеет, то и пожнет. Так, когда мы, добровольно сея зло, против воли пожинаем <скорбное>, то должны дивиться в сем правосудию Божию.

Ближний наш положен нам от Бога к искушению и познанию об отношении Бога к нам. Любим ли ближнего, любим и Бога самого, и Бог нас любит. Благоволим о ближнем нашем,– благоволит и Бог о нас. Милуем мы ближнего – милует и Бог нас. Прощаем согрешения ближнему нашему, прощает и Бог нам согрешения наши. Ненавидим и гневаемся на ближнего нашего,– находимся сами во гневе у Бога. Не отпускаем согрешений ближнему нашему не отпускает и Бог нам согрешений наших. Мстим ли ближнему нашему – будет мстить и Бог нам, как говорит Сирах: мстящему отметит Господь. Так, каковы мы к ближнему нашему, таков и Бог к нам.

Состраданием и кротостью... старайся облегчать бедствия впавших в искушения, кротким словом приводя их в благодушие и избавляя от уныния. Ибо если они узнают от тебя, что искушения, хотя и посланы были им справедливо, но приносят облегчение в падениях, и хотя попущены на не сделавших ничего дурного, но доставят им венцы, они не только не предадутся унынию, но еще исполнятся радости.

Искушения и скорби посылаются человеку для его пользы, что бы испытанная ими душа сделалась более сильной и честной перед Господом своим.

...Подобно тому, как огонь делает золото более чистым, когда соединится с ним, так и страдание, нападая на  золотые души, делает их более чистыми и испытанными.

Если Христос, Бог, вочеловечившийся ради нас, «возведен был Духом в пустыню, для искушения» (Мф. 4:1), то чему же удивляться, что ...ты борешься с искушениями? Помни о победе Христовой, одержанной законно: тщеславие преодолено, гордыня подавлена, сребролюбие истреблено и противник, не сумевший уязвить своими стрелами, посрамлен. По праву мужайся и ты, и, приобретя бесстрастие, преодолевай ранящие душу мечи. И тебе после этой победы будут служить Ангелы, оказывая не рабские услуги, потому что служить так обязаны единому Богу, но увенчивая тебя как победителя, ибо такова награда мужественно совершающему настоящий подвиг.

Обратившимся к Богу всегда бывает много искушений, о чем и в Писании сказано так: «Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения» (Сир. 2: 1–2). И во многих местах Священного Писания свидетельствуется о том же. Надо терпеть и молитвой против них вооружаться, и так преодолевать искушения; сатана не спит, но всегда бодрствует на погибель нашу, по учению апостольскому: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. Противостойте ему твердою верою» (1 Пет. 5: 8–9). Апостол Иаков пишет: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак. 1:2). Терпи и ожидай от Бога милости и конца в будущем веке.

Посланы ли меч, или голод, или язва, или смерть, или другое что кажущееся скорбным, все это посылается на землю для уцеломудрения и исправления, чтобы люди устремили ум свой к благочестию, потому что каждое поколение имеет нужду во вразумлении Господним посещением. Если и среди страхов иные остаются нечувствительными в деле благочестия, то, ежели вовсе не будет посещения Господня, не тем ли паче совратятся умом в безбожие и погибель?

Искушение от диавола попущением Божиим бывает с благой целью. Во-первых, чтобы так смирился искушающийся. Во-вторых, так познается вера наша. Искушение подобно огню, который обнаруживает золото, отличая его от прочих металлов. В искушении становится явным, кто золото, кто серебро, кто олово, кто сено и дрова. Золото и серебро целым остается в огне и становится еще чище; с железа спадает ржавчина, но и оно остается целым; олово скоро плавится; сено и дрова сгорают совсем. Так в искушении познается, кто истинно отстал от сатаны и злых дел его и прилепился Богу, кто истинно работает Богу и кто лицемерно, искушением познаются истинные и верные рабы Божии и лицемеры; искушение все делает явным. В-третьих, так познается любовь, кого мы больше любим,– себя и мир или Бога; кому угождаем – себе ли и миру или Богу; чью волю более почитаем – свою или Божию все это открывает искушение. В-четвертых, да познаем врагов наших и научимся против них подвизаться. Брань научает воина подвигу и делает более крепким: без брани воин ослабевает и портится. В-пятых, да познаем немощь нашу, опасность, и познав, прибегнем к Богу с молитвой. Как ребенок бежит к матери и у нее ищет защиты, видя беду свою, так верная душа к Богу простирает руки в бедствии своем. В-шестых, да посрамится искуситель, а претерпевший искушение примет венец от Подвигоположника... Не знает искуситель, что искушению последует: он искушает на зло, но искушение обращается в добро, и так посрамляется, уязвляется своей стрелой.

Знаешь ли, христианин, что делают мореплаватели во время всякой бури? Тогда они, не имея другой надежды на спасение, бросают якорь в глубину морскую, утвердив его в земле, и так спасаются. Так нужно делать и христианам, которые по морю мира сего плывут в корабле святой Церкви, подражать корабельщикам, и когда сатана воздвигает на них бурю искушений, бед и напастей, должны всю надежду на людей оставить и прибегать к Богу, свои колеблющиеся и бедствующие сердца утверждать в любви Божией. Враг хочет отторгнуть их от любви Божией и потопить в глубине грехов и законопреступлений? В любви Божией надо утверждать им кораблик своего сердца.

Страдать со Христом и за Христа вожделеннее, чем наслаждаться с другими.

Славен не тот только, кто терпит что-либо за Бога, но и тот, кто страдает неправедно, и переносит это мужественно, и благодарит Бога за таковое попущение.

Изменяется тело человеческое различными страданиями. Члены его делаются враждебными между собою, потому что сам человек бывает в противоборстве с друзьями; а это противление учит его приобретать единомыслие и мир с ближними.

Страдание для того и было допущено, чтобы страдающие сделались более исправными и мудрыми.

Чтобы грех твой, предстоя перед глазами твоими, побеждал в тебе высокоумие и превозношение, Господь попустил искушению набежать на тебя.

Два рода искушений: скорби испытывают сердца, как золото в горниле, в терпении открывая их красоту, а нередко и само благоденствие служит для многих испытанием.

«И ввергнут их, творящих соблазны и беззакония в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф. 13:42). Так совершится разделение добра и зла, света и тьмы. Теперь идет период смешения их. Господу угодно было так устроить, чтобы тварная свобода возрастала и крепла в добре через борьбу со злом; зло допущено и в сопредельности со свободой внутри, и в соприкосновении с человеком извне. Оно не определяет, а искушает. Чувствующему искушение необходимо не падать, а вступать в борьбу. Побеждающий освобождается от одного искушения и подвигается вперед и вверх, чтобы там вступить в новое искушение. Так до самого конца жизни. О, когда бы постичь нам это значение искушающего нас зла, чтобы по этому постижению устроить и жизнь свою! Борцы увенчиваются, наконец, переходя в другую жизнь, где нет ни печали, ни болезней извне, и где они изнутри, как Ангелы Божии, становятся чистыми, без нападения искусительных движений и мыслей. Так заготовляется торжество света и добра, которое, во всей славе своей, откроется в последний день мира.

Сказав, что Сын Человеческий явится в день Свой, как молния, мгновенно озаряющая всю вселенную, Господь прибавил: «Но прежде предстоит Ему много пострадать и быть отверженным родом этим» (Лк. 17:24–25). По связи речи видно, что это «предстоит пострадать» должно предшествовать явлению Господа во славе. Следовательно, все время до того дня есть время страданий Господа. В Своем лице Он пострадал в известное время; после же того страдания Его продолжаются в лице верующих, – страдания рождения верующих, их воспитания в духе и охранения от вражеских действий, внутренних и внешних; ибо союз у Господа со своими не мысленный только и нравственный, а живой, ради которого все, чем они живут, воспринимается и Им, как главою. Исходя из этой мысли, нельзя не видеть, что Господь много страдает. Самые чувствительные скорби – это падения верующих; еще более чувствительны для Него отпадения от веры. Сердца верующих болят, поражаемые этими стрелами лукавого и видя поражения других, с ними и Господь страдает. Но явится день славы Господа – тогда откроются тайны тьмы, а страдавшие возрадуются с Господом. До того же времени надо терпеть и молиться.

Истинному рабу Божию и противодействие помогает, и вредное приносит пользу, и кажущееся злым претворяется в добро. Господь наш тем Своим рабам, которых любит, попускает в этом мире много неприятного, как бы грязь на очи, ибо Он сказал ученикам Своим: «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16:33). «Вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете» (Ин. 16:20). Разве не неприятно это, разве не тягостно, не скорбно? Однако эти самые скорби Он, как бы влагой из святых Своих уст, растворяет радостным утешением: «Но печаль ваша в радость будет» (Ин. 16:20). «И радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. 16:22). Вот как неприятное помогает, временно вредное исцеляет навеки, злое на земле является причиной небесных благ. Не читаем ли мы в книгах, не слышим ли в повествованиях, не видим ли, как на самом деле происходит, что все случающееся по попущению Божию от мира, плоти и диавола с Божиими рабами: все бедствия, скорби, гонения, оскорбления и даже горькая смерть претворяются для них в вечную славу, похвалу, в жизнь бесконечную и в венцы небесные? Не тех ли мы сейчас в воинствующей церкви величаем, ублажаем и возносим многими похвалами, которые претерпели на земле горчайшие бедствия? О, как много помогли угодникам Божиим неприятные вещи! А что получили сами противники, вредители и враги? Они приобрели то, что болезнь их обратилась на голову их, и оружия их пронзили их же сердца. Вспомним борьбу Давида с Голиафом (1 Цар. 17). Давид от юности своей был рабом Господним, а Голиаф – врагом Богу и народу Божию. Ополчились две страны друг против друга: иноплеменники и народ израильский; и вот вышел из полков иноплеменник, сильный муж, весь в крепких бронях и опоясанный мечом. Вышел против него и Давид, но как вышел? Вот мы слышим, что говорит об этом Писание: «Меча же не было в руках Давида» (1 Цар. 17:50). Всякий тогда мог сказать Давиду: «Храбрый юноша! На кого ты идешь? С чем ты идешь? Идешь юный на великана, безоружный на вооруженного. Разве не видишь большого меча в руках его, который он приготовил для твоей головы? Возвратись же, скройся и выйди после вооруженным так же». Не слушает Давид. Он пошел, и не медленно, не с боязнью пошел, быстро. И вот он стал над этим иноплеменником, извлек его меч и обезглавил его. Мы видим, что Божьему рабу оружие противника послужило на пользу, что меч, приготовленный и отточенный на Давида, поразил того же врага. Подобно этому и оружие мысленных врагов, направленное на рабов Божиих, оказывается для тех же рабов Господних полезным в одолении и победе над врагами.

Перейди же отсюда к божественной борьбе моих подвижников; и ты, услышав или припомнив о них, придешь в ужас. С какими бесчисленными опасностями возрастили досточтимое и новое таинство Христово мы, удостоившиеся именоваться от Христова имени! Зависть многократно воспламеняла против нас многих врагов и гонителей Слова — этих дышащих яростью, свирепых зверей. Но мы никогда не уступали господствующей силе времени. Напротив того, если и оказывалось сколько-нибудь беспечности во время мира, если и оказывался кто плохим в чем другом, то в этом все были укреплены Богом, горя пламенною ревностью, выдерживали дерзость врагов, побеждаемые со славою. Никто не ищет спасения с таким удовольствием, с каким шли мы на эти прекрасные опасности. Иной, как забаву, встречал огонь, меч, земные пропасти, голод, удавление, кровожадных зверей, растягивание и  вывертывание составов, пронзение очей, жжение, расторжение, терзание членов, холод, погружение в глубину или во мрак, свержение с высоты, продолжительное зрение разнообразных мучений; а последнее хуже всех злостраданий; потому что, когда страдание доведено до крайней его степени, тогда прекращается уже страх; непрестанно же ожидать — значит непрестанно страдать и вместо одной смерти умирать многими мучительными смертями. Не стану говорить об изгнаниях, об отнятии имуществ, о том, что нужно терпеть это в глазах мужей, жен, товарищей, детей, друзей, что самого мужественного делает малодушным. И за что терпеть? Может быть, за один слог. Что говорю: за слог? За одно желание, которое, послужив знаком отречения, могло бы спасти, хотя ко вреду. Короче сказать: мы стояли за Бога; а предавший Бога не может уже найти другого. Но к чему распространяться? Возведи очи свои вокруг, обозри целую вселенную, которую объяло теперь спасительное Слово, привязавшее нас к Богу и соединившееся с нами через страдания, — соединение дивное и превысшее в Божиих законах! Эту-то вселенную, всю почти, освещают, как звезды, открытыми алтарями, высокими престолами, учениями, собраниями, стечениями целых семейств, песнопениями достойными подвигов, освещают эти достославные победоносцы Закланного. И так велико благоговение к истине, что малая часть праха, какой-либо остаток давних костей, небольшая часть волос, отрывки одежды, один признак каплей крови иногда достаточны к чествованию целого мученика; даже месту мощей дается наименование: святые мощи, и оно получает равную силу, как бы находился в нем целый мученик. Чудное дело! Думаю, что одно воспоминание спасает. Что еще сказать о невероятном избавлении от  болезней и от демонов при гробницах, которые удостоились некогда вмещать в себя драгоценные мощи? И они отражают нападения духов. Таковы чудеса моих подвижников!

Как апостолы, укрепившись мужеством и великодушием и оградившись Божественною помощью, когда выдерживали столько браней, достаточным для себя утешением имели самый повод к подвигам, потому что все, что потерпели, не за свою, но за Господню терпели они славу, почему не вредила им и зависть, всегда причиняющая мучения добрым; так и мы, когда страдаем, не за собственную свою неопытность, но за благочестие и правду, не должны смущаться. Ибо к украшению нашему, и прежде будущих венцов, достаточно самого повода к подвигам.

По Крещении Господа, когда на Него сошел Дух в виде голубином, Он низводится «в пустыню, для искушения» (Мф. 4:1). Таков и общий всем путь. Святой Исаак Сирин замечает в одном месте, что коль скоро вкусишь благодатное утешение или получишь от Господа какой дар,– жди искушения. Искушения прикрывают светлость благодати от собственных глаз человека, которые обычно съедают все доброе самомнением и самовозношением. Искушения эти бывают и внешние – скорби, унижения; и внутренние – страстные помышления, которые нарочно спускаются, как звери с цепей. Сколько поэтому нужно внимать себе, и строго разбирать бывающие с нами и в нас, чтобы видеть, почему оно так есть и к чему нас обязывает.

Священное Писание соединяет понятие искушения с понятием обличения... Это видно из слов Господа: «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю» (Апок. 3:19). На каком основании обличения соединяются с искушением? На том, что всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, приводя их в движение.

...Любомудрие делается от страданий мужественнее и твердеет в бедствиях, как раскаленное железо в холодной воде.

Многие восходят на крест злострадания произвольных телесных лишений; но немногие приемлют гвозди его (пригвождают себя на нем навсегда). Многие бывают рабами произвольного послушания; на посрамление же произвольно предают себя только те, которые отрешились от честолюбия.

Слышу, что вы скорбите больше меры, видя страдания болящей дочери. Действительно, по-человечески нельзя не скорбеть матери, видя дочь свою, малютку, в таких страданиях и страждущую день и ночь. Несмотря на это, вы должны помнить, что вы христианка, верующая в будущую жизнь и будущее блаженное воздаяние не только за труды, но и за страдания произвольные и невольные; и потому не должны нерассудно малодушествовать и скорбеть больше меры, подобно язычникам или людям неверующим, которые не признают ни будущего вечного блаженства, ни будущего вечного мучения.
Как ни велики невольные страдания дочери вашей, малютки С., но все-таки они не могут сравниться с произвольными страданиями мучеников, если же равняются, то она и равное с ними получит блаженное состояние в райских селениях. Впрочем, не нужно забывать и мудреного настоящего времени, в которое и малые дети получают душевное повреждение от того, что видят, и от того, что слышат; и потому требуется очищение, которого без страданий не бывает, очищение же душевное, по большей части, бывает через страдания телесные.
Положим, что и не было никакого душевного повреждения. Но все-таки нужно знать, что райское блаженство никому не даруется без страданий. Посмотрите: и самые грудные младенцы без болезни ли и страданий переходят в будущую жизнь? Впрочем, пишу так не потому, что желал бы я смерти страждущей малютке С., но пишу все это собственно для утешения вас и для правильного вразумления и действительного убеждения, чтобы вы нерассудно и больше меры не скорбели.
Как ни любите вы дочь свою, но знайте, что более вас любит ее Всеблагой Господь наш, всяким образом промышляющий о спасении нашем. О любви Своей к каждому из верующих Сам Он свидетельствует в Писании, говоря: «Если и женщина забудет грудное дитя свое, Я не забуду тебя» (Ис. 49:15). Поэтому постарайтесь умерить скорбь вашу о болящей дочери, возлагая печаль эту на Господа: ибо как хочет и благоизволит, так и сотворит с нами по благости Своей. Советую вам приобщать болящую дочь с предварительной исповедью. Попросите духовника, чтобы поблагоразумнее расспросил ее при исповеди.