Храм

Мы часто собираем вас сюда в храм не для того, чтобы вы только приходили сюда, но для того, чтобы вы получили и какие-нибудь плоды от пребывания здесь. Если же вы будете выходить отсюда без всякого плода, то, хотя бы вы всегда ходили сюда, ваше хождение и присутствие ничего не будет значить.

Дела Божии должны быть изучаемы и рассматриваемы с величайшим благоговением и вниманием; иначе ни рассмотреть, ни познать их человек не может.

Кто празднословит во время Божией службы, тот подвергается особому порицанию: он отвлекает от молитвы и псалмопения и того, с кем разговаривает, и тех, которые стоят рядом.

Молитва без благоговения бесполезна.

Приходи в церковь не на целый день, а на короткое время, получи духовные наставления, чтобы тебе не получить ран, не с тем, чтобы укорять других, но чтобы обратить и торжище в церковь. Приди, получи оружие, чтобы тебе с оружием не получить смертельной раны. Стань в строю, только вооруженный, стань на святом месте, только с чистыми очами, войди в пристань, только со старанием управляя кораблем. Этому ты можешь научиться здесь; но ты не хочешь этого, а выходишь в строй мирской, не облекаясь в оружие заповедей Божиих. Размысли, сколько великое дело — выйти из церкви, научившись пренебрегать все человеческое, попирать ногами скорби и становиться выше удовольствий, не превозноситься последними и не изнуряться первыми.

А если входить в дом Божий и, войдя, думать о том, что и на другом месте запрещается, рассуждать о вещах суетных, разговаривать о земном, стоя перед Царем Небесным, оглядывать входящих и выходящих, смотреть только на одну церемонию, замечать, как кто стоит, во что одет, то лучше и не входить с таким намерением в святое место. Ибо это неполезно, даже и вредно. «Дом Мой,– говорит Господь,– домом молитвы наречется» (Мк. 11:17; Лк. 19:46). Что бы сделал Христос Господь, если бы застал такое бесчинство в храме новой благодати, где совершаются Его страшные Таинства, если бы увидел смеющихся, и глумящихся, и дом молитвы превращающих в дом торговли? Но видит Он, видит это и сейчас. И хотя сейчас не изгоняет бичом из Своего храма, но изгонит из Храма вечной Славы и участь их с неверными положит, если не перестанут так делать и не умилостивят Его покаянием.

Один скажет острое слово, и смех тотчас распространяется между сидящими; и к удивлению, даже во время самой молитвы многие не перестают смеяться; диавол всюду торжествует, всех связал, всеми обладает; Христос бесчестится и изгоняется; церковь ставится ни во что.

Напев Пасхального канона составлен Иоанном Дамаскиным, и так дивно, величественно составлен, что он только возвышает душу и исполняет духовной радости по мере приемлемости каждого.

«Как нам петь песнь Господню на земле чужой?» (Пс. 136:4). Невозможно, невозможно в страстном состоянии богословствовать, петь хвалебные песни Господу, – нужно плакать.

Если от строения останутся какие деревянные чурбаки и щепки, то их употребить на топку церковной печи, а не в другое место, чтобы ничего церковного не разносилось по частным домам.

Рассеянно стоишь в церкви. Приучайся помаленьку не рассеиваться. Для этого старайся внимательно вслушиваться и вникать в смысл чтения и пения. Также чаще вспоминай о смерти, суде Божием и о вечных муках. И не давай свободы своим очам. Более взглядывай на святые иконы, а на людей смотреть душевредно.

Веруй, знай и думай, что Бог с тобою невидимо есть везде. И что ни делаешь и мыслишь,– все видит, и что ни говоришь, все слышит. Старайся всегда видеть Его верою перед собою. А отсюда последует страх Божий, благоговение и почтение к Нему, и осторожность в словах, делах и мыслях – как и перед отцом своим не смеешь ни говорить, ни делать ничего пустого. Горе тем, которые перед лицом Божиим бесчинствуют и величия Его не почитают.

В церкви не хорони мертвеца своего (т.е. не занимайся тем, как устроить свои житейския дела).

В церкви на молитве стоять полезно с закрытыми глазами во внутреннем внимании; открывать же глаза только тогда, когда начнешь унывать или сон будет отягощать тебя и склонять к дреманию; тогда глаза обращать должно на образ и на горящую перед ним свечу.

...Бог устроил церкви в городах, как пристани на море, дабы мы, прибегая сюда от бури житейских смятений, наслаждались величайшею тишиною... Здесь, <в храме> не нужно бояться ни бурного движения волн, ни нападения разбойников, ни нашествия злодеев, ни силы ветров, ни засады зверей; это — пристань свободная от всего такого; это — духовная пристань душ.

Господь осудил смоковницу на бесплодие за то, что по виду она была так покрыта листьями, что следовало быть на ней и плодам, которых, однако, не оказалось (Мф. 21:19). В применении к жизни христианской листья означают внешние дела благочестия и внешние подвиги, а плоды – внутренние состояния. По закону так: внешние дела должны исходить из внутренних состояний. Но по снисхождению к немощам, по крайней мере, склонности должны развиваться вместе с делами. Если же дела есть, а склонностей нет и в зародыше, от этого происходит лживость жизни, которая состоит в том, чтобы казаться, но не быть. Вначале, может быть, и нет этого несчастного настроения в мысли, а потом оно незаметно появляется и определяет собой строй жизни. У того, кто обращает слишком большое внимание на внешнее и пристрастится к нему, ослабевает внимание к сердцу, глохнут духовные чувства и водворяется холодность. На этом уровне замирает духовная жизнь, остается видимость благочестия – без силы его. Поведение внешне исправно, а внутри – все наоборот. Следствие этого духовное бесплодие: совершаются дела, но все они – мертвые.

Войдя в храм Господень, осмотрись, кто ты такой и к Кому пришел? Пришел раб к Господу, творение к Творцу и грешник к Праведному Судии. И о том рассуди, зачем ты пришел в храм Божий? Входим в храм Божий или славословить Бога, или благодарить Бога, или просить чего у Бога, или умилостивить Бога за грехи наши. Итак, если ты за тем пришел в дом Божий, чтобы просить прощение за грехи твои, то вспомни все грехи твои, которыми ты от самого малого возраста прогневал Творца своего; посмотри в книгу своей совести, посмотри и рассуди, сколько ты своего Господа огорчил. А так в себе размышляя, умились сердцем, вознесись умом на Небо, со смиренномудрием повергни себя перед престолом славы, припади к ногам Спасителя твоего, сидящего одесную Отца, целуй ноги Его, обливай слезами, по подобию Евангельской блудницы, отирай омоченные ноги Его своими волосами, воззови к Нему, как мытарь: «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» (Лк. 18:13).

...Есть такие <люди>, которые, приходя в священную церковь, однако, не восходят, но, правильнее будет сказать, понижают представляющую небо церковь; это — те, которые приходят в храм ради встречи и разговоров друг с другом, и товары выставляют и заказывают; ибо они подобны друг другу, потому что одни товары, а другие слова выставляя, обмениваются друг с другом <одни— словами, другие — товарами>; и как одних некогда Господь решительно изгнал из оного храма, говоря им: дом Мой домом молитвы наречется: а вы сделали его вертепом разбойников (Мф. 21:13), — так и других Он отверг этим выражением, показывая, что это не восходящие в церковь, хотя бы и ежедневно приходили.

Желающему хранить благочестие и преуспевать в нем нужно удаляться от вредных дружб и бесед. В одном собрании о том, в другом о ином переговариваются и рассуждают. Там поносят и проклинают, там пиршества, пьянство, бесчинные песни и прочее, сопутствующее пьянству; там ссоры, свары и взаимная ругань. И так-то словом, то делом – разоряется закон Божий, и подается соблазн. Все это ударяет и почти уязвляет нашу совесть, лишает ее мира и покоя. И уже не таким возвратишься в дом свой, христианин, каким вышел из дома. Как входящие в аптеку, наполненную благовонными маслами, и помедлившие там выносят с собой и благовоние этих масел, так благочестивая душа, войдя в собрание людей, живущих по плоти и миру, и помедлив, выносит хоть немного злонравия, будто дурной запах, впитанный там. Чувства наши, особенно слух и зрение, как двери, которыми всякое зло входит в наше сердце, и хотим или не хотим, ударяет в него и влечет к тому, что ухо слышало или око видело.

Храм является образом Гроба Господня и более, чем образом, ибо и он имеет место, где лежит Тело Владыки во внутреннем помещении за завесой, где находится священная Трапеза. Так что тот, кто внутренне прибегает к этому воистину Божественному и вмещающему Бога гробу и пребывает до конца, сосредоточивая и простирая к Богу мысли, не только познает здесь, богодухновенные слова Писания, возвещающие о Божестве и человечестве воплотившегося ради нас Бога Слова, но и ясно видит мысленными очами Самого Господа. Скажу даже – и телесными очами, ибо с верой взирающий на таинственную Трапезу и на почивающий на ней Хлеб Жизни видит Самое Слово Божие, Которое стало Плотью и обитало среди нас. И если сделает себя достойным, чтобы Оно обитало в нем, то не только увидит, но и сделается причастником Его и будет иметь Его обитающим в себе, удостаиваясь видеть и насладиться тем, во что, по выражению апостола, желают проникнуть Ангелы. Через познание его и причастие весь человек становится благовидным.

Ты не понимаешь того, что говорится <и поется в храме>? Молись же, чтобы тебе понять; или, лучше сказать, невозможно, чтобы ты не понимал всего, потому что многое само по себе понятно и ясно; или, лучше, хотя бы ты не понимал всего, и в таком случае следует молчать, чтобы не изгнать слушающих внимательно и чтобы Бог, видя твое молчание и благоговение, сделал неясное для тебя ясным. Но ты не можешь молчать? Тогда выйди вон, чтобы не причинять вреда другим. В церкви всегда должен быть слышим один голос, так как она есть одно тело.

Святой Стефан говорит: «Всевышний не в рукотворенных храмах живет» (Деян. 7:48). «Где же построите вы дом для Меня,– говорит Господь,– и где место покоя Моего?» (Ис. 56:1). Только нерукотворный храм сердца вмещает Бога, как сказал Господь: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23). Как это совершается – непостижимо для вас; но оно так есть, ибо очевидно бывает, что тогда Бог «производит в вас и хотение и действие» (Флп. 2:13). Не рассуждай, а только отдай Господу свое сердце, и Он Сам устроит из него Себе храм, но отдай безраздельно. Если будут части не отданные, то из него нельзя будет устроить цельного храма, ибо одно будет гнило, другое разбито,– и выйдет, если только выйдет, храм с дырами, или без крыши, или без дверей. А в таком жить нельзя – Господа в нем и не будет. Только будет казаться, что это храм, а на самом деле какое-то нагромождение.

Святой евангелист Лука, излагая обстоятельства, предшествовавшие сошествию Святого Духа на апостолов, говорит, что, по Вознесении Господнем на Небо, возвратились они от горы Елеонской в Иерусалим и, «придя, взошли в горницу, где и пребывали... все они единодушно... в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его» (Деян. 1: 13–14), что, наконец, и «при наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе» (Деян. 2:1). Что это за горница, в которой пребывала первоначальная Церковь Христова? И что значит пребывание апостолов и прочих в этой горнице? Был ли это простой дом, в котором живут днем и ночуют? Так думать не позволяет само многолюдие пребывающих в горнице. Двенадцати апостолам, Пресвятой Матери Господней, мироносицам и другим благочестивым женам, прочим ученикам Господним, которых евангелист исчисляет: «человек около ста двадцати» (Деян. 1:16),– было ли прилично и удобно, было ли возможно поместиться на жительство в одной горнице? Что ж это была за горница? Напоминает мне она упомянутую тем же евангелистом «горницу большую устланную» (Лк. 22:12), о которой Господь сказал Петру и Иоанну: «Пойдите, приготовьте нам есть пасху» (Лк. 22:8) и в которой Он установил и в первый раз совершил Таинство Тела и Крови Своей. Или это одна и та же горница, или, по крайней мере, та и другая одинаковы по назначению и достоинству. Ее назначение было не в том, чтобы в ней дневать и ночевать, обедать и ужинать, сидеть и отдыхать, но в том, что пребывающие в ней «единодушно пребывали в молитве и молении», в ней совершалась Тайная Вечеря Господня; в ней произошло избрание Матфея на священное служение, в ней его причислили к лику апостольскому. Это была горница, которая возвышалась над всем земным и житейским, и благочестивым духом пребывающих в ней касалась небесного и божественного, почему и получила в конце концов то высочайшее преимущество, что в ней торжественно и чудесно явилось Небо и Божество. Дух Святой не только Своим всемогущим дыханием одушевил апостолов и огненными языками просветил их умы, воспламенил их сердца, создал языки для всемирной проповеди спасения, но и само место их пребывания исполнил Своей святыни и благодати: «наполнил весь дом, где они находились» (Деян. 2:2). Еще раз спрашиваю: что это за горница? И сказанного мною до сих пор, надеюсь, достаточно, чтобы оправдать окончательный ответ: горница Сионская, апостольская, горница сошествия Святого Духа есть не что иное, как первоначальный образ святого христианского храма; и, наоборот, святой христианский храм есть повторенная, возобновленная, умноженная апостольская горница сошествия Святого Духа. Правда, мы не слышали здесь «шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра» (Деян. 2:2), не видели огненных языков, никто не говорит здесь разными языками многоплеменных народов. Но примите в рассуждение, что и в апостольской горнице, или иначе сказать, в апостольском святом храме, не каждый день слышалось потрясающее дыхание сильного ветра, только однажды явились огненные языки, однако и в другие времена храм этот не был лишен благодати, которой исполнил его Святой Дух. Без первоначального чудесного движения и огненного блистания святые апостолы продолжали преподавать тот дар Святого Духа в тихом возложении рук, которое простирается и до нынешних священноначальственных тайнодействий в наших святилищах.

«Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:13). Всем известно, что храм требует благоговения, собранности мыслей, углубленного богомыслия и стояния в присутствии Божием, и, однако же, кто исполняет это? В храм идут с желанием помолиться, постоять в нем немного с теплым усердием, а потом мысли начинают бродить, и в голове происходит торг, еще шумнее того, какой встретил Господь в иерусалимском храме. Отчего так? Оттого, что пребывание в храме есть отражение всей жизни. Как живут, так и несколько поддерживают духовные движения, но потом обычное течение духовного строя берет свое. Потому, если хочешь, чтобы твое пребывание в храме было достойным стоянием перед лицом Господа, подготовляйся к этому обычной жизнью: ходи, насколько можешь, в молитвенном настроении. Этот труд доведет тебя до того, что и в храме все время простоишь благоговейно. Это же благоговение воодушевит тебя на благоговение и в обычной жизни. Так пойдешь все выше и выше. Помоги же Господи, начинай!

«Дом Мой есть дом молитвы» (Лк. 19, 46). Всякая тварь – и безмолвная, и вещающая, и надмирная, и земная – славит Создавшего. А жалкие люди, оставив дома и стекшись в храмы, чтобы получить там некоторую пользу, не преклоняют слуха к словам Божиим, не приходят в сознание своей природы. Не скорбят о том, что ими обладает грех, не скорбят, приводя на память себе свои грехи, не трепещут суда, но с улыбкой простирая друг к другу руки, дом молитвы делают местом длинных бесед, не внимая псалму, который свидетельствует, что в храме Божием всякий возносит славу (Пс. 28:9).

Истинное смирение неотлучно от истинного благочестия и всегда с ним соединено. Чем благочестивее сердце, тем более оно смиренно. Ибо чем более просвещается человек благодатью Божией, тем более видит свое недостоинство, – так же, как чем более освещаемся мы естественным светом, тем лучше видим пороки на лице, руках или сор в комнатах. И видя свое недостоинство, человек смиряется. Если в сердце нет смирения, а только гордость, нет в нем и благочестия. Ибо такой человек не знает своего недостоинства и потому благочестие в нем не вмещается. Истинного благочестия без Бога быть не может, – «Бог гордым противится», по Писанию (1 Пет. 5:5).

Колокольный звон изображает глас Архангела. Блажен, его же обрящет бодрствующим.

Кто такие «имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3:5)? И кто другие, всегда учащиеся и никогда не могущие дойти до познания истины (2 Тим. 3:7)? Первые те, которые соблюдают все внешние порядки благочестивой жизни, но не имеют достаточно крепкой воли, чтобы и внутренние свои расположения хранить в соответствии с истинным благочестием. Они охотно идут в храм и охотно стоят там, но не прилагают усилий, чтобы и умом неотступно стоять перед Богом. Они благоговейно припадают к Нему, а помолившись немного, отпускают поводья ума, и он парит, обтекая весь мир. И выходит, что по внешнему положению они в храме, по внутреннему состоянию – их там нет. Остался один образ благочестия, а силы его нет. Вторые те, которые, вступив в область веры, только и делают, что изобретают вопросы – что это? почему так? – люди, страдающие пустой пытливостью. За истиной они не гонятся, а лишь бы спрашивать и спрашивать. И найдя решение вопроса, они недолго останавливаются на нем, а скоро чувствуют потребность подыскивать другое решение. И так кружатся день и ночь, спрашивая и спрашивая и никогда вполне не удовлетворяясь ответом. Иные за удовольствиями гоняются, а они за удовлетворением любознательности своей.

Многие, по-видимому, и стараются быть благочестивыми <внешне>, но поскольку не внимают слову Божиему, как истинному и совершенному правилу,– не в том полагают благочестие, в чем оно состоит, а в том, что угодно их слепому разуму и плоти, и так заблуждаются. Многие из них то, что человек написал, нерушимо хранят, но что Бог запретил или повелел, тем пренебрегают. Слово и заповедь человеческую соблюдают, но слово и заповедь Божии оставляют. Много везде такого заблуждения. Многие считают благочестивым воздерживаться от скоромной пищи в среду, пятницу и другие дни, а иные и совсем ничего не едят в эти дни, но от злобы, зависти, клеветы, злословия и прочего зла и один час не хотят воздержаться.

Не позволяется сказать в храме ни слова стоящему рядом,– даже если бы кто-нибудь встретил друга, которого давно не видел,– это делается вне <священных стен>. Церковь – не цирюльня, не лавка с благовониями, не мастерская, но место обитания Ангелов и Архангелов, Царство Божие, самое Небо. Если бы кто-нибудь отверз Небо и ввел тебя в него, ты не осмелился бы разговаривать, даже если бы увидел отца или брата. Точно так и здесь нельзя говорить ни о чем, кроме предметов духовных, потому что и здесь Небо. Если не веришь, то посмотри на эту Трапезу, вспомни, для Кого и для чего она поставлена, подумай, Кто приходит сюда... И еще прежде, чем увидишь поднятые завесы и предшествующий сонм Ангелов, возносись к самому Небу.

Услышав слова Господа о том, что богатым трудно войти в Царствие Божие, ученики подумали: «Кто же может спастись?» Господь ответил: «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу» (Мк. 10: 26–27). Невозможно отказаться от любви к имению без благодатного воздействия на сердце; невозможно преодолеть и всякое другое пристрастие, и весь грех, живущий в нас, и все его порождения без благодати Божией. Благодать Божия дается, по вере в Господа, в таинствах Святой Церкви. Держись же крепче Святой Церкви Божией и всего установленного ею, и сила Божия, содействующая всякому добру, всегда будет с тобой. Но при этом всегда помни, что эти освятительные и животворные установления – только средства, но не цель. Потому и проходи их только для того, чтобы действием их оживить и напитать скрытые в тебе благодатные силы и исходить потом на труды свои мужем крепким, готовым на всякое благое дело. Если удержишь в себе принятое и не дашь ему исхода в делах благих, будешь не прав, как не прав и тот, кто чуждается всего церковного. От неправых ревнителей благочестия самый строй благочестивой жизни подвергается нареканию. Но это не снижает значения церковного благочестия и не оправдывает тех, кто чуждается его только на этом основании.

Убоимся же и мы, чтобы, привнося внешние чуждые слова на сем Священном Божественном Жертвеннике, я говорю о Церкви, не стать нам вконец осужденными сущими в ней Божественными словами, отсюда делая сами себя достойными изречения проклятия и осуждения. О, убоимся, молю, и доколе пребываем здесь, со страхом предстоя Богу, будем приносить моления; выходя же отсюда, покажем с этих пор изменение в образе жизни на лучшее...

Об изгнании из храма торгующих говорит и Иоанн, только говорит в начале Евангелия, а Матфей в конце. Поэтому, вероятно, что это случилось два раза, и притом в разное время, как видно и из обстоятельств времени, и из ответа иудеев Иисусу. У Иоанна говорится, что это случилось в самый праздник Пасхи, а у Матфея – задолго до Пасхи. Там говорят иудеи: «Каким знамением докажешь ты нам..?» (Ин. 2: 18), а здесь молчат, хотя Христос и укорил их, молчат потому, что все уже дивились Ему. Тем большего обвинения достойны иудеи, что Христос не один раз делал это, а они все еще не переставали торговать в храме и назвали Христа противником Божиим, тогда как и отсюда должны были видеть честь, воздаваемую Им Отцу, и собственное Его могущество.

Что же такое благочестие? «Благочестие» означает благое, то есть доброе почитание Господа. Ибо слово «благочестие» слагается из двух слов: «благое» и «честное». Благое и честное, соединенные воедино, составляют благочестие. На деле же благочестие обнаруживается в благом, истинном, нелицемерном почитании Бога. Ибо много нас, христиан, но не все мы почитаем Его «благо», чаще же чтим Его только устами, сердцем же далеко отстоим от Него; только сохраняем вид благочестия, силы же его отрекаемся; только называемся христианами, творим же дела язычников. Разве в том благочестие, чтобы именоваться правоверными, а следовать неверным? Устами исповедовать веру истинную, а беззаконной жизнью отвергать Того, в Кого веруем? Челом поклоняться Христу до земли, а скверными делами и поруганием вторично распинать Его? В этом ли богопочитание? В этом ли христианство? К каждому из таких относятся слова Господа в Апокалипсисе: «знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Апок. 3:1).

Чем более кто познает Бога и Христа, Сына Божия, тем более преуспеет в благочестии. Познание же здесь подразумевается действительное, а не такое, о каком апостол Павел написал: «Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу» (Тит. 1:16). Ибо не знает Бога тот, кто не почитает Его страхом, любовью и послушанием. Потому что невозможно знать Бога и не почитать Его, то есть не бояться, не любить и не слушать.

Из познания духовности существа Божия следует, что человек должен почитать Его не вещественно, не золотом или серебром или другими ценностями, не выбором пищи и одежды или видимыми церемониями только, но духом, то есть страхом, любовью, смирением, терпением, покорением своей воли воле Его и прочими делами, Им заповеданными. Такие жертвы угодны Богу. Дух почитается духом. Богу неприятно все внешнее и вещественное без внутреннего духа. Поэтому Господь говорит: «Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:23-24). Почтим же Бога, как Духа – духом, сотворим волю Его и заповеди Его, принесем дух сокрушенный, сердце сокрушенное и смиренное за грехи наши. «Жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс. 50:19). Все усилия должен христианин прилагать, чтобы исправить свою душу. Бог говорит душе нашей, а не телу. Тело – это орудие души, которым она действует. Язык говорит, глаза смотрят, руки делают то, что душа замышляет и хочет. И если душа будет исправна, то и дела внешние будут исправны. Без душевного произволения телесные члены не действуют. Исправим же душу нашу, как дух, в покорение и послушание Богу. Тогда и внешние дела наши будут исправны, и так будем почитать Бога нашего духом и истиной.

Вспомним историю из Божественного Писания о святом ветхозаконном Иакове. Идя от клятвенного колодца в Харран, Иаков нашел место и лег на нем, положив камень под голову. И увидел он во сне Бога и Ангелов, восходящих по лестнице, как повествуется об этом в книге Бытия (22 глава). Восстав от сна, Иаков взял камень, который служил ему возглавием, поставил его столпом, возлил на него масло и дал имя месту тому: «дом Божий» (Быт. 28:10–22). Заметим: он не создал храма, дома Божия, он только поставил лежавший камень столпом; и столп этот не был Домом Божиим, Иаков только дал ему такое название, прозвал его домом Божиим. Может быть, кто-либо подумает: не велико это дело, не большая радость для Бога, не великое приношение Богу поставить один камень. А другой, может быть, и посмеется, смотря на то, что делает Иаков: называет один камень домом Божиим; входа в него нет, дверей и окон нет, а он зовет его домом Божиим. Может быть, кто-либо по человеческому рассуждению вменил бы ни во что это дело Иакова, а для Господа Бога это малое, по нашему мнению, дело было столь великим, столь приятным, что не было забыто и после. Посмотрим. Работает Иаков в междуречии у Лавана двадцать лет: семь лет за Лию, семь лет за Рахиль и шесть лет за овец. Уже надоела эта работа, желает он возвратиться в отечество свое, к отцу и матери. И явился ему во сне Бог и сказал: «Я Бог, явившийся тебе в Вефиле, где ты возлил масло на памятник, теперь встань и возвратись в землю родины твоей и Я буду с тобою» (Быт. 31:13). Обратим внимание: столь малый дар, один камень, поставленный столпом и названный домом Божиим, Бог не только не забыл, но через столько лет вспоминает о нем, как о чем-то великом, принесенном Ему в дар, и обещает за него в воздаяние Самого Себя: «И Я, – говорит Он, – буду с тобою». То есть как бы говорит: ты, Иаков, принес Мне в дар простой камень, я же возложу на голову твою «венец из чистого золота» (Пс. 20:4); цари, архиереи и князи произойдут от тебя по Моему повелению. Ты поставил Мне столп малый, Я же Сам буду для тебя крепкой защитой от врага (Пс. 60:4); ты возлил на столпе немного масло, Я же помажу маслом благословения голову твою – исполню тебя всякими благами; ты назвал малое место Моим домом, Я же умножу дом твой, как звезды небесные и как песок морской. А сверх этого сотворю то, что от твоего племени приму плоть от Пречистой Девы, чтобы спасти мир. Итак, Я буду с тобою. О неизреченная благость и человеколюбие Божие! О богатство щедрот Его! За столь малый дар от Иакова – за один небольшой и простой камень, названный домом Божиим, сколь великое ему воздаяние, сколь великие дары! Мы же усмотрим отсюда, как приятно Богу созидание святых храмов. Ибо если один камень, поставленный в честь Его Иаковом, был для Него столь приятен, то сколь же приятнее Ему и незабвеннее строительство целого храма, сооруженного из многих камней!

В храме должно великое иметь внимание ко всему последованию службы, внимая шестопсалмию, Псалтири и положенным чтениям из отцов; причем пусть не позволяет себе распускать члены тела своего и стоять бесчинно или прислоняться к стенам и колоннам; руки надобно иметь впереди, благоговейно сложивши, и ногами стоять на полу обеими ровно, голову держать неподвижно, не обращая ее туда и сюда, но наклонив долу; умом пусть не рассеивается, не любопытствует, что делает тот или другой, и не подвигается к нерадивцам, которые тайком говорят и шепчутся между собою, — но пусть хранит очи свои и душу свою от блуждания туда и сюда и сколько можно напряженно внимает одной молитве, чтению, пению тропарей и читаемым словесам Божественного Писания, не пропуская без пользы ни одного слова и заботясь питать всем этим душу свою, чтобы, придя в сокрушение и смирение, восприняла она просвещение от Святого Духа.

«Сними обувь твою с ног твоих» (Исх. 3:5),– как пишут учители,– это значит отложить земные попечения. Сними и ты, христианин, обувь с ног твоих, то есть отбрось печаль житейскую, суетные помыслы, когда ты пришел в дом Божий, «ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх. 3:5). Пахарь, перестань думать о земледелии, выброси из головы твоей сенокос, не броди мыслями по полям, по степям, по лесам, по хуторам, не на то место ты пришел: «место, на котором ты стоишь, есть земля святая». Купец, не торгуйся здесь, не уговаривайся о цене, не заботься о продаже, выброси из головы твоей лавки, торг, товар; не место купли здесь, здесь ни покупают, ни продают: «место, на котором ты стоишь, есть земля святая». Воин, не помышляй об оружии, о войне, о победе здесь, не приготовляй к сражению себя, не готовься на корабль; не место брани здесь: «место, на котором ты стоишь, есть земля святая».

Чтобы понимать произведения даже земного искусства, надо иметь художественный вкус. Возьмем, например, пение. Теперь даже в церковь проникают театральные напевы и мелодии, вытесняя старинное пение, а между тем это последнее часто бывает высокохудожественное, но его не понимают.
Однажды я был в одном монастыре у обедни и в первый раз слушал там так называемое «столбовое пение», Херувимская и «Милость мира» и т.д. произвели на меня сильное впечатление. Народу было мало, я стоял в уголке один и плакал, как ребенок. После обедни я зашел к игумену и рассказал ему о своем впечатлении.
– А вы, верно, никогда не слушали столбового пения? – спросил меня игумен.
– Нет, отвечаю, даже названия не знал.
– А что такое столбовой дворянин?
– Ну, это значит, имеющий дворянский род.
– Так и столбовое пение, это – древнее пение, мы заимствовали его от отцов, а те – от греков.
Теперь оно редко где встречается, забывают его, много появилось новых напевов Алябьева, Львова и др. Правда, и из новых есть необычайно талантливые, например Турчанинов. Его напевы известны не только в России, но и за границей, даже в Америке, англичане оценили его тоже по достоинству.
Недавно регент спрашивает меня:
– Благословите запричастное спеть «Воскресения день».
– Бог благословит, – отвечаю, – это и нужно.
– Только новым напевом.
– Каким же? Пропойте хотя бы на один голос.
Он пропел.
– Ну, говорю, – такой напев может вызвать только слезы уныния, а совсем не радостное настроение. Нет уж, пойте по-старинному.
Так и спели.

Объясняешь... что ты, побеждаясь немощью человеческой, в церкви разговариваешь с любимой тобою монахиней, которая и тебя любит. Вне церкви объясни этой монахине, что тебя совесть очень упрекает за разговоры в церкви, и попроси ее, чтобы она вперед не начинала разговоров и тебя бы останавливала, когда ты, забывшись, начнешь о чем-либо говорить. Тогда и исполнится на вас слово Писания: «Брат [неприступнее] крепкого города, и ссоры подобны запорам замка» (Притч. 18:20).

Знаете, на местах, где теперь стоят храмы, монастыри и вообще святыни, прежде стояли идольские капища и идолы. Нередко читал в житиях святых так: «Там, где были капища, создана церковь». Значит, так угодно было Богу для посрамления и смирения гордыни диавола.
– Да, да. Так это и будет в последние времена. Храмы будут разрушены, а на месте их устроены синагоги евреев и буддийские храмы и прочее… Монастыри будут в великом притеснении и гонении. Истинные христиане будут ютиться в маленьких церквочках. Не дай, Господи, дожить до этого времени. А вы доживете, будете в монастырях, которые вообще будут в гонении, а потому и в лишении.